Это был бросок опытного игрока в крикет, возвращающею шар по низкой траектории молниеносным движением кисти.Из загона послышались новые выстрелы, поскольку бандиты увидели Джимсона. Но поздно, он уже оказался на земле и был недосягаем для их пуль. Модести инстинктивно съежилась, снова увидев гранату над собой, но теперь она уже летела, вращаясь, туда, откуда ее прислали.Едва успев перелететь через каменную ограду, она взорвалась в шести футах от земли.После того как грохот и эхо от взрыва стихли, над долиной воцарилась почти что нереальная тишина. Ее нарушали только голос вопившего за каменной оградой бандита и топот ног Модести, ринувшейся вперед. За свою жизнь ей приходилось быть свидетельницей многих сюрпризов, но… Только опыт и интуиция помогли Модести быстро преодолеть потрясение и ринуться к загону еще до того, как окончательно стихли последние отголоски эха. Пять секунд спустя она была уже у загона с автоматом наизготовку. Надо довести дело до конца. Нельзя упускать такой удобный случай.Но все уже было кончено и без нее. У прохода в каменной ограде слабые стоны прекратились. То, что открылось взору Модести, поразило даже ее. Осколочная граната может понаделать немало бед с теми представителями рода человеческого, кого угораздило оказаться в месте взрыва.Модести быстро осмотрела бандитов на земле. Никто не шевелился. Она подняла автомат и махнула им Вилли. Затем послышался хруст мелких камешков под ногами и рядом с ней оказался преподобный Леонард Джимсон. Он заглянул в загон и отвернулся.Его сотрясали спазмы. Модести не стала смотреть на священника, но положила автомат и вошла в загон, чтобы окончательно удостовериться, что никто из прятавшихся там не выказывает признаков жизни. Минуту спустя она услышала срывающийся голос Джимсона:— Они все… умерли?Модести чуть приподняла одного из народных мстителей, затем опустила его на землю.— Да, умерли, — кивнула она Джимсону. — Когда над тобой в шести футах взрывается осколочная граната, немного шансов уцелеть. Ну, а в этом каменном загоне осколки рикошетировали от стен, как разъяренные шершни.— Боже мой! — только и произнес священник и опустился на колени.Вилли Гарвин между тем спускался с холма в долину. На краю плато появились школьницы. Модести крикнула им оставаться на месте, подобрала автомат и двинулась осматривать тех, кто был подстрелен в первые секунды сражения. Она заметила с удовлетворением, что мулы не пострадали.Трое из четверых бандитов были живы. Один без сознания, двое других лежали с перекошенными от боли и страха лицами и не думали ни о каком сопротивлении. Модести собрала их оружие, отнесла подальше и стала оценивать ситуацию. Двое ранены в плечо, один в ногу. Все в тяжелом состоянии. Она опустилась на колени возле того, кто лежал без сознания, и стала разрезать пропитанную кровью рубашку его же ножом.Появился и Вилли Гарвин. На плече у него была винтовка М-14, в руках карабин, за спиной рюкзак. Он внимательно оглядел Модести, пытаясь понять, не ранена ли она.— Со мной порядок, Вилли-солнышко, — сказала Модести.Он кивнул, снял со спины рюкзак, мрачно оглядел поле боя.— Тоже мне вояки, — буркнул он. — Армия Спасения и то повоевала бы лучше. Того, кто у них тут был за главного, надо расстрелять.— Я его уже застрелила, — кивнула Модести.Кожаная безрукавка Вилли была в крови. Судя по всему, не его, а прежнего владельца. Кровь уже успела высохнуть. Было бессмысленно спрашивать, жив часовой или нет. Вилли явно подкрался так, чтобы метнуть нож и успокоить его навсегда. Ставка была слишком велика, чтобы понапрасну рисковать.Вилли открыл рюкзак и вытащил большую жестянку — хорошо оснащенную аптечку первой помощи. Модести сказала:— Надо наложить повязку, подержи его, а я перевяжу.Десять минут спустя они сделали для этой троицы все, что могли. Раны их были перевязаны, и каждый получил инъекцию морфия. Модести выпрямилась и оглянулась. Джимсон по-прежнему коленопреклоненно молился. Школьницы сидели на краю плато, напоминая кур на насесте.— Сигареты не найдется? — спросила Модести Вилли.Вилли вытащил пачку, вынул сигарету, зажег и передал Модести. Потом стал осматривать поле боя с видом недовольного профессионала.— Насильники из них отменные, не то что солдаты, — буркнул он. — А что с девицей? Я видел, как с ней резвилось четверо, пока мы не начали палить.Модести обернулась к плато. Роза, укутанная одеялом, стояла и с интересом смотрела на поле битвы. Хорошо, что бандиты начали с Розы, подумала Модести. У нее была здоровая крестьянская натура и нервы крепкие. Пройдет еще немного времени и, кто знает, вдруг она будет вспоминать эпизод на одеялах в лагере с меньшей неприязнью, чем родительскую порку.