Тереза посмотрела на Колю свысока.
– Отстаньте от меня, сэр! Никуда я с вами не поеду.
…Коля не отстал. Вечером он прибыл к массажному салону и затих на сиденье, поглядывая на входную дверь. На руле лежала газетная страница «Услуги». Крупными буквами кричали объявления: «МОЛОДАЯ ДЛИННОВОЛОСАЯ РУСАЛКА ЖДЕТ ВАШЕГО ЗВОНКА!», «СЛАДОСТРАСНЫЙ ФРУКТ – КРАСИВЫЕ, ГОРЯЧИЕ, МОЛОДЫЕ ДЕВУШКИ ПРИГЛАШАЮТ НА МАССАЖ!», «ИЩЕТЕ НОВЫХ ОЩУЩЕНИЙ, ЗВОНИТЕ!»
На ступеньках появилась Тереза. Коля опустил боковое стекло и крикнул:
– Вы подарили мне хорошую идею! – Он подрулил к девушке. – Есть пара вопросов.
– Вы такой настойчивый, сэр! Что за идеи я дарю?
– Сан-Франциско, я имею в виду. Какой район выбрать для салона, а какой для дома интимных услуг?
– Что, серьезно бизнес начинаете?
– Абсолютно. Садитесь, отвезу домой, поговорим по дороге.
Она села в машину, и «Шевроле» двинулась по улице.
В машине Тереза развеселилась:
– Морочите мне мозги, сэр. Ну просто мастер! Никаких «поужинаем вместе» вы не дождетесь. Мой жених, которого я вытащу сюда во что бы то ни стало, сделает из нас обоих котлету. Скажите честно, зачем я нужна вам?
– Совсем честно. Я предлагаю вам партнерство и квартиру в Сан-Франциско, потому что у вас есть лицензия. Хочу широкий профиль услуг. В доме, где вы будете проживать, вторая половина – для неофициального бизнеса. Мне нужен богатый клиент.
– Я о неофициальном бизнесе ничего не знаю, о’кей?
– Естественно. Но нужно несколько уроков массажа для девушек, которых я подберу.
– Хорошо.
– Это не значит, что я не мечтаю о вас… – начал было Коля.
– Мечтайте, сколько хотите. – Она улыбнулась. – Мы уже приехали. Остановитесь.
Теплый солнечный день. Лана шла по улице и кричала в мобильник:
– Макс, Максик! Что происходит? Почему я не вижу тебя уже двадцать один день? Что случилось?
– Лана, успокойся! Так нужно, – глухо отвечал его голос. – Сейчас самый ответственный момент, и работы невпроворот.
– Почему ты такой странный? Невозможно же так! Давай я приеду.
– Не надо, дорогая. Коля сегодня улетел на неделю, знаешь?
– Я знаю! – кричала Лана.
– У тебя работы прибавится. Я не могу вырваться. Следи за и-мейлом.
В офисе Лана села за стол и забегала пальцами по столу, огляделась: за что взяться?
– Зачем мне следить за и-мейлом? – проговорила она и механически вызвала электронную почту.
Пришло послание. От Клайда.
– Это еще что такое! Остряк.
«Дорогая Лана! Чтобы Вы меня поняли, на прощание я расскажу то, что никому никогда не рассказывал. Айрис – мое счастье. Я сам во всем виноват. Еще в прошлом году все было великолепно. Однажды мы остались вдвоем и были близки… Я неправильно пишу, мы могли быть близки. Прикоснувшись к Айрис, я задохнулся от любви. Описать невозможно. Сердце стучало, как на финише скачки. Страх парализовал тело с головы до ног. С тех пор я избегаю ее. Недавно, на забеге, я чувствовал, как Джиму важно победить. Победа была за мной, но я придержал лошадь, он выиграл. Я их сам толкнул навстречу друг другу».
