https://wodolei.ru/catalog/sushiteli/
Добрая дюжина ножей была пристегнута к высоким ботинкам и свисала с поясаНе удовлетворившись тем, что его голос уже вывел нас из равновесия, он жизнерадостно продолжал: «Аккуратная работенка, надо отдать вам должное, но на кой ляд вам понадобилось отправлять этого парнишку в ад?» III
Мы всегда, по причине нашей человеческой природы, являемся потенциальными преступниками. Никто из нас не стоит в стороне от темного коллективного подсознания человечества.Карл Юнг. «Непознанное Я»
Обычно попрошайки, которые прячутся в окрестностях, пока совершается убийство, а потом выходят, чтобы принять участие в дележе добычи, получают то, что заслуживают молчаливый, подкрепленный невысказанной угрозой приказ следовать своей дорогой без остановок. Иногда им даже достается под горячую руку, если вся жажда убийства не израсходована на первую жертву или жертвы. Но они лезут все равно, веря, надо полагать, в неотразимое обаяние собственных, личностей. По нескольким причинам Папаша не получил такой отпор сразу же.Во-первых, ни у одного из нас не было при себе нашего дальнобойного оружия. Мой револьвер и ее арбалет были спрятаны в пещере у края шоссе. А такие типы, как Папаша, которые таскают за собой ножи целыми вагонами, имеют одну скверную привычку; они обычно здорово умеют их метать. Со своей дюжиной ножей Папаша определенно превосходил нас в вооружении.Во-вторых, ни один из нас двоих и не мог воспользоваться оружием. Именно так — ни один. Моя правая рука все еще висела, как гирлянда сосисок, и я не замечал никаких признаков того, что это омертвение исчезает. А она сильно обожгла себе пальцы, когда пыталась схватить пистолет — теперь я видел красные кончики ее пальцев, которые она на секунду вынула изо рта, чтобы стереть с глаз кровь Пилота Все, что у нее было, — это культя с прикрепленным к ней ножом Что касается меня, то я, конечно, мог бы бросить нож и левой рукой, если бы понадобилось, но можете быть уверены, не собирался рисковать Матушкой таким образом.И потом, я уже услышал голос Папаши — с придыханием и довольно высокий, какими и становятся голоса у стариков, — и мне пришла в голову мысль, что именно Папаша был тем человеком, который издал этот странный вопль, отвлекший внимание Пилота и позволивший нам его достать. Что, между прочим, говорило о его быстрой сообразительности и богатом воображении впридачу, а кроме того, означало, что он помог нам в убийстве.Помимо всего этого, Папаша не вилял хвостом и не надувался от непомерной гордости, как большинство попрошаек Равенство между нами он просто подразумевал с самого начала и говорил в спокойной манере, ничуть не задирая нос и не впадая в критику, — слишком, черт возьми, спокойно и открыто, на мой взгляд, для таких обстоятельств, хотя от других бродяг я слышал, что старые люди склонны к болтливости, но сам со стариками никогда не работал и даже не сталкивался Пожилые люди весьма редки в Мертвых землях, как можно догадаться.Поэтому мы с девушкой хмурились, но ничего не предприняли, чтобы остановить его, пока он подходил. Около нас его многочисленные ножи перестанут быть для него таким преимуществом.— Гм-м, — сказал он, — похож на того парня, которого я убил пять лет назад у дороги на Лос-Аламос. Такой же обезьяний серебряный костюм и почти такого же роста. Тоже хороший парень был: пытался дать мне что-нибудь от лихорадки, которую я изображал. Это его пистолет расплавился? Мой мужик не дымился, когда я подарил ему вечный покой, но в то время, как это случилось, на нем не было никакого металла. Хотел бы я знать, есть ли у этого парня… — Он начал опускаться на колени рядом с телом.— Руки прочь, Папаша, — рявкнул я на него. Вот так мы и начали называть его Папашей.— Да ладно, ладно, — отозвался он, став на одно колено. — Не собираюсь я к нему и пальцем прикасаться. Просто слышал я, что аламосцы так оснащают металл, который с собой носят, что он плавится, когда они умирают, и мне интересно, как у этого парня. Но он весь твой, дружище. Между прочим, как тебя зовут, дружище?