Календарь за этот год лежал у нее на столе. Прошлогодний был, наверное, в шкафу. Он мог бы отослать ее, но если бы он попросил ее принести сценарий из архива на другом этаже, кто-нибудь мог бы войти и увидеть, как он роется в бумагах. Придется ждать до вечера. Он часто задерживался на работе до восьми или девяти. Тогда можно будет поискать календари.
Его собственный календарь напомнил, что он ужинает с Бонни Шероу. Он листал страницы календаря; ее имя появлялось как минимум раз в неделю. Она была вице-президентом студии «Парамаунт» по производству. Гриффин возил ее в Мексику, в Кабо-Сан-Лукас, на три дня вскоре после знакомства, и они даже думали съехаться. Когда они все-таки решили не делать этого, испугавшись неудобств, Гриффину даже показалось, что они влюблены друг в друга. Но было уже поздно. Какое-то время он думал, что у нее появилось новое увлечение или что-то вроде, но если что-то и было, то уже кончилось. Ему так казалось. Она об этом ничего не говорила. У него было ощущение, что она встречалась с женатым человеком, которого знала по работе.
Он набрал ее номер:
– Придется отменить наш ужин.
– Извини.
– Это мне полагается извиняться. Но скоро мероприятие в «Доме кино», тогда и увидимся, – сказал Гриффин неуверенно. Дата была намечена давно. Интересно, она не передумала?
– У меня совещание. Позвони мне завтра.
Гриффину хотелось выбежать в коридор и созвать всех, чтобы рассказать о страшных открытках. Интересно, они стали бы его успокаивать или подняли бы на смех? От этого импульсивного желания поделиться своими страхами ему стало стыдно; он бы выглядел как мальчик, который назвал учительницу мамой.
Он попросил Джан соединить его с Ларри Леви, который сразу же взял трубку.
– Поздравляю. Я только что узнал хорошую новость.
– Жду не дождусь, когда можно будет наконец начать. Правда. Мы прекрасно поработаем, мы снимем прекрасные фильмы и заработаем кучу денег.
– Нам надо вместе пообедать.
Давай завтра. Я отменю свои планы, если ты отменишь свои. – Само собой разумелось, что они оба были заняты в обед.
– Договорились, – сказал Гриффин. – С Клинтом Иствудом я могу встретиться в любое другое время.
Невинная шутка стоила Гриффину потери первого раунда. Они оба прекрасно знали, что он не отменил бы обед с Клинтом Иствудом. Также оба знали, что он бы не обедал с Иствудом без Левисона.
Снова Джан. Теперь ему звонила Сандра Кинрой, агент, хотела назначить встречу с новым клиентом.
– У него есть снятые фильмы? – спросил Гриффин.
– Прочитайте сценарий, Гриффин, – вздохнула Кинрой.
– Мне захочется снять этот фильм?
– Я бы хотела его увидеть.
– Тогда я точно не захочу его снимать.
– Ходят слухи, Ларри Леви взяли на работу.
– И вы думаете, стоит ли терять время и договариваться о встрече со мной?
– Так вы прочитаете сценарий? Это чудный сценарий, а он чудный человек, и я буду всю жизнь вашим должником, если вы прочитаете сценарий сами. Не ждите отзывов.
– Значит, есть отзывы от других студий и там он не понравился.
– Гриффин, дайте ему шанс, ради меня.
Она для него ничего не значила и требовать от него ничего не могла. Он мог бы так и сказать, но какой смысл было спорить с ней из-за ерунды?
– Присылайте.
Она поблагодарила. Естественно, она знала, что сначала он отправит его на рецензию. На всех студиях все присланные сценарии читали рецензенты. Они разбирали сценарий, кратко излагали содержание и либо рекомендовали его, либо нет. Чаще всего не рекомендовали. Гриффин начинал как рецензент сценариев. Если сценарий получит положительную оценку, Гриффин возьмет его домой на выходные и начнет читать. Может быть, он прочитает его до конца.
Положив трубку, Гриффин стал думать, как побороть чувство тревоги. Он закрыл глаза и сосредоточился на Авторе открыток. Ему хотелось говорить громко, но он боялся, что кто-нибудь услышит. «Я выберу одного из авторов, – мысленно произнес он, – позвоню ему и извинюсь. Если этот автор примет извинения, ты тоже должен их принять. Кроме этого, я прочитаю сценарий, который пришлет Сандра. Я встречусь с автором, и если у него будут интересные идеи, я отнесусь к ним со всей серьезностью. И в любом случае перезвоню ему».
Теперь у него был план. Следующие полтора часа он был занят чтением отчетов по бюджету и сценариев. Когда он занимался делом, он был счастлив. После того как Джан попрощалась, он выждал, пока она будет уже слишком далеко, чтобы вернуться, если вдруг что-то забыла, хотя на столе и поблизости не было ничего такого, что могло бы ей срочно понадобиться. Потом он закрыл дверь в коридор.
