Их откопали археологи. Заполняй их сейчас кислотой, и они дают ток. Аккумуляторы пришлось заново изобретать к 20 веку. Какие общественно-экономические условия древнего мира породили топливные элементы? Гидростатику создал еще Архимед - тело тонет, если его удельный вес больше удельного веса воды. Однако до самого Галилея, более чем 15 веков с ним соперничал другой взгляд на эти причины. Перипатетический. Который утверждал, что погружение тела в воду зависит от его … формы! Для этого у сторонников данного взгляда были свои основания - тонкая пластина металла, аккуратно уложенная на поверхность воды, не тонет. Что можно возразить силе продемонстрированного опыта? Вот и куражились 15 веков, пока Галилей просто не догадался, что пластина не тонет лишь потому, что между валиками воды и пластиной остается воздух, который все-таки делает пластину легче воды. Какие-нибудь новые данные нужны были Галилею или перипатетикам для этого? Или задача была слишком трудная? А ведь спорили до хрипоты! До такой степени, что Ему надоело, и Он перемкнул какой-то контакт в сознании, и сразу все прояснилось.
Самому Галилею для изложения всех своих научных концепций пришлось перейти на итальянский язык, поскольку в латинском языке для этого не было терминов. Сам язык науки был не готов для новой науки, не то, что какие-то предпосылки реальных исторических обстоятельств! И, кстати, вот уже несколько веков историки науки спорят - как мог Галилей придти к идее криволинейного движения Земли? Больше всего в этих спорах достается … Галилею, который в своих работах не описал, как он до этого дошел. Видно и сам не знал, как ему такое взбрело, потому что в наблюдаемой природе такого движения не существует, и в науке такого понятия до него не было. А чего спорить? Знания приходят готовыми и необоснованными относительно опыта. По графику.
Пожалуй, хватит фактов. Фактологическую базу следует использовать, но не стоит за нее полностью прятаться. Достаточно понятно, что весь процесс науки регулируется и формируется не логикой общественных потребностей, а Его воздействием. Поэтому, как лица второстепенные в этом процессе, как своеобразные ретрансляторы Его знаний, мы не можем считать науку своей самостоятельной задачей. Мы лишь передаточное звено в Его графике расширения знаний. Это не может быть особой ролью человека. Если процесс получения знаний не является нашей особой ролью, то может быть, результаты этого процесса успокоят нас своей величественной значимостью? Увы, здесь еще труднее искать сокровенную истину. Дело в том, что наука ничего не объясняет своими открытиями, она лишь все описывает, о чем мы ранее уже говорили. Она не отвечает на вопрос "почему", она отвечает только на вопрос "как". Вот нам говорят - "диод открывается". Почему? Если мы выслушаем все объяснения, последовавшие на наш вопрос, то самым правильным выводом в итоге будет - "потому что он так хочет". Ах, создались условия, чтобы он открылся? Почему они так "создались", исходя из его внутренней природы? Кварц имеет такие-то свойства. Почему? Электрические частицы бегут, сломя голову, от плюса к минусу. Почему? При соединении металлов с кислородом происходит окисление. Почему именно с кислородом? Почему, почему, почему… мы стесняемся задавать такие вопросы? Потому, что если их задавать, то нас сочтут за дурака. Ведь любому не дураку известно, что вода растекается - достаточно посмотреть на этот процесс своими умными глазами. Какие еще нужны "почему", ЕСЛИ ТЫ УМНЫЙ ЧЛОВЕК? Ведь такова особенность молекул воды! "А почему она именно такова, а молекула другого вещества не такова?" - хочется нам спросить, и мы чувствуем себя при этом дураками, и вопроса не задаем.
Еще мы не задаем этого вопроса потому как считается, что ответ на него знают те умные люди, которые говорят нам эти научные истины. Они умные. Это уж точно. Потому что они ученые. А мы не ученые. Но они-то обязательно знают! Но и они не знают. Они просто видят, что это - так, и правильно увиденное описывают. А сокровенные причины явлений им также неизвестны. Здесь - стена. Дальше - тайна.
