Она ничего не соображала. Долорес тоже растерялась. Но тут к ним подошел мужчина в элегантном смокинге. Поздоровавшись, он проводил женщин за свободный столик. Сев, они начали осваиваться. Люди кругом ели, пили, танцевали – словом, это был праздник. Долорес первой пришла в себя:
– Пора бы кому-нибудь пригласить нас на танец. Музыка в самый раз!
– Да как же мы будем танцевать с незнакомыми мужчинами?
– А что такого? Да и как еще заводить знакомства?
– Нет, я против. Мануэль рассердится и будет прав.
– Да что ты все о своем Мануэле! Он даже танцевать не умеет. Не понимаю, почему он у меня такой вырос?
– Ну ладно, – сказала Ракель. – Ваше здоровье! – и она подняла бокал с шампанским. Но Долорес не откликнулась – она уже строила глазки элегантному мужчине за соседним столиком.
Херардо вышел из квартиры Каролины и стал спускаться по лестнице. На площадке второго этажа в задумчивости стоял Эдуардо.
– Как хорошо, что ты один! – воскликнул адвокат. – Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
– А что у нас за секреты от Фико? – удивился мальчик.
– Вот что, Лалито, ты уже большой и можешь многое понять.
– О чем ты?
– Видишь ли, мы… – он замялся. – Я очень люблю твою маму, и, судя по всему, она тоже меня любит.
Лицо Эдуардо расплылось в счастливой улыбке:
– Правда? Выходит, вы теперь жених и невеста?
– Да, выходит так, – усмехнулся Херардо.
– Ур-р-а-а! – во все горло закричал Эдуардо. – Фико! Фико! Скорей сюда!
Тут же откуда-то возник Федерико:
– Что случилось?
– Херардо и моя мама – жених и невеста, – гордо объявил его приятель.
– Ну да?! – обрадовался Фико.
– Верно, – подтвердил Херардо.
– Вот здорово! Поздравляю! – и Фико пожал руку Эдуардо.
– Я гляжу, вы не против? – заключил Херардо.
– Да что ты, мы оба «за», – важно сказал Эдуардо.
Адвокат, довольный, пошел к выходу. Проводив его взглядом, Эдуардо ударил себя по коленкам:
– Наконец-то у меня будет такой отец, о котором я всегда мечтал!
– Поздравляю! – повторил Фико. – И я очень рад за тебя.
– Надо же, а мама мне ничего не сказала!
– Наверное, стеснялась, – рассудительно ответил Фико.
Было уже совсем поздно. Даниэла и Хуан Антонио сидели на кровати, нежно прижавшись друг к другу. Свет они не зажигали, хотелось продлить чудесные мгновения близости.
– Давай поженимся как можно скорее, – прошептал Хуан Антонио.
– Я только об этом и мечтаю, – отозвалась Даниэла. – Но надо немного подождать. Завоевать сердце Моники мне было непросто, и я не хочу терять ее доверия.
– Мы с тобой вдвоем только по вечерам, а я хочу видеть тебя все время.
– Что же делать, – вздохнула Даниэла. – Мы оба очень заняты.
Хуан Антонио обнял ее.
– Тебе пора, – сказал она. – Что подумает Моника, если ты придешь так поздно?
– Ужасно трудно от тебя уходить, – покачал головой Хуан Антонио.
Но он и сам понимал, что задерживаться дольше нельзя. Встав, он сказал с огорченным видом:
– Раз ты меня гонишь, я пойду.
– Не расстраивайся, – улыбнулась Даниэла. – Завтра мы увидимся, и ты снова будешь доволен.
– Я не буду доволен, пока ты не станешь называться сеньорой Мендес Давила.