— Рэй, — прорычал я, — Рэй Банкер. — Я думаю, главной причиной, почему я ответил ему, было нежелание еще раз услышать это его «дружище». — Слишком много говоришь, Папаша.— Похоже на то, Рэй, — согласился он. — А вас как зовут, леди?Девушка просто зашипела на него, а он ухмыльнулся мне, как бы говоря: «Ох уж эти женщины!» Потом сказал:— Почему ты не обыщешь его карманы, Рэй? Вот что мне любопытно.— Заткнись, — ответил я, хотя и чувствовал, что он прав. Мне, конечно, и самому было интересно насчет карманов парня, но я размышлял также и о том, пришел ли Папаша один или с ним есть еще кто-то, есть ли, кто-нибудь еще в самолете, — о вещах вроде этого, о слишком многих вещах. В то же время я не хотел выдавать Папаше, насколько беспомощна моя правая рука. Я бы почувствовал себя куда уверенней, если бы ощущал хотя бы боль в этой руке. Я опустился на колени, оставив между нами мертвое тело, и решил было отложить Матушку в сторону, но потом заколебался.Девушка ободряюще посмотрела на меня, словно говорила: «Я присмотрю за старым чудаком». Меня это убедило, я положил Матушку и начал разжимать пальцы на левой руке Пилота, которая была сжата в кулак, выглядевший слишком большим, чтобы в нем ничего не скрывалось.Девушка стала заходить Папаше за спину, но он сразу же уловил это движение и поглядел на нее с такой понимающей, дружеской и одновременно такой сострадательной улыбкой — это была жалость старого профессионала к пусть закаленному, но любителю, — что на ее месте я бы покраснел, а она это и сделала, что было заметно, несмотря даже на кровь пилота, размазанную по ее лицу.— Не стоит переживать из-за меня, леди, — сообщил Папаша, проводя рукой по седым волосам и как бы ненароком касаясь рукоятки одного из двух ножей, прикрепленных у него за спиной так, что он легко мог достать их через плечо.— Я завязал с убийствами несколько лет назад. Для моих нервов это стало слишком большим напряжением.— Да ну? — только и смог я выдавить из себя, так как, разогнув указательный палец Пилота, вовсю трудился над следующим. — Для чего же тогда эта скобяная фабрика, Папаша?— Ах, ты об этом? — произнес он, опустив глаза на свои ножи. — Ну на самом деле, Рэй, я ношу их, чтобы производить впечатление на типов поглупее тебя и этой леди здесь. Если кто-нибудь хочет думать, что я все еще практикующий убийца, возражать не стану. А к тому же тут еще и сентиментальные чувства. Я просто ненавижу расставаться с ножами — для меня они очень дороги как память. И потом — ты не поверишь мне, Рэй, но я все равно скажу, — эти ножи мне подарили большие люди, а я вдвойне не люблю расставаться с подарками.Я не собирался снова отвечать ему «Ну да?» или «Заткнись», хоть мне и очень хотелось найти тот кран, который перекроет этот поток красноречия. Но я почувствовал болезненное покалывание в правой руке. Улыбнувшись Папаше, я поинтересовался:— Есть еще какие-нибудь причины?— Ну да, — ответил он. — Надо же бриться, а я люблю эго делать красиво. Новое лезвие каждый день в течение полумесяца — это то, что нужно, как говорилось в старых рекламах. Ты же знаешь, о ноже нужно заботиться, если бреешься им. Ну, что ты там нашел, Рэй?— Ты был неправ, Папаша, — сказал я. — Есть на нем кое-какой металл, который не расплавился.Я поднял, чтобы показать им, предмет, который извлек из левого кулака Пилота: блестящий стальной кубик примерно в дюйм длиной по каждому ребру. Чувствовалось, что он легче, чем если бы был сделан из сплошного металла. Пять граней были абсолютно ровными. В шестой оказалась углубленная в нее круглая кнопка.С того места, откуда они смотрели, ни Папаша, ни девушка не могли составить ни малейшего представления о том, что это такое. У меня его тоже не было.