Календарь за прошлый год был в столе. Он взял его к себе в кабинет и положил рядом с календарем на этот год. Сколько встреч, сколько имен. Гриффин завидовал человеку, который был так занят. Некоторые имена повторялись по три-четыре раза, а потом исчезали. Другие повторялись изо дня в день всю неделю. Некоторые возникали только раз, другие – раз в неделю на протяжении всего года. Продюсеры. Режиссеры. Гриффин начал составлять список тех, кто был записан только раз, так как это были авторы, которые появлялись и бесследно исчезали. Он закрыл книжку. Смешно звонить человеку, с которым он встречался десять месяцев назад. Это бы выглядело слишком странно.
Может, выбрать кого-нибудь наугад? Напечатать имена на отдельных карточках и выбрать одну? Он открыл сентябрь, когда в течение двух недель температура не опускалась ниже 100 градусов, и Автор мог приписать чувство комфорта, которое он испытал в кабинете Гриффина, удавшейся, на его взгляд, беседе, а не наличию кондиционера. Еще несколько минут назад он обливался потом на стоянке, а оказавшись в прохладном кабинете Гриффина, спрашивал себя, зачем было так волноваться. Двадцать первого Гриффин встречался с двумя авторами: с Андреа Чалфин в десять и с Дэвидом Кахане в три тридцать. Андреа Чалфин в данный момент снимает фильм в Колорадо. Ей не до открыток.
Прекрасно, подумал Гриффин, я не помню, ни кто такой Кахане, ни как он выглядит, ни с чем он приходил. Он набрал номер Кахане. Все не так сложно. К телефону подошла женщина.
– Можно Дэвида?
– Нет.
– Ой! – Гриффин не знал, что еще сказать. – Это Гриффин Милл.
– Теперь моя очередь говорить «ой». – Она его знала.
– Я обещал Дэвиду связаться с ним.
– Я не знала, что вы встречались.
– Мы встречались. Это было довольно давно.
– Вы всегда работаете до половины восьмого?
– Иногда до десяти. А Дэвид когда заканчивает работу?
– Я не могу выдавать профессиональные секреты. Он бы меня убил, если бы я вам сказала.
– Он что – буйный?
– Как все писатели, напивается до ужина и бросает в меня пустыми водочными бутылками.
– Кто вы?
– Джун Меркатор.
– А чем занимаетесь?
– Нянчусь с писателями. Нет, я не имею отношения к шоу-бизнесу. Я арт-директор в «Велз-Фарго».
– Тоже своего рода шоу-бизнес.
– Оформление каталогов процентных ставок – это шоу-бизнес?
– Приходится угождать общественности.
– Мне приходится привлекать ее внимание. Я в основном имею дело с людьми, которые уже являются нашими клиентами. Я не занимаюсь рекламой.
– Насколько я понимаю, Дэвид пошел в кино?
– Это Лос-Анджелес. Куда здесь еще можно пойти вечером, если вы равнодушны к рок-н-роллу.
– А вы часто ходите в кино?
– Когда-то ходила очень часто, с Дэвидом. Потом перестала.
– Почему?
– Все фильмы заканчиваются одинаково. Или погоня, или поединок, или месть.
– А если фильм о любви?
– Кому-то причиняют боль.
– А комедии?
– Только если совсем глупые.
– На какой фильм пошел Дэвид?
– «Похитители велосипедов».
– А почему вы не пошли?
– Я его уже видела.
– Хороший фильм?
– Вы его не видели? Стыдно.
Он молчал и в тишине представлял, как она ждет, чтобы он сказал еще что-нибудь – объяснил бы, зачем позвонил, что ему нужно, спросил бы о ней, а не о Дэвиде. Они долго молчали, а потом одновременно повесили трубки.
Гриффин открыл в газете кинопрограмму и стал искать, где идут «Похитители велосипедов». Фильм шел только в одном кинотеатре, «Риальто» в Пасадене.
А если Кахане ни в каком не в кино? Что, если он знает фильм достаточно хорошо, чтобы обсудить его с Джун, а сам, сказав, что пошел в кино, валяется с кем-нибудь в постели? Подозревает ли Джун что-нибудь? Кажется, она была искренне поражена, когда Гриффин представился. Он не переставал удивляться тому, насколько знаменит.
Было уже больше семи, фильм начался. До Пасадены не так далеко.
Никто не знал, куда он едет. Никто за ним не следил. Он понял, что ему не обязательно искать Дэвида Кахане. Он мог ехать куда угодно. Он решил искать Дэвида, потому что так он будет ближе к Автору открыток. Пока он не мог с уверенностью сказать, что Кахане не Автор открыток.
По пути в Пасадену Гриффин репетировал встречу с Дэвидом Кахане. Он протянет ему руку, и они будут говорить о фильме, а потом Гриффин скажет: «Кстати, извините, что не перезвонил вам. Идея была хорошая, но, к сожалению, Левисон излишне консервативен. Может быть, на другой студии вам повезло больше?» Он спросит Дэвида, не хочет ли он попробовать другие идеи или не хочет ли показать ему сценарий, над которым работает в данный момент. Он мог бы пригласить Дэвида и Джун на вечеринку, например на барбекю, где они могли бы познакомиться с другими важными людьми и продюсерами. Если он пригласит Дэвида, все будут знать, что он приглашен не просто так, что он, должно быть, написал что-то стоящее, так как снятых фильмов у него нет. Его станут приглашать на совещания. Может быть, ему даже дадут подработать, например попросят переписать чей-нибудь сценарий или написать рецензию на готовящуюся к публикации книгу, присланную нарочным. Это приостановило бы работу его воображения.