Глава 31
Хуан Антонио понимал: его вины нет в том, что он не смог сегодня заехать за Моникой в школу. И все же он чувствовал себя виноватым. Весь день его мучили соменения: не сорвется ли снова дочь, увидев перед собой одну Даниэлу? После работы он спешил домой, и сознание его сверлила одна мысль: не случилось ли беды? В дом он входил с замирающим сердцем. Но стоило ему увидеть веселое лицо Моники и улыбку на лице Марии, как на сердце его сразу стало легко. Он уже в который раз подумал: «Какая же умница Даниэла!» Весь вечер он провел с дочерью, радуясь ее забавным словечкам, той серьезности, с которой она играла в свои куклы, ее чистому смеху. Он был счастлив и за нее, и за себя – веселье Моники приближало день его свадьбы.
Укладывая Монику спать, Хуан Антонио снова заговорил о Даниэле.
– Ты думаешь, что мамочка не рассердится на меня, если я стану дружить с Даниэлой? – задумчиво спросила девочка.
Хуан Антонио сказал себе, что сейчас главное – не испортить все неосторожным словом.
– Я в этом убежден, – спокойно ответил он. – Я думаю, она будет только рада.
– А она не решит, что я забыла о ней и разлюбила ее?
– Но ведь ты не забыла и не разлюбила, правда? Если ты сама в этом уверена, то можешь ничего не опасаться. – Хуан Антонио погладил Монику по голове и спросил: – А откуда у тебя эти мысли? Летисия опять что-то наговорила?
– Да, папочка. Но я больше не буду ее слушать. Джина сказала, что она мне просто завидует, и я думаю, так оно и есть.
«Да, все складывается хорошо, – подумал Хуан Антонио. – Кто бы мог подумать еще неделю назад! Решительно, Даниэла умница!»
– Я очень люблю тебя, Моника, – проникновенно сказал он. – И я доволен тобой. Ты молодец!
Моника потянулась за любимой куклой, посадила ее себе на колени и сказала:
– А знаешь, Глорите очень понравилась Даниэла.
– Ну что же, твоя Глорита – умная кукла, – улыбнулся Хуан Антонио.
Моника подняла на него глаза и вдруг спросила:
– Ты правда никогда меня не бросишь?
У Хуана Антонио защемило сердце от этого вопроса.
– Ни в коем случае, Моника, ни за что на свете. Ты же моя дочь, и мы всегда будем вместе.
– Если Летисия будет плохо говорить о Даниэле, я ее побью.
Хуан Антонио засмеялся и потрепал девочку по голове:
– А вот это ни к чему. Кулаками ничего не решишь. Не обращай на нее внимания, и ей самой надоест говорить гадости. Договорились?
Моника радостно закивала головой.
Отец поцеловал дочь в лоб, накрыл ее одеялом, погасил свет и вышел.
«Все теперь будет хорошо, – думал он, – все будет хорошо».
В это время привратник дон Висенте стоял в дверях дома, где жила Даниэла, и никак не мог разглядеть в уличной темноте женщину, которая просила впустить ее. Голос казался ему странным. Но женщина, лицо которой почему-то все время находилось в темноте, была очень настойчива.
– Нет, нет, сеньорита, я не могу впустить вас, не предупредив сеньору Даниэлу. У меня уже были неприятности из-за этого.
– Да ладно вам, не будьте злюкой, – кокетливо произнесла женщина, поправив большую сумку на плече.
Висенте растерянно улыбнулся:
– Да я… Да нет…
– Я же сказала, что мы с Даниэлой давние подруги, и я хочу сделать ей сюрприз.
– Но поймите…
– Не будьте таким гадким. Ведь если вы ее предупредите, какой же тогда будет сюрприз?
– Как вы не…
– Ну хватит вам, не упрямьтесь.
– Не знаю, как и быть, сеньорита, – дон Висенте не знал, что делать. Он хорошо помнил свои обязанности, но такого случая в его практике не было. Как быть? Впускать нельзя. Не пустишь ее – а вдруг она и правду подруга? Тогда выйдут неприятности.
– Сеньор, да будет вам!
– Я же не имею права…
– Послушайте, ну что может случиться? Что я могу ей сделать?
– Ну…
– Вы полагаете, я могу причинить ей зло?
– Нет, конечно, но… – дон Висенте совсем запутался. Наконец он махнул рукой, и настойчивая незнакомка не замедлила прошмыгнуть внутрь.
