Тем временем коммунистическая партия Китая вступила в длительный, с переменным успехом, период борьбы за власть в государстве. В 1927 и 1934 году она испытала ряд серьезных ударов, но смогла справиться с ними. После 1935 года под руководством Мао сила партии начала постоянно укрепляться. К 1947 году коммунисты уже были готовы к открытой войне против националистического правительства, возглавляемого Чан Кайши. В 1949 году они победили и установили контроль над всей страной.
Китай, которым Мао, как глава партии, должен был теперь управлять, разрывала почти постоянная на протяжении тридцати восьми лет война. Он был потрясающе бедной, неразвитой страной, населенной миллионами неграмотных крестьян. Самому Мао было пятьдесят шесть лет, и казалось, основная его карьера уже позади. На самом же деле период величайшего влияния Мао только начинался, и ко времени смерти лидера в 1976 году его политика совершенно изменила Китай. Одним из аспектов этой трансформации была модернизация страны. В особенности это касалось быстрой индустриализации наряду с важными мерами в области здравоохранения народа и образования. Подобные перемены, хотя и важные сами по себе, проходили в тот же период в нескольких других государствах, и одних их недостаточно, чтобы включить Мао в данный список. Вторым достижением правительства Мао был перевод китайской экономики от капитализма к социализму. Только через несколько лет после смерти Мао его преемник (Дэн Сяопин) начал вводить в китайскую экономику различные аспекты свободного рынка. Мы не можем быть уверенными, как далеко зайдет этот процесс, но сейчас похоже, что в течение пятидесяти лет Китай избавится от социализма и снова станет рыночным государством. Следовательно, экономическая политика Мао ныне выглядит вовсе не такой важной, как когда-то.
Мао искренне верил в то, что рабочие в городах станут сильнейшей основой для поддержки коммунистической партии — идея, которая согласуется с мыслями Маркса. Однако к 1952 году он пришел к заключению, что по крайней мере в Китае основная поддержка партии будет исходить от крестьянства. Мао стал действовать в этом направлении и на протяжении всей борьбы против националистов всегда опирался на сельские районы. Эта идея жила в нем все его годы на посту главы страны. Например, в то время как Сталин в России обычно делал ставку на индустриализацию, Мао больше внимания уделял сельскому хозяйству. Тем не менее при нем промышленное производство в Китае значительно увеличилось.
С политической точки зрения, Мао, конечно, установил тоталитарный режим. По меньшей мере 20 миллионов крестьян—а может быть, даже больше 30 миллионов — нашли свою смерть при режиме Мао, сделавшего свое правление чуть ли не самым кровавым за всю историю человечества. (Только Гитлер, Сталин и Чингисхан могут посоревноваться с ним за это первенство.) После смерти Мао наступила небольшая «оттепель», но попытки привести Китай к демократии решительно подавил Дэн Сяопин, причем иногда просто зверскими мерами — как, к примеру, избиение студентов в июне 1989 года на площади Тяньаньмынь. Конечно, не один Мао Цзэдун определял политику коммунистического правительства. Он никогда не старался установить власть одного человека, как сделал Сталин в Советском Союзе. Тем не менее понятно, что Мао был самой важной фигурой в китайском правительстве с 1949 по 1976 год.
Один проект, похоже, принадлежит лишь ему одному. Это «Большой скачок вперед» в конце 50-х годов. Многие обозреватели считают, что этот проект с уклоном в сторону мелких вельских коммун провалился. Вторым проектом, который, несмотря на возражения других китайских лидеров, поддерживал Мао, была «Великая пролетарская культурная революция» в конце 60-х годов. В некотором смысле это была гражданская война между Мао и его сторонниками, с одной стороны, и коммунистической бюрократией, с другой. Интересно отметить, что Мао было уже около шестидесяти пяти лет, когда началась «культурная революция», за семьдесят — когда она была утверждена, и почти восемьдесят — когда после драматического поворота в политике он восстановил дружеские отношения с Соединенными Штатами.
