(Думаю, что голос, возможно, сообщил бы мне что-нибудь еще и даже рассказал бы больше о стальных кубиках, о том, какую опасность они для нас представляют, если бы не второй голос, который, видимо, следил, помимо всего прочего, и за тем, чтобы первый не очень-то размягчался.)Итак, я был фронтовым стрелком. Какая-то часть меня сейчас, как и обычно, получала огромное удовольствие от всех этих вещей, начиная с моего актикварного специального Банкера и кончая лучевой пушкой, или как там ее, — но в то же время еще одна часть моего существа отвергала саму идею принадлежности к любой реальной культуре (пусть даже к культуре подлинной и разумной) и работы на войну (пусть даже ради того, чтобы поскорее с ней покончить) Наконец третья часть моего я — та, которую я обычно держал под контролем, — была попросту до смерти напугана.Папаша с ящиком и парашютом стоял сзади у двери готовый выбросить груз.У Алисы в тот момент не было дел, и она вдруг быстро стала собирать банки с продуктами и упаковывать их в один мешок. Поначалу я не понял, что у нее на уме. Уж кем-кем а аккуратной домохозяйкой я бы ее не назвал.А затем, конечно, все пошло в обвальном темпе.Голос сказал «Бросайте!»Алиса метнулась к Папаше, швырнула ему мешок с банками и, беззвучно шевеля губами, что-то ему сказала. В обожженной руке она сжимала нож. Но времени читать по губам у меня не оказалось, потому что впереди в темнеющем тумана появилась розовая звездочка — добрая полудюжина прямых линий исходила из белесой точки в ее центре, словно гигантский паук заложил первые радиальные нити своей паутины.Послышался свист ветра, когда дверь самолета начала открываться.Я пытался удержать прицел в центре белесого пятна которое сместилось влево.Одна из прямых линий стала ослепительно яркойЯ услышал, как Алиса свирепо прошептала «Брось эти!» — и часть моего разума, не занятая стрельбой, мгновенно вычислила, что по какому-то наитию, возникшему в последнюю минуту, она решила сбросить вместо стальных кубиков охапку консервных банокЯ навел прицел и нажал комбинацию для открытия огня внезапно в голове у меня промелькнула мысль «Ты стреляешь в город, не в самолет» и я вздрогнул.Ослепительная розовая линия метнулась ко мне.Сзади послышались звуки борьбы. Алиса рычала, а Папаша издавал что-то вроде хрюканья.Потом все одновременно: вопль Алисы, резкий свист ветра, вспышка выстрела, ушедшая вперед (куда я целился), брызги горячего металла внутри кабины, ослепительное пятно в середине экрана с картой мира, обжигающий луч в дюйме от моей шеи, электрический удар, сбросивший меня с сиденья и лишивший сознания.Когда я пришел в себя через несколько секунд (если действительно был без сознания), розовых линий больше не было. Туман как раз приобрел отвратительный рыжевато-коричневый оттенок, характерный для вечера, и рябил черными точками, которые были всего лишь остаточным отражением вспышек на моей сетчатке. В кабине воняло озоном, но ветер, врывавшийся в дыру на том месте, где был экран с картой мира, быстро разгонял этот запах Что ж. Саванна нас все-таки зацепила. Мы падали Самолет кидало из стороны в сторону, как подбитую птицу Я чувствовал это, и обманывать себя не было смысла Если уж нам выпала такая карта, нет резона тупо глазеть на приборную доску — от катастрофы это не спасет Я оглянулся и увидел Папашу с Алисой, уставившихся друг на друга Папаша выглядел смущенным Алиса, видно, испытывала сильную боль — она прижимала к боку локоть обожженной руки Похоже, Папаша повредил ее Правда, крови я не видел. Ящика и парашюта тоже не было, зато Алисин мешок с бакалеей остался на месте.Мне пришло в голову, что второму" голосу сейчас самое время расплавить самолет, если он уже не пытался Брызги раскаленного металла в кабине я приписал сначала саваннской авиации, но ведь полной уверенности не было.Я выглянул из иллюминатора как раз вовремя, чтобы увидеть как на нас несутся скалы и чахлые деревья, вынырнувшие из тумана «Добрый старина Рэй. — подумал я, — вечно играешь со смертью» И сразу после этого самолет совершил тошнотворный скачок, будто в нескольких ярдах от земли вновь заработала антигравитация. Еще одно падение — и снова скачок, не такой сильный. Потом это повторилось еще пару раз и наконец самолет выровнялся и затрясся, словно на ухабах, оставив быстро проносящиеся скалы футах в ста под собой. Похоже, мы уже не могли набирать высоту, но все еще в состоянии были тащиться потихоньку на каких-то остатках отталкивающегося поля.