— Нажимал ли он на кнопку? — спросила девушка. Ее голос был хрипловатым, но неожиданно хорошо поставленным, будто она совсем не разговаривала, даже сама с собой, с тех пор как попала в Мертвые земли, и поэтому сохранила интонации культурного человека, которые были присущи ей раньше, где бы и когда бы она их ни приобрела. Ее голос произвел на меня странное впечатление, ведь это были первые слова, которые я от нее услышал.— Нет, судя по тому, как он это держал, — ответил я ей — Кнопка была направлена к большому пальцу, а большой палец не был прижат к кулаку — Я почувствовал неожиданное удовлетворение от того, что так ясно выразил свою мысль, и тут же посоветовал себе не впадать в детствоДевушка сузила глаза.— Не нажимай ее и ты, Рэй, — произнесла она.— Думаешь, я чокнутый — отрезал я, опуская кубик в самый маленький карман своих штанов, достаточно тесный чтобы кубик оставался неподвижным и кнопка не была нажата случайно Боль в моей правой руке становилась почти невыносимой, но я снова обрел контроль над мускулами.— Нажав на эту кнопку, — добавил я, — мы, возможно, расплавим то, что осталось от самолета, или сами на воздух взлетим — Никогда не повредит намекнуть на то, что в твоем распоряжении есть еще одно оружие, пусть даже это бомба, способная разорвать на куски и тебя вместе с остальными— Жил как-то человек, который нажал однажды на другую кнопку, — Папаша произнес это мягко и задумчиво Его взгляд блуждал где-то далеко в Мертвых замлях и охватывал добрую половину горизонта Он медленно покачал головой. Потом его лицо прояснилось — Знаешь, Рэй. а я ведь действительно встречал этого человека. Много лет спустя. Ты мне не поверишь, знаю, но я на самом деле его встречал Расскажу тебе как-нибудь в другой раз.Я чуть не произнес «Спасибо, Папаша, что хоть чуть-чуть меня пощадил», но побоялся, что он опять заведется. И кроме того, мое замечание не было бы абсолютно искренним Я, конечно, не раз слышал от других бродяг сказку о том, как они встретили (и, без вариантов, стерли с лица земли) того самого парня, который нажал кнопку или кнопки, запустившие все эти ядерные ракеты к их целям, но тут вдруг мне стало любопытно, какова же Папашина версия этой легенды. Ну ладно, у меня будет возможность расспросить его в другой раз, если мы оба до этого доживем. Я начал проверять карманы Пилота. На этот раз немного пригодилась и моя правая рука.— Похоже, что вы получили ожоги, леди, — услышал я, как Папаша обратился к девушке. Он был прав. На кончиках трех ее пальцев легко было заметить волдыри. — У меня тут есть немного целебной мази, она здорово помогает, — продолжал он, — и чистые тряпки. Я мог бы наложить повязку, если захотите. Если вашей руке станет хуже от моей мази, вы всегда сможете сказать Рэю, чтобы он воткнул в меня нож.Папаша оказался смышленым болтуном, нужно было признать. Я напомнил себе, что в том-то и состоит его занятие, чтобы угождать нам обоим, обаяние как раз и является секретным оружием всех попрошаек.Девушка издала хрипловатый смешок— Очень хорошо. Но мы возьмем мою мазь. Мне она точно помогает.И она повела Папашу к тому месту, где мы спрятали свои вещи.— Я с вами, — бросил я им, поднимаясь на ноги.Не похоже было, чтобы в тот день у нас намечались еще убийства — Папаша выдержал свой испытательный срок вполне удовлетворительно, а мы с девушкой уже прошли сквозь катарсис. Но позволить этим двоим бродить возле моего тридцать восьмого было бы непростительной глупостью.Пока мы тащились к пещере, я еще больше разрядил обстановку, признав:— Этот вопль, который ты издал, Папаша, он нам действительно помог.— А, ты об этом, — ответил он, — забудь, не стоит оно того— Не хочу, — возразил я. — Можешь, конечно, говорить что завязал с убийствами, но сегодня ты помог одно совершить— Рэй, — произнес он немного торжественно, — если ты почувствуешь себя хоть чуть счастливей, я возьму на себя частицу ответственности за каждое убийство, совершенное с начала времен.Я взглянул на него, а потом неожиданно спросил— А ты часом не религиозен?— Нет, Боже сохрани, — заверил он.