По мнению Дэниела, Кейт была слишком самоуверенна. Что бы она ни говорила, ей нужна защита. Именно для этого он здесь, рядом. Так думал Дэниел по дороге домой.
На лестнице было очень темно, и Кейт долго не могла попасть ключом в замочную скважину, когда вдруг чьи-то руки обхватили ее за талию, а знакомый голос с сильным акцентом прошептал ей в самое ухо:
– Я ждал тебя, моя любовь, а кто это был с тобой? Еще один обожатель? Но ты и его отослала… ты вернулась к своему любимому Карлу.
– Убери руки, идиот, ты пьян! – презрительно крикнула Кейт, пытаясь высвободиться, и в это время ей удалось открыть замок. Она вскочила в комнату и захлопнула дверь прямо перед носом мужчины.
Кейт прислонилась спиной к двери, дрожа всем телом. Возможно, ей действительно надо бы переехать, но она любила свою просторную комнату с высоким окном, из которого было видно только небо, что давало ощущение свободы и чистого воздуха.
Карл не всегда пьян. Он был польским эмигрантом, приехавшим в Англию в числе тех, кто скрывался после каких-то погромов. Карл Ландовски был художником, еле сводившим концы с концами. Когда он не пил, был добрейшим человеком. Однажды зимой, когда Кейт лежала с тяжелой простудой, Карл взял на себя все хлопоты, приносил ей фрукты, выкраивая из своих скудных заработков. Только когда им овладевало отчаяние, он напивался и представлял себе, что до смерти влюблен в Кейт, открыто признаваясь ей в своих чувствах.
Мужчины, подумала Кейт, все одинаковы: считают, что женщина является их собственностью. Жизнь научила ее быть самостоятельной и независимой, поэтому она болезненно относилась к любому посягательству на свою свободу.
Глава 3
Маргарет и Фредди венчались в Темпле. Кристина любила бывать в церкви, подробно рассматривать ее убранство. Сейчас же она вся была поглощена наблюдением за двумя маленькими подружками невесты, которые то и дело наступали на подолы своих длинных платьев, нечаянно роняли корзины с цветами или начинали размахивать руками, привлекая внимание своих родных и друзей из числа гостей.
Начало июльского дня было самым обычным: с утра небо хмурилось, а потом стал моросить дождь, но когда все вышли из церкви, словно по заказу, выглянуло солнышко, и его лучи были так ослепляюще ярки, что, выйдя из храма, Кристина первое мгновение ничего не видела.
В дополнение к многочисленным гостям у Церкви собралась большая толпа зевак. Венчание знати было здесь не слишком частым явлением, поэтому, безусловно, заслуживало внимания. Маргарет выглядела очаровательно: на ней было подвенечное платье из белоснежного гипюра, отделанное атласными лентами и розовыми бутонами, под воздушной фатой с оранжевым веночком волосы были красиво уложены в высокую прическу и отливали золотом. Жених был одет в военную парадную форму. Фредди был настолько красив, что все внимание женщин было приковано к нему. Гарет выступал в роли свидетеля со стороны жениха, так как младший брат Фредди находился со своим полком в Индии и не мог присутствовать на торжестве. Одетый в строгий черный костюм, Гарет выглядел каким-то мрачным, несмотря даже на белый цветок в петлице. Очевидно, его настроение объяснялось тем, что он только утром приехал из Шотландии и, едва успев отдохнуть с дороги, вынужден был поспешно одеться и поехать в церковь. Кристина еще не успела обменяться с ним и словом, как, впрочем, и все остальные.
Все члены семьи Уориндеров и гости остановились на ступеньках церкви, позируя фотографу. И в эту минуту всеобщей завороженности перед объективом Кристина случайно заметила странное выражение лица своего отца. Мистер Уориндер, посмотрев куда-то в сторону, слегка вздрогнул, взгляд его выражал гнев и возмущение. В этот момент и был сделан снимок. Кристина заинтересовалась, что же привлекло внимание отца и вывело его из себя?
В толпе зевак в той же одежде, что и на ярмарке, без шляпы, с развевающимися на ветру каштановыми волосами стоял Дэниел Хантер. Он обнимал девушку, которая, сняв шляпку, небрежно размахивала ею. Волосы незнакомки были собраны в пышный хвост, на солнце они казались ярко-рыжими. Ее зеленое платье из какой-то дешевой материи было очень симпатичного фасона. Кристина тут же посмотрела на свое праздничное платье из бледно-розового атласа. И что только ее заставило выбрать такой невыразительный цвет? Интересно, думала Кристина, кто эта девушка Дэниелу, неужели его сестра? Вроде, не похоже. А, может, невеста? В том, как она прислонилась к его плечу, было что-то загадочное, и Кристина сгорала от любопытства.
Кузина Клара резко дернула Кристину за рукав. – Ты видишь? Вон того молодого человека? Какая наглость! Он самым настоящим образом строит тебе глазки! – Не говори глупостей, Клара. Он и не думал смотреть в мою сторону, – как бы защищаясь, ответила Кристина. Она всегда недолюбливала Клару, которая только тем и занималась, что пыталась найти себе богатого и привлекательного мужа.