Лана изменилась в лице, сорвалась с места, заперла офис и выскочила на улицу. Вздрагивая от напряжения, она сидела в вагоне подземки. Пронеслась по переходам, пересаживалась с линии на линию. Нервно ходила по автовокзалу, дожидаясь нужного автобуса. Она закрывала глаза, чтоб успокоиться – межштатный автобус подолгу стоял в пробках.
Подлетев к банку в Нью-Джерси, Лана остановилась отдышаться от быстрого и долгого бега. Отдышавшись, ринулась к стеклянным дверям и на стоянке увидела вен Макса. Подошла, подергала ручки. Вен был заперт. Она походила вокруг, схватила у бордюра камень и выбила окно двери. Открыв ее, Лана юркнула в салон на сиденье и затихла. Вен истерически завыл, как раненый зверь. Редкие прохожие обернулись.
Макс выбежал из банка, стрелой понесся к автомобилю, на ходу вытряхивая из кармана ключи. Он вскочил на сиденье, нервно нащупывая выключатель сирены. Наконец вырубил рев. С кислой миной обернулся на разбитое окно. Глаза его скользнули по зеркалу заднего вида, и по спине побежали мурашки – из зеркала смотрели живые глаза. Глаза ринулись к нему, руки обхватили за шею, и в ухо ему уперлись теплые губы.
– Я тебе докажу, какой ты мужчина!
Макс обернулся, и лицо сразу накрыла копна мягких светлых волос. Лана сжала руки и продолжала целовать.
– Прекрати! Подожди! – вырывался Макс.
– Нет, я не отпущу! Вези нас сейчас же куда-нибудь.
– Да подожди!..
Макс не смог вырваться. Он провел по лицу рукой, раздвигая ее волосы.
– Отпусти ты меня, не могу я так вести машину. Поедем, поедем.
– Обещаешь?!
– Да.
Она отняла руки и тут же перемахнула из салона через спинку на переднее сиденье, вытянулась к нему всем телом, обняла одной рукой. Макс завел мотор и выехал со стоянки.
– Макс! Макс! – говорила она, захлебываясь в словах. – Не делай из меня божество. Я – шлюха для тебя. Бери меня как хочешь! Двадцать один день жду, когда меня трахнешь! Я стала женщиной, как увидела тебя. От десятков мужиков ушла, чтобы найти тебя. Нашла наконец. Я – не божество. Я – потенциальная воровка, Макс. Чтобы набрать маме денег на операцию, я готова красть. Шлюха и воровка, знай! Все про секс знаю. Километры порно просмотрела, ожидая тебя. Я сейчас докажу, какой ты мужчина! – Она рванула его за ремень брюк.
Вен катил по шоссе среди кустарников и редких деревьев. Машина вильнула к обочине, перевалилась через канавку и запрыгала по зелени травы к кустам.
…Все было предсказано в «любимом фильме». Они лежали в маленькой комнатке отеля. Лицо Ланы светилось спокойствием. Макс поднялся и сел.
– Черт побери! – сказал он, глупо улыбаясь. – Ты действительно лучшая женщина. – Посмотрел на нее с нескрываемым восхищением, спросил: – Ты чувствуешь сейчас так, как я? Ну, после этого?..
Лана молчала, только светилась.
– Иначе как узнаешь, как тебе было, если не спросить?
Лана шевельнулась, поднялась, прислонилась к его спине грудью.
– Ты был потрясающим! Я не могу отойти от тебя.
– Мы уедем жить в другой штат. Мы теперь вылечим твою мать. Она приедет и будет здорова.
Лана прижала губы к его плечу и замерла.
Радость жизни переполняла Макса. Глаза уставились в окно на листву кустарника, который подходил прямо к зданию. Ветра не было, листья не шевелились и казались мертвыми. Думая, Макс по привычке смотрел куда-то в сторону.
– Что за Тимур? Коля мне рассказал.
– Выдумала, чтоб от мужиков отделываться. Действует, я скажу…
Восьмое марта – число календаря, для американцев ничего не значащее. Природа и население о нем не ведали. Небо накрыл бесцветный занавес ненастья, угрожая задождить мелкой сыростью.
