Однако престарелая вампирша не обратила на мою колкость ни малейшего внимания.— … Колдовству слова не поддался, не испугался, драться начал…— А вы привыкли, что люди при вашем появлении начинают звать маму, убегать и судорожно искать горшок?— Ага, — кивнула бабка. — Один ты ненормальный какой-то…— Эй, вы за словами-то следите, а то я ведь и обидеться могу.— Может, ты святой паладин? — вопросила старуха. — Хотя нет. Доспехов сверкающих не имеешь, меча полутораметрового тоже, да и что тебе делать в Мертвом Лесу?— Погодите-ка, — насторожился я. — Что вы говорите про Мертвый Лес?— Ну так ведь мы в нем и находимся, — не поняла нечисть. — В трех километрах от границы с Синзалом.— Ура! — Я не смог сдержать своей радости, а вампирша продолжала:— А может, ты колдун? Или волшебник? Слушай, не томи старую, скажи, a?Я глянул на нее повнимательнее. Уже сидит, особых травм не видно, но когти на руках почти все обломаны, глаза если красным и светят, то совсем чуть-чуть. Вздохнув, ответил:— Оборотень я. Белый.Старуха округлила глаза и выдала многозначительное «о-о-о-о…». Потом присвистнула:— Вот это да! С самим Белым Оборотнем сражалась! Будет о чем на старости лет вспомнить…Я поперхнулся. Угу, если она говорит «на старости», то какой же она кажется себе сейчас?— А почему вы меня (бабка перешла на «вы») не уничтожили в первые же секунды?Я замялся. Ведь не говорить ей, что я только это и пытался сделать, только не получалось? Поэтому я, напустив пренебрежения в голос, ответил:— Да так, поиграть захотелось. Поразвлечься.— Я так и поняла, — закивала бабка. — А ведь прошел слух, что убили вас. Сам Черный Волкодлак хвалился на Шабаше Шестидесяти Шести, что лично перегрыз вам глотку! Вся черная нечисть подняла голову! Через месяц готовится массированное наступление на Синзал. Ведь вас и ваших Тринадцати Белых больше нет, как можно не воспользоваться такой возможностью?! То есть раньше все считали, что нет, а теперь, оказывается, что очень даже есть…Я стоял огорошенный новостью. Вот как! Значит, всего через месяц все дороги королевства наводнят злобные твари, для которых первым развлечением является перегрызание глоток. А по словам вампирши, только Белый Оборотень может это остановить. Но ведь он — это я, а я хочу домой!— А что это вы так разоткровенничались перед лицом злейшего врага? — спросил я.— Да ну, надоело все, — отмахнулась старуха. — Beльзевул, урод, руководит всем от лица самого Люцифера, но думает лишь о том, чтобы потуже набить карман душами. Вот скажите мне: разумно бросать отряд молодых, толком еще не знающих жизнь упырьков на пятерку святых паладинов? А ради чего?! Ради того, что вроде как есть возможность хоть одного рыцаря света положить! За ОДНУ его душу — пятьдесят упырей. Не много?— Много, — согласился я.— А вот Вельзевулу кажется, что нет. Хотя, понятное дело, команды не напрямую от него идут — от наместников, личей там всяких или того же Черного Волкодлака, но ведь была установка!М-да, видать, давно не было у бабки собеседника, если она мне все как на духу выкладывает. А мы тихие, мы послушаем да на ус мотать будем…— И главное, что говорит, подлец: «Мобилизовать все силы!» А мне, может, и тут хорошо?! Я вон, когда первый раз из Леса выбралась, так сразу же на священника и напоролась. А он меня так распятием огрел, что до сих пор на спине крест выжжен, — плакалась нечисть.— Но вы, насколько я понимаю, необычная вампирша, мадам Офель, — поддел я.