Разве этот конфликт — не тот же беспорядок, который не может быть добродетелью? Когда ум усиленно старается быть добродетельным, моральным и этичным, он сопротивляется, — и в самом этом конфликте присутствует беспорядок. Добродетель — сама основа порядка, хотя слово это и звучит старомодно в современном мире. Эта добродетель не порождается конфликтом мысли, она приходит только тогда, когда вы критически, с пробуждённым разумом, понимая самого себя, наблюдаете этот беспорядок. Тогда существует полный порядок, порядок в своей высшей форме, — в форме добродетели. Всё это возможно лишь тогда, когда присутствует любовь.Также существует вопрос смерти, старательно отодвигаемый нами подальше, как связанный с чем-то, что должно произойти в будущем, лет через пятьдесят или завтра. Мы боимся прихода конца, физического завершения, отнимающего у нас все накопления, заработанное, пережитое, жену, мужа, дом, мебель, садик, книги, стихи, написанные нами или те, что мы надеемся написать. Мы боимся позволить всему этому уйти, потому что мы сами есть эта мебель, эти картины — всё, чем мы обладаем; если у нас есть способность играть на скрипке, мы ещё и скрипка. Из-за нашего самоотождествления со всеми этими вещами мы сами являемся ими и ничем, кроме них. Смотрели ли вы на это под таким углом? Вы и есть дом с его ставнями, спальней, мебелью, за которыми вы годами ухаживали, — вы есть всё это. Если вы уберёте всё это, вы — ничто.И это то, чего вы боитесь больше всего: быть ничем. Разве не странно, что вы отдаёте сорок лет жизни ежедневному хождению на службу — а когда прекращаете, у вас начинает болеть сердце, и вы умираете? Вы являетесь этой службой, всеми этими папками, вы — менеджер, клерк или кто-то там ещё, вы — всё это и ничего кроме этого. И ещё у вас есть множество идей о Боге, о добродетели, об истине, о том, каким должно быть общество — и это всё. Это так печально. Осознать для себя, что ты — именно это, очень печально, — однако ещё более печально то, что вы этого и не осознаёте. Увидеть всё это, понять смысл этого — значит умереть.Смерть неотвратима, все организмы должны прийти к концу. Но мы боимся дать прошлому уйти. Мы ведь являемся прошлым, мы являемся временем, печалями, страданием, с редкими проблесками красоты, цветением добродетели или глубокой нежности — и все эти проблески мимолётны, в них нет постоянства. И боясь смерти, мы спрашиваем: «Буду ли я жить снова?», то есть будет ли продолжение битвы, конфликта, страдания, владения вещами, накапливаемого опыта? Весь Восток верит в реинкарнацию, перевоплощение душ. То, чем вы являетесь, — смятением, хаосом и запутанностью, — вы хотите увидеть родившимся вновь. Реинкарнация предполагает также, что мы родимся в другой жизни; при этом значение имеет то, что вы делаете сейчас, сегодня, не то, как вы собираетесь жить, родившись в следующей жизни — если таковая существует. Если вы будете рождены вновь, имеет значение то, как вы живёте сегодня, поскольку именно сегодня засеваются либо семена красоты, либо семена печали. Но те, кто так горячо верит в перевоплощение, не знают, как себя вести; если бы они заботились о поведении, они не были бы озабочены тем, что будет, ибо добродетель — это внимание к настоящему.Смерть — часть жизни. Вы не можете любить, если не будете умирать, умирать для всего, что не является любовью, умирать для всех идеалов, которые являются проекцией ваших собственных потребностей, умирать для всего прошлого, для всего испытанного; только в такой смерти вы узнаете смысл любви, узнаете смысл жизни. Жить, любить и умирать — одно и то же, это жизнь целостная, полная, жизнь в настоящем. Тогда есть непротиворечивое действие, не порождающее боли и страдания, и тогда жизнь, любовь и смерть — это действие. Это действие есть порядок. Если человек живёт именно так — а он должен жить так, и не в редкие моменты, но каждый день, каждую минуту, — тогда мы будем иметь и общественный порядок, и единство людей, а на месте политиков с их личными амбициями и их обусловленностью в правительствах будут действовать компьютеры. Итак, жить — значит любить и умирать. Участник беседы: Можно ли стать свободным немедленно и жить без конфликтов? — или на освобождение требуется время? Кришнамурти: Можно ли жить без прошлого сразу, мгновенно — или чтобы избавиться от прошлого, потребуется время? Требуется ли время, чтобы избавиться от прошлого, и не мешает ли время тому, чтобы начать жить немедленно? Вопрос именно в этом. Прошлое подобно тайной пещере — или винному погребу, где вы храните своё вино, если у вас оно есть. Так требуется ли время, чтобы освободиться от этого прошлого? Что предполагает та необходимость затраты времени, к