Вскоре все гости стали разъезжаться. На площадь перед церковью подали коляски. Маргарет и Фредди уехали первыми. Гарет, подсаживая Кристину в коляску, тепло улыбнулся и подмигнул ей. Толпа зевак постепенно начала таять, и когда Кристина обернулась, чтобы взглянуть на обнимающуюся парочку, парня и девушки уже не было на площади.
Когда коляски одна за другой стали отъезжать, Дэниел потянул сестру за руку. Он испытал огромное облегчение, узнав, что невестой была не Кристина.
– Так это он и есть? – спросила Кейт, глядя на идущего вместе с женой Эверарда Уориндера.
– Да, это он, – сказал Дэниел.
– А он удивительно красив, – подметила Кейт.
– Думаю, это же сказала бы на твоем месте любая женщина. Пойдем, малышка, пойдем. Мы достаточно насмотрелись на семейное торжество Уориндеров.
– Еще недостаточно. У меня не часто бывает такая возможность. А кто это сейчас выходит из церкви? – поинтересовалась Кейт.
Из дверей церкви вышел Гарри в сопровождении группы молодых парней. В руках он держал цилиндр, а светлые волосы его так и блестели на солнце.
– Это сын Уориндера, – неохотно ответил Дэниел.
– Да он совсем ничего и не похож на своего папочку-красавчика, правда же, Дэн? – восхищенно произнесла Кейт.
Некоторые из приглашенных стояли на площади маленькими группками, и Кейт с удовольствием наблюдала за Гарри, как он свободно вращался в кругу гостей, пообщавшись с одними, он с улыбкой приветствовал других. Его взгляд переносился с одного лица на другое. В какой-то миг взгляды Кейт и Гарри встретились, они пристально посмотрели друг на друга, но потом Дэниел позвал сестру и увел ее в сторону.
– Уверена, что молодой Уориндер любит повеселиться, – сказала Кейт. – Я была бы не против узнать его поближе.
– Вряд ли у тебя будет такая возможность.
– Ну почему же? Ты меня недооцениваешь. Ты просто удивишься, узнав, чего я могу добиться, если очень того захочу. Видишь, кто с ним рядом? Это виконт Раймонд Дориан. Похоже, этот голубчик везде поспевает.
– Я уже предупреждал тебя, Кейт. Держись подальше от этих франтов.
– О-о, Дэн, милый, – кокетливо промурлыкала девушка, прижимаясь к брату и посмеиваясь, – ты ведь меня еще совсем не знаешь, правда? Не будь таким кислятиной! Знаешь ли, ты сам во все глаза таращился на них. Ну скажи мне скорей, кто тебе самому понравился? Та черненькая? У нее был такой пронизывающий, нахальный взгляд, что…
– Ничего подобного, Кейт. Какая же ты язвительная!
– Вот ты и попался! – запрыгала на месте Кейт. – Значит, и ты смотрел на нее, смотрел! – триумфально засмеялась девушка.
Конечно же, сестра была права, хотя никто в мире не заставил бы Дэниела честно признаться в этом. Какую-то минуту он просто не мог отвести глаз от Кристины, от ее хорошенького, похожего на цветок, лица, от ее платья. Она сама была словно свежая розочка.
– Ну идем же, – резко оборвал Дэниел сестру. – Ты начинаешь уже говорить глупости.
В доме Уориндеров готовились к пиршеству. Этот праздничный день утомил Кристину. Свадьба – такое событие, на которое приглашаются самые разные люди, и часто их оказывается слишком много, думала Кристина, оглядываясь вокруг в то время, как все гости радостно рассаживались за праздничным столом. Брат матери, граф Гленмурский, который почти никогда не выезжал из Шотландии, сегодня проделал это долгое путешествие, чтобы посмотреть на венчание племянницы, оставив дома беременную жену. Много лет назад он отказался от многообещающей карьеры дипломата и посвятил себя делам графства. К младшей сестре, матери Кристины, он не испытывал особых родственных чувств, она же, в свою очередь, считала своего брата скучным, занудливым человеком, не четой светским лондонским львам, которые окружали ее и ее мужа. Госпожа Уориндер была горда блестящим окружением и славой жены красивого и уважаемого адвоката, каким был ее муж. Никто, по ее мнению, не обладал стилем поведения и шармом настоящего актера, что она постоянно замечала в Эверарде Уориндере.
Леди Кларисса влюбилась в Эверарда Уориндера в восемнадцать лет и до сих пор испытывала приливы ревности, когда вокруг него вились женщины. Она никогда не сомневалась в его супружеской верности, просто не смела, так как это было бы слишком невыносимо. Ее муж был человеком настроения, вот и сегодня Эверарда Уориндера что-то расстроило, хотя он старался и не подавать виду, и это его беспокойство смогла заметить только леди Кларисса. Возможно, это было каким-то образом связано с его новым намерением сделать себе имя в политике, думала госпожа Уориндер.
