До самого конца дня Кэти избегала Лорри, и у той лопнулотерпение. Больше она, Лорри, ничего не будет объяснять. У неё есть чем заняться, и сегодня же она зайдёт в Дом-Восьмистенок. А если ворота будут заперты, она просто перелезет, вот и всё! Ей надо срочно увидеть мисс Эшмид.
Но сегодня ворота гостеприимно открылись под её рукой. Лори запыхалась, потому что бежала почти всю дорогу из школы. Тётя Маргарет поймёт, если она немного задержится. Тётя Маргарет тоже думает о строительстве. На этой неделе встреча с комиссией, и мисс Эшмид должна как-то доказать важность Дома-Восьмистенка.
Лорри обежала вокруг дома и постучала в чёрный ход. Впервые Халли не ответила. Испугавшись, Лорри потянула засов. Тот подался, и она вошла в прихожую.
– Халли?
Дверь на кухню была закрыта, а та, что вела в комнату мисс Эшмид, -приотворена.
– Мы здесь, Лорри.
Лорри дёрнула молнию, мгновенно стянула лыжный костюм, повесила его на вешалку, а сапоги засунула под неё. Войдя в комнату, она замерла, испуганно оглядываясь вокруг. Халли сидела у длинного стола. Вокруг стояло несколько высоких картонных коробок с рекламой какого-то стирального порошка по бокам (в этой комнате они смотрелись так же не к месту, как штабель грязных досок).
Сабина стояла на задних лапках, царапая картонную стенку и тщетно пытаясь заглянуть внутрь коробки. А Халли укладывала в соседнюю коробку рулончики материи и мотки ленточек, которые лежали на этом столе с тех самых пор, как Лорри впервые попала в Дом. Рядом лежала стопка папиросной бумаги, в которую Халли аккуратно заворачивала всё, что складывалось в коробку. Собираются… Халли собирает вещи! Неужели мисс Эшмид опустила руки? Неужели она собирается переезжать? Но ведь для них больше нигде нет места – для мисс Эшмид, для Халли, для всех сокровищ Дома-Восьмистенка! Их место здесь. Они не смогут жить где-то ещё и оставаться такими же!
– Большая уборка, Лорри, – мисс Эшмид тоже была занята работой. Гобелен, который был натянут на рамке, тот самый гобелен, для которого Лорри продела столько катушек ниток, лежал у мисс Эшмид на коленях, и она заворачивала его в кусок муслина.
– Вещи накапливаются, и время от времени им нужно указывать их настоящее место. Расточительно держать при себе то, чем всё равно не сможешь воспользоваться. Коробка Халли отправится в благотворительное общество, в церковь на Гордон-Стрит. Они найдут всем этим тканям лучшее применение. А здесь они просто лежали, собирая пыль, пачкаясь и тускнея. Что, что случилось, дорогая моя?
– Так вы… вы не переезжаете? Вы не уезжаете из Дома-Восьмистенка?
Мисс Эшмид протянула к ней руки, и Лорри показалось, что они коснулись её через всю комнату. Когда она оказалась рядом с креслом мисс Эшмид, руки нежно легли ей на плечи.
– Никогда не бойся этого, Лорри. Я не оставлю Дом-Восьмистенок. И Дом – настоящий Дом – никогда не оставит меня.
– Настоящий Дом?
Мисс Эшмид покачала головой.
– Придёт время, и ты поймёшь всё это, Лорри… Так ты подумала, что мы переезжаем? А мы просто убираемся. Ах, Лорри, мы пустили здесь настолько глубокие корни, что если бы нам пришлось уезжать, то произошло бы небольшое землетрясение. Не так ли, Халли?
– Истинная правда, мисс Шарлотта, истинная правда, – зацокала языком Халли. – А уборка – это не переезд, мисс Лорри. Эй, Сабина, а ну-ка убери свои лапы, живо! Я это сматывала не для того, чтобы ты вот так таскала.