Такой ответ я счел благоприятным. Господь меня предохрани от религиозных типов! У нас в Мертвых землях таких довольно много. На практике это означает, что они пытаются обратить тебя в какую-нибудь веру перед тем, как убить. А иногда после того.Мы закончили наши дела у пещеры. Я почувствовал себя куда уверенней, когда Старый Друг Финансиста оказался у меня за поясом. Матушка — вещь замечательная, но ее недостаточно.От безделья я рылся в карманах Пилота, отчасти еще и для того, чтобы дать возможность моей правой руке полностью обрести чувствительность. По правде говоря, эта работа не доставляла мне удовольствия — тело, особенно такой красивый труп, как этот, не очень подходило к Папашиной легкой трепотне.Папаша упаковал девушке руку на высшем уровне, перевязав каждый палец в отдельности и заставив ее натянуть рабочую рукавицу, которую он извлек из своей небольшой укладки.— Рукавицу на правую руку я потерял, — объяснил он нам, — а она была единственной, которой я пользовался. Эту уж и не знаю, зачем хранил, если бы не нынешний случай. Ну, как рука, Алиса?Я бы должен был догадаться, что он выпытает ее имя. Мне пришло в голову, что его идея попрошайничества может заключаться в том, чтобы добиться расположения Алисы. Я слышал, что тяга к женщине с возрастом не исчезает. Не полностью, во всяком случае.Он также помог ей заменить крюком нож на ее культе.К этому времени я осмотрел все карманы Пилота, до которых мог добраться, не раздевая его, и ничего не обнаружил, кроме трех неправильной формы слитков металла — еще горячих на ощупь. Они оказались как раз в тех местах, где одежда обуглилась.Перспектива раздевать Пилота мне не улыбалась, кто-нибудь другой выполнит эту работенку, сказал я себе. Мне случалось обыскивать мертвые тела и прежде (а кому не случалось, хотел бы я знать?), но от этого меня уже по-настоящему начинало тошнить. Возможно, я устал, такое случалось со мной. Убийство очень утомительное занятие, это знают все, кто живет в Мертвых землях, и, хотя некоторые устают от него раньше, чем другие, в конце концов устают все.Должно быть, я как-то выдал свои чувства, потому что Папаша сказал:— Не унывай, Рэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мы всегда, по причине нашей человеческой природы, являемся потенциальными преступниками. Никто из нас не стоит в стороне от темного коллективного подсознания человечества.Карл Юнг. «Непознанное Я»
Обычно попрошайки, которые прячутся в окрестностях, пока совершается убийство, а потом выходят, чтобы принять участие в дележе добычи, получают то, что заслуживают молчаливый, подкрепленный невысказанной угрозой приказ следовать своей дорогой без остановок. Иногда им даже достается под горячую руку, если вся жажда убийства не израсходована на первую жертву или жертвы. Но они лезут все равно, веря, надо полагать, в неотразимое обаяние собственных, личностей. По нескольким причинам Папаша не получил такой отпор сразу же.Во-первых, ни у одного из нас не было при себе нашего дальнобойного оружия. Мой револьвер и ее арбалет были спрятаны в пещере у края шоссе. А такие типы, как Папаша, которые таскают за собой ножи целыми вагонами, имеют одну скверную привычку; они обычно здорово умеют их метать. Со своей дюжиной ножей Папаша определенно превосходил нас в вооружении.Во-вторых, ни один из нас двоих и не мог воспользоваться оружием. Именно так — ни один. Моя правая рука все еще висела, как гирлянда сосисок, и я не замечал никаких признаков того, что это омертвение исчезает. А она сильно обожгла себе пальцы, когда пыталась схватить пистолет — теперь я видел красные кончики ее пальцев, которые она на секунду вынула изо рта, чтобы стереть с глаз кровь Пилота Все, что у нее было, — это культя с прикрепленным к ней ножом Что касается меня, то я, конечно, мог бы бросить нож и левой рукой, если бы понадобилось, но можете быть уверены, не собирался рисковать Матушкой таким образом.