У нее обязательно должен был быть нос с богодавками. Я думаю, все дело в змеях.– В змеях?– Вот за это Моник на меня и сегдится! Я встгетил стагого знакомого, заклинателя змей, габотающего в большом цигке. Он уступил мне пагу довольно больших питонов по очень выгодной цене. Я думал, они будут ползать по дому, виться вокгуг агтефактов. Вообще, создавать экзотическую атмосфегу.– Шеридан! Неудивительно, что Моник на тебя сердится! Скажу тебе начистоту: если змеи начнут ползать по этому клубу, моей ноги больше здесь не будет!– Вот вгедная! Ты не лучше Моник! Питоны же не кусаются. У них даже нет яда. Так сказал этот пагень. Яд выдавливают только из ядовитых змей.Грейс кого-то заметила.– Маргарет! Она здесь! Шеридан неодобрительно фыркнул.– Догогая, ну как ты могла пгитащить в мой клуб такую невзгачную девицу? Она похожа на секгетагшу. Выпговоди ее, пожалуйста, а с тобой мы увидимся позже.С этими словами он удалился, оставив Грейс наедине с ее негодованием по поводу появления Маргарет.– Тяпнем? Я хотела сказать – выпьем? – спросила она Маргарет, тихо опустившуюся на освободившееся место Шеридана.Маргарет помотала головой:– Я не останусь. Уже поздно. Завтра на работу и вообще... Я просто должна была прийти и рассказать вам, что произошло.– Ну?Хитрая улыбка.– Он был там, в толпе. Я его заметила. На нем были искусственная борода и усы, но меня не проведешь!– Правда?– Я подошла и похлопала его по плечу: «Мистер О'Коннелл, не подпишете ли вы мне книгу?»– Ну а он?– А он аж вздрогнул! Затем отвел меня в дальний угол комнаты и пообещал подписать, если я не выдам его инкогнито.– А зачем ему понадобилось скрываться на собственном выступлении в этом дурацком обличье?– Он сказал, что совершенно случайно узнал о готовящемся собственном выступлении и не смог устоять перед искушением прийти инкогнито и посмотреть, что же будет происходить.Грейс фыркнула.– Чего он ожидал? Собирался сидеть в публике и смотреть на свое выступление?Маргарет пожала плечами:– Полагаю, он думал, что это что-то новенькое. По-моему, он любит новшества.– Наверное.– Вам хорошо говорить! Вы сами скрывались под этим рыжим париком!Фырканье. Девушка опять перешла границу.– Посмотрите! – Маргарет вынула свой экземпляр «Видения» и открыла на форзаце. «Маргарет, симпатяжке из симпатяжек. С восхищением. Декстер О'Коннелл». Видите, он мной восхищен! – В ней все сейчас дышало самодовольством. – Из всех, кто пришел на его выступление, я единственная его узнала! Так что во всем мире единственный человек понимает, как я очаровательна!– Что ж, уверена, вам это очень приятно! – Грейс почувствовала, как у нее задергалось веко.– Вы ревнуете! Послушайте, не надо! Он просил меня кое-что передать вам.Возникла раздражающая тишина, вероятно, Маргарет растягивала удовольствие.– Ну? Что он сказал?Господи, как же Маргарет любит хранить тайны!– Он сказал: «Передайте вашей подруге, что притворная скромность ей не идет». И протянул мне это. – Она вынула из сумочки запечатанный конверт и бросила его на стол.Грейс взяла конверт. Он был тяжелым, и в нем прощупывался знакомый силуэт.– Это ключ, да? – спросила Маргарет. – Должно быть, от его номера в отеле? Что вы будете делать?– Он самый высокомерный, бесцеремонный человек, которого я когда-либо встречала. – Грейс не стала распечатывать конверт. – И мне надоели его игры.– Так что вы будете делать?– Верну это ему. – И она спрятала конверт в сумочку. – А теперь вам лучше уйти, правда? Завтра рано на работу.