Даниэла сидела в гостиной и, закинув голову за спинку кресла, мечтательно смотрела в окно… Ей вдруг вспомнилось, при каких странных обстоятельствах они познакомились с Хуаном Антонио. Смешное падение тогда изменило всю ее жизнь! Неожиданный звонок заставил ее вздрогнуть. «Кто бы это мог быть?» – подумала Даниэла и пошла к дверям.
– Кто там? – спросила она.
– У меня письмо для сеньоры Даниэлы, – ответил женский голос, показавшийся хозяйке дома знакомым.
Даниэла открыла дверь и отпрянула. Перед ней стояла Иренэ со зловещей улыбкой на бледном лице. Она держала что-то за спиной. Не успела Даниэла ничего сказать, как Иренэ выхватила из-за спины небольшой огнетушитель и направила его в лицо сопернице. Струя пены с шипением вырывалась из раструба.
– Вот тебе! Получай! Будешь знать, как отбивать женихов! – злорадно выкрикнула Иренэ.
Однако в последний момент Даниэла успела отвернуться и закрыть голову руками. Бог знает, на что бы еще пошла обозленная авантюристка, но тут в квартиру вбежала запыхавшаяся Джина. Она возвращалась с Хансом после вечерней прогулки и, проходя мимо дома Даниэлы, решила зайти. Дон Висенте сообщил, что к ее подруге кто-то пришел. «Тут что-то неладно», – пробормотала Джина, побежала наверх. Ханс едва поспевал за ней.
Еще с лестницы услышав крики Иренэ и увидев ее с огнетушителем, Джина моментально сообразила, что к чему. Она выхватила изрыгающий пену предмет и направила струю прямо в лицо не ожидавшей нападения Иренэ. Та закричала от боли в глазах, испуга и злости. Ханс бросился помогать Даниэле, но с ней все было в порядке.
– Джина, прекрати, оставь ее в покое, – крикнула она подруге. Иренэ, закрыв лицо руками, надсадно кашляла, ее тело содрогалось.
Ханс с Даниэлой в конце концов оттолкнули Джину от незадачливой мстительницы. Та сидела на полу, терла глаза, кашляла и выла.
Хозяйка квартиры вызвала по телефону дона Висенте. Испуганный привратник прибежал и, поняв, что произошло, схватился за голову.
– Отведите ее домой, дон Ченте, – попросила его Даниэла.
– А когда вы приедете, мы с вами поговорим, – строго сказала Джина.
– Перестань, – попросила ее подруга.
Дон Висенте помог Иренэ встать и повел ее к выходу. Та шла, как слепая. Она представляла собой жалкое зрелище. Глаза у нее нестерпимо щипало, и она не могла их открыть. Резь в горле казалась невыносимой. Пена, покрывавшая волосы, стекала по платью…
Когда они удалились, Джина набросилась на Даниэлу:
– Сколько раз я тебе говорила: не открывай никому дверь! Я просто вне себя от бешенства.
Даниэла вздохнула:
– Я думала, это дочь дона Ченте.
– Какая кошмарная женщина эта Иренэ, – сказал Ханс.
– Ничего, она получила хороший урок! – воскликнула Джина. – Хорошо еще, что ты успела отвернуться, – покачала она головой.
– Зато ты попала ей прямо в лицо, – озабоченно произнесла Даниэла. – А что, если с ней что-нибудь случится? Она была в ужасном виде.
– Поделом ей! – махнула рукой Джина.
От пережитого испуга Даниэла расплакалась.
– Не реви! – сказала ей Джина. – Не реви, не надо, все уже кончилось!
Дон Висенте с трудом вывел Иренэ на улицу. Она закрывала лицо руками, стонала и шаталась. Привратник придерживал ее обеими руками и медленно вел, сокрушенно вздыхая. На душе у него было скверно. Он думал, что все несчастье произошло по его вине, и ругал себя на чем свет стоит.
– Как больно глазам! – рыдающим голосом сказала Иренэ.
– Это я во всем виноват. Не надо мне было вас впускать, сеньорита. Ах, старый я осел!