И потом, я уже услышал голос Папаши — с придыханием и довольно высокий, какими и становятся голоса у стариков, — и мне пришла в голову мысль, что именно Папаша был тем человеком, который издал этот странный вопль, отвлекший внимание Пилота и позволивший нам его достать. Что, между прочим, говорило о его быстрой сообразительности и богатом воображении впридачу, а кроме того, означало, что он помог нам в убийстве.Помимо всего этого, Папаша не вилял хвостом и не надувался от непомерной гордости, как большинство попрошаек Равенство между нами он просто подразумевал с самого начала и говорил в спокойной манере, ничуть не задирая нос и не впадая в критику, — слишком, черт возьми, спокойно и открыто, на мой взгляд, для таких обстоятельств, хотя от других бродяг я слышал, что старые люди склонны к болтливости, но сам со стариками никогда не работал и даже не сталкивался Пожилые люди весьма редки в Мертвых землях, как можно догадаться.Поэтому мы с девушкой хмурились, но ничего не предприняли, чтобы остановить его, пока он подходил. Около нас его многочисленные ножи перестанут быть для него таким преимуществом.— Гм-м, — сказал он, — похож на того парня, которого я убил пять лет назад у дороги на Лос-Аламос. Такой же обезьяний серебряный костюм и почти такого же роста. Тоже хороший парень был: пытался дать мне что-нибудь от лихорадки, которую я изображал. Это его пистолет расплавился? Мой мужик не дымился, когда я подарил ему вечный покой, но в то время, как это случилось, на нем не было никакого металла. Хотел бы я знать, есть ли у этого парня… — Он начал опускаться на колени рядом с телом.— Руки прочь, Папаша, — рявкнул я на него. Вот так мы и начали называть его Папашей.— Да ладно, ладно, — отозвался он, став на одно колено. — Не собираюсь я к нему и пальцем прикасаться. Просто слышал я, что аламосцы так оснащают металл, который с собой носят, что он плавится, когда они умирают, и мне интересно, как у этого парня. Но он весь твой, дружище. Между прочим, как тебя зовут, дружище?— Рэй, — прорычал я, — Рэй Банкер. — Я думаю, главной причиной, почему я ответил ему, было нежелание еще раз услышать это его «дружище». — Слишком много говоришь, Папаша.— Похоже на то, Рэй, — согласился он. — А вас как зовут, леди?Девушка просто зашипела на него, а он ухмыльнулся мне, как бы говоря: «Ох уж эти женщины!» Потом сказал:— Почему ты не обыщешь его карманы, Рэй? Вот что мне любопытно.— Заткнись, — ответил я, хотя и чувствовал, что он прав. Мне, конечно, и самому было интересно насчет карманов парня, но я размышлял также и о том, пришел ли Папаша один или с ним есть еще кто-то, есть ли, кто-нибудь еще в самолете, — о вещах вроде этого, о слишком многих вещах. В то же время я не хотел выдавать Папаше, насколько беспомощна моя правая рука. Я бы почувствовал себя куда уверенней, если бы ощущал хотя бы боль в этой руке. Я опустился на колени, оставив между нами мертвое тело, и решил было отложить Матушку в сторону, но потом заколебался.Девушка ободряюще посмотрела на меня, словно говорила: «Я присмотрю за старым чудаком». Меня это убедило, я положил Матушку и начал разжимать пальцы на левой руке Пилота, которая была сжата в кулак, выглядевший слишком большим, чтобы в нем ничего не скрывалось.Девушка стала заходить Папаше за спину, но он сразу же уловил это движение и поглядел на нее с такой понимающей, дружеской и одновременно такой сострадательной улыбкой — это была жалость старого профессионала к пусть закаленному, но любителю, — что на ее месте я бы покраснел, а она это и сделала, что было заметно, несмотря даже на кровь пилота, размазанную по ее лицу.— Не стоит переживать из-за меня, леди, — сообщил Папаша, проводя рукой по седым волосам и как бы ненароком касаясь рукоятки одного из двух ножей, прикрепленных у него за спиной так, что он легко мог достать их через плечо.— Я завязал с убийствами несколько лет назад. Для моих нервов это стало слишком большим напряжением.— Да ну? — только и смог я выдавить из себя, так как, разогнув указательный палец Пилота, вовсю трудился над следующим. — Для чего же тогда эта скобяная фабрика, Папаша?