которой мы привыкли? Я говорю себе: «Мне потребуется время, чтобы с помощью ежедневной практики я смог стать добродетельным. Я буду избавляться от моей ненависти, от моей склонности к насилию, постепенно, медленно»; это то, к чему мы привыкли, наша обусловленность, воспитание. Поэтому мы спрашиваем себя, возможно ли отбрасывать время постепенно? — что включает время. То есть, будучи склонным к насилию, я говорю: «Я постепенно избавлюсь от этого». Что это означает — «постепенно», «шаг за шагом»? Ведь тем временем я продолжаю оставаться склонным к насилию. Идея постепенного избавления от склонности к насилию — форма лицемерия. Очевидно, что если я склонен к насилию, я не могу избавиться от этого постепенно, я должен покончить с этим немедленно. Могу ли я избавиться от психологического груза немедленно? Не могу, если принимаю идею постепенного освобождения себя от прошлого. Что важно, так это видеть факт таким, каков он есть сейчас, без всякого искажения. Если я ревнив и завистлив, мне следует видеть это полностью, целостным наблюдением, не частичным. Смотрю я на свою ревность — почему я ревную? Потому что я одинок — человек, от которого я зависел и на которого так полагался, меня бросил, и внезапно я оказался лицом к лицу со своей пустотой, со своей изоляцией, я боюсь этого и потому рассчитываю на вас. И если вы отворачиваетесь от меня, я сержусь, я ревную. Реальный факт — моё одиночество и моя потребность в общении и в близких отношениях, потребность в ком-то, кто будет не только готовить для меня обед, создавать мне комфорт, обеспечивать сексуальными и другими удовольствиями, но и, что самое главное, избавит меня от одиночества. Именно поэтому я и ревную. Могу ли я понять это одиночество мгновенно? Я могу понять его, только если наблюдаю его, не убегаю от него, если я способен рассматривать его, наблюдать его критически, с пробуждённым разумом, не ища отговорок и не пытаясь заполнить пустоту или найти нового сотоварища. Чтобы наблюдать и рассматривать это, необходима свобода, и когда такая свобода наблюдения есть, я свободен от ревности. Так что восприятие, тотальное наблюдение ревности и свобода от ревности — это не вопрос времени, но то, что даётся полнотой внимания, критическим осознанием, безвыборным и мгновенным наблюдением всего происходящего по мере его возникновения. Тогда имеет место свобода — не в будущем, а сейчас, — свобода от того, что мы называем ревностью.Это равным образом применимо и к насилию, и к гневу, и к любой другой привычке, будь то курение, привычка выпивать или сексуальные привычки. Если мы внимательно следим за своими привычками и делаем это всем своим умом и всем сердцем, мы с пониманием осознаём всё их содержание; тогда имеет место свобода. Коль скоро такое осознание действует, оказывается возможным мгновенное и полное наблюдение всего, что бы ни возникло в уме, — гнева, ревности, агрессивности, жестокости, двусмысленности, неприязни. В этом — свобода, и то, что было, перестаёт быть. Итак, прошлое не может исчезнуть постепенно. Время — не путь к свободе. Идея постепенности — не форма ли это лени, неспособности иметь дело с прошлым немедленно, в само мгновение его возникновения? Когда вы обладаете этой удивительной способностью наблюдать ясно то, что появляется, и когда вы свой ум и своё сердце полностью отдаёте наблюдению этого — прошлое исчезает.Итак, время и мысль не прекращают прошлого, поскольку время и мысль являются прошлым. Участник беседы: Является ли мысль движением ума? Является ли осознание действием безмолвного ума? Кришнамурти: Как мы уже говорили, мысль есть ответ памяти, поглощающей, как компьютер, любой вид информации. Когда вы запрашиваете компьютер, он отвечает только тем, что хранится в его памяти. Точно так же ум, мозг являются кладовой прошлого, памятью. Когда уму бросают вызов, он отвечает на него мыслью в соответствии со своим знанием, своим опытом, своей обусловленностью и так далее. Итак, мысль есть движение, или, скорее, часть движения ума и мозга. Задавший вопрос хочет знать, является ли осознание безмолвием, тишиной ума. Можете ли вы наблюдать что-либо: дерево, свою жену, своего соседа, политика, священника или красивое лицо без всякого движения ума? Образ вашей жены, вашего мужа, вашего соседа, память об огорчении, об удовольствии — всё это вмешивается в наблюдение, не так ли? А когда имеет место вмешательство какого-то образа, тонкое или явное, наблюдения уже нет, реального полного осознания нет, есть лишь частичное осознание. Для чёткого наблюдения между наблюдающим и наблюдаемым не должно быть никаких образов. Когда вы смотрите на дерево, можете ли вы смотреть на него так, чтобы не было знания о дереве в терминах ботаники, не было знания о собственном удовольствии, не было желания в отношении дерева? Можете ли вы видеть дерево настолько полно, что пространство между вами, наблюдающим, и наблюдаемой вещью исчезает? Это не означает, что вы становитесь деревом! Но когда пространство исчезает, исчезает и наблюдающий — остаётся только то, что наблюдается. В таком наблюдении имеет место восприятие с необыкновенно живым и ярким видением цвета, формы и красоты листвы, ствола; когда отсутствует центр «я», который наблюдает, вы входите в интимный контакт с тем, что наблюдаете.