Хорошо проиллюстрировать это можно на таком примере, который не требует научного авторитета участвующих в диалоге. Конечно, если мы будем говорить о нейтрино и гидролизе, то нас будет трудно понять нашим ученым оппонентам, а для нас они создадут картину сожаления, что они, якобы объяснили бы нам, в чем дело, но мы все равно не поймем. Поэтому мы коснемся темы, область знаний в которой нам вполне позволяет укоризненно поводить пальчиком перед носом любого нобелевского лауреата, если он начнет пудрить нам мозги сложными терминами. Это вопросы зачатия. И вот наши главные вопросы этого вопроса: почему мальчиков и девочек рождается примерно одинаковое количество? Почему мальчиков рождается чуть-чуть больше, но из-за повышенной смертности этих сорвиголов в подростковом и юношеском возрасте число мужчин и женщин благоприятно выравнивается в любом обществе? Если нам начнут говорить о мужских и женских хромосомах, то мы прервем увлекательный рассказ, и скажем, что это - описание того, "как". А нам надо - "почему"? Почему хромосомы именно так складываются? Почему они создают половину человечества мужиками, а половину человечества их врагами? Почему (также спросим мы) перед войной у народов, которые в будущем пострадают от брани, по данным демографов рождается какое-то время избыточное количество мальчиков? Почему после войн и эпидемий рождаемость воевавших и вымерших регионов резко увеличивается, и популяция человеческого вида восстанавливается, после чего плодовитость семейных пар возвращается к среднему уровню, и рождаемость снова падает? Вот здесь мы и можем пронаблюдать то, как наука описывает мир. Биологи и демографы четко выводят все закономерности роста и падения рождаемости, грамотно описывают процесс равного распределения полов в обществе, научно все фиксируют и выводят законы. Но они ничего не могут сказать по поводу объяснения изначальной причины этих процессов. Когда речь касается квантов или горючести бензина все происходит точно также. Следовательно, результаты науки также не могут быть нашей особой задачей, поскольку они идут в хвосте событий физического мира, а не в их первопричинах.
И, кроме того, все эти результаты знаний о мире мы никогда не сможем использовать для создания целостной картины мира в ее полном объеме. Так устроено наше сознание, в котором есть свойство внимания, ограничивающее наше видение всегда каким-либо отдельным участком нашего бытия. Попробуйте одной рукой рисовать кружочки, а другой в это же время рисовать квадраты. Ничего не получится. А если кому-то и удастся этот трюк, то только в том случае, если он научится рисовать, например кружочки, автоматически, а не осознанно. Мы не можем обобщать воедино в своем внимании целостную картину научных достижений. В любое время мы можем видеть только что-то одно, что вытесняет собой напрочь все остальное. Все известные достижения науки могут быть нами востребованы только по отдельности, загораживая собой все прочее, пусть даже и верно описанное. Весь мир для нас - наша же сиюминутная переработка каких-то отдельных данных. Мы берем нужную нам в данный момент характеристику физического мира (из практически бесконечных) и принимаем ее за сущность всего мира. Расщепляя мир на отдельные достоверные факты о нем, мы выделяем лишь один какой-то его признак и из него выводим для себя следствие обо всем. Происходит постоянное замещение целого его частями, а цепь таких замещений и есть наше видение мира. Зная очень точно о строении клетки человека, и, представляя себе клетку, скажем, девушки месяца из "Плэйбоя", мы не можем одновременно представить себе всю лауреатку, состоящую из этих клеток. Обозревая всю королеву месяца, мы теряем из вида строение ее клетки. Первый случай для нас более грустен, но в плане создания целостной картины, где были бы и рибосомы и форма бедра сразу и одновременно перед нашими глазами, оба этих случая фатально печальны, ибо обозревая мир, нам также приходится выбирать что-то одно, и не всякий раз критерий выбора столь неоспорим, как в нашем примере. Наше научное видение - иллюзия видения, но виновата здесь не наука, а предусмотренная Им форма нашего сознания в земном воплощении.
В этом случае, если наука не может дать нам своими данными сути физического мира, то, может быть, ее великая цель состоит в изучении сущности нефизического мира и, в конце концов, в научном доказательстве Его существования? Вряд-ли. Во-первых, как мы уже говорили, категориями физического мира, которыми пользуется наука, нельзя оценивать характеристик нефизического мира, как полностью противоположных физическим. Успеха не будет. Нужен только непосредственный опыт. Попробуйте описать лед категориями пара человеку, который его (льда) никогда не держал в руках, никогда не видел, не знает даже о воде и не ведает, что вообще бывает температура ниже 100 градусов Цельсия. Единственное, что можно ему втемяшить, так это то, что лед - совершенная противоположность пара. Или, еще проще, попробуйте себе представить, что вы знаете пар, но льда в природе не бывает, а вы предполагаете, что он есть вне природы и попробуйте себе представить кусок льда, отталкиваясь в своих представлениях от этих обжигающих клубов кипящей воды. Вот точно также и наши научные категории материального мира могут давать понятия о нематериальном мире.
