Добравшись до первой незапертой двери, он распахнул ее, пропустил даму, закрыл дверь и, даже не удосужившись ее запереть, быстро задрал Офелии юбку и спустил с нее трусики. Это был малый конференц-зал. Стоявший здесь овальный полированный стол был достаточно велик, чтобы Офелия могла лечь на него. Дэвид тут же овладел ею; при этом оба думали о незапертой двери и толпе в коридоре.Вот тогда-то все и случилось. Почему-то таблетки Офелии сплоховали, и произошло зачатие…Стоя в пышном псевдофранцузском номере «Рощи», Офелия открыла второй набор и повторила анализ. Надеясь и молясь, чтобы в первом случае произошла ошибка.Но и второй анализ показал то же самое. Ошибки не было.Ее мир накренился, зашатался и рухнул. Этой сильной женщине, возглавлявшей марши протеста и произносившей речи перед огромными толпами, нужно было на что-то опереться.У нее пересохло во рту. Сердце стучало. «Что мне делать?»Офелия пошла к телефону и позвонила своему врачу.– Я беременна. Как это могло случиться? Я принимаю таблетки.Доктор Камминс расстроилась совсем не так, как рассчитывала Офелия. Разве она не понимала, что случилось?– Офелия, таблетки не дают стопроцентной гарантии. Сбои происходят редко, но все же случаются. Вы принимали какие-нибудь новые лекарства после своего последнего визита?– Конечно, нет. Но офтальмолог прописал мне тетрациклин от конъюнктивита.На том конце провода последовала пауза.– Офелия, тетрациклин снижает действие некоторых противозачаточных таблеток. Ваш офтальмолог должен был спросить, пользуетесь ли вы оральными контрацептивами.– Он сказал только то, что тетрациклин усиливает чувствительность к солнечным ожогам. В результате вместо презервативов я пользовалась кремом от загара.– Офелия, я понимаю, вы расстроены. Послушайте меня. Нужно сделать анализ амниотической жидкости. Если результат окажется положительным, мы тут же положим этому конец.Конец!– Нет.– Пока что это всего лишь эмбрион. Еще не плод.Плод.Это ребенок! Мой сын или дочь! А не то, что ты резала в своем анатомическом театре! Она положила трубку.Взгляд Офелии упал на резной журнальный столик со стеклянной столешницей, где лежала рукопись ее последней книги. «В защиту наших предков». Внезапно она возненавидела своих предков, этих древних евреев, передавших потомкам свою гнилую кровь. Именно из-за них Офелия зачала ребенка, обреченного на смерть.Аборт был невозможен. Он противоречил законам Природы и законам Бога. Если доисторическая женщина пыталась вызвать у себя выкидыш, племя предавало ее остракизму, потому что смерть ребенка означала смерть племени. Единственным законом было выживание. Сколько абортариев пикетировала Офелия? Она раздавала листовки. Держала плакаты. Ругала приходивших туда женщин. Называла их убийцами, так как отказывалась верить, что в беременности есть «другая сторона».И вдруг она сама оказалась в их числе.Офелия яростно расхаживала между креслами в стиле Людовика XIV и ломала руки.Как она справится с беременностью?Теперь Офелия радовалась тому, что выиграла таинственный конкурс и приехала в «Рощу». В этой проблеме она должна была разобраться сама, без помощи своей предвзято настроенной семьи. И без удушающего сочувствия Дэвида.Решив сделать несколько кругов в бассейне, чтобы прочистить мозги, она пошла за купальником, сохшим в ванной, и тут снова ощутила аромат белого нарцисса. Что за чушь! В ее номере никаких цветов не было.Цветов не было, а запах ощущался – сильный, приторный и вызывавший тошноту. Она лихорадочно пересмотрела стоявшие на полке масла, лосьоны и гели для душа, вылила их в раковину и сполоснула флаконы. Потом перерыла все шкафы и полки: а вдруг предыдущий постоялец оставил где-нибудь букет белых цветов, пропитавших воздух сладким ароматом смерти?Но букета не было. И тут Офелия, наконец, поняла, что этот запах существует у нее в мозгу. Но почему? Что означали эти белые нарциссы?Дед Авраам, тот день из далекого прошлого. Офелия сидит у него на коленях. Что случилось?– Она с детства была бойцом, – гордо сказала миссис Каплан Дэвиду, когда он стал встречаться с Офелией. – Всегда стремилась быть лучшей. Даже в шесть лет.Борясь с запахом, от которого ей было плохо, Офелия поняла, что ее агрессивность возникла именно в тот момент, когда она сидела на коленях у дедушки.Внезапно у нее перехватило дыхание. Нужно было выйти на свежий воздух и подумать. Она не хотела терять Дэвида. Единственного мужчину, с которым могла быть слабой и беззащитной. Единственного мужчину, который сумел разглядеть за бравадой амазонки потерявшуюся маленькую девочку. Если Дэвид узнает, что она беременна, он убежит за тридевять земель.