Из аэропорта Коля пробирался по шоссе среди потока мечущих грязью автомобилей. На сиденье рядом с ним покоился долгожданный кожаный кейс. Он добрался туда, где восьмое марта для цветочных магазинчиков – день суперприбыльный. Прилавки тонули в аромате душистых букетов, и на перекрестках над ящиками с многоцветьем улыбались желтолицые продавцы. Белое мужское население копошилось среди цветов с раннего утра.
«Шевроле» затормозила на Брайтоне. Коля прошел в банк, спустился в хранилище индивидуальных сейфов. Выложив пачки денег рядом с Гивиным капиталом, он удовлетворенно окинул взглядом сложенное богатство и запер сейф.
По дороге в офис Коля купил букет красных гвоздик и, довольный, направился на службу. Достав свободной рукой мобильник, он вызвал номер Макса.
В трубке ответил незнакомый голос:
– Отдел корпораций.
– Будьте любезны, я хотел бы поговорить с мистером Зайонцем.
– Мистер Зайонц больше не работает, сэр. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Сообщение ошеломило Колю. Предчувствие беды вспыхнуло в груди и поползло по коже холодком.
– Благодарю вас. Я по личному вопросу.
…У почтового сервиса мигали огнями полицейские «Форды». С порога Коля увидел распахнутую дверь кубика. У входа собрались почтовые работники и посетители, внутри маячили полицейские инспектора.
Коля вошел. На Лане застегивали наручники. Инспектор увидел Колю.
– Вы сотрудник фирмы? – спросил он.
– Да.
– Ваши документы, сэр!
Скрывая страх, Коля достал бумажник, вынул автомобильные права, протянул.
– Каковы ваши служебные обязанности в фирме «Айрис и Клайд», мистер Эсмеральдов?
Коля не понял.
– Какая-то ошибка, господин инспектор. Здесь фирма «Райт чойс». Так, как значится на вывеске. Я ее президент. – Он подошел к столу и достал регистрационный комплект фирмы.
Инспектор просмотрел протянутую документацию, сверил фамилию, вернул бумаги назад.
– «Айрис и Клайд» – моя фирма, – сказала Лана. – С «Райт чойс» не связана.
Удивлению Коли, как говорится, не было конца. Он пытался поймать ее глаза, но она наклонила голову, сделала шаг к выходу и оказалась рядом с ним.
– Что произошло? – спросил Коля.
Волосы упали на ее лицо, она пыталась сдуть их, не получалось. Коля протянул руку и поправил прядь. Она подняла глаза. Его сердце сжалось. Страх и страдание скрыть Лане не удавалось. Черты обострились, глаза бегали по сторонам.
– Ник, ты ни при чем. Я сама наворотила.
– Что наворотила?
Она не ответила на вопрос.
– У каждого своя судьба, – сказала с отчаянием и, не дожидаясь приказа полиции, двинулась к выходу.
Оставшись один, Коля постоял, бросил цветы на стол и набрал на телефоне номер. Трубку долго не брали, наконец подняли.
– Это Николай, Аркадий Максимыч, – объявил себя Коля.
Возникла пауза.
– Алло!
– Доигрались в бизнес, детишки! – грубо ответил отец. – В тюрьме Максим. Теперь адвокат разбирается.
– За что? – взволнованно спросил Коля.
– Вас обоих надо спрашивать!
– Нужна помощь какая-нибудь?
– Знаешь, Николай, тут мать в истерике, – категорично заговорил отец Макса. – Ты оставь Максима в покое. Какая тут помощь! Хуже уж некуда! – Он положил трубку.
Коля посидел некоторое время, поднялся, снял плакат фирмы «Райт чойс», сложил его вчетверо, убрал в стол и опять сел. Глаза остановились на игрушке, висящей под настольной лампой. Протянул руку взять ее, но раздумал.
В адвокатской конторе Коля сидел битый час. Адвокат, женщина на пятом десятке с сухим лицом и маленькими умными глазами, наконец подвела черту:
– Зайонца до суда неизбежно оставят под стражей, но девушку могут освободить под залог. Узнайте у родственников или знакомых, кто смог бы сделать это.