Обычно трудно оценить продолжительное влияние политических деятелей, живших не так давно. В первом издании этой книги я поставил Мао очень высоко потому, что считал китайскую коммунистическую систему очень крепкой. Сейчас она так не выглядит. Похоже, Китай отходит от социализма, и диктаторская политическая система, установленная в Китае Мао хотя еще и сохранилась, но больше не кажется неразрушимой. Пока был жив Мао, казалось, что он мог стать такой же важной фигурой, как Шихуанди. Оба были китайцами, оба были архитекторами революционных изменений в своей стране. Однако влияние Шихуанди на Китай длилось около двадцати двух веков, а влияние Мао, похоже, быстро ослабевает. Мне кажется более приемлемым сравнить Мао с Лениным, который также жил в двадцатом столетии. Точно так же, как и Мао, установивший марксизм в Китае, Ленин внедрил его в России. На первый взгляд Мао даже кажется более влиятельным. Ведь в Китае в три раза больше населения, чем в Советском Союзе. Однако Ленин был предшественником своего китайского коллеги, подал ему пример и оказал воздействие на его мышление. Более того, создав первое в мире социалистическое государство, Ленин повлиял на весь мир, причем это влияние на зарубежные страны намного превышало влияние Мао. Если принять это во внимание, кажется, что Мао должен стоять несколько ниже Ленина.
90. ФРЕНСИС БЭКОН (1561–1626)
Хотя в течение многих лет этот человек был ведущим политиком Англии, хотя он большую часть своего времени и энергии посвятил карьере, Фрэнсис Бэкон включен в нашу книгу только из-за его философских трудов. В этих трудах он был глашатаем новой научной эпохи: первым великим философом, который понял, что наука и техника могут изменить мир, и активным защитником научных исследований.
Бэкон родился в Лондоне в 1561 году в семье высокопоставленного чиновника в правительстве королевы Елизаветы I. В двенадцать лет он поступил в колледж Св. Троицы в Кембридже, однако через три года ушел из него, не получив степени. С шестнадцати лет юноша некоторое время служил при танском посольстве в Париже. Но когда Бэкону было восемнадцать лет, отец его внезапно скончался, оставив сыну всего лишь несколько мелких монет. Затем Бэкон изучал юриспруденцию, и в двадцать один год он был допущен к адвокатуре.
Вскоре после этого началась политическая карьера Бэкона. В двадцать три года его выбрали в Палату общин. Однако несмотря на то, что он имел могущественных родственников и друзей, что сам был очень способным человеком, королева Елизавета I упорно отказывалась назначить его на какую-либо важную должность. Одной из причин было смелое возражение Бэкона в парламенте против некоего билля о налогах, который твердо поддерживала королева. Поскольку он вел необычный образ жизни, постоянно находился в долгах (один раз его за это даже арестовали), то, позволяя себе такое независимое поведение, действовал себе во вред.
Бэкон стал другом и советником графа Эссекского, популярного и политически амбициозного молодого аристократа В свою очередь, граф Эссекс стал его другом и главным благодетелем. Однако когда непомерные амбиции привели графа к идее переворота против королевы Елизаветы I, Бэкон предупредил его, что предан прежде всего королеве. Эссекс все равно предпринял попытку переворота. Она провалилась, и Бэкон сыграл активную роль в его осуждении за измену. Эссекса обезглавили, и после этого судебного дела отношение многих людей к Бэкону сильно изменилось.
Королева Елизавета I умерла в 1603 году, и Бэкон стал советником ее преемника короля Якова I. Хотя Яков не всегда принимал его советы, он ценил своего советника, и во время его правления Бэкон прочно утвердился в правительстве. В 1607 году он стал генеральным адвокатом, в 1613 — генеральным прокурором, а в 1618 году его назначили лордом-канцлером Англии — должность, равная должности председателя в Верховном суде США. В тот же год Бэкон получил титул барона, а в 1621 — виконта.
Но потом случилась катастрофа. Будучи судьей, Бэкон принимал «дары» от клиентов. Хотя это было обычной практикой, но все же являлось незаконным. Его политические противники в парламенте с радостью воспользовались возможностью устранить противника от власти. Бэкон признался в нарушении закона и был приговорен к заключению в лондонском Тауэре и большому штрафу. Также ему запретили занимать какие-либо публичные должности. Вскоре король освободил Бэкона из тюрьмы и заплатил за него штраф, но его политическая карьера закончилась.
Сейчас можно вспомнить немного политиков такого высокого ранга, попавшихся на взятках и потерявших доверие. Часто, когда таких лиц ловили, они начинали плакаться и защищать себя, обвиняя в обмане всех и вся. Если говорить серьезно, такая оборона должна была показать, что нельзя наказывать политика-плута, если не наказали ни одного такого же до него. Замечание Бэкона по этому поводу было несколько иным: «Я был честнейшим судьей в Англии за последние пятьдесят лет, но это было честнейшее осуждение в парламенте за последние 200 лет».