— Ну да, — не отрицала она. — Обычный бы уж давно помер от таких побоев или все кости себе переломал. А я пока в форме…Угу. Ладно, надо больше разузнать о вторжении.— Мадам, — я решил быть вежливым, — а вы не могли бы еще рассказать о замышляемой войне?— Могу. Конечно могу, — с радостью подхватила та. — Только пообещайте, что этому козлу, брехуну подлому, Черному Волкодлаку, вы морду начистите.— Обещаю, — заверил я и приготовился слушать.— Значит, как я уже говорила, поступил приказ назначить всеобщую мобилизацию нечисти. Ведьмы, упыри, вампиры, оборотни, волкодлаки и прочие активно готовятся, некроманты поднимают своих мертвяков целыми кладбищами. Точно я не знаю, но вроде бы удар должны нанести с трех сторон, а в первую очередь — уничтожить столицу, крупный портовый город Придарт и крепость Лаль на границе с королевством сарацинов. Потом армия двинется внутрь Синзала, уничтожая все группировки противника, пока не вырежет все население. Правда, как сказал Волкодлак, Вельзевул не совсем уверен в нашей победе, поэтому сейчас дипломаты склоняют к сотрудничеству орков, гоблинов, троллей и гремлинов. Конечно, очень не помешали бы драконы, но они выше мирских дел, и стража Драконьей Цитадели просто спалила присланную делегацию.Я задумался. Вот, оказывается, как все круто. И, похоже, только я могу предупредить людей о готовящейся акции. Здорово. Домой, само собой, хочется, но я не законченный эгоист, чтобы оставлять людей на произвол судьбы. Значит, надо торопиться…Вода спала с глаз, и я увидел мир в реальном Цвете. Уже светало. Первые лучики восходящего солнца мельтешили между кронами деревьев.— Спасибо вам, Офель.— Не за что. Так вы будете бить морду Волкодлаку?— И не только ему.— Вот и славненько, — облегченно вздохнула вампирша. — Вы уж постарайтесь, остановите войну, ведь мы, хоть и нечисть, понимаем, к чему все может привести. Или сплоченные силы Синзала нас уничтожат, или мы их — исход один. Ведь не будет людей не будет и еды — мы просто передохнем от голода.Вот, всегда так. Массы войны не хотят, но раз высшее начальство сказало, значит, надо. Вспомним историю мировых войн — даже среди фашистов были многие, кто не желал проливать кровь, но фюрер считал иначе. Исход — превращенные в пыль города, миллионы убитых, экономическая разруха. Все это грозит этому миру, если не вмешаюсь я. Решено. Отправляюсь к королю. Как его там? Сигизмунд Восьмой, кажется…— Извините, господин Белый Оборотень, — послышался рядом робкий голос Офели. — А можно вас еще кое о чем попросить?— Да?— Понимаете, сегодня проходит ежемесячный сбор самых знатных вампирских семей, и мне бы очень хотелось, чтобы вы на нем побывали.— В качестве главного блюда? — вяло пошутил я, за что получил от престарелой вампирши укоризненный взгляд.— Ну что вы такое говорите?! Мы с вами, конечно, не на одной стороне, но сейчас нам было бы очень выгодно договориться о… хм… взаимопомощи.— Типа я бью Волкодлака, а вы меня за это не кусаете?… Шучу-шучу! Я бы отправился с вами, но время, увы, не ждет. Долг зовет, Синзал молит спасти себя, и все женщины уже плачут в платочек, дожидаясь героя…— О нет, об этом не беспокойтесь! — поспешила успокоить меня вампирша. — Там, где мы будем, время течет совсем по-другому, так что обернемся минут за десять.