– Наверное, так. – Похоже, Маргарет очень хотелось передумать и, в конце концов, выпить. – Так я оставлю вас одну?– Вовсе нет!Это был Джон Крамер, стоявший рядом с их столиком. Крамер с широкой улыбкой на лице, а вот выражение его карих глаз было едва различимо при тусклом освещении клуба.– Что вы здесь делаете? – В голосе Грейс почти звучала паника. Она старалась успокоиться.Маргарет переводила взгляд с одного на другую, но потом остановила его на лице Крамера.Он ей понравился, поняла Грейс. Она оглядела женщин, сидящих за ближайшими столиками: большинство из них тоже с интересом смотрели на него.– Я решил, что мне стоит принести вам это! – Он извлек из-за спины ее рыжий парик и шляпу. – Полагаю, вы обронили это по дороге сюда!– Вы следили за мной?– Не совсем. Впрочем... фактически можно сказать и так. – Крамер немного покраснел. – Меня заинтриговала ваша маскировка. И я подумал: «Место, куда она направляется, наверное, достойно таких уловок. Давай-ка выясним!»Крамер замолчал. Маргарет неуклюже помахала им обоим, что-то пробормотала и ускользнула.– Этот человек беспокоит тебя, Ггейс?Вернулся Шеридан. Мужчины широко заулыбались и обменялись рукопожатиями и возгласами типа «Сто лет не видел тебя, старик!». Шеридан отпустил какую-то шутку насчет парика и шляпы и убрал их. Крамер принялся расспрашивать его о «Тутанхамоне», а официант поставил на столик еще три «Луксорские ящерицы».– Я познакомился с этим стагым хгычом в Каиге много лет назад. Он... Что ты делал в Каиге, Джон?Крамер пожал плечами:– Просто отдыхал.– Ты читала что-нибудь из его шедевгов, Ггейс? Он, между пгочим, очень хогошо интегвьюигует людей. Гасполагает к себе и заставляет выкладывать ему все секгеты!– Довольно, Шеридан! – Крамер закурил.– Несколько лет назад он пгоизвел фугог своим интегвью с пгезидентом Гагдингом. Ты слышала об этом? Тот по уши поггяз в скандалах с любовницами и с «Типот-доум» «Типот-доум» – нефтяное месторождение в штате Вайоминг, вокруг которого в 1921-1922 годах разразился скандал – крупнейший в политической истории США до Уотергейта.

. Можно подумать, что самое последнее, чего он хочет, – это поговогить с человеком вгоде Джона. Все так откговенно. Как он сказал, Джон? «Я сумею спгавиться с втагами. Это из-за дгузей я не сплю ночами».– Что-то вроде этого.– Ггейс тоже в некотогом годе жугналистка, ты это знаешь, Джон?– Шеридан...– Она ведет колонку Дайамонд Шагп в «Гегальд». Она ужасно популягна, наша шалунья Ггейс! – Однако, взглянув на нее, он спохватился: – О господи! Кажется, я совегшил пгомах! Видишь, как она на меня смотгит? Словно хочет задушить меня или пгибить на месте! Я забыл, что ее габота в «Гегальд» – ужасный секгет!Эстрадный оркестр заиграл хороший быстрый чарльстон. На лице у Грейс застыла улыбка.– Хотите потанцевать, Джон?Они с Крамером кружились и брыкались на танцевальной площадке, и она чувствовала, что на них смотрят. Грейс всегда была неравнодушна к хорошо танцующим мужчинам, как никогда не любила плохих танцоров. Они двигались почти прижавшись друг к другу, она обняла его за шею, понимая, что со стороны они похожи на влюбленных. Был только один человек в Лондоне, который так же хорошо вел ее в танце.Ей пришлось напрячь все усилия, чтобы отогнать навязчивые воспоминания и успокоиться.– Похоже, вы проводите много времени с моей сестрой, – бросила она, возвращаясь к своему столику.– Нэнси славная женщина. Но вам это известно. Мы подружились.Грейс вынула сигареты и предложила ему закурить.– Она пережила тяжелую утрату. Я знаю, что вас тоже постигла эта участь.