— Ах, ты об этом? — произнес он, опустив глаза на свои ножи. — Ну на самом деле, Рэй, я ношу их, чтобы производить впечатление на типов поглупее тебя и этой леди здесь. Если кто-нибудь хочет думать, что я все еще практикующий убийца, возражать не стану. А к тому же тут еще и сентиментальные чувства. Я просто ненавижу расставаться с ножами — для меня они очень дороги как память. И потом — ты не поверишь мне, Рэй, но я все равно скажу, — эти ножи мне подарили большие люди, а я вдвойне не люблю расставаться с подарками.Я не собирался снова отвечать ему «Ну да?» или «Заткнись», хоть мне и очень хотелось найти тот кран, который перекроет этот поток красноречия. Но я почувствовал болезненное покалывание в правой руке. Улыбнувшись Папаше, я поинтересовался:— Есть еще какие-нибудь причины?— Ну да, — ответил он. — Надо же бриться, а я люблю эго делать красиво. Новое лезвие каждый день в течение полумесяца — это то, что нужно, как говорилось в старых рекламах. Ты же знаешь, о ноже нужно заботиться, если бреешься им. Ну, что ты там нашел, Рэй?— Ты был неправ, Папаша, — сказал я. — Есть на нем кое-какой металл, который не расплавился.Я поднял, чтобы показать им, предмет, который извлек из левого кулака Пилота: блестящий стальной кубик примерно в дюйм длиной по каждому ребру. Чувствовалось, что он легче, чем если бы был сделан из сплошного металла. Пять граней были абсолютно ровными. В шестой оказалась углубленная в нее круглая кнопка.С того места, откуда они смотрели, ни Папаша, ни девушка не могли составить ни малейшего представления о том, что это такое. У меня его тоже не было.— Нажимал ли он на кнопку? — спросила девушка. Ее голос был хрипловатым, но неожиданно хорошо поставленным, будто она совсем не разговаривала, даже сама с собой, с тех пор как попала в Мертвые земли, и поэтому сохранила интонации культурного человека, которые были присущи ей раньше, где бы и когда бы она их ни приобрела. Ее голос произвел на меня странное впечатление, ведь это были первые слова, которые я от нее услышал.— Нет, судя по тому, как он это держал, — ответил я ей — Кнопка была направлена к большому пальцу, а большой палец не был прижат к кулаку — Я почувствовал неожиданное удовлетворение от того, что так ясно выразил свою мысль, и тут же посоветовал себе не впадать в детствоДевушка сузила глаза.— Не нажимай ее и ты, Рэй, — произнесла она.— Думаешь, я чокнутый — отрезал я, опуская кубик в самый маленький карман своих штанов, достаточно тесный чтобы кубик оставался неподвижным и кнопка не была нажата случайно Боль в моей правой руке становилась почти невыносимой, но я снова обрел контроль над мускулами.— Нажав на эту кнопку, — добавил я, — мы, возможно, расплавим то, что осталось от самолета, или сами на воздух взлетим — Никогда не повредит намекнуть на то, что в твоем распоряжении есть еще одно оружие, пусть даже это бомба, способная разорвать на куски и тебя вместе с остальными— Жил как-то человек, который нажал однажды на другую кнопку, — Папаша произнес это мягко и задумчиво Его взгляд блуждал где-то далеко в Мертвых замлях и охватывал добрую половину горизонта Он медленно покачал головой. Потом его лицо прояснилось — Знаешь, Рэй. а я ведь действительно встречал этого человека. Много лет спустя. Ты мне не поверишь, знаю, но я на самом деле его встречал Расскажу тебе как-нибудь в другой раз.Я чуть не произнес «Спасибо, Папаша, что хоть чуть-чуть меня пощадил», но побоялся, что он опять заведется. И кроме того, мое замечание не было бы абсолютно искренним Я, конечно, не раз слышал от других бродяг сказку о том, как они встретили (и, без вариантов, стерли с лица земли) того самого парня, который нажал кнопку или кнопки, запустившие все эти ядерные ракеты к их целям, но тут вдруг мне стало любопытно, какова же Папашина версия этой легенды. Ну ладно, у меня будет возможность расспросить его в другой раз, если мы оба до этого доживем. Я начал проверять карманы Пилота. На этот раз немного пригодилась и моя правая рука.