— Мм, — задумчиво протянул я. — Пожалуй, подумаю над вашим предложением…А подумать было о чем. Это ж надо, меня приглашают на VIP-тусовку самой элитной нечисти! И остается только гадать, в каком качестве… Нет, Офель уверяет, что все пройдет чин-чинарем, но что-то не очень хочется вверяться старой вампирше с гнилыми зубами и жутким запахом изо рта. Она меня, может, и не укусит, но какой — нибудь длиннозубый аристократ может не утерпеть! И буду я не Белый Оборотень, а полудохлый клыкастик. Да и не хочется оставлять Мечту. Как представлю — просыпается она одна, в темном лесу, и нет поблизости сурового и вечно готового на подвиги меня… Жуть!— Кхе-кхе… Ну так что вы решили? А то я уже отправляюсь.Я вздохнул, почесал лоб и решительно кивнул:— Ладно, уговорили. Надеюсь, у вас там хорошо кормят.— Для вас все по высшему разряду! — заверила Офель и три раза хлопнула в ладоши.Ослепительная вспышка, и тут же приятная тишина ночного леса сменяется медленной мелодичной музыкой и приглушенным шорохом голосов.Я стою посередине огромного зала, одетый в элегантный черный фрак, чистый, надушенный и побритый. Стены зала — темно-красного оттенка — без единого окна, но густо увешаны светильниками, от которых льется мягкий, голубоватый свет. Потолок где-то неимоверно высоко и почти теряется во тьме. Вокруг за круглыми столами на изогнутых бронзовых ножках сидят по двое-трое элегантно одетые люди. Мужчины, женщины, даже дети — высокие, худощавые и немного бледные. Почти все красивы, но красота эта какая-то немного пугающая…— Ну что же мы стоим? Пройдемте к столу, — раздалось совсем рядом.Я скосил глаза и чуть с копыт не свалился от удивления. Рядом стояла высокая, изящная молодая женщина с огромными, немного грустными глазами и совершенно обалденной улыбкой.— Э-э-э… простите? — с трудом прохрипел я внезапно перехваченным судорогой горлом. — Мы где-то встречались?Незнакомка в удивлении подняла бровь, а потом жизнерадостно рассмеялась:— Это же я, Офель (моя челюсть тихо стукнулась об пол)! Вы что, не узнали меня (я совершенно обалдело мявкнул что-то вроде «нет»)? Мы же на Сумеречной Стороне (я с умным видом кивнул и сделал очень, ну просто очень понимающее лицо)! Здесь все принимает свой самый прекрасный облик. Даже вещи.— Об этом я знал, — очень реалистично отмахнулся я. — Но не мог подумать, что ты… вы… короче, красота неописуемая!— Спасибо, — зарделась вампирша, а потом, ухватив меня за локоток, повела к свободному столику. — Вот здесь мы посидим и подождем нужного момента.— А какой он, нужный?— Ну, сперва с отчетом выступят члены вампир-скойдумы, — начал а перечислять вампирша. — Потом некоторое время отведут для ужина, во время которого будут петь и рассказывать стихи известные барды и менестрели, ну а в конце со своими пожеланиями и предложениями выйдут представители другой нечисти — не вампиры. Тогда и мы кое-что скажем.Я кивнул, соглашаясь, и начал во все глаза разглядывать окружающих, из которых действительно не все были потомками Дракулы. Вон сидит в углу нечто маленькое и мохнатое. Злобно зыркает по сторонам явно уже подвыпивший оборотень. Тихо шепчет что-то на ухо симпатичной вампирше коренастый и широкоплечий мужик с огромными нетопырячьими крыльями за спиной. С похабной улыбкой осматривает зал типичный черт — с рогами, хвостом, копытами и свиным пятачком заместо носа… И посреди всего этого великолепия сижу я — Белый Оборотень, герой-самоучка… Идиот, одним словом! Куда я попал?! Нет, куда я полез?!! Сам, лично… Ужас! Что я, собственно, хотел? На нечисть полюбоваться? Угу, уже полюбовался — пора бы и по домам.