Мне приходилось видеть помеченные пятнышками, и они обладают точно такой же силой, как эти, чистые. Обрати внимание: тут четыре черных кубика и четыре белых. Это имеет эзотерическое значение, но пока мы не будем в него углубляться.Большинство детей Дерини начинают обучение с кубиков, подобных этим. Давай сюда правую руку.Конал неуверенно подчинился, невольно вздрогнув, когда Тирцель положил кубики в его ладонь.Они казались холодными и скользкими на ощупь, белые отливали желтизной, подобно старой слоновой кости, но в них не было тепла, свойственного кости. Черные же отливали серым и скорее были похожи по цвету на древесный уголь, а не на эбеновое дерево или обсидиан.— А теперь закрой глаза и скажи мне, что ты чувствуешь. Твое первое ощущение от них, — сказал Тирцель.— Они холоднее, чем выглядят, — сделал первую попытку Конал, осторожно сжимая руку с кубиками и ощупывая их углы и грани.— Хорошо. Что еще?Конал взвесил кубики в руке, размышляя, затем открыл глаза и переложил четыре черных кубика в левую руку. С минуту он неотрывно смотрел на них — черные в левой руке, белые — в правой — затем поднял глаза на Тирцеля.— Они отличаются чем-то, кроме цвета.— Чем?— Я.., не знаю.— Попытайся поменять руки. Скажешь, что почувствуешь.Конал покорно выполнил указание, но после нескольких секунд концентрации покачал головой и снова положил черные в левую руку, а белые в правую.— Нет, определенно так лучше.— Лучше!— Ну.., так они кажутся… Вот так я чувствую равновесие, — пришел к выводу Конал. — То, что я говорю, имеет смысл?Тирцель взглянул на него оценивающе и кивнул.— Да, имеет. На самом деле все может оказаться легче, чем я думал. Ты определил полярность. Положи четыре белых кубика на стол так, чтобы получился квадрат. Они должны касаться друг друга. А затем положи черные по углам.Конал подчинился, затем посмотрел на Тирцеля.Выражение его лица как бы говорило: «Что теперь?»— А теперь сними свой ментальный щит, открой для меня свой разум и повторяй то, что я буду делать, — сказал Тирцель. — Установка защиты при помощи оберегов не требует слишком больших затрат силы, но необходимо хорошо сосредоточиться. Это — самое трудное для детей — и именно поэтому я заставлял тебя всю зиму тренировать концентрацию.Теперь будь внимателен.Тирцель положил указательный палец правой руки на первый белый кубик, его дыхание стало глубоким, и он произнес имя кубика: Prime. Когда часть энергии перешла от Тирцеля в кубик, внутри кубика появился неровный мерцающий свет, затем, по мере того, как Тирцель переводил внимание от одного кубика к другому такой же свет появлялся и в них. А он называл их:— Seconde.— Tierce.— Quarto.Конал понял процедуру со второго раза и, когда четыре кубика были заряжены энергией, с готовностью посмотрел на Тирцеля.— Я могу это сделать, — уверенно заявил он.— Прекрасно. В таком случае ты дашь имена черным, — сказал Тирцель, откидываясь на спинку стула.Его руки лежали на бедрах, и он всем своим видом словно бросал Коналу вызов. — Только не нарушай порядок и начни с Quinte.— Хорошо.Полностью сконцентрировавшись на кубике, лежащем диагонально к белому Prime, Конал осторожно дотронулся до него указательным пальцем и произнес вслух его имя:— Quinte.Свет, появившийся внутри, оказался зеленовато-черным в отличие от белого в первых четырех, но Конал, не моргнув глазом, переключил внимание на черный кубик, лежащий рядом с Seconde.— Sixte.Во втором черном кубике загорелся свет, подобный сиянию в Quinte.— Septime… Octave, — продолжал Конал, заряжая оставшиеся два черных кубика в быстрой последовательности. — И это все?— Ну что ты, — ответил Тирцель, широко улыбаясь и слегка качая головой — словно не веря, что Коналу все так легко удалось. — Теперь их нужно сбалансировать. Смотри, как я буду соединять элементы — вначале Prime с Quinte, то есть первый с пятым. Цель; привести в гармонию пары противоположностей.Он на мгновение закрыл глаза, снова сфокусировавшись, затем взял в руку белый Prime и опустил его на черный Quinte.В то мгновение, когда один кубик коснулся другого и мелькнула слабая вспышка, Тирцель произнес одно слово:— Primus!Когда он отвел руку, на том месте, где лежали два кубика, оказался продолговатый серебристый предмет. Конал в изумлении уставился на него.— Пока не задавай никак вопросов, — предупредил Тирцель, протягивая руку к Seconde — Просто наблюдай. Есть разные системы магии, и они по-разному уравновешивают компоненты. Но существуют определенные общие правила. А теперь снова смотри, когда я перейду к Secundus. Затем я позволю тебе самому сделать Tertius и Quartus, — он довольно улыбнулся принцу. — Боже, как я рад, что ты — взрослый!