Флот Феррари открыл бешеный огонь.
Хси приказал не ввязываться в индивидуальный бой, а отходить и
перегруппировываться, чтобы образовать более эффективную фигуру.
Феррари велел своим кораблям не отставать от противника, и вскоре бой
превратился в хаотичный. Подтвердилось, что второй этап боя -
перегруппировка - так и остался слабым местом адмиралом Хси.
Феррари одержал победу играючи. И опять лишь горстка таанских
кораблей спаслась бегством.
Однако Феррари допустил одну ошибку. Решив преследовать адмирала Хси,
он пренебрег своей обязанностью уведомить об этом маршала Махони, который
пытался координировать все происходящее, находясь на Кавите. Своим уходом
адмирал Феррари оставил зияющую дыру в обороне периметра Пограничных
Миров. И Махони об этом не знал. А через три земных дня сквозь эту прореху
беспрепятственно прошла третья волна таанских боевых кораблей.
Между ними и Кавите не оказалось ни одного корабля имперского
космофлота.

Кто-то сказал, что героев можно назвать людьми, которые, будучи в
здравом уме, предприняли безумный поступок.
Вильям Бишоп Сорок Третий мог бы сказать об операции, за которую он
получил Галактический Крест и свою вторую звезду, весьма нелицеприятные
слова: в такое, мол, ввяжется только законченный псих, который, по
болезни, себя таковым не считает.
До сих пор война щадила Бишопа.
Начинал он как гвардеец, пехотный сержант, который получал свою
порцию славы и похвал от начальства за то, что появлялся в нужном месте в
нужный момент. Наконец он сообразил, что, часто посещая места, где люди
интенсивно стреляют в него, он рискует быть убитым. Тогда он попросился в
летную школу.
Он мечтал стать пилотом, получить под свое командование какой-нибудь
большой, нелепого вида космический транспорт, слегка помотаться по
безопасным районам Галактики, а потом благополучно уйти в отставку и
заняться любимой математикой. Если Бишоп и хотел получить еще одну медаль,
так это за выслугу лет, а не за участие в какой-нибудь жутко опасной
операции.
Однако в летной школе в нем открыли талант прирожденного пилота.
Поскольку он такого таланта в себе не подозревал, то и не сообразил его
скрыть. Впрочем, закончив подготовку в классе Стэна, Бишоп получил
вожделенное назначение на безопасную работу.
Увы, ненадолго.
Очевидно, недалекие начальственные умы полагают, что человек с таким
количеством боевых наград, выглядящий на фотографии в личном деле таким
бравым молодцем, просто спит и видит, как бы ему снова рвануть в самое
пекло. А может, кто-то, знающий историю, вообразил его славным
продолжателем великих дел Вильяма Бишопа Первого.
Как бы там ни было, Бишопа нынешнего не просто перевели со звездного
тихохода, перевозившего провиант и амуницию, на боевой
десантно-транспортный корабль, но и стали стремительно повышать по службе.
Не успел он опомниться, как стал уже однозвездочным адмиралом и
получил под свое командование два дивизиона десантных кораблей. Хуже того,
его назначили ответственным за высадку на Кавите.
Во время такой операции ничего не стоит лишиться живота, мрачно
отметил Вильям Бишоп Сорок Третий.
Впрочем, до сих пор высадка шла как по маслу. В понимании Бишопа "по
маслу" обозначало, что лично он не получил ни единой царапины. Провидение
отвело от его корабля таанские ракеты класса "воздух-космос", таанские
истребители сыпались на землю, как окуренные пчелы с дерева, и даже атаки
таанских камикадзе закончились ничем.
Бишопу подумалось, что так воевать - можно. Если Бог не выдаст и
дальше, то останется выжить лишь во время последнего этапа войны - высадки
на Хиз.
Как бы там ни было, ему удалось успешно высадить своих десантников на
Кавите, поддерживающие транспортные корабли тоже были в порядке, а
немногочисленные перехватчики отлично справлялись с разгоном таанских
бомбардировщиков.
И тут взревели сирены тревоги.
Бишоп сломя голову бросился на капитанский мостик своего корабля, где
ему доложили о приближении огромного числа таанских военных кораблей.
Третья атакующая волна вражеского космофлота вот-вот выйдет на расстоянии
ближнего боя.
Бишоп понял, что его сладкие мечтания были мечтами идиота. Тем не
менее он не растерялся и отдал предельно четкие приказы:
- Соедините меня с командиром кораблей сопровождения. Командор, вы
меня слышите?
- Так точно. Адмирал, на нас идет...
- Не слепой. На нас прет чуть ли не весь таанский флот. Слушайте
приказ. Уходите с околопланетной орбиты навстречу противнику. Немедленно.
- Навстречу?
Бишоп разъяренно рявкнул:
- Вы что - в штаны наложили?
- У противника семь сверхтяжелых кораблей, больше десятка
истребителей, двадцать восемь крейсеров... и еще... все перечислять, сэр?
- Нет. Выполняйте. - Затем он повернулся к своему штурману. - Уходим
с орбиты. Включайте двигатели. Через десять секунд полное ускорение.
Штурман побледнел, но отчеканил:
- Еще распоряжения?
- А вам мало? Исполняйте!
Отдав нужные приказы, штурман повернулся к нему и позволил себе
фамильярность, момент допускал:
- Билли, если знаете хорошую молитву - молитесь за нас.
Бишоп мотнул головой.
И импровизированная контратака началась.
Один бронированный десантно-транспортный корабль. Один крейсер.
Двенадцать истребителей. Одиннадцать легких кораблей прикрытия. И
семнадцать перехватчиков.
Против четырех объединенных флотилий таанского космофлота.
Ну разве не полное безумие?