— Она не пропадет, — сказала Модести. — А нам пора убираться. А то скоро сюда пожалует сам Эль Мико.— Эль Мико погиб, — сказал Вилли. — Я слышал выпуск новостей в машине еще до того, как обнаружил автобус. Большой триумф. Веселая музыка. Правительственные войска организовали его отряду, на перевале к югу от этих мест, засаду.Устроили там хорошую мясорубку. Когда бой закончился, нашли труп Эль Мико.Это меняло дело. Теперь они могли спокойно заняться ранеными.— Как ты думаешь, с автобусом все в порядке? — спросила вдруг Модести.— Я его бегло осмотрел. Погнулась выхлопная труба. Ну и лобовое стекло, конечно, вылетело. Я могу довести его со священником и его овечками, а ты садись в «мерседес». К закату попадем в Сан-Тремино.— В Сан-Тремино? — удивленно спросила Модести: она-то думала вернуться в Орситу.— Гарсия ждет, — отозвался Вилли.Тут Модести вспомнила, что ехала к умирающему Гарсия. Последние события заставили забыть о первоначальной цели путешествия.— Орсита ближе, — сказала она. — Для этих троих. До автобуса их можно доставить на мулах. Чем быстрее ими займутся врачи, тем лучше.— Они и после этого проживут недолго, Принцесса, — рассудительно заметил Вилли. — Нам ведь придется сообщить, кто они такие. А мятежников в этих местах вешают без разговоров.— Верно, — Модести протерла глаза тыльной стороной кисти. — Что-то я сегодня плохо соображаю.— Погода такая, — сказал Вилли, глядя на ясное небо. — Слишком большая влажность.Модести бросила сигарету. Теперь, когда опасность миновала, ее мозги требовали отдыха, отказываясь принимать решения так же стремительно, как недавно. Если оставить раненых здесь, они умрут. Если доставить их в городскую больницу, их повесят.— Как произошел этот фокус с гранатой, Принцесса? — осведомился Вилли. — Мне с холма было плохо видно, но вышло все лучше не придумаешь.Она кивнула в сторону Джимсона, по-прежнему стоявшего на коленях у загона.— Это поработал священник. Играл когда-то в крикет за Кембридж. В одну секунду поймал и вернул…Вилли удивленно присвистнул и сказал с ухмылкой:— Эль Мико не хватало таких вот, как он.— Сильно сомневаюсь, — отозвалась без тени юмора Модести. — До этого эпизода с гранатой он портил мне все подряд… Ладно, после расскажу.В сопровождении Вилли она подошла к загону. Джимсон поднял голову. Руки его были сложены, пальцы сцеплены. Он сказал тихим, срывающимся голосом:— В одном вы были правы… До этого я никогда не видел настоящего зла. Сегодня я познакомился с ним. Сегодня я заглянул в ад…Он медленно поднялся. Модести поглядела на кровавое месиво в загоне и устало произнесла:— Нет, мистер Джимсон. Эти люди как раз не очень опасны. Бедность, примитивное существование… Недалеко ушли от животных…Священник удивленно посмотрел на нее.— Я не имел их в виду.Модести посмотрела на Джимсона, затем на Вилли и спросила:— Тогда, может быть, вы про нас?Джимсон отрицательно покачал головой и, как человек, испытывающий мучения, надрывно сказал:— Я говорю о себе.Вилли и бровью не повел, а Модести попробовала его успокоить:— Вы избавились от гранаты, которая уничтожила бы всех нас. Просто она приземлилась не на плато, а в загоне…— Нет… — снова покачал головой Джимсон. — Я вполне мог бросить ее куда-то еще. На моих руках кровь пятерых.— Все лучше, чем если бы на их руках была ваша кровь, — беззаботно сказал Вилли. — То, как они обошлись с толстушкой, только цветочки.— Нет! — воскликнул Джимсон. — Нет. Я предал себя!Модести пожала плечами. Несмотря на малоприятное общение с Джимсоном, она не питала к нему никаких плохих чувств. Скорее наоборот. Он был псих, но разве можно винить его за это? Зато он был последователен. И не трус. И среди всех его завиральных идей, может, и таились зерна правды, которые когда-нибудь, может, в другом мире, дадут всходы… Но не сейчас. Не в этом мире…— Приведи мулов, Вилли-солнышко. Погрузим раненых.— Значит, ты их хочешь сдать?— Да, повезем в Сан-Тремино. Может, они и не доживут… Да и если тамошний доктор такой же, как механики в Орсите, то мы окажем им большую услугу. Ну, а если им суждено быть повешенными… В общем, умирать всегда лучше не сегодня, а завтра… Розе тоже, кстати, нужен доктор, а в Сан-Тремино есть больница.Вилли пошел за мулами, а она помахала рукой школьницам.Она очень надеялась, что застанет Гарсия в живых.Солнце было еще довольно высоко, и голова у Модести сильно болела. День выдался тяжелый. Она подошла к Вилли и стала помогать ему снимать путы с мулов.

1 2 3 4