Сабина пятилась по ковру с моточком, оставляя за собой длинную золотистую ленточку. Когда Халли ухватилась за другой конец, та потянула ленточку за собой, пытаясь вырвать её из пальцев Халли. В перетягивании победила Халли, женщина аккуратно смотала ленточку обратно и спрятала её в коробку.
– Такой генеральной уборкой нужно заниматься хотя бы раз в году, – продолжала мисс Эшмид. – И порой в уборке нуждаются не только дома. Но Лорри, ты всё ещё встревожена. Ну-ка, расскажи, что случилось.
– Завтра вечером будет собрание комиссии, мисс Эшмид, насчёт шоссе. – И ты думаешь, что я не смогу там быть. Но туда пойдёт мистер Трастон, который будет защищать мои интересы.
– Я тут подумала, а что, если написать письмо в газету, или на телевидение и радио – тётя Маргарет сказала, что этот дом – музей. Музеи – очень важная вещь, их нельзя сносить. Может быть, если бы люди захотели, то Дом-Восьмистенок мог бы стать музеем.
Мисс Эшмид медленно улыбнулась.
– Музей. Да, Дом стал настоящим музеем за все эти годы. Но это музей не для каждого. У музея нет настоящей жизни, он полон вещей, застывших во времени, и пребывающих в неподвижности. Те, кто посещают музеи, любят смотреть в прошлое. Но те, кто по-настоящему привязан к прошлому… их становится всё меньше и меньше. Она огляделась кругом.
– Здесь, Лорри, собраны сокровища, которые, может быть, действительно должны находиться в таком месте, где о них заботились бы и показывали их тем, кто сумеет оценить их историю и красоту, как твоя тётя. Но в Доме есть и другие сокровища, которые нельзя измерить мерками внешнего мира.
Нет, дорогая моя, хотя твой план и хорош, он не сможет защитить Дом-Восьмистенок. Но, – тут она снова посмотрела на Лорри, – ты не должна печалиться об этом. Поверь мне, для этого есть решение. Тебе нечего бояться за Дом-Восьмистенок. Совершенно нечего бояться.
И Лорри поверила ей. Девочка с облегчением вздохнула. Мистер Трастон, наверное, суперадвокат.
– А ты, Лорри, как дела у тебя? Пока будешь рассказывать, можешь привести в порядок вот эти клубочки.
И Лорри уселась на своё старое место и принялась распутывать и сматывать обрезки тканей и обрывки ниток, оставшиеся от вышивки, аккуратно заправляя торчащие хвостики. Неожиданно она обнаружила, что говорит о Кэти и о своих бедах, которые навлекла на неё собственная задумчивость.
– Валентинова ярмарка, – медленно повторила мисс Эшмид. – Валентинова ярмарка, чтобы собрать для школы деньги. Лорри, видишь тот толстый альбом, вон там, на нижней полке? Принеси его сюда.
Лорри быстро вернулась с большим альбомом. Он был переплетён в тёмно-красную кожу с вытисненными маленькие сердечками в венках из цветов. В уголках рисунка ещё сохранились тоненькие золотые полоски. – Возьми это с собой, Лорри. А вечером скажешь Кэти, что хочешь показать ей что-то особенное. И скажи Кэти, что если она заинтересуется этим, то пусть делает то, о чём подумает. А ты ей поможешь.
– А что… – Лорри собралась было открыть альбом, но мисс Эшмид остановила её.
– Нет. Откроешь его вместе с Кэти, моя дорогая. И запомни – скажешь ей, что поможешь. Это всё. И, наверное, тебе пора идти, уже поздно. Будешь уходить – выпустишь Сабину. И не беспокойся о нас, Лорри. Мы прекрасно управимся со строительством.
Мисс Эшмид сказала это так убеждённо, что Лорри тоже поверила в это.

Чарльз

Альбом оказался большим, слишком большим, чтобы спрятать его в сумку, и Лорри всё время боялась, что уронит его в снег. Поэтому, наконец входя в подъезд, она с облегчением вздохнула.
