Два необычных темных облачка, висящих почти у самой земли — с ее немолодыми глазами и не скажешь на таком расстоянии, шары это или нет? Но дозорных не обманешь — у салестеровых ребятишек как раз с глазами все в порядке, — за сотни перестрелов отличат камень от тарантула.
Все-таки они явились. Правительница понимала, что должна была, наверное, испугаться, почувствовать неприятный холод в груди, но страшная истина вызвала почему-то совсем другую реакцию. Она — Правительница! И ее долг — в первую очередь заботиться о своих людях, бояться сейчас некогда.
Айрис порывисто обернулась к мастеру секретов:
— Сколько у тебя сейчас дозорных?
— Снаружи? — уточнил он, хотя понятно было и так. — Кроме этих, двое на Открытом пятачке, на северном склоне Шатрового пика, над тропой — трое... Все укрыты надежно, Правительница, как ты и приказывала — с десяти шагов не разглядеть!
— Хорошо! Пошли кого-нибудь на заслоны, пусть оттуда уйдут в глубь проходов, не маячат на виду...
— Прости, Правительница, уже сделано. Еще когда к тебе шел.
Легкое раздражение в глазах Айрис смутило Салестера, он начал было извиняться:
— Время было дорого...
Но она остановила мастера энергичным кивком.
— Все правильно. Я распоряжусь, чтобы всех перевели в нижние галереи. Особенно детей, они, вроде, легче всего поддаются волне страха?
— Так говорят...
— Ты тоже спустись.
— Я останусь с моими ребятами! Где они — там и я!
— Салестер! Не спорь со мной хотя бы сейчас. Твои знания важнее твоих эмоций. Иди вниз!
И такая сила была в голосе Айрис, что мастер дозорных секретов, вечно со всем несогласный Салестер, покорно поплелся в нижние галереи. Про себя он еще придумывал достойный ответ Правительнице — но вот хватило бы у него духу произнести это вслух?
В пещерном городе поднялась суматоха, по переходам метались перепуганные люди. Не зря Айрис боялась паники. Охотники Кенгара ходили по комнатам-пещерам, выводили людей, несли на руках заходящихся плачем ребятишек. Хуже всего было с ранеными в пещере Кивинары, мастера лечения ран. Те, что могли ходить, сами или опершись на плечи друзей, медленно ковыляли в нижние галереи. А вот тяжелых Кивинара передвигать не позволила, и даже прямой приказ Правительницы не заставил ее отменить свое решение. Доберутся смертоносцы до них или нет — это еще вопрос, а вот если начать передвигать их с места на место, то раны откроются точно. И тогда их уже ничто не спасет. Как сказал мрачный весельчак Огай (мрачным он стал с того дня, как муравьиные жвалы оттяпали ему ногу):
— Лучше уж тут помирать. А к раскорякам мы все равно не выйдем — незачем!
Пришлось положиться на опыт Кивинары. Тяжелораненых оставили в пещере. Естественно, никуда не пошла и она сама — не бросить же беспомощных людей одних? Многие ее помощницы тоже хотели остаться, ведь среди раненых у травниц были друзья, а то и любимые, но Айрис категорически запретила. Тут уже и мастер согласно закивала:
— Хватит и меня одной. Нечего вам тут толпиться!
Девчонкам пришлось, размазывая слезы по лицу, подчиниться. Некоторые стали было прощаться с увечными охотниками, но кто-то из них гаркнул на юных травниц:
— Решили нас заранее оплакивать? Нечего! Не волнуйтесь, все будет хорошо!
Но почему-то именно эти успокаивающие слова вызывали еще большие слезы.
На всякий случай в пещере мастера-целителя остались и несколько воинов из отряда Римала. Правительницу очень впечатлила легенда, рассказанная Салестером, о снаряжаемых пауками людях-охотниках. Таким убийцам среди раненых и увечных будет полное раздолье.
Айрис пересказала легенду, предложила добровольцам выйти вперед. Ей нужно было человек пять, не больше. Шагнули все. Правительнице даже пришлось наорать на могучих, крепких охотников, чтобы не поссорились. Но, в конце концов, и им нашлось дело — Айрис послала несколько отрядов по пять человек перекрыть основные проходы и сквозные галереи. Не позавидуешь теперь жестоким рабам-убийцам, если они вдруг вздумают наведаться в пещеры Серых скал.
Как ни подгоняли людей охотники Кенгара, все равно переселение затянулось, некоторые не хотели никуда уходить («Мы здесь жили, здесь и умрем!»), приходилось уговаривать, иногда тащить силой. Айрис уже начала беспокойно расхаживать по Приемной пещере (покидать ее Правительница наотрез отказалась), когда явились сразу оба мастера охоты. Всклокоченные и будто бы даже придавленные навалившимся грузом забот, они вразнобой доложили:
— Всех перевели, Правительница! Боюсь, мы нажили себе немало врагов, но зато люди в безопасности.