Кристина тоже размышляла об отце, почему он так отрицательно отреагировал на присутствие Дэниела Хантера, ведь тот был лишь обыкновенным зрителем? Интересно, сам ли парень его расстроил или его девушка? Как и ее мать, Кристина никогда не посмела бы спросить отца об этом, хотя ей очень хотелось знать правду.
Свадебный обед подходил к концу, шампанское было уже выпито, трехъярусный свадебный торт был разрезан и разобран гостями. Отец невесты произнес маленькую, очень милую речь, потом встал Фредди и долго и скучно что-то говорил. Кристина находила мужа своей сестры скучнейшим человеком из всех молодых людей, кого ей приходилось знать. Он, конечно же, был сверхвежлив и хорошо воспитан, но, к сожалению, этим его достоинства исчерпывались. Как только Маргарет сможет провести с ним всю свою жизнь? Это было выше понимания Кристины. Об этой проблеме Кристина заговорила с сестрой, помогая ей переодеться в светло-голубое из парчи с шелком платье для путешествий. Дело в том, что молодые собирались провести медовый месяц в Париже, а оттуда отправиться во Флоренцию. Вот в этом, пожалуй, Кристина им завидовала, но больше ни в чем.
– Послушай, Маргарет, а ты не заскучаешь, когда вы вернетесь из путешествия и тебе придется жить в Ингем Парке? – спросила Кристина, опустившись на колени, чтобы помочь сестре зашнуровать ее новые светло-голубые кожаные ботиночки.
– Заскучаю? Нет, конечно же. У меня будет слишком много дел. Когда мать Фредди умерла, ты помнишь, это случилось после нашей помолвки, его отец печально сказал, что Ингем Парк пропадет без женской руки. А для меня будет удовольствием и приятной обязанностью помочь восстановить его. Глаза Маргарет засияли. – Ты только подумай, Крис, мне больше ни в чем не надо советоваться с мамой. Я во всем могу поступать так, как пожелаю сама. Разве это не здорово?
– Если Фредди не будет против, – заметила Кристина.
– Не будет, – уверенно сказала Маргарет. – Я точно знаю, как с ним нужно себя вести.
– Что ж, пусть все будет по-твоему, если это все, чего ты хочешь в жизни, – произнесла Кристина.
– Конечно, это все! – подтвердила сестра и внимательно осмотрела свои новые ботиночки. – Это все, что я хочу иметь в жизни! И я считаю, что мне очень даже повезло. Ты у нас такая странная, Крис, всегда хочешь того, что не можешь иметь, – то ходить на занятия в колледж, то заниматься медициной. Никто из моих подруг, насколько я знаю, не испытывает подобных желаний.
– Но папа всегда разрушал мои заветные мечты, ведь это правда? – оскорбленно сказала Кристина. – Почему, скажи!
– Когда ты, сестричка, влюбишься, то будешь иначе ко всему относиться, – покровительственным тоном сказала Маргарет.
– Если только это случится, и я влюблюсь… загадочно произнесла Кристина.
Какое-то время, пока Кристина проверяла последние штрихи в наряде сестры, девушки молчали. Потом Кристина, взглянув на сестру, немного смущенно спросила:
– Мэг, а ты не боишься сегодняшней ночи? Маргарет вдела в уши сапфировые сережки и только потом отозвалась:
– О чем ты? Что такого особенного в сегодняшней ночи?
– Ну как, ты же сама понимаешь, Кристина совсем смутилась. Они с сестрой никогда не откровенничали на эту тему. – Разве Фредди сегодня не будет заниматься с тобой любовью?
– Ах, это! – Маргарет взяла маленькое зеркальце и, смотрясь в него, стала поправлять кудряшки на висках. – Мама мне все об этом рассказала. Она сказала, что в первый раз мне, возможно, это не понравится, но потом я привыкну, и если мне посчастливится, то со временем я буду находить это приятным. В любом случае, ведь это одна из сторон супружеской жизни, правильно? Мы с Фредди прекрасно ладим.
Наверное, подумала Кристина, это совсем не похоже на бурную страсть, о которой она читала в романах и стихах, совсем не как у Шекспира в «Ромео и Джульетте».
– Фредди ведь в запасе, да? Это значит, что, если будет война, он пойдет воевать? – поинтересовалась у сестры Кристина.
– Наверное, так, но войны не будет. С чего бы ей быть? Какая ты, право, странная, Крис, всегда беспокоишься о несуществующих вещах, – сказала Маргарет.
А разве не разумно быть ко всему готовой? – удивленно сказала Кристина.
В этот момент открылась дверь и в комнату влетела запыхавшаяся и возбужденная Клара.
– Маргарет, коляска уже подана. Все ждут тебя! – сказала кузина, тяжело дыша.
Началась суета и спешка. Товарищи Фредди прощались с ним и давали наставления, родственники Маргарет желали ей счастливого медового месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71