Обучать этому детей иногда бывает так скучно. Я думаю, у тебя все получится с первого раза.— А ты часто этим занимаешься? — спросил Конал. — Обучаешь детей, я имею в виду?— Достаточно часто. А теперь сиди и не двигайся.Тирцель взял в руку Seconde, второй белый кубик, и задержал точно над Sixte, шестым или вторым черным кубиком, но не касаясь его, затем глубоко вдохнул и нежно опустил белый кубик на черный, одновременно произнеся:— Secundus! А теперь сам давай два других, — добавил он, отводя руку от второго продолговатого серебристого предмета.Конал подчинился без колебаний. У него не возникло трудностей, а когда он отводил руку от Quartus, то вопросительно посмотрел на Тирцеля.— Что теперь?— Мы подошли к сложной части, поскольку требуется очень специфическая визуализация, — сказал Тирцель. — Дай мне на минутку твой перстень.Конал носил золотой перстень-печатку на левом мизинце. На нем был изображен герб Халдейнов, причем в полагающемся старшему сыну второго сына варианте: обычная геральдическая кайма из полумесяца над львом Халдейнов, над которым было выбито три точки. Конал без колебаний и споров снял его с пальца и по указанию Тирцеля положил в центре между четырьмя предметами, установленными на ширине ладони друг от друга.— А теперь смотри. Первый раз только смотри, — сказал Тирцель и его указательный палец застыл над Primus — Я хочу, чтобы ты понаблюдал за эффектом перед тем, как попробуешь его на себе.Когда Конал слегка отодвинулся от стола, Тирцель снова сделал глубокий вдох, его глаза подернулись пеленой, он прикрыл их, а затем быстро дотронулся указательным пальцем последовательно до каждого из четырех предметов, называя их вслух:— Primus, Secundus, Tertius и Quartus — fiat lux!Конал резко втянул в себя воздух, когда туманный свет взметнулся вверх прямо над предметами, обволакивая перстень, но принц сразу же наклонился вперед, чтобы лучше видеть происходящее. На столе получился купол.— Теперь они все стали единым целым? — прошептал он.— Дотронься и выясни сам, — ответил Тирцель. — Давай-давай, — добавил он, видя колебания Конала. — Они тебя не убьют, по крайней мере, после этого ритуала.— Ты, наверное, хочешь меня успокоить, — пробормотал Конал, осторожно касаясь конструкции указательным пальцем.Получившаяся на столе структура не показалась ему твердой, а при прикосновении к ней возникло ощущение, что в палец вонзилось несколько крохотных иголочек. Ощущение напоминало покалывание в затекшей от долгого сидения в одном положении ноге или руке. Однако оно не было болезненным.— Попробуй надавить, — предложил Тирцель, внимательно наблюдая за ним.Конал подчинился. Его палец столкнулся с сопротивлением, казалось, его еще больше стало покалывать, причем покалывание усиливалось по мере продвижения вглубь. Несмотря на то, что он всеми силами пытался добраться до перстня, это ему не удавалось.— Достаточно, — наконец сказал Тирцель, жестом приказывая ему отодвинуться назад. — Теперь я внесу небольшое изменение.Он несколько секунд подержал руку над куполом, причем не делая ничего, что Конал мог бы заметить, затем моргнул и снова посмотрел на Конала.— А теперь дотронься до него.Конал попытался подчиниться, но голубая искра описала дугу между куполом и кончиком его пальца..Он почувствовал боль, даже не успев дотронуться до купола. Конал резко вдохнул воздух, отдергивая руку, а затем посмотрел на Тирцеля, с трудом скрывая гнев, поднося раненый палец к губам. На кончике уже вздулся пузырь.— Какого дьявола ты это сделал? — резко спросил он.— Чтобы ты примерно представлял, чего можно добиться этим заговором, — мягко ответил Тирцель. — А теперь представь, если бы он использовался для защиты всей комнаты, а не только твоего перстня. Помнишь защитный купол, установленный Келсоном и Кариссой, когда они сражались во время коронации Келсона?— Конечно, — прошептал Конал. — Но ведь они не использовали кубики, не так ли?— Нет. Однако некоторые принципы очень похожи. На самом деле первая позиция более подходит для общих целей. И имеется несколько промежуточных вариаций.Тирцель снова провел рукой над куполом, затем повернул ее ладонью к Коналу и сказал:— Попробуй вновь.— На этот раз он меня убьет, а не только обожжет? — спросил принц, все еще сердито посасывая обожженный палец.— Ну что ты такое говоришь? Стану я тебя убивать после того, как потратил на тебя столько времени? Фактически весь прошлый год.Конал только хмыкнул, однако, сделав глубокий вдох, он в самом деле снова осторожно протянул руку к куполу. На этот раз его палец прошел сквозь туманную границу, причем ощущения были такими, словно он двигался сквозь обычный густой туман. С горящими от возбуждения глазами, он наконец дотронулся до перстня и вытянул его наружу, победно глядя на Тирцеля.