Моля небо подсказать, как ей быть, Офелия взяла купальник и полотенца, надела темные очки и открыла дверь. На пороге с чемоданом в руке стоял Дэвид. 33 Сисси не хотелось идти на обед к Эбби Тайлер. Хотелось сесть на самолет, улететь в Чикаго, войти в номер Эда в «Палмер-хаусе» и спросить Линду Дельгадо, как она смеет красть чужого мужа.Она узнала номер телефона Линды Дельгадо. Этот номер часто встречался в счетах за тайные телефонные разговоры Эда, даты которых точно совпадали с его остановками в «Палмер-хаусе». Получалось, что Эд звонил ей вечером накануне приезда в город.Сисси никак не воспользовалась этой новой информацией. Вместо этого она пошла в Вилидж с тайной кредитной карточкой Эда, совершила налет на тамошние магазины, купила новые экзотические товары, на которые раньше и не посмотрела бы, и вернулась в свой коттедж с сумкой, полной шоколадок «Годива», шарфов фирмы «Гермес», духов и ювелирных изделий. Потом она еще немного всплакнула, вытерла глаза и поклялась, что по возвращении домой во всем разберется.Ясно было одно: детей она Эду не отдаст. Две матери бросили Сисси, но она им не уподобится. Адриана и близнецы будут знать, что такое материнская любовь. Но сначала нужно пообедать с этой Эбби Тайлер. После этого Сисси начнет планировать свою новую жизнь.Точнее, после того как она переспит с еще одним из здешних фантастических партнеров. Или двумя. * * * В отчете частного сыщика было написано: «Ребенок женского пола, родилась в Одессе, штат Техас, 17 мая 1972, продана семье Джонсонов в Рокфорде, Иллинойс. Получила имя Сисси. В 1990 вышла замуж за Эда Уитборо из Рокфорда, Иллинойс».Обед состоял только из холодных блюд. На столе стояли салат из креветок и мускусной дыни с тайским ореховым соусом, охлажденный картофельный суп и яйца с томатной пастой. Все было сделано для того, чтобы прислуга не могла помешать разговору. Наконец Ванесса привела в бунгало Сисси, представила их друг другу и ушла.Эбби с колотящимся сердцем смотрела в глаза Сисси и видела глаза бродяги-хиппи тридцатитрехлетней давности. У Сисси была такие же улыбка, смех и ямочки на щеках, как у Джерико, любимого дедушки Эбби, безвременно умершего из-за позора внучки.Эбби откупорила бутылку охлажденного белого вина и пригласила Сисси за стол. Фарфор и хрусталь искрились; от стоявшей в центре стола вазы с цветами доносился нежный аромат.– Мисс Николс намекнула, что у вас семейные проблемы, – сказала Эбби, сев рядом и расстелив салфетку. – Надеюсь, ничего серьезного?– Еще не знаю. Думаю, муж мне изменяет. – Сисси не привыкла делиться своими трудностями с незнакомыми людьми, но в Эбби Тайлер было нечто особенное. Она слушала тебя так, словно это имело для нее значение, и предлагала облегчить душу. – Я знаю, это ужасная новость для любой женщины, но для меня она ужасна втройне.– Почему?– Меня удочерили в грудном возрасте. Вилка Эбби застыла на полпути ко рту.– Удочерили?Сисси выбрала креветку побольше и окунула ее в ореховый соус.– Мне сказали об этом довольно рано, но подробности сообщили только тогда, когда я стала старше. Когда мне исполнилось восемнадцать, мать решила, что я должна знать правду. Это многое объясняло. Моя мать была женщиной холодной. Точнее, моя приемная мать. Это не ее вина. Она не могла иметь детей и надеялась, что приемный ребенок пробудит в ней материнский инстинкт. Но этого не случилось. Я всю жизнь чувствовала себя отверженной. И, конечно, первой меня отвергла родная мать.– Вы этого не знаете, – осторожно сказала Эбби, положив на колени дрожавшие руки.– Знаю. Моя мать сказала, что меня удочерили незаконным путем.Эбби сидела как каменная.– Мать сказала, что в тот день, когда меня привезли мужчина и женщина, мужчина потребовал доплатить, и это возбудило у моего отца подозрения. Родители думали, что удочерение было законным. Но мужчина не отдал им ребенка, пока мой отец не заплатил еще пять тысяч долларов. Он пошел в банк и взял сумму наличными. А потом попытался выведать у этой пары подробности – где я родилась, почему мать решила отказаться от меня, и прочее. Все было тщетно. Но через неделю женщина вернулась и сказала, что еще за пять тысяч сообщит интересующие их сведения…Она сделала глоток вина; тем временем Эбби изо всех сил старалась сохранить спокойствие. «Скажи мне, – думала она, – скажи, что ты моя дочь!»Сисси продолжила:– Женщина дала моему отцу адрес в Одессе, штат Техас, и он полетел туда искать мою родную мать. Там был приют для незамужних матерей, но она уже вернулась домой. Отец заплатил еще и узнал ее адрес. Девушке было всего шестнадцать лет, и родители заставили ее отказаться от ребенка.