– Матвей, вам, как подписанту, выгоднее оформить «киты» не на себя, а на жену или дочку, – объясняла она пожилому отцу семейства. – Нет смысла все – на одного подписанта.
– Они не хотят.
– Не важно. Вы можете оформлять на подписанта… хоть любовницу.
– Нет у меня подписанта-любовницы. – Матвей собрался обидеться.
– Ой, я так, к примеру, сказала.
Вечер. Солнце переселилось на крыши небоскребов. На улицы спустились сумерки. У офисного здания мигал аварийными огнями Гивин «Конкорд». Капот был открыт, хозяин возился в моторе. Увидев Колю, спросил:
– Где весь день присутствуешь?
– На складе. «Финансовый насос» заработал. Три вена (автофургона) оформил. Два в Нью-Джерси, один в Коннектикут.
– Почему мрачный?
– Не мрачный я. Мысли одолевают. Плох что-то стал, все в прошлое возвращаюсь, – сказал Коля с раздражением. – А ты что тут?
– Гостей провожаю. Адам прилетел из Сан-Франциско с приятелем. Солидные мальчики. На юристов учатся. Отошли в магазин. Они с аэропорта на аэропорт.
В белых пиджаках и туфлях на высоких каблуках появились двое тридцатилетних мужчин с пакетами «Гэп».
– Член совета директоров Эсмеральдов, – Гиви кивнул в Колину сторону.
– Какая у вас красивая фамилия! Эсмеральдов! Семья не из артистической среды? – спросил один из «гостей», что повыше, расплываясь в улыбке, и качнулся назад, как будто хотел представить Колю на сцене, и протянул руку. – Адам.
– Циркачи были, – соврал Коля, чтобы отделаться.
Гиви захлопнул капот, сел за руль. Гости расположились в машине.
Анечка в офисе смотрела видеозапись. На экране Краснов подлетел к диаграмме, содержащей паутину прямоугольников, поднимающихся по лестнице к внушительным суммам долларов.
«– Больше, больше!» – неистово кричал он.
– В жизни такой дебил, – сказал Коля. – Смотри, как преображается!
– Ты не понял, кто он? – спросила Анечка.
– Кто?
– Профессионал по «подъему денег». Ева за него ухватилась – подучиться потрошить население. Видел по тринадцатому каналу денежный марафон?
– Я с таких марафонов переключаюсь сразу.
– Такие, как Краснов, по двенадцать часов, по суткам даже, адский темп выдерживают. Психологи работают над их «спектаклями». В жизни, наверно, он отдыхает, вот и дебильствует.
На столе стояла бутылка коньяка с голубой ленточкой. Рядом – шоколадная плитка.
– Что за бутылка? – спросил Коля.
– Аванс вам от поклонников, с перспективой! – многозначительно хихикнув, ответила Анечка. – Читай бумажку, прижатую дном.
Коля поднял бутылку, увидел на листке слова: «Привет из Сан-Франциско! Адам».
– Ты думаешь?.. – спросил.
– Чего думать! Невооруженным глазом видно.
Коля усмехнулся.
– Не уважаю такие дела. Зато я про женщин все знаю, – хвастанул он.
Не к месту вспомнились духи Раи, вкус шоколада, ощущения руки на «осиной талии». Он откупорил бутылку, поискал глазами тару.
– Выпьем немного. Я сегодня три вена отправил. Устал.
– Выпьем, – охотно согласилась она, стрельнув карими глазами. – У меня бестолковых клиентов прошел десяток.
Она «успокоила» Краснова, выключив видик, нашла стаканчики, села к Коле за стол. Разлили, выпили по «глоточку».
– Поцелуй твой забыть не могу, – сказал он откровенно. – Все облизываюсь. Намажь губы шоколадом. Давай повторим!
Анечке понравилось. Она отломила шоколадку, помазала губы, собрала бантиком и протянула к нему. Коля встал, нагнулся к губам, приник, притянул «осиную талию» через стол к себе и дал волю рукам.