Однако «по домам» я так и не успел, так как на сцену (круглый высокий помост в середине зала) вылез под вялые аплодисменты престарелый вампир в темно-зеленом костюме и начал стандартную приветственную речь. Дескать, здрасте господа-дамы, рад, что пришли, острых вам клыков и сладкой крови, сейчас выйдут самые-самые знатные, вы уж им похлопайте, а потом уж только извольте кушать (вас, господин вервольф, это тоже касается!!!). Выслушали, дождались, похлопали (даже подвыпивший оборотень с уже испачканной в салате мордой). Ну а дальше пошла и вовсе нудятина. Я-то, наивный, предполагал, что тусовки вампиров хоть как-то отличаются от съездов политбюро, а тут… Честное слово, в нашей Госдуме и то веселее! То водичкой кого обольют, то облают как следует и свиньей назовут, а здесь — все тихо, чинно, благородно. Похожие друг на друга невзрачные мужички ровными голосами (даже без интонаций!) рассказывают, кто сколько перекусал, кто с кем повоевал и кто у кого что украл. Единственный, кто немного разряжал обстановку, так это тот самый оборотень. Он то падал мордой в тарелку, то рычал несвязно, а то и кричал что-то про «зажравшихся кровососов», за что на него шикали со всех сторон и даже обещали выгнать. На меня же совершенно не обращали внимания, явно приняв за своего.Наконец ораторы закруглились и уступили место худому юноше с нервным лицом. Он со второй попытки залез на помост, встал в позу фонарного столба и, прокашлявшись, представился начинающим поэтом, которого отметила своим сиятельным влиянием семья д'Алиэнов. Раздались жиденькие аплодисменты, потонувшие в звоне бокалов (еду нам еще не доставили, но вино — именно вино, я проверял! — принесли). А поэт тем временем прокашлялся еще раз и начал громко декламировать: Я хотел стать прекрасным и бледным вампиром,Что и кровь так изящно цедит из бокала.Я хотел быть хозяином, властвовать миром,Только жадность моя же меня доконала.Я поверил в красивые, мрачные сказкиИ в кафе сатанистов за грош продал душу.И с девицей заезжей, что строила глазки,Чуть шатаясь, ушел. За окном ныла стужа.А в ближайшем проулке, открыв рот для страсти,Мне она показала длиннющие зубы.Захотел я, наивный, сбежать от напасти,Но сомкнулись на шее лиловые губы.После было как в старом кино от Хичкока —Я очнулся, не помня себя, без одежды.А на шее две дырки — пустяк, не морока,Я тогда о тепле лишь был полон надежды.Меня в домик ближайший пустили и далиДля сугрева портвейна дрянного напиться.Да и сами хозяева вместе заклали,Мне подставив румяные, пьяные лица.Зря. Я помню ужасную радостьИ как зубы впивались в их дряблые шеи.В глотку лилась хмелящая, сладкая гадость,Для меня два их тела — жуки скарабеи.Это было не раз. Уж сгнили мои зубы,И напрасно я когти свои мажу лаком.Жизнь моя превратилась в свинцовые трубы,Я хотел быть вампиром, а стал вурдалаком… На последних словах зал взорвался. Одна половина, где сидел я, дружно поднялась и начала бешено аплодировать. Другая же тоже поднялась, но вместо аплодисментов разразилась свистом и гневными выкриками.— С огнем играет поэт, — осуждающе покачала головой Офель.— А что такое? — не понял я.— Вампиры, вурдалаки, упыри — это не синонимы, — объяснила Офель. — Это названия разных каст. Мы — вампиры — высшая каста. Мы можем довольно долгое время обходиться без свежей крови, а свои жертвы убиваем изящно и безболезненно. Вурдалаки же — настоящие мясники! Вы ведь наверняка видели жертву этого низшего вампира — тело изуродовано, органы выедены, а крови вокруг, как на бойне. Упыри, правда, еще хуже, но они хотя бы не претендуют на «высшесть», а вурдалаки имеют даже своего представителя в Госдуме!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39