Эбби почувствовала, что ее надежда тает, но остановила себя. Они имели дело с торговцами детьми, а таким людям соврать – раз плюнуть.– Отец не назвал им своего имени и адреса. Сказал только, что не хочет, чтобы девушка передумала и впоследствии предъявила права на ребенка. Она заверила его, что этого не сделает.– И что же? – не в силах сдержаться, спросила Эбби. – Почему вы так уверены?..– Когда мне исполнилось восемнадцать, мать сообщила мне все, в том числе и имя моей настоящей матери. Сказала, что не станет меня ругать, если я захочу встретиться с ней. Я так и сделала.Эбби широко раскрыла глаза.– Я нашла ее в Далласе. Когда она открыла дверь и увидела меня, я подумала, что она упадет в обморок. Она впустила меня, но из счастливого воссоединения ничего не вышло. Мать была замужем и имела других детей. Она показала мне их фотографии. Ее дочери были очень похожи на моих близнецов. Показала мне свой портрет в возрасте восемнадцати лет; казалось, что на нем я. Но кроме внешнего сходства у нас не было ничего общего. Она никогда не любила меня и не скучала по мне. Поэтому я уехала и больше не вспоминала о ней.– Мне очень жаль, – сказала Эбби, жалея себя не меньше, чем Сисси. Эта женщина не была ее дочерью.– Ничего, все к лучшему. За время пребывания в «Роще» я узнала о себе много нового. Оказывается, я сильнее, чем думала. Мисс Тайлер, я не знаю, каким образом сумела выиграть этот конкурс, но ужасно рада, что решила принять приз.Эбби предложила десерт – шоколадный торт с горячей подливкой, – но Сисси отказалась. Сказала, что съест десерт позже, у себя в коттедже.После ухода гостьи Эбби съела кусочек торта в одиночестве, чувствуя себя разочарованной и в то же время обрадованной. Сисси – не ее дочь. Значит, остается Офелия. Судя по тому, что знала Эбби, сходство у них имелось.Но Офелия отклоняла все приглашения, даже приглашение выпить кофе. Эбби посмотрела на часы, решила зайти к Офелии в номер, но тут же вспомнила, что к той приехал жених. Он позвонил утром и попросил зарезервировать ему место на самолете. Сказал, что хочет сделать невесте сюрприз. Поэтому вторжение было нежелательным. Во всяком случае, сегодня. Но можно будет позвонить утром и пригласить обоих на завтрак.Она отнесла тарелку на кухню, вернулась в гостиную и обнаружила на полу конверт. Его просунули под дверь.Обычный белый конверт, без имени и адреса. Запечатанный. Эбби хотела открыть его, но тут кто-то постучал в дверь.Это был Джек. При его появлении Эбби ощутила уже знакомый удар тока.– Это от вас? – спросила она, подняв нераспечатанный конверт.– Нет.Она осмотрела дорожку.– Вы никого не встретили?Бернс покачал головой.– А что?– Не знаю. Я только что нашла его под дверью. Пожалуйста, входите.Но он остался стоять на пороге.– Я хотел извиниться за свое утреннее поведение. Нельзя было так обращаться с вами. Я рассердился и сорвал зло на вас.По возвращении из поездки в пустыню Джек хотел отправиться прямо к Эбби и послушать ее акцент. Но хозяйка курорта занималась неотложными делами, требовавшими ее внимания, а вечером с кем-то обедала.Может быть, она нарочно избегала его?Оставалось только одно. Он пошел к ее бунгало и постучал в дверь.Теперь она смотрела на него снизу вверх. В ее глазах мерцал лунный свет. «Теплый лунный свет, – подумал Джек. – Только Эбби Тайлер способна сделать лунный свет теплым».– Вам не за что извиняться, – ответила она. – С вашей сестрой случилось ужасное несчастье. Я понимаю, как вам тяжело говорить об этом.Да, Зеб был прав; в ее речи чувствовался едва заметный южный акцент. Складывалось впечатление, что Эбби пыталась от него избавиться.В коттедже Джека ждал факс из окружного архива, сообщавший, что прежнего владельца «Рощи» звали Сэмом Страйкером. За этим последовал короткий телефонный звонок в бюро записи актов гражданского состояния, и Бернс получил все, что ему требовалось. Сэмюэл И. Страйкер и Эбилин Тайлер. Поженились в магистрате округа Лос-Анджелес в 1988 году.В качестве места ее рождения был указан Бейкерсфилд, штат Калифорния, но звонок в тамошний магистрат позволил выяснить, что рождение ребенка с таким именем у них не зарегистрировано. Должно быть, она родилась в каком-то другом месте, которое держала в тайне.Она советовала ему с кем-нибудь поговорить о Нине, говорила, что знает замечательного утешителя, а Джек вслушивался в ее слова. В слова человека, который преодолел свой акцент. Нет, это не южный акцент, решил он. Не совсем. Он готов был поклясться, что так говорят в техасском захолустье. И внезапно все встало на свои места.Эбилин. Тайлер. Два техасских городка.– Ну, вот и все, – сказал он. – Я только хотел попросить прощения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41