Солнце с крыш небоскребов ушло на покой, улицы осветились фонарями и надписями магазинов. Они целовались, освещенные беспорядочным светом из окна. Выпивали по «глоточку». Съели шоколадку. Дальше у Коли дело не продвигалось. Он перетащил девушку в кресло, распотрошил кофточку, ласкал, тянулся губами к округлостям. Анечка сопротивлялась, но позволяла кое-что, охала и пошептывала.
Он попытался разобраться с джинсами, не разобрался. В кресле тяжелые бедра прилипли к спинке и подлокотнику. Коля осмотрелся. Офис оказался «непродуманным» комплексом. Лежачие места отсутствовали. Затоптанный линолеум пола не вдохновил.
Зазвенел телефон, нарушая романтику. С общего согласия решили «не подходить». Коля поднял подругу на руки и потащил на стол к стеллажу, посадил на край.
– Остановись, Коль, – неубедительно попросила она, обхватила ногами его тело «в замок», продолжая прижиматься, гладить руками и целовать в губы.
Телефон не умолкал.
– Наверняка – наши, – прошептала Анечка. – Они знают, что я здесь.
Коля не остывал, разбирался с джинсами.
– Ань, Анечка, Анек, мумучка, – мурлыкал он, целуя куда попало.
Она вернулась к его губам, со страстью прихватила своими, побежала ладонью под его распахнутой рубашкой, застонала желанием. Рука коснулась Колиного самого «главного».
Тут Анечка непредсказуемо взвизгнула, оттолкнула Колю и начала рваться из объятий с невероятной силой. Пытаясь задержать девушку, он задел стойку плечом. На голову посыпались со стеллажа сувенирные авторучки. Коля отвлекся.
Анечка воспользовалась моментом, толкнулась вперед всем телом, отлетела к стеллажу, с силой врезалась в него плечом. Стойка сорвалась с винта. Вся махина открытых полок накренилась, обсыпая Колю и пространство вокруг сотенными тиражами разноразмерных флайесов, рекламных проспектов, брошюр, папок, книг, видеокассет, МОТ-брелков и флажков. Последним аккордом прозвучал звук разбитого кувшина – декоративная ваза с сухими цветами грохнулась на стол, разлетаясь кусочками.
Растрепанная Анечка с безумными глазами схватила сумку и шмыгнула в дверь. Каблуки звонко замолотили по мрамору пола и стихли.
Телефон смолк. Коля огляделся в тишине, зажег свет, прошел по комнате. Офис напоминал картину обыска. Завершал композицию единственный Колин трофей – черный Аничкин лифчик вмялся в кресло.
Он взял ополовиненную бутылку, допил из горла и закачался. Весь день ничего не ел, был голодный.
Утром Гиви вошел в офис и застыл в изумлении. На подоконнике – пустая бутылка. На полу – в полном беспорядке вся рекламная продукция МОТа. Коля в рубашке раскинулся на большом столе, голова на папках.
Гиви двинулся вперед, подошел к спящему на цыпочках. В глазах загорелся азартный огонек. Поглаживая голову, Гиви осмотрелся, ища что-нибудь пригодное для шутки. Ничего подходящего не приметил. Направился к малому столу с креслом, поискал, тоже ничего. Выдвинул ящик, увидел черный бюстгальтер. Аккуратно сложил его и погрузил в карман Колиного пиджака, висящего на кресле. На глаза попался стаканчик с коньяком на донышке. Гиви взял стаканчик, вылил содержимое на стол между раскинутых Колиных ног и приготовился к спектаклю.
– Так! – крикнул он громко, размахивая руками в сторону двери. – Господин врач, сюда, пожалуйста, проходите. Больной готов к операции, на столе дожидается.
Коля открыл глаза, сел, испуганно посмотрел на Гиви, на пустой проем входной двери, понял, что к чему, потянулся. Гиви посмеялся, потом сделал вид, что посерьезнел.