– У нее нет тут родственников. Я внесу залог.

Глава одиннадцатая
Магия и мафия

Океан серел металлом. Ветер сдирал с волн верхушки, вспенивая воду в белые барашки. Холод разогнал бездельный народ. Рестораны пустовали даже внутри, в тепле. На веренице лавок, как редкие птицы на проводах, чернели застывшие фигуры закутанных пенсионеров, верящих в пользу свежего воздуха.
Коля прошел к перилам пляжа, вытащил сигарету, посмотрел вокруг. Ближайший к нему человек сидел на лавочке, опершись на палку. Лицо было знакомое, и Коля напрягся, вспоминая.
Старик напомнил сам:
– Мистер Эсмеральдов, когда же спутник запустят? Мы ждем.
Коля вспомнил:
– Матвей!
Матвей замахал кому-то на дальней лавочке и заорал, вспугнув с перил чайку:
– Илья! Иди сюда! Смотри, кого я встретил!
Две фигуры ожили, поднялись и пошли на зов. Коля оглянулся, увидел вдали удаляющуюся женскую фигуру и крикнул первое пришедшее в голову имя:
– Лана!
Крикнул негромко, чтобы женщина не оглянулась.
– Извини, Матвей, у меня важное свидание, – сообщил он и заспешил прочь.
– Мистер Эсмеральдов, мистер Эсмеральдов! Куда же вы? – вопрошал вслед Матвей. – Как позвонить Гиви?
Коля настиг незнакомую женщину, больше ее не окликая. Походить по берегу, подумать не получилось. «Обслуженное» население напоминало о себе. Он спустился по лесенке и пошел к автомобилю.
Дома Коля застал шум и пение – за стеной слышались голоса. Он отсчитал деньги за аренду и пошел к хозяевам. Зал был заполнен говорливым народом. К Коле повернулся десяток черноглазых мужских, женских и детских голов. На бордовой кошме, расстеленной поверх ковра, стояли бутыли с вином, вазы с виноградом и мандаринами, блюда с яствами.
– Николай! – обратился к нему хозяин. – Заходи, раздели наш праздник.
– Что вы празднуете? – спросил Коля, присаживаясь на кошму.
– Сына в оркестр приняли.
– Поздравляю! – Коля протянул руку молодому человеку в черном костюме с бабочкой.
Им протянули кружки темного вина. Собравшиеся одновременно загалдели тостом, объединившись в единый распевный панегирик. В незнакомом языке Коля разобрал слово «фелис!» и кричал «фелис!» в унисон с общим хором. Именинника заставили играть. Он отнекивался, но сдался, взял скрипку и затянул на ней жалостливую песню. Коля выпил вина. Оно разлилось по телу теплом и притупило тревогу.
– Скажи, Сесиль, ты погадать можешь? – спросил он хозяйку.
– Покажи руку.
Коля протянул свою длань. Цыганка смотрела и молчала.
– И что? – спросил Коля с нетерпением.
– Путаная у тебя жизнь.
– В чем путаная, расскажи.
– Заноза у тебя в сердце невынимаемая. Давай к бабуле Геде подкатимся, пока у ней настроение праздничное. Она тебе точно расскажет. Я переведу.
Седовласая Геда отвлекла восхищенные глаза от внука и взглянула на Колю. Тот подобострастно улыбался. Глаза старухи сосредоточились на протянутой к ней ладони. Геда что-то тихо произнесла, после чего Сесиль поднялась и куда-то ушла. Старуха молча изучала Колину руку. Сесиль вернулась со свечой и колодой карт. Геда что-то промолвила.
– Волос оторви с головы один, – сказала Сесиль.
Геда подпалила волос на свече и внимательно смотрела, как он скручивался и таял в огне. Затем она разложила на ковре карты, переместила их, отложила какие-то в сторону, открыла новые, уложила рядом и медленно заговорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62