Это и выглядело как безумие.
Поэтому таанский командующий кораблями третьего эшелона пришел в
ужас, когда увидел, что ему навстречу прет горсточка имперских кораблей,
как бы готовых на таран. Ему это показалось чудовищной ловушкой.
Ни один нормальный полководец не станет атаковать такими силами
такого противника. Стало быть, это обреченные на гибель корабли, за
которыми нагрянет весь имперский флот, как только таанские флотилии
ввяжутся в малый бой и сломают свой строй.
Таанский адмирал не мог не восхититься дерзостью атакующих. По
мужеству они стоят вровень с таанцами. Какое сердце нужно иметь, чтобы
пойти на верную гибель, на считанные секунды или минуты задержать таанские
корабли, чтобы дать возможность еще невидимому имперскому флоту зайти с
удобной стороны и ударить всей мощью!
Адмирал передал цепочку приказов своим кораблям: "В контакт с
противником не входить, перегруппироваться. Развернуться и идти обратно к
системам Сулу".
Пусть, мол, имперский флот ударит в пустоту, а мы тем временем
отойдем, чтобы предпринять позже фланговую атаку.
И четыре таанские флотилии послушно двинулись прочь. Логика их
командующего казалась железной.
Но ошибочность своей логики таанский адмирал осознать не успел. На
обратном пути к системе Сулу его корабли пересекли маршрут флота под
командованием Феррари, который возвращался после разгрома Хси.
Пришлось принимать бой. Ни один из таанских кораблей не уцелел.

Бишоп смотрел на удаляющиеся таанские флотилии вытаращенными глазами.
Еще несколько секунд, и огромный экран перед ним был пуст. Обычная картина
звездной бездны - и ни одного вражеского корабля.
Может, они где-то сзади? Но и сзади было так же пусто.
Вильям Бишоп Сорок Третий, все еще не веря, что его безумный блеф
удался, что верная смерть вдруг повернулась и драпанула прочь, вялым
голосом отдал приказ возвращаться на стационарные орбиты вокруг Кавите. Он
всерьез подумывал о преимуществах раннего выхода в отставку и уединения в
каком-нибудь тихом монастыре.

Леди Этего, сгибаясь под ужасом происходящего, читала на экране
страшные строки присланного открытым текстом рапорта из штаба на Кавите:
"Имперские соединения прорвались на всех участках. Связь с боевыми
единицами утрачена. Согласно последним донесениям, солдаты повсюду стоят
до последней капли крови. Здесь, при мне в штабе, осталось только три
охранника, боеприпасов нет. Идем в последнюю атаку. Свою вину за неудачу
перед Верховным Советом и народом искуплю кровью.
Ланга"
Леди Этего отвернулась от экрана. Что ж, она тоже человек чести. И
знает, что делать в подобной ситуации.