– А я соображу с печеньем…
Лорри застыла на пороге. В подъезде стояли Кэти и Бесс. Когда она вошла, обе обернулись.
– Привет, Лорри, – сказала Бесс с таким видом, словно не знала, что сказать, и поэтому выбрала первое, что пришло в голову.
– Привет, – Лорри направилась прямо к Кэти. Конечно, Кэти могла повернуться и гордо уйти вверх по лестнице, прямо на глазах у Бесс. Но всё равно – с того злосчастного классного собрания это был самый удачный момент, чтобы поговорить с ней.
– На этот раз, Кэти, тебе придётся выслушать меня.
– И не подумаю, – фыркнула Кэти. Но Лорри встала прямо перед ней:
– Я вовсе не собиралась вредничать, Кэти, когда не поддержала тебя на собрании. Я просто думала о другом, очень важном, и совсем забыла про всё остальное.
– Забыла, как же! – Кэти ухмыльнулась. – Как будто ты…
– Я забыла, Кэти Локнер, и это правда, самая настоящая правда!
– Интересно, что же это такое важное, что ты забыла обо всём остальном? – на этот раз Кэти говорила не так уверенно.
– Для меня это было очень важно. Слушай, – Лорри показала ей альбом, – я хочу тебе кое-что показать. Мисс Эшмид сказала, что это просто необходимо.
– А кто такая мисс Эшмид?
– Леди, которая живёт в Доме-Восьмистенке.
– Это та старая ведьма! – вмешалась Бесс. Лорри резко обернулась. – Ты возьмёшь свои слова обратно, Бесс Кэддер, ты немедленно возьмёшь свои слова обратно! Мисс Эшмид хорошая. Она пригласила меня и тётю Маргарет к себе на Рождество, и там было просто чудесно. И Дом-Восьмистенок очень красивый.
– Старая развалина, – взвизгнула Бесс. – Мой папа так говорит. И его снесут, а вместо него проложат дорогу, вот так-то, Лорри Маллард!
Забирай ведьмину книгу и убирайся. Кэти и я заняты делами комитета, а ты – ты не в комитете. Кэти тебя не примет, после того, что ты сделала! Но Кэти всё ещё смотрела на альбом в руках у Лорри.
– А что это?
– Это альбом. Я тоже в него ещё не заглядывала. Мисс Эшмид сказала, чтобы мы посмотрели вместе. Пошли наверх… – тут Лорри заколебалась, косо посмотрела на Бесс и добавила, – давайте все поднимемся наверх и посмотрим.
– Ну, хорошо, – согласилась Кэти. – Поднимайся, Бесс. Позвони маме искажи, что остаёшься у нас обедать. Всё равно уже почти пять.
– Да по какому праву она лезет в наш комитет?
– Кто говорит об ярмарке? Мисс Эшмид просто попросила показать книгу Кэти.
– А откуда она меня знает?
– Я рассказала ей, что случилось, и как мне жаль, что я так забылась. И мне действительно очень жаль, Кэти, извини меня. Ты просто не давала мне сказать это раньше.
– Ну, ладно. Пойдём, Бесс, посмотрим – нас не убудет.
Лорри отперла дверь и прошла в гостиную. Там она положила книгу на журнальный столик. Мгновение спустя она открыла толстую кожаную обложку и они увидели первую страницу альбома.
– Валентинки! – воскликнула Бесс. Да, это были валентинки, приклеенные к страницам… но какие валентинки!
– Ой, посмотрите на эту кругленькую! – потрогала Кэти открытку пальцем. – Какие цветы, это же настоящая вышивка! Вы только посмотрите! А два ангелочка с венком из роз!
– А вот эта? Это бумажная кукла, а, Лорри? – присмотрелась Бесс. – А платье на ней, ух, какое старинное!
– А вот ещё какая! В середине – атлас, на нём нарисована леди, а вокруг – бабочки, – Кэти увидела ещё одно чудо. – Ой, Лорри, я и не думала, что раньше валентинки были такие – с кружевами и цветочками, с птичками, бабочками…
– Они куда красивее, чем наши сегодняшние. Ой, а вот какая – с расписным веером, шнурочком и кисточкой!