– Ты, Коль, раз устроился на столе, то был бы поаккуратней. Туалет рядом, чего ты опростоволосился? – Он показал глазами на лужицу коньяка, предвкушая удовольствие.
Коля недоуменно схватился за сухие штаны и через минуту заулыбался.
– Из армии прикол вывез? – спросил беззлобно. – С тобой не соскучишься! Тут, едрена вошь, драма целая, а он с шутками!
– Какая драма! Чего вас на стеллаж понесло?
– Ее убить мало, не то что стеллажом накрыть!
В дверях стояла Анечка. Приехала как ни в чем не бывало. Салатный костюм в талию и шаром по бедрам. Волосы уложены, косметика увеличила глаза. Вся из себя свежая и активная.
– Кого тут убивают? – На Колю не взглянув, пронеслась мимо, обдав воздухом. – Ой, Гиви! – залепетала. – Вчера стеллаж неожиданно свалился с грохотом. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. – Крикнула в коридор: – Идите, идите сюда, мальчики!
Появилось четыре «мальчика». Высокий белоголовый музыкант Толик, громоздкий басист Илья, двое американцев-техников в шапках с патронташами для инструментов.
– Вот, – указала она техникам на стеллаж, и – к музыкантам: – Подписанты, за стол, пожалуйста.
Техники загремели стеллажом. Гиви взял из стола блокнот, кивнул Коле:
– Могу подвезти.
Коля поднял пиджак.
– Можно личное объявление вешать? – громко спросил басист.
– Можно. Хоть на столбу, хоть в газете, – ответил Гиви и, посмотрев на озабоченное лицо Толика, добавил: – Хоть в туалете.
– Что ж вы раньше не сказали?! – возмутился Толик. – Так, Илья, ты будешь вступать в канал или нет? – строго спросил друга.
– Буду, сказал тебе! Видишь, ждем пока.
Был солнечный день. Компаньоны шли по многолюдной улице к автостоянке.
– Я тебе ключ не отдавал от машины? – лукаво спросил Гиви.
– Нет, зачем он мне!
Коля полез в карман, вытащил бюстгальтер, улыбнулся.
– Сука ты! Ладно, поправил настроение, спасибо.
– Тебе сувенир. Я хронику смотрел, прослезился аж. Американцев на войну провожали. Женщины лифчики бросали прямо в группы новобранцев. Картина, тебе скажу!
За столиком уличного кафе Коля заметил Едлина, уткнувшегося в газету.
– Давай перейдем на другую сторону, – сказал он. – Впереди парень, который морочит мне голову какой-то инвестицией. У меня не то настроение.
– Перейдем.
Радиотарелки улетали, как пирожки в обеденный перерыв. Склад опустел. Бритый негр уложил последнюю партию в вен.
Пожилой подписант Матвей ходил за Гиви:
– Когда начнется вещание?
– Матвей, – не выдержал Гиви, – ты окупил вложения и заработал. – Падажди, дарагой!
– Я продолжаю подписывать людей. Они интересуются, – обижался Матвей.
– Тогда звони в Техас, у тебя есть телефон.
– Я не понимаю по-английски.
– Попроси дочку.
– Она не хочет.
Над небоскребами гремел гром и пролился обильный ливень. В офисе, в углу у стола, копошился расстроенный Гордон. Он собирал бумаги, укладывал в сумку видеокассеты.
– Где я буду народ собирать? Все напрасно…
– Ничего не напрасно! Клуб – хорошее дело. Дождемся запуска, – вяло успокаивал Краснов.
Четверо членов совета директоров, одетые непривычно для будней в костюмы с галстуками, терпеливо ждали.
– Я понимаю, – буркнул Гордон. И, сгорбившись, ушел.