– Так она вам рассказала? О моей жене?Теперь Грейтс заметила, что он совершенно трезв. А ей ударил в голову хмель! Проклятые коктейли! Он-то к своему даже не прикоснулся! Полный бокал стоял на столе. Грейс протянула руки к Крамеру.– Моя жена умерла пять лет назад, – спокойно заметил он. – Но это не имеет никакого значения. Я говорю о времени. Все эти разговоры о том, что время лучший доктор, – лишь пустая болтовня. Легкое утешение.– Таких легких утешений слишком много, – сказала Грейс. – Война принесла столько потерь и горя, что мы перестали носить траурные одежды. Иначе мы бы все до сих пор ходили в черном. Лондон стал бы городом ворон. Но, скинув траурные одежды, мы разучились скорбеть. Мы, образно говоря, засунули их в ящик и потеряли ключ. Сейчас только и говорят, что надо не падать духом и никогда не сдаваться. Мы больше не понимаем, как необходимо говорить о своем горе.– Как вы правы! – поддержал ее Крамер. – Я потерялся в своем потаенном мире скорби. После нескольких первых месяцев это стало чем-то невыразимым. Неприкасаемым. Полагаю, вы прошли через это. Взять вещи и положить их обратно в новом сочетании. Но никто не скажет тебе, в каком именно. – Он помотал головой. – Господи, как хорошо поговорить об этом с вами, Грейс! С вами и с Нэнси... только не отпирайтесь! Вы первые, с кем я смог нормально поговорить за долгое время!– Нэнси меньше двух лет назад потеряла Джорджа.– Я знаю.– Она, возможно, кажется сильной и довольной жизнью, но это все внешнее. Внутри она еще очень слаба.– Это я тоже знаю. – Джон как-то странно смотрел на нее.– Резерфорды дружная семья. С тех пор как мы потеряли Джорджа, мы стали ближе друг другу.– Грейс, я очень уважаю вашу сестру. И не веду с ней никакой игры. Мы друзья.Внутри у Грейс что-то шевельнулось, и она сосредоточила взгляд на бокале с золотистым коктейлем.– Хорошо. Имейте в виду, если вы причините ей боль, я вас убью! Потанцуем еще?На этот раз они танцевали старомодный вальс. Пары медленно кружились, словно плыли по полу. Тесно прижавшись к Крамеру, Грейс вдыхала запах его кожи. Она предполагала, что ее сестра так же прижималась к нему, но почему-то не могла себе этого представить. Судя по прошлому, он не был героем романа Нэнси. Но ведь в прошлом ее здесь не было!– Нэнси не любит усы, – прошептала она ему на ухо.– А вы?– Нельзя сказать, чтобы меня они очень волновали.– Впрочем, вы любите американцев. По крайней мере, судя по тому, что пишете. Но может быть, я недостаточно красив?– Что вас связывает с О'Коннеллом? Вы говорили, что терпеть его не можете, и в то же время повсюду следуете за ним, как собака!Она почувствовала, что, услышав это имя, Крамер напрягся.– А вы? Зачем вам сегодня понадобился этот нелепый парик?– Просто я не хотела, чтобы он знал о моем присутствии. В вашем случае, кажется, все иначе. Вы искали встречи с ним!Он отпустил ее, хотя оркестр еще продолжал играть, и вернулся к столику. Она последовала за ним.Сев на свое место, Джон попросил официанта принести тоник с лимоном. Грейтс понимала, что ей не следует больше пить, но все равно заказала джин и вставила сигарету в длинный мундштук из черного дерева.– Ну? – спросила она. – Вы расскажете мне о ваших отношениях с О'Коннеллом?Вздох.– В Йельском университете мы с ним дружили. Жили в одной комнате. Между нами встала девушка, совершенно особенная девушка, и нашей дружбе пришел конец.Грейс выпустила кольцо дыма.– Вы серьезно говорите, что все произошло из-за девушки?