Я глядел на экран Северной Америки и на кнопки, раздумывая над тем, стоит ли снова повернуть на запад или лучше оставить прежний курс на Атла-Хай, чтобы угнать, кой черт с нами еще случится — в тот момент меня мало заботило, что с нами может сделать Саванна. Оказалось, нужды расходовать умственную энергию не было. Решение приняли без нас. На моих глазах кнопка Атла-Хая выключилась, а кнопка разрушенного завода утопилась сама по себе, и нас снова затрясло на развороте.Фиолетовое пятно Атла-Хая на экране стало заметно тускнеть, исчез нимб вокруг его кнопки, а также поблекла голубизна Лос-Аламоса. Отметка разрушенного завода стала зеленеть на глазах. Вот и все.Все, кроме одного. Пока затухало фиолетовое свечение, мне послышался очень слабый голос номер один (даже не сам голос, обращенный непосредственно к нам, а будто его слабое отражение, которое экран услышал и запомнил. «Спасибо и счастливого пути!») VI
Многие ведут отсчет своего падения от того или иного убийства, о котором не думали много в момент свершенияТомас де Куинси
— А вам, сэр, долгой веселой осады и жареной крысы к Рождеству — ответил я, очень громко и неожиданно для самого себя— Война! Как я ненавижу войну — взорвался Папаша. Он не то чтобы неистовствовал в старческой ярости — для этого он все еще слишком пристально следил за Алисой, — но был близок к тому.— Черт бы тебя побрал, Папаша! — внесла свою лепту Алиса. — И тебя тоже, Рэй! Мы могли извлечь из ситуации хоть какую-то выгоду, но вам обязательно нужно было разыграть пай-мальчиков.Затем ее гнев взял верх над грамматикой, или, может, мы с Папашей что-то неправильно расслышали. И она закончила:— Черт бы вас обеих побрал!Во всем этом было мало смысла. Мы, видимо, просто выпускали пар после того, как целых тридцать минут боялись слово вымолвить.Я сказал Алисе— Не знаю, что ты там могла извлечь из ситуации, кроме разве что кандалов для нас.Папаше я заметил:— Ты можешь ненавидеть войну — в одной ты уже поучаствовал. Те гранаты, что ты сбросил, приголубят сотню-другую саваннцев.— Это именно то, что ты все время мне приписываешь, правда? — огрызнулся Папаша — Так я ведь и не надеялся, что дождусь чего-нибудь другогоАлисе он сказал:— Прости, что пришлось прижать тебе обожженные пальцы, сестренка, но ты же не станешь утверждать, что я не предупреждал тебя для меня все средства хорошиЗатем он снова обратился ко мне.— Я действительно ненавижу войну, Рэй. Это просто убийство, но в большем масштабе, хотя кое-кто из моих ребят и не согласен со мной.— Тогда почему бы тебе не отправиться проповедовать против войны в Атла-Хай и Саванну? — требовательно спросила Алиса, по-прежнему возбужденно, но уже не зло— А ведь правда, Папаша? — поддакнул я.— Может, так и сделаю, они в этом нуждаются, — сказал он задумчиво, а потом ухмыльнулся. — Эй, а ведь неплохо звучит: «Посетите проповедь всемирно известного убийцы Папаши Трамбула, выступающего против войны. Не забудьте надеть защитные стальные воротнички» Классно, да?Мы засмеялись, сначала неохотно, а потом от души. Думаю, все мы понимали, что впереди нас ждут не слишком веселые события, а потому и не стоило пренебрегать малейшим поводом порадоваться.— Пожалуй, у меня действительно не было никакого стоящего плана, — призналась мне Алиса, а Папаше сказала: — Ладно, я тебя прощаю за сегодняшнее.— Не надо, — сказал Папаша, вздрогнув. — Терпеть не могу вспоминать, что произошло с тем типом, который как-то позволил себе меня простить.Мы осмотрелись и принялись оценивать наши припасы. И как раз вовремя. Быстро темнело, хоть мы и летели вслед за солнцем, а свет в кабине не зажигался, и мы не знали, как его включитьМы заткнули парой сумок дыру в экране мира, даже не попытавшись исследовать ее. Через какое-то время в самолете потеплело и стало не так пыльно. Вскоре, правда, кабина заполнилась дымом от наших сигарет, но это чуть позже.Мы сняли со стен те несколько мешков, которые еще не успели исследовать. Ничего интересного в них не оказалось — даже фонаря.Я еще раз прошелся по кнопкам, хотя нимбы исчезли, и чем темнее становилось, тем очевиднее это было. Даже кнопка Атла-Хая не поддавалась, потеряв свой фиолетовый ореол. Я попробовал комбинацию для открытия огня, рассчитывая стрельнуть разок по первой попавшейся горе, но кнопки, которые так хорошо поддавались несколько минут назад, сейчас отказывались повиноваться Алиса предлагала другие комбинации, но и они не срабатывали. Панель была действительно заблокирована. Может, из-за выстрела саваннцев, хотя и дистанционная блокировка из Атла-Хая была достаточным объяснением— Сволочи! — сказал я — Они не должны были так крепко нас прижимать. Пока мы направлялись на восток, у нас был, по крайней мере, выбор — туда лететь или обратно. Сейчас выбора нет.