— Я взял его!— Конечно. На этот раз обереги настроены на тебя. А теперь положи перстень назад, и я покажу тебе, как снять защиту. А потом позволю тебе попрактиковаться самому.Два часа спустя Конал уже несколько раз установил и снял защиту под наблюдением Тирцеля, правда, используя не смертоносный, а первый продемонстрированный учителем вариант. Теперь принц был уверен: в случае необходимости он справится сам, без чьей-либо помощи.— Хм-м. Вероятно, сможешь. Но не нужно торопиться, — осторожно заметил Тирцель, опуская кубики назад в кожаный мешочек, после того, как Конал прямо спросил, где бы ему приобрести собственный набор. — Возможно, я дам тебе его к концу лета.— Так долго ждать?— Если честно, я не ожидал, что ты так быстро их освоишь. Да и потребуется какое-то время, чтобы подобрать тебе подходящий комплект.— А разве я не могу взять твой? Таким образом я мог бы попрактиковаться.— Не думаю, что это такая уж хорошая идея, — ответил Тирцель. — Во-первых, мне самому они могут понадобиться. Во-вторых, что будет, если кто-то найдет их у тебя и догадается, чем ты занимаешься в свободное время? Только специально подготовленный Дерини может иметь такой набор. Кроме того, для их использования тебе еще нужно развить выносливость. Готов поспорить: у тебя после сегодняшнего урока болит голова.Конал с неохотой кивнул, потирая переносицу большим и указательным пальцами, чтобы снять тупую боль. Он пытался не обращать на нее внимания, но она так и оставалась где-то за глазницами.— Да, болит. Но не очень сильно. Бывало хуже.— Уверен? Я могу тебе кое-что предложить от нее, если хочешь. Не нужно изображать из себя мученика.— Я знаю. Но если я приму что-то из твоих снадобий, то к ужину буду или сонным, или вообще с заплетающимся языком. Кто-то может обратить на это внимание. Нет, пройдет и так.— Как хочешь. Я доволен твоими успехами. Сегодняшние достижения очень облегчат твое дальнейшее обучение. Если бы у нас имелось в распоряжении еще хотя бы несколько недель, уверен: я мог бы представить тебя Совету где-нибудь в середине лета.Лицо Конала исказила гримаса, и причиной ее была не головная боль.— Знаю, что ты не поверишь, услышав это от меня, но при сложившихся обстоятельствах вероятно лучше, если нам придется подождать, — сказал принц. — Совету не понравится, когда мы докажем, что не только один Халдейн из поколения может обладать магическими способностями. А когда они сообщат об этом Келсону, его-то это совсем не обрадует. Если он узнает — мне никогда не стать рыцарем.— А почему ты так уверен, что они скажут Келсону? — спросил Тирцель. — Он для них сейчас — не самый любимый Дерини, насколько тебе известно. Конечно, если бы он был в Совете… Но он не является его членом. Глупец.— Я до сих пор не могу поверить, что он отказался от места в Совете, — признался Конал. — Я ни за что бы этого не сделал, хотя, конечно, маловероятно, что мне его когда-нибудь предложат.Убирая мешочек с кубиками в ягдташ, Тирцель в задумчивости посмотрел на своего лучшего ученика.— Это может оказаться не настолько невероятным, как ты думаешь, — тихо заметил он. — Если ты будешь и дальше делать такие успехи, нельзя предсказать, как далеко ты можешь зайти.— И это станет лишним пером в твоей шляпе, — ответил Конал, не моргнув глазом от услышанного, что удивило Тирцеля. — Только не надо говорить мне, что у тебя нет амбиций, Тирцель Кларонский.Тирцель пожал плечами.— Конечно, есть. Но они включали не только тебя, но и твоего нежелающего сотрудничать кузена Келсона. И мало того, что он отказался от места в Совете, он еще рекомендовал вместо себя Моргана или Дункана. Или Дугала…— Дугала! — хмыкнул Конал. — Что этот незаконнорожденный выскочка может знать?Тирцель криво усмехнулся сидящему с недовольным видом принцу.— Предполагаю, ты знаешь: святые отцы, возможно, именно в эти минуты, рассматривают вопрос о признании Дугала законным.— Но он все равно остается мерзавцем. И незаконнорожденным.— Возможно — потому что его родители не были обручены в соответствии с обычным церковным ритуалом. Но некая форма брака тем не менее была соблюдена. И оба его родителя были в тот момент свободны. Этого для короля достаточно. А по его просьбе епископы почти точно примут необходимое решение, к которому приходят лишь в исключительных случаях.— Будет лист пергамента, — пробормотал Конал. — Он ничего не меняет.— Эй, можно подумать, ты ревнуешь, — спокойно заметил Тирцель.— Ревную? Дугала?— Ну, он ведь относится к роду истинных Дерини, в конце концов, и названный брат короля, — заметил Тирцель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68