— Похоже, что вы получили ожоги, леди, — услышал я, как Папаша обратился к девушке. Он был прав. На кончиках трех ее пальцев легко было заметить волдыри. — У меня тут есть немного целебной мази, она здорово помогает, — продолжал он, — и чистые тряпки. Я мог бы наложить повязку, если захотите. Если вашей руке станет хуже от моей мази, вы всегда сможете сказать Рэю, чтобы он воткнул в меня нож.Папаша оказался смышленым болтуном, нужно было признать. Я напомнил себе, что в том-то и состоит его занятие, чтобы угождать нам обоим, обаяние как раз и является секретным оружием всех попрошаек.Девушка издала хрипловатый смешок— Очень хорошо. Но мы возьмем мою мазь. Мне она точно помогает.И она повела Папашу к тому месту, где мы спрятали свои вещи.— Я с вами, — бросил я им, поднимаясь на ноги.Не похоже было, чтобы в тот день у нас намечались еще убийства — Папаша выдержал свой испытательный срок вполне удовлетворительно, а мы с девушкой уже прошли сквозь катарсис. Но позволить этим двоим бродить возле моего тридцать восьмого было бы непростительной глупостью.Пока мы тащились к пещере, я еще больше разрядил обстановку, признав:— Этот вопль, который ты издал, Папаша, он нам действительно помог.— А, ты об этом, — ответил он, — забудь, не стоит оно того— Не хочу, — возразил я. — Можешь, конечно, говорить что завязал с убийствами, но сегодня ты помог одно совершить— Рэй, — произнес он немного торжественно, — если ты почувствуешь себя хоть чуть счастливей, я возьму на себя частицу ответственности за каждое убийство, совершенное с начала времен.Я взглянул на него, а потом неожиданно спросил— А ты часом не религиозен?— Нет, Боже сохрани, — заверил он.Такой ответ я счел благоприятным. Господь меня предохрани от религиозных типов! У нас в Мертвых землях таких довольно много. На практике это означает, что они пытаются обратить тебя в какую-нибудь веру перед тем, как убить. А иногда после того.Мы закончили наши дела у пещеры. Я почувствовал себя куда уверенней, когда Старый Друг Финансиста оказался у меня за поясом. Матушка — вещь замечательная, но ее недостаточно.От безделья я рылся в карманах Пилота, отчасти еще и для того, чтобы дать возможность моей правой руке полностью обрести чувствительность. По правде говоря, эта работа не доставляла мне удовольствия — тело, особенно такой красивый труп, как этот, не очень подходило к Папашиной легкой трепотне.Папаша упаковал девушке руку на высшем уровне, перевязав каждый палец в отдельности и заставив ее натянуть рабочую рукавицу, которую он извлек из своей небольшой укладки.— Рукавицу на правую руку я потерял, — объяснил он нам, — а она была единственной, которой я пользовался. Эту уж и не знаю, зачем хранил, если бы не нынешний случай. Ну, как рука, Алиса?Я бы должен был догадаться, что он выпытает ее имя. Мне пришло в голову, что его идея попрошайничества может заключаться в том, чтобы добиться расположения Алисы. Я слышал, что тяга к женщине с возрастом не исчезает. Не полностью, во всяком случае.Он также помог ей заменить крюком нож на ее культе.К этому времени я осмотрел все карманы Пилота, до которых мог добраться, не раздевая его, и ничего не обнаружил, кроме трех неправильной формы слитков металла — еще горячих на ощупь. Они оказались как раз в тех местах, где одежда обуглилась.Перспектива раздевать Пилота мне не улыбалась, кто-нибудь другой выполнит эту работенку, сказал я себе. Мне случалось обыскивать мертвые тела и прежде (а кому не случалось, хотел бы я знать?), но от этого меня уже по-настоящему начинало тошнить. Возможно, я устал, такое случалось со мной. Убийство очень утомительное занятие, это знают все, кто живет в Мертвых землях, и, хотя некоторые устают от него раньше, чем другие, в конце концов устают все.Должно быть, я как-то выдал свои чувства, потому что Папаша сказал:— Не унывай, Рэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34