Такая активная политическая карьера, кажется, не оставляла времени для чего-то еще. И все-таки длительная слава Бэкона, его место в нашем списке определяются его философскими трудами, а не политической деятельностью. Его первой важной работой были «Эссе», впервые появившиеся в 1597 году и постоянно дополнявшиеся. «Эссе», написанные великолепным стилем, содержат богатство глубоких наблюдений не просто в области политики, но и во многих личных областях. Вот некоторые характерные замечания: «Молодые люди более склонны фантазировать, чем судить, более склонны наказывать, чем защищать, более склонны к новым проектам, чем к установившемуся бизнесу… Пожилые слишком много возражают, слишком много советуются и слишком мало идут на авантюры… Определенно, хорошо бы объединить тех и других, поскольку достоинства обоих возрастов могут скорректировать их недостатки.», «О молодости и возрасте: он сделал своих детей и жену заложниками фортуны», «О женитьбе и холостом состоянии» (Сам Бэкон был женат, но детей не имел.)
Но самые важные его труды касаются философии науки. Он задумал величайшую работу «Великое обновление» в шести частях. В первой части он намеревался рассмотреть современное состояние наших познаний. Во второй должен был быть описан новый метод научных исследований. Третья часть включала ряд наблюдаемых фактов. Четвертая содержала примеры применения нового научного метода на практике, а пятая — некоторые предварительные заключения. И последняя часть должна была стать синтезом знаний, полученных новым методом. Неудивительно, что столь грандиозная работа — возможно, наиболее амбициозное предприятие со времен Аристотеля — так и не была закончена. Однако «Прогресс образования» (1605) и «Новый органон» (1620) можно считать первыми двумя частями этой великой работы «Новый органон» (или «Новое орудие») является, вероятно, самой важной книгой Бэкона. Она в основном базируется на доводах в пользу эмпирического метода исследований. Практика дедуктивной логики Аристотеля сошла на нет, и требовался новый метод — индуктивный. Мы начинаем не со знании и не из них делаем выводы. Это, скорее, то, к чему мы приходим. Чтобы понять мир, нужно наблюдать за ним. Сначала собирать факты, говорил Бэкон, потом делать с помощью индуктивного метода из этих фактов заключения. Хотя ученые не действуют строго согласно его методу, основная выраженная им идея — решающая важность наблюдений и экспериментов — используется ими именно с тех пор.
Последняя книга Бэкона — «Новая Атлантида», описание утопического содружества, располагавшегося на вымышленном острове в Тихом океане. Хотя это напоминает «Утопию» сэра Томаса Мора, в целом книга Бэкона отличается от нее. В произведении Бэкона процветание и богатство идеального содружества зависит и является прямым результатом концентрации на научных исследованиях. В подтексте, конечно, автор говорит своим читателям, что умное применение научных исследований может сделать народы Европы благополучными и счастливыми, подобно жителям фантастического острова.
Можно смело сказать, что Фрэнсис Бэкон был первым настоящим современным философом. Его общий кругозор был скорее мирским, чем религиозным (хотя он твердо верил в Бога). Бэкон был скорее рациональным, чем суеверным, скорее эмпиристом, чем приверженным логике схоластом. В политике он был скорее реалистом, чем теоретиком, и со своим классическим образованием и огромным литературным мастерством с симпатией относился к науке и технике. Являясь лояльным англичанином, Бэкон смотрел далеко за пределы своей страны. Он различал три вида амбиции: «Первый — это тот, кто усиливает свою власть в собственной стране, что является вульгарным и реакционным. Второй — это тот, кто трудится с целью усилить власть своей страны и ее доминирование среди других, что является более достойным, но тоже не меньше связано с алчностью. Но если человек стремится установить и усилить власть и доминирование человеческой расы над вселенной, его амбиции… несомненно, более полезная и почетная вещь, чем две предыдущие».
Хотя Бэкон был апостолом науки, сам он не являлся ученым, не был на уровне успехов, которых добились его современники. Он игнорировал Непера (который недавно изобрел логарифмы), Кеплера и даже своего друга, англичанина Уильяма Гарвея. Бэкон верно предполагал, что тепло является формой движения — важная научная идея, но в астрономии он отказывался принять идеи Коперника. Стоит помнить, однако что он не пытался представить полный и правильный свод научных законов. Вместо этого Бэкон старался сделать обзор того, чему необходимо учиться. Его научные предположения были предназначены служить отправной точкой для дальнейших дискуссий, а не окончательным ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57