— Думаю, мы еще неплохо отделались, — сказал Папаша. — Если бы Атла-Хай имел возможность лучше о нас позаботиться (в случае, если б они не были в осаде, я имею в виду), уверен, что они бы нас захватили Я хочу сказать, захватили бы самолет, а нас вытащили наружу — большущим пинцетом, скорее всего. И несмотря на ваше лестное мнение о моем проповедническом даре (которого, кстати, никто из верующих моей группы не разделяет, они говорят обо мне «Этот заблудший старый атеист»), я не думаю, что кого-либо из нас ждал бы в Атла-Хае особо теплый прием.В этом нам пришлось с ним согласиться. Я не мог себе представить ни Папашу, ни Алису, ни даже самого себя, стоящих наравне (даже если бы мы не были убийцами-париями) с толпой гениев, из которых, казалось, состояло население Атла-Хая и Лос-Аламоса. В этих республиках (назовем их республики дубль-А) возможно, и есть свои недоумки, но что-то мне не верится. Похоже, там у них не только Эдисон и Эйнштейн обретаются, если судить по антигравитации и прочим чудесам, с которыми мы столкнулись в самолете, и по тем, о которых нам только намекнули. Грэйла тоже, наверное, выкармливали не одних размеров ради, мозгов, надо думать, у него тоже хватало, хоть нам, мелким зверушкам, и удалось слопать этого гуся. А кроме того, ни в одной из современных «стран» население не превышало нескольких тысяч, так что вряд ли они могли себе позволить содержать еще и дураков. Наконец я припомнил и еще кое-что, будучи ребенком, я читал об ученых, которые учили мандаринское наречие просто для развлечения Я рассказал об этом Алисе и Папаше.— И если таково представление среднего аламосца об интеллектуальных развлечениях, — заключил я, — то я уж и не знаю, о чем еще говорить.— Уж это точно, у них монополия на мозги, — согласился Папаша и упрямо добавил — Ну и Бог с ними.— Интеллектуальные снобы, — заявила Алиса — Я знаю этот тип, и он мне не нравится («Да ведь ты сама из интеллектуалок, разве нет» — сказал ей Папаша, что, к счастью, не вызвало бури).Тем не менее, мы сочли забавным обсуждение этой новой точки зрения на две (или, может, три) величайших «страны» современного мира (А поскольку мы считали это забавой, нам не нужно было признаваться самим себе в зависти и тоске, которые мы ощущали, несмотря на весь наш сарказм).— Мы в общем-то всегда считали, — сказал я, — что Аламос — это остатки сообщества ученых и инженеров. Теперь то же можно сказать и о ребятах из Атла-Хая. Это те, кто выжил в Брукхэвене.— Ты имеешь в виду Манхэттенский проект — уточнила Алиса.— Нет, проект базировался в Колорадо-Спрингс, — возразил Папаша с уверенностьюЯ отметил также, что группа ученых способна обучать техническому мышлению, даже проводить селекцию в этом направлении. А поскольку они с самого начала обладали очень высоким уровнем интеллекта, ничто не помешает им сделать ошеломляюще быстрые успехи Можно легко представить себе, что такой народ, которому теперь ни один олух не мешает, через пару поколений создаст удивительный мир.— Тем не менее, у них есть свои проблемы, — напомнил мне Папаша, и мы стали размышлять о войне, в которую оказались втянутыми. Саванна Фортрес, как мы знали, возникла на базе больших атомных заводов, расположенных вдоль Миссисипи, но ее культура, похоже, несла в себе более жестокие элементы, чем Атла-Аламосская культура. Раньше, когда мы пребывали в неведении, мы едва ли не романтично размышляли о тяжкой доле Атла-Хая, осажденного превосходящими и (что легко было предположить) варварскими силами, возможно, такой же печальной была ситуация в отдаленном Лос-Аламосе. Алиса напомнила мне, как голос спрашивал, умирают ли они там по-прежнему На какое-то мгновение я почувствовал себя ужасно гордым тем, что оказался способным нанести удар по злобному агрессору Однако тут же на смену гордости пришло другое чувство.— Чертовски умное занятие, — признался я, — для трех так называемых реалистов — предаваться романтическим бредням.— Да, особенно после того, как твои герои нас пробросили, — согласилась АлисаПапаша ухмыльнулся и сказал:— Ага, они даже отняли у Рэя его артиллерию.— Тут ты ошибаешься, Папаша, — возразил я, оживившись — У меня все еще есть при себе одна из тех гранат — та, которую Пилот зажал в кулаке— И ты поверил в слова старого мошенника, что это атомные гранаты? — спросил меня Папаша— Не знаю. Конечно, особого желания сказать нам правду о чем бы то ни было я у него не подметил. Но в случае с гранатами он, возможно, и не лгал, полагая, что мы все равно не поверим. Может, это действительно своего рода крошечная атомная бомба с запалом, как в гранатеЯ вынул кубик и взвесил его в руке— А что, если я нажму кнопку и выброшу его за борт? Тогда мы и узнаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34