А во-вторых, мы видим, что на протяжении всех времен научное восприятие действительности всегда опережает ее понимание. Каждое новое открытие порождало поначалу хвастливое отрицание Бога на основе первых воспринятых, но не понятых еще фактов. Это отрицание сменялось подтверждением Бога в итоге суммирования все новых и новых фактов, и, возможно, когда-либо действительно наступит уровень знаний, который в своей совокупности позволит говорить о доказательстве Бога, исходящем из существующего порядка вещей, но… для этого опять надо уметь держать в уме всю картину собранных фактов. А нам этого не дано. Факты не собираются. Каждый отдельно может говорить в этом случае "за", но все вместе в нашей голове они в одно целое обобщающее доказательство не соберутся. Не потому, что доказательства недостаточно вески, а потому что сознание не может их собрать в одну кучу для рассмотрения все сразу.
Единственная наука, которая может сделать обобщенный вывод и дать одно исчерпывающее доказательство существования Бога - это математика. В этом ее великое назначение, и в итоге она к этому, очевидно, и придет. Но будет ли это понятно всем, если х + а = х - 9 недоступно для 95% человечества? А что в таком случае даст человечеству другое, несомненно, более сложное, предполагаемое нами математическое выражение Бога? В этом случае большинство останется в стороне от праздника.
И вот отсюда мы плавно перейдем к науке, как к явлению кастовому. Чтобы стать ученым, необходимо иметь светлый ум, неуемное честолюбие, неиссякаемое трудолюбие, высокий талант, бесконечную одержимость, извращенную любовь к умственному труду, особые способности к анализу и интуиции. Трудно будет кому-либо убедить нас в том, что все человечество создано именно в такой благородной отливке этих качества, чтобы считать науку задачей каждого. А мы ищем спасения именно каждый для себя. Если Он не создал каждого из нас особо умным, то Он обрек нас на вечную смерть вне Своего Царства. О таком злом Боге нам ничего неизвестно, и поэтому мы не будем приписывать науке спасительных для человечества назначений.
Кроме того, объединяя все сказанное, можно сказать, что никакой своей особой роли человек в науке не имеет. Он вовлечен в нее, но не направляет ее процессов. Если ученые захотят с нами об этом поспорить, то мы им предложим следующий вариант - остановите это безумие, когда наша цивилизация пожирает сама себя, оставьте нам цветной телевизор, достижения медицины, искусственных блондинок, а остального нам не надо - хотим пить воду, а не отраву, жить размеренно и без стрессов, дышать чистым воздухом, иметь время и место общаться с природой, есть натуральную пищу, ходить пешком, купаться в чистых реках и по вечерам собирать полевые цветы прямо у дома. Что нам ответит наука, если запретить ей путь нашей переагитации? Она ответит - это невозможно, я не властна, все происходит через меня, но без меня. О какой особой роли человека тут приходится говорить?
Однако если программа научного любопытства вложена в нас в качестве одной из определяющих, и если даже действует Его План и Его График удовлетворения этого любопытства, а мы, несмотря на это, не находим в науке своей особой роли, то мы должны сделать вывод о том, что, в таком случае, наука должна иметь обязательно какую-то вспомогательную роль, иначе было бы совершенно непонятно Его такое действенное участие в ее судьбе.
Чтобы отыскать это вспомогательное значение науки, следует определить для себя - что происходит в результате развития науки? Чтобы не утомляться пустым перечислением регламентных вариантов, скажем сразу - наука творит историю. Именно наука на протяжении всей истории меняет формы взаимодействия людей от отношений человека с человеком в пределах семьи или племени, до отношений все больших и больших масс людей между собой. Развивая возможности человека по удовлетворению своих потребностей, наука заставляет человека проникать в новые среды обитания (пещера, лес, степь, море, воздух, космос, впереди - глубины океана), она выводит на арену истории не одного человека или его род, а большие коллективы, оснащенные все более и более широкими возможностями взаимодействия, противодействия и сообщения. Не будь науки, человек так и жил бы племенами, родами или отдельными регионами обитания. Наука сделала историю отдельных племен, затем историю народов, затем историю государств, затем историю регионов, затем историю континентов общечеловеческой историей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155