– Они очень старые, – задумчиво проговорила Лорри. – Но вот эти узоры – как кружева на бумажных салфетках. У тёти Маргарет есть немного таких салфеток под блюдца.
– Цветочки, птички, – Бесс потрогала одну пальцем. – По-моему, в книжном магазине продаются такие переводные картинки – есть с цветами, а есть с птицами. Первоклашки ещё клеят их на тетрадки.
– А здесь настоящие кружева, – Кэти наклонилась, чтобы получше рассмотреть. – Я видела такую тесьму в магазине тканей, с такими же маленькими розочками.
– А вы не видели новогодние открытки Лизабет? Подождите, я сейчас покажу, – Лорри отложила альбом в сторону и подошла к столу.
– Она сама их делает. Я спросила, где она берет картинки, разные золотые звёздочки и листочки, и она сказала, что знает один магазин, и там их сколько угодно. Они их из Германии привозят. Вот, посмотрите, разве этот ангелочек с открытки не похож на вон того?
Кэти взяла новогоднюю открытку и сравнила их.
– Похож, – с неохотой признала она.
– И Лизабет может показать, где тот магазин.
– Но вы же с Лизабет не в комитете! – Бесс выпрямилась на кушетке. – Кэти? – она посмотрела на подругу, ища поддержки.
Кэти разглядывала альбом.
– Послушай, Бесс, мы хотим собрать деньги для подарков старшеклассникам, так? Мы будем продавать пирожные и печенье, как обычно. Но такое – такого раньше ни разу не делали. И я могу поклясться, что даже взрослым это понравится. Однажды я с мамой ходила в гости к её знакомой, миссис Лейси, она живёт на Лейклэнд Хайте. Так вот, у неё на журнальном столике под стеклом лежали такие же валентинки.
– Да, но то были старые валентинки, как в этом альбоме, – возразила Бесс, – а не такие, как делают сейчас.
– Но они очень красивые, и поэтому их не выбрасывают. Скажи, Бесс, сколько валентинок в прошлом году у тебя задержалось больше, чем на две недели?
– Ну… парочка, – задумалась Бесс.
– И ты сохранила их не потому, что они были красивые, а потому, что их послал кто-то особенный. Правда?
– Ну, так.
– Вот. А если продавать такие, как эти, то, может быть, их будут хранить дольше.
– Но мы не можем торговать этими.
– Я сказала, такие же, как эти.
Кэти снова пригляделась к новогодней открытке Лизабет.
– Лорри, ты сказала, что Лизабет знает магазин, где продаются такие фрагменты. Ты не можешь спросить у неё, где это?
– А ты сама спроси у неё, Кэти, – спокойно ответила Лорри. – Лизабет сделала такую открытку, она наверняка много об этом знает.
Кэти покраснела. Затем председатель комитета встряхнул головой.
– Ладно, я спрошу. А пока, Бесс, мы расширим наш комитет. Мы пригласим Лорри и Лизабет, если они согласятся.
– Но остальным девочкам это не понравится, – заметила Бесс.
– Почему это? Мы хотим устроить лучшую Валентинову ярмарку, так? А такого не делал раньше ни один класс. Мальчишки собираются устроить кукольное представление, киоск с записями, а Джимми Парвис будет показывать свои слайды с животными. Но они всегда устраивали что-то похожее, точно так же, как девочки всегда торговали сладостями и печеньем. А это – кое-что новенькое, и я думаю, что это сработает!
– Но просить Лизабет…
Кэти резко повернулась к Бесс.
– Ладно, Бесс, скажи прямо! Скажи, что не хочешь быть с ней в одном комитете.
– Но ты тоже говорила так, и ещё говорила… – Бесс осеклась под осуждающим взглядом Лорри. Кэти залилась краской.
– Да, – созналась она тихим голосом. – Говорила.
– А теперь, только потому, что она что-то может сделать для комитета, ты уже готова умолять её!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19