– А разве не всегда бывает именно так? Она была совершенно особенной девушкой!– Здесь должно было быть нечто большее, какой бы особенной она ни была! Это произошло много лет назад. С тех пор жизнь изменилась для вас обоих. Должна была измениться.Он пожал плечами и беспомощно посмотрел на Грейс, что привело ее в ярость.– Так что же произошло?– Я женился на ней. А он написал книгу и в ней описал ее!– Так вы были женаты на Веронике?– Мою жену звали Евой.Оркестр заиграл новую мелодию. Джазовую мелодию, звучащую все быстрее и быстрее. Танцующие закружили и запрыгали по полу. Грейс изо всех сил старалась привести в порядок блуждающие мысли.– Послушайте, я мог бы сказать вам, что О'Коннелл негодяй, что он использует людей, что именно так он поступил с Евой и то же самое сделает с вашей сестрой, если вы дадите ему шанс! Но говорить это нет смысла, не так ли? На вас просто не подействует, потому что вы из тех, кого захватывает все таинственное! Чем больше гадостей я вам о нем расскажу, тем больше вы станете им интересоваться!Грейс попыталась улыбнуться.– Оставьте в покое мою таинственность!Крамер покачал головой:– Таинственность? Вы, безусловно, изо всех сил стараетесь сохранить анонимность и вашу дурацкую маскировку. Но, Грейс, под этим париком и шляпой вас все сегодня узнали! Вы прозрачны. А теперь давайте откровенно: вы не устоите перед искушением услышать его версию этой истории. А когда он наговорит вам обо мне кучу лжи, это заинтригует вас еще больше, и вы вернетесь ко мне за продолжением! Мы оба не успеем оглянуться, как вы сметете нас, как ураган!Из ее ноздрей разгневанной струей вылетел дым.– Простите?– Выпьем, догогие? – Вернувшийся Шеридан положил одну руку на плечо Крамера, а другую – Грейс.– Нет, спасибо, Шеридан! – Грейс поднялась. – Мне вообще-то уже пора.– Ах, не уходите! Обещаю молчать и вести себя хорошо! – Но глаза Крамера по-прежнему озорно блестели.Шеридан погрозил Крамеру пальцем:– Ты мошенник и негодяй. Ггейси, догогая, не уходи. Этот человек негодяй, и я скогмлю его питонам, как только они у меня появятся! Послушай, мне надо кое о чем поговогить с тобой с глазу на глаз. Дело очень важное. Заткни уши, Кгамег, тебя это не касается!– Прости, Шеридан. Мне пора бежать. Как-нибудь в другой раз. – Она улыбнулась сначала одному, затем другому. – Я должна кое с кем встретиться. Глава 4 На усыпанном звездами фиолетовом небе появилась надменная тонкая луна. В Уэст-Энде стояла тишина, и каблуки Грейс громко стучали по мостовой Стрэнда. В левой руке она крепко сжимала ключ от гостиничного номера с цифрами 22 на бирке.Она внушала себе, что идет не потому, что влюблена. Она не хочет доставить удовольствие О'Коннеллу или сделать гадость Крамеру. И уж конечно, она не околдована ни одним из этих высокомерных, скользких эгоистов.Ей хотелось посмотреть на это невероятно красивое лицо, проследить, как на нем появится выражение проницательности и самодовольства, а затем больно швырнуть в него ключом. Заявив, что она не из тех девушек, кто напускает на себя ложную скромность, она повернется и уйдет, с неизменным достоинством и женской таинственностью.Решительно выпятив подбородок, она подходила к «Савою». Однако ноги ее предательски подкашивались. Ночью отель производил еще более грандиозное впечатление, чем днем. Все освещение включено. Поблизости никого нет, кроме швейцара и дремлющих водителей пары «даймлеров» и такси, ожидающих перед входом в отель одному богу известно кого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35