– Помолчите лучше и помогите мне дойти, – нетерпеливо прервала его она.
– Да я ведь и так вам помогаю.
– Ах, мерзавки! Ну, если я из-за них ослепну, то им не жить на этом свете, – простонала жертва собственной злобы.
– Что вы такое говорите, сеньорита! – укоризненно произнес привратник и подумал: «Сколько же в такой хрупкой женщине может быть злости? Обманула меня, обманула сеньориту Даниэлу, чуть не покалечила ее, а теперь сама же и бесится! Ну и чертовка! От такой лучше держаться подальше!»
– Глаза болят просто невыносимо! – простонала Иренэ.
– Ничего, ваш дом уже близко, – утешил ее (а заодно и себя) дон Висенте.
– Да замолчите же вы! Я вас прошу не болтать, а помогать мне!
– Я вам и помогаю, – резонно заметил старик.
– О, Господи! – раздраженно прошипела женщина.
– Успокойтесь!
– Далеко еще?
– Да нет, уже пришли, – с облегчением сказал дон Висенте.
И действительно, они входили в подъезд. «Хорошо хоть идти недалеко, а то бы еще увидел кто, стыда не оберешься», – подумал старик.
Обессиленная от переживаний Даниэла сидела в столовой. Джина наклонилась к ней и погладила по руке:
– Знаешь, по-моему, тебе стоит принять душ. Сразу станет легче.
Даниэла не успела ничего сказать. Вошел Ханс с подносом в руках. Он налил женщинам кофе, постоял немного в задумчивости и, решив, что подругам сейчас не до него, сказал:
– Извините, мне надо идти. Вы не возражаете?
– Спасибо тебе, Ханс! – с теплотой в голосе произнесла Джина. «Какой все-таки он тактичный!» – подумала она.
– Завтра я зайду к вам в Дом моделей.
– Хорошо, Ханс, спасибо тебе за все, – отозвалась Даниэла. – Боже мой, ну почему со мной все время происходит что-то дикое! – простонала вдруг она.
– На этот раз обошлось, – возразила Джина и в сердцах сказала: – сейчас было не до того, но завтра я задам этому дону Ченте. Надо же, впустить сюда эту дрянь!
– Она его обманула. Так же, как и меня. Изменила голос, вот мы ничего и не заподозрили.
– Да, ничего не скажешь, хитра мерзавка! Но теперь-то она вряд ли захочет здесь снова появиться. Эта выходка ей боком вышла! – воскликнула Джина.
Даниэла с сомнением покачала головой. «Боюсь, Иренэ не оставит меня в покое. Того и жди, эта авантюристка выкинет еще что-нибудь в этом роде», – подумала она.
– Я вызову тебе такси, Ханс, – сказала Джина, вставая и подходя к телефону.
– Да, пожалуйста, – улыбнулся немец. – Мне правда уже пора.
– Благодарю тебя, Ханс, – повторила Даниэла.
– Вам надо отдохнуть, – произнес тот, поцеловав ей руку.
Ханс уехал. Джина осталась ночевать у Даниэлы: она боялась оставить подругу одну после того, что случилось. Но если Джина всю ночь не могла заснуть, чутко прислушиваясь к каждому шороху – ей чудились новые козни Иренэ, – то Даниэла, как ни странно, заснула быстро. Усталость сыграла благодатную роль.
Утром, улучив минуту, когда Даниэлы не было на месте, Джина позвонила Хуану Антонио на работу и рассказала о ночном происшествии. Тот был потрясен. Первой была мысль о Даниэле – что с ней? Он несколько раз переспросил, действительно ли с его невестой ничего не случилось, но, едва успокоившись на этот счет, вдруг снова стал закипать гневом. Ему захотелось тут же поехать к Иренэ, избить ее. Но он быстро овладел собой.
– Спасибо, что позвонила, Джина. Не волнуйся, Иренэ я возьму на себя. До вечера.
Он положил трубку и задумался.
– Что случилось? – спросил Мануэль, присутствовавший при разговоре.
– Судя по всему, Иренэ не желает успокаиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58