Существует движение мысли как части мозга и ума, необходимое при словесном ответе на вызов. Но чтобы открыть что-то новое, неизведанное, необходимо это интенсивное внимание без всякого движения. В этом нет ничего мистического или оккультного, того, в чём вы должны упражняться год за годом — всё это чистый вздор. Такое внимание имеет место тогда, когда — между двумя мыслями — вы наблюдаете.Вам известно, как человек открыл реактивную тягу? Как это произошло? Он знал всё, что известно о двигателях внутреннего сгорания, — но он искал какой-нибудь другой способ. Чтобы смотреть, вы должны быть безмолвны; если вы носите с собой весь багаж знаний о двигателе внутреннего сгорания, вы найдёте только то, что вы уже знаете. Известное должно спать в покое — тогда вы откроете что-то новое. Точно так же, чтобы увидеть свою жену, своего мужа, дерево, своего ближнего, весь общественный строй, который является сплошным беспорядком, вы должны в безмолвии найти новый способ смотреть, а значит, новый способ жить и действовать, Участник беседы: Как нам найти силы жить без теорий и идеалов? Кришнамурти: А откуда у вас находятся силы, чтобы жить с ними? Откуда у вас эта необычайная энергия жить по рецептам, жить с формулами, с идеалами, с теориями? Вы живёте по рецептам — откуда у вас на это силы? Эти силы растрачиваются в конфликте. Идеал находится там, вы — здесь, и вы стараетесь жить в соответствии с этим идеалом. Поэтому имеет место разлад и конфликт, а следовательно — потеря энергии. Так что когда вы видите, как энергия теряется, когда вы видите абсурдность идеалов, формул, концепций, ответственных за постоянный конфликт, когда вы всё это видите, у вас появляются силы, чтобы жить без всего этого. Тогда энергия в избытке, потому что прекратилась потеря энергии через конфликт. Но смотрите — мы боимся так жить из-за своей обусловленности. И мы, вместе с остальными, соглашаемся с этим набором рецептов и идей. Мы живём по ним — и мы принимаем конфликт как способ жизни. Но когда мы видим всё это не на уровне слов, не теоретически, не интеллектуально, но чувствуем всем нашим существом абсурдность такого способа жизни, тогда мы обладаем избытком энергии, появляющимся при отсутствии какого бы то ни было конфликта. Тогда существует только факт — и ничего кроме самого факта. Существует факт, что вы жадны, — не идеал того, что вам не следует быть жадным, это являлось бы пустой тратой энергии, но факт, что вы жадны, склонны к приобретательству, обладанию и господству. Только это и является фактом, и когда вы всё своё внимание полностью отдаёте этому факту, у вас имеется энергия, чтобы от него избавиться, и потому вы можете жить свободно, без каких-либо идеалов, без каких-либо принципов, без каких-либо верований. И это есть любовь и смерть для всего прошлого.
Амстердам, 11 мая 1969 Часть третья СТРАХ Сопротивление. Энергия и внимание.
Большинство из нас пойманы в сеть физических и психологических привычек. Некоторые из нас осознают это, другие — нет. Если человек осознаёт эти привычки, возможно ли для него мгновенно избавиться от какой-то из них, а не продолжать следовать ей многие месяцы и годы? Осознавая какую-то конкретную привычку, возможно ли покончить с ней без всякого усилия, борьбы, отбросить её немедленно, — привычку курить или особым образом трясти головой, свою обычную улыбку или любую другую из множества присущих человеку привычек? Можно ли без малейшей формы сопротивления или контроля осознавать, скажем, свою привычку к бесконечной пустой болтовне, вечному беспокойству ума, и наблюдением положить этому конец — легко, без усилий, мгновенно? С этим связано несколько обстоятельств — и прежде всего, понимание того, что борьба против чего бы то ни было, например, против какой-то привычки, формирует сопротивление этой привычке. Но выясняется, что сопротивление в любой форме только умножает конфликт. Сопротивляясь привычке, подавляя её, борясь с ней, человек растрачивает в борьбе и в контроле ту самую энергию, которая так необходима для понимания этой привычки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22