Гриффин надеялся, что Кахане умеет обращаться с деньгами, потому что он будет зарабатывать много денег. Гриффин даст сигнал в своем кругу, что на этого парня можно положиться. Он не знал, как начать разговор с Кахане. Он спросит его, не живет ли он в Пасадене. Вопрос настолько неуместный, что Гриффин будет выглядеть безобидным и невинным. Он знал, где живет Кахане, у него был его голливудский номер телефона.
Он припарковал машину в квартале от кинотеатра. Фильм закончится через двадцать минут. Он мог бы перехватить Дэвида Кахане у выхода, так он сэкономил бы несколько долларов. Ему показалось, что Автор смотрит на него сзади, словно хочет сказать: «Не ловчи. Ты мой должник. Не важно, сколько это стоит». Или это была его совесть?
Когда он расплачивался за билет, ему хотелось сказать кассиру, что впервые за несколько лет он платит деньги, чтобы посмотреть фильм. Пару лет назад, в Денвере, его рейс задерживался, и чтобы убить время, он пошел в кино. От желания рассказать незнакомому человеку об этом пустяшном факте ему стало так неловко, что он прошел прямо в зрительный зал, минуя буфет, забыв, что хотел поп-корна. Он был голоден. Он сел в середине последнего ряда, между двумя выходами. Он надеялся, что в этом кинотеатре включают свет, когда фильм заканчивается. Если Дэвид Кахане сидит впереди, он может спокойно пройти через выход, расположенный ближе к экрану. Тогда Гриффин его не увидит.
Глава 3
Рим. Пятидесятые годы. Отец и сын ищут пропавший велосипед. Зная название фильма, было ясно, что кто-то украл велосипед, столь необходимый этому бедняку. Поскольку фильм уже заканчивался, отец и сын должны были найти велосипед и человека, который его украл. Хорошее название, подумал Гриффин. Ему нравились фильмы, в которых название раскрывало содержание. Отец обвинял человека в краже. Гриффин понял, что отец выследил вора и был уверен, что это он украл. Но все было не так просто. Все соседи выступили в защиту вора. Это были бедняки, может быть в этом районе жили одни воры. Конечно, это был вор, слишком поздно для ошибки. Такое было бы возможно только в середине фильма. Соседи, вор и даже мать вора просят отца одуматься, пока сын бежит за полицейским. Приходит полицейский, но он не арестовывает вора. Нет доказательств. Отец идет вслед за матерью вора обыскивать квартиру. Смысл сцены – показать, что вокруг бедность, что у каждого своя история нищеты. Отец и сын ходят по незнакомому району и попадают на стадион. Идет игра, возможно футбол. Вокруг стадиона тысячи велосипедов. Отец примечает велосипед на тихой улочке. Он дает сыну деньги на автобус и отсылает его. Потом он крадет велосипед. Но сын не уходит. Он видит, как отец крадет велосипед. Отец медлит, за ним гонятся и ловят. Владелец велосипеда отпускает отца с сыном. Он не собирается предъявлять обвинение, он понимает, что отец в отчаянном положении. Отец и сын уходят в слезах.
Гриффина застали врасплох, когда на экране появилось слово «Конец». Они не нашли велосипед и никогда его не найдут. Это был грустный конец. И несправедливый. Отец и так настрадался. Увидев велосипед в квартире вора, он был готов простить, а вместо этого простили его. Это отец был похитителем велосипеда. Может быть, потом сняли продолжение?
Включился свет. Гриффин думал, как ему узнать человека, который докучал ему в течение двадцати минут почти полгода назад. Уже поздно ждать знака свыше. Он внимательно следил за людьми. Мимо прошла женщина. Она посмотрела на него, будто знала его или знала, кто он. Похоже, он тоже ее знал. Потом – вспомнил. Она посоветовала ему режиссерские курсы в Американском институте кинематографии. Она подошла к другой женщине, и они стали о чем-то шептаться. Она снова посмотрела на Гриффина. Они скрылись в вестибюле. Подруга женщины вернулась, прошла ползала, подняла голову и уставилась на будку киномеханика, делая вид, будто кого-то ищет. Все это было для того, чтобы посмотреть на Гриффина. Она добилась своего и ушла. За ней шел Дэвид Кахане.
Гриффин подумал, что Кахане так рассержен, потому что злится на весь Голливуд. Гриффин оставался на своем месте и делал вид, будто рассматривает лепнину. На вид Кахане было около тридцати. Острые черты лица и прямые густые волосы. Похож на аспиранта. Может быть, из-за очков в тонкой оправе и клетчатой рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27