– Кто там, ближе к двери, заприте ее на ключ, – сказал Дуглас. Финансовый директор сбросил имидж веселого толстяка. На лице собрались складки, провалив серые глаза глубоко в тени. – Совещание конфиденциальное. – Он открыл сейф, выложил на стол в клейких бумажках десятки пачек долларов. Пошуровал ногой под столом, выпихнул большой коричневый баул. Из него достал четыре кожаных кейса. Пощелкав замками, Дуглас открыл чемоданчики. Три были с деньгами, один – пустой. Поколдовав над пачками и наполнив четвертый кейс банкнотами, он прикрыл крышки и толчком направил кейсы к сидящим. – Цифры наберите, прежде чем закрывать. Нью-йоркский урожай в долях. – Дуглас вынул из сейфа конверт и картонную коробку. Протянул Гиви конверт. – Тысячу отдадите Гордону, как премию.
– Надо было сразу отдать, – сказал Гиви. – Жалко на него смотреть.
Дуглас посмотрел на Гиви из-под бровей:
– Выдашь как заработанные. Без всяких благодарностей и сантиментов, которые нищий человек не поймет. Только переоценит себя, – преподал Дуглас урок «бизнеса».
– Нам стоило его с собой взять, – сказал Краснов. – Клуб киноманов как мед тянет народ.
– Что он в незнакомом городе сделает?! Но вообще идея хорошая. Задача для тебя с Зоей выловить там подходящую кандидатуру. – Дуглас посмотрел на Колю с Гиви, и ирония пробежала в его глазах. – Вы, господа, временно воспользуйтесь советом мистера Краснова: стряхните ручки, как он показывает на сцене, и позагорайте… Где? – Он обернулся к Краснову.
Вальяжно развалившийся Краснов улыбнулся, но не ответил на вопрос.
Дуглас раскрыл коробку и вытащил два пистолета. Один отдал Краснову, другой засунул во внутренний карман.
– Вам надо разрешение на оружие иметь, коли крупные суммы носите. – Он посмотрел на нью-йоркских компаньонов.
Краснов, укладывая оружие в карман, обнаружил там конфету. Скривившись в улыбке, бросил конфету на середину стола.
Дуглас взял ее.
– Не бросайся деньгами. Не тебе говорить, сколько заплатит фирма… – Он посмотрел на конфету, не нашел названия. – Сколько кто-нибудь заплатит за ежедневную минутку в логотипе канала.
– Уверен, ты сохранишь. Я могу съесть случайно.
– Эпизод засняли на видео? – Дуглас посмотрел на Гиви, убирая конфету в кейс с деньгами.
– Естественно, сохраню.
Звякнул телефон. Дуглас поднял трубку, послушал.
– О’кей! – сказал он и поднялся. – Первый этап завершился. Шефы покидают штаб-квартиру. Встретимся во Флориде, джентльмены.
Четверо разнокалиберных мужчин с кожаными кейсами заперли офис, прошагали по длинному коридору, вошли в лифт. У подъезда они погрузились в лимузин. Тот покатил по освеженному дождем Манхэттену.
Белый «Мерседес», погасив аварийные огни, двинулся за лимузином. Тот остановился у банка, выпустив Колю и Гиви, подождал, когда они скроются в дверях, и покатил дальше.
«Мерседес» тоже остановился, но за лимузином не поехал. Сидящий за рулем Едлин подумал минуту, тронул автомобиль и, нарушив правила дорожного движения, скрылся в переулке.
Довольный Коля сидел за рулем «Шевроле».
– Сбылась мечта Ивана. Иван стал шофером! – продекламировал Гиви, сидящий рядом. – Из совфильма запомнил. Почему ты «японца» не взял? За три тысячи можно подобрать трехгодку. Экономичнее и с парковкой легче.
– Давно мечтал о корыте. В американских машинах есть к тебе уважение. О! – откинул он руку вдоль сиденья, достав до Гивиного ближнего плеча.
Гиви обернулся назад, осмотрел машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62