53
Без каких бы то ни было церемоний новый "Форез" покинул планету.
Но даже если бы леди Этего осталась во всей Вселенной последней из
таанцев, она бы не смогла полностью отказаться от пристрастия к
церемониям, которая у таанцев впитана с молоком матери.
Существовал ритуал ухода в бой, где воин решал погибнуть, но не
отступить - следовало виском коснуться родимой земли. И выпить глоток
ключевой воды. И обязательно поклясться на оружии - желательно на оружии
фамильном, с которым бились предки. Отдание почестей павшему герою также
было связано с определенным неизменным ритуалом.
Леди Этего решила умереть по-своему.
Позже телерепортеры смонтируют какой-нибудь эффектный материал о ее
геройской гибели - слепят из всяких архивных кадров. Или, может, самые
предусмотрительные уже монтируют.
Ей было наплевать.
После того, как "Форез" вышел из верхних слоев атмосферы, его капитан
повернулся к ней - в его глазах поблескивали слезы. Он сказал, что ощущает
себя как в сказке. "Форез", подобно Фениксу, возродился!
Этего тупо уставилась на него. Да, наконец вспомнилось: ведь был
прежний "Форез". И этот капитан как-то очень напоминает капитана того
корабля. Быть может, он и есть тот самый офицер. Прежний капитан был так
покалечен, что ему заменили процентов девяносто тела. И если это был он,
то теперь его и не узнать. А впрочем, плевать. Корабль, как любое оружие,
лишь инструмент, которым можно убивать врагов.
Тем не менее леди Этего поощрила капитана холодной улыбкой и кивком.
Если капитану по душе кануть в вечность с подобными возвышенными мыслями -
да будет так.
Этего же была занята своими последними планами - тем, как ей
героически погибнуть.
Всякая человеческая культура, которая восхищается убийством себе
подобных, обязательно прославляет воинов, идущих на верную гибель. Но
легендарные герои должны при этом погибнуть как бы не напрасно, а
совершить что-то великое - скажем, задержать врага в каком-нибудь ущелье
хотя бы на час-другой.
Это понимание геройской смерти было характерно и в древние времена -
для жителей Земли. К примеру, Роланд вышел в герои, невзирая на свой
вздорный характер и мелкое упрямство, которое его и погубило. В итоге он
самым дурацким образом попал в западню, где его поджидал десяток сарацин,
но поскольку он сражался до конца в безнадежной ситуации, легенда
превратила этот десяток сарацин в миллион. И многие герои легенд и сказок,
влипая в безнадежное положение по своей глупости или безалаберности,
покрывали себя вековечной славой только потому, что не сдались.
Однако было исключение - японские камикадзе во время Второй мировой
войны. Эти люди шли на смерть сознательно, без глупой удали, в полном
убеждении, что их смерть способна повернуть ход истории. Представители
других культур твердили, что камикадзе - оглушившие себя алкоголем или
наркотиками психи. И лишь у себя на родине они были восславлены как
великие герои.
Таанцы больше других могли понять психологию японских камикадзе -
если бы кто-нибудь помнил историю столь давних времен.
Тактический план леди Этего заключался в следующем - прорваться на
Кавите. Как-то в ее воображении отпадали все трудности и рисовалось, что
"Форез" пройдет сквозь имперский флот, будто нож сквозь масло, и доберется
до Кавите. Ну а там - разумеется, смерть.
Смерть, которая каким-то образом повернет вспять неумолимый ход
истории.
Команда корабля верила именно в такой упоительный финал. Фанатизм
леди Этего был заразителен.
Самое главное для Этего было сохранить честь и как-то объяснить
поражение. Что-то она сделала не так - но что? Война, по ее расчетам, уже
должна была закончиться - победой таанского оружия. И вообразить другой
исход было невозможно.
"Невозможно" было составной частью и ее последнего плана. С так и не
вышедшего в космическое пространство "Панипата" сняли и перенесли на
"Форез" все вооружение. Туда же перевели и цвет экипажа.
Но даже с такой прибавкой личный состав "Фореза" был недоукомлектован
на двадцать процентов. Зато орудийная и ракетная мощь превышала проектную
в полтора раза. Хотя тут тоже имелось "но": все новейшие системы оружия
были мало опробованы - сразу по выходе в космос произвели в лучшем случае
один-два пробных выстрела из каждого.
Обычно такие сверхтяжелые корабли с пятью-шестью тысячами человек на
борту выходили в район военных действий исключительно в сопровождении
множества других кораблей - крейсеров, истребителей, не говоря уже об
ордах легких кораблей - вспомогательных и разведывательных.
"Форез" шел в атаку в сопровождении одного крейсера и семнадцати
истребителей.

Лейтенант Гилмер считал себя человеком очень умным. Он происходил из
семьи, на протяжении многих поколений служившей в имперских вооруженных
силах. Считалось, что каждый Гилмер обязан начинать свою карьеру в армии,
независимо от его дальнейших планов. Лейтенант Гилмер с раннего детства
знал, что ему предстоит стать офицером и командовать далекими экспедициями
в чужие миры, где придется задавать перцу разных плохим дядям. Выбора не
было:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57