Айрис тяжело вздохнула, с силой сжала руки в кулаки:
— Что ж, теперь нам остается только ждать, да?
— Твоя правда, Правительница. Ждать и надеяться на лучшее.



— На всякий случай, Кенгар, засядь у Сырого заслона, а ты, Римал, — у входа. Секретные туннели они, точно, не найдут, а вот в обычные могут и сунуться. Возьмите у мастера Ована несколько ре-даровых зарядов. Как пользоваться, он вам показывал?
Оба мастера кивнули.
— Отлично. Если раскоряк будет не так много — сожгите! Но только, если пауки войдут внутрь. Иначе даже и не показывайтесь. Пускай лучше посчитают город брошенным. * * *
Странное и необычное ощущение — лететь над землей. Человек рождается бескрылым, его стихия — земля, и о свободном полете в бескрайних небесах ему остается только мечтать. Хотя старики рассказывают, что Прежние легко поднимались выше облаков, бывало, даже забирались выше самого неба. Никто не знает, что значит эта фраза, ее передают из уст в уста многие тысячи лет. И, говорят, оттуда же, с неба, упала на мир невиданная смерть, отмстив людям за их дерзость.
С тех пор люди больше не пытаются летать. Они и ходить-то стараются незаметно, крадучись, чтобы не приметили вековые враги, новая сила, захватившая власть над миром. Это они — смертоносцы — владеют теперь тайной воздухоплавания и так же, как и канувшие в небытие Прежние, бросают вызов небу.
Редар цепко держался за небольшую паутинную сеть, свисающую под шаром. Не сказать, чтобы он сильно боялся, но все равно от вида лениво проползающей внизу пустыни становилось как-то не по себе.
Шар летел медленно — слабый, почти незаметный ветер толкал его вперед. Кроме того, летательное устройство было перегружено — рядом с Редаром неподвижно замер привычный к полетам паук, странно маленький для смертоносца, ростом не больше обычного человека. А далеко впереди вместе со вторым пауком на таком же шаре летела Управительница Ная. Редар волновался за нее намного больше, чем за себя. Налетевший ветер мог швырнуть шар с более тяжелой женщиной на песок, Ная могла просто сорваться с сети — ее непривычные к труду или оружию руки были отнюдь не так сильны, как у привычного к невзгодам пустынника. Поэтому молодой человек то и дело отрывал взгляд от земли и смотрел вперед — не случилось ли чего?
Нет, вроде все в порядке. Иногда Редару хотелось, чтобы Ная оглянулась и хотя бы помахала ему рукой, но он прекрасно понимал, что это просто опасно.
Еще в Акмоле, когда Ная заявила, что хочет лететь вместе с ним, Редар был, конечно, польщен и растроган, но причины, которые так многословно и горячо излагала Управительница, казались ему неубедительными.
— Ная! Тебе не стоит лететь...
— Почему это?
— Ну, понимаешь, мои соплеменники не доверяют слугам пауков, они могут отнестись к тебе враждебно. Я и сам такой был, помнишь? Понадобится время, чтобы они изменились. Не так просто разом переступить через собственную ненависть...
— Вот и начнем. Пусть переучиваются на мне. У тебя же получилось, — задорно улыбнулась она.
Кроме того, Ная говорила, что, раз в Угрюмых скалах тоже правит женщина, то ей проще будет с ней договориться, что, увидев Редара в сопровождении двух пауков, пещерники могут просто испугаться, спрятаться так, что их не найдешь целую луну, а то и убить опасных гостей. Женщина же способна развеять их страхи. Кто же, дескать, возьмет с собой женщину, собираясь на кого-то нападать? В общем, доводов у Наи в запасе оказалось много, и ей удалось переубедить даже Младшего Повелителя.
Редар же считал, что ей просто хочется увидеть место, где он жил, а может, и одну только Киру — свою, так сказать, соперницу. Он не противился. Фефн тоже согласно коснулся их разумов волной одобрения. Правда, Редар сильно подозревал, что смертоносец хорошо понял все тайные мотивы Наи, но решил не препятствовать, высмотрев в этом какую-то свою выгоду. Раскоряки славятся расчетливостью. Трудно было представить, что паук способен согласиться с прихотью Наи только ради нее самой, потакать желаниям слуги, пусть даже и самого приближенного. Действиями смертоносцев всегда руководила только личная выгода.
Для охраны — в первую очередь, от муравьев — Младший Повелитель решил дать послам сопровождение — двух пауков. Больше не стоит, чтобы не пугать пещерников. Начинать переговоры о мире, и уж тем более о союзе, с вторжения целой толпы боевых смертоносцев — не лучший способ добиться успеха. Дело может завершиться схваткой, а то и смертоубийством. Тогда уж ни о каком союзе и речи быть не может.
Добираться до пещерного города предстояло на шарах — так быстрее. Сейчас время было ценнее всего, каждый день на счету. Чем быстрее воины Угрюмых скал окажутся под стенами Мераса, тем лучше. Муравьи могут нанести удар в любой день. Может быть, уже сейчас первая колонна шестилапых выходит из муравейника, направляясь на север.
Кроме того, пауки, даже самые быстроногие, добегут до пещерного города не раньше заката. Если не встретит их яростная песчаная буря. А, скорее всего, придется ночевать в пустыне. Редару-то было не впервой, но за изнеженную Наю он всерьез опасался — выдержит ли?
Лучше и правда — по небу. Буря, конечно, не становится менее опасной, но от нее можно удрать, направив шары в облет скрученного в жгут, взбесившегося песка.
Редару уже довелось прокатиться на шаре — правда, недалеко. Когда шестнадцать дней назад его схватили смертоносцы, то сначала они попытались взвалить обездвиженного пленника на шар, но груз получился слишком тяжелым, и полет не состоялся. Редару все-таки пришлось прибыть в Акмол на спине паука-бегунка. Никаких страхов перед полетом он не испытывал, разве что немного сосало под ложечкой, но это, скорее, от волнения — просто было интересно. Ная же летать не боялась совсем, хотя ни разу еще этого не делала:
— Повелители каждый день летают, почему я должна бояться? Я им верю...
Пауков подбирала уже полетная обслуга — полегче, да поменьше размерами, чтобы шары выдержали дополнительный груз, то есть людей. Мореходы утверждали, что в Старом Гнезде, благодаря открытиям Великого Найла, разработали новый состав смеси, которой кормят порифид. От нее жучки якобы выделяют больше газа. Благодаря новой смеси шар теперь поднимает двух взрослых смертоносцев. Но до Третьего Круга эти новшества еще не дошли, так что приходилось летать по старинке — и перегруженные летательные снаряды ползли еле-еле, а когда ветер совсем затихал — проседали до самого песка, иногда задевая сетями гребни дюн.
Дозорные на смотровой площадке со страхом наблюдали, как шары опустились меньше чем в сотне шагов от Сырой пещеры. Караульный постарше, темноволосый Саркел, прошипел:
— Черные пески! Они знают, где вход! Его напарник, Ларт, сплюнул:
— Плохо.
Шары, подпрыгнув несколько раз на каменистой тропе, замерли неподвижно. Упруго раскачиваясь на лапах, два паука разбежались по углам площадки, словно беря ее под охрану. Пещерники впервые видели смертоносцев так близко. Саркел сильно сжал запястье Ларта, едва не заставив паренька закричать от боли, прошептал:
— Рас-скоряки.
Рука у него была холодная и дрожала.
Потом с шара медленно спустился человек не самых могучих пропорций. Врали, выходит, многочисленные рассказчики, говоря, что в паучьих городах живут одни гиганты — будто бы смертоносцам нравятся люди могучие, сильные и... глупые.
Как у этого было с умом — неизвестно, но размерами он не очень впечатлял. Просто крепкий парень, в пещерном городе таких через одного. Тот же Имела-каменотес, сын мастера Харлена, не в пример крупнее. Да что там! Любой охотник будет повыше этого раскорячьего раба, да и в плечах пошире. Значит, правы другие, беглецы из паучьих городов, которые рассказывают, что смертоносцы откармливают людей себе на завтрак. То есть, чем ты толще, тем быстрее тебя съедят!
Не ведая, что его рост и плечи уже подвергнуты критической оценке, человек внизу неторопливо размял затекшие ноги и, протянув руки, помог слезть с другого шара второму, пониже ростом. Скорее всего, женщине. Ларт вгляделся — глаза у него были на редкость зоркие, на зависть всем. Неизвестный парень как раз повернулся к Шатровому пику лицом. От неожиданности Ларт чуть было не закричал в полный голос.
— Это же Редар! — заорал он шепотом. Саркел зажал ему рот рукой, прошипел прямо в ухо:
— Тихо ты! — И только потом понял: — Кто?!
— Редар, ну, которого пауки похитили...
— Какие пауки, что ты несешь?
— Ой! — Ларт испуганно замолчал. Правду об исчезновении Редара рассказал ему старший брат, Малик, который стоял на заслоне в тот день и первым встретил окровавленного, полубезумного Ремру. Бедный парень повторял: «Смертоносцы... Редар... Сим...» — и то и дело порывался куда-то бежать. Кенгар по приказу Айрис запретил рассказывать тайну кому бы то ни было, но Малик, естественно, не удержался и под страшную клятву рассказал все младшему брату.
Саркел крепко схватил Ларта за плечо:
— Он же пропал в песках. Говорили, что муравьи его съели. Причем здесь пауки?
— Да ерунда это все. Не хотели правду говорить. На самом деле его и Сима схватили раскоряки и увезли на шаре, ясно? И Гиндага они же убили...
— Там внизу — Редар, ты уверен?
— Угу. Вместе со странной женщиной и парой смертоносцев... Что делать будем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37