— После короткой паузы он ответил. — Пятого августа 1893 года.
— А когда сообщили об исчезновении Карлы Харпер?
— Подожди.
Томми наконец услышал то, что и ожидал услышать:
— Пятого августа.
— Мы едем. Увидимся через двадцать минут. Спасибо, Лэн.
Весь сон у Томми Даггана как рукой сняло. Надо немедленно связаться со следователем из Филадельфии, занимавшимся делом Карлы Харпер. Тот факт, что Маделайн Шепли и Марта Лоуренс исчезли седьмого сентября, пусть даже с интервалом в сто десять лет, мог быть случайным совпадением; тот факт, что две другие молодые женщины исчезли пятого августа с разницей в те же сто десять лет, не мог быть совпадением.
Значит, они имеют дело с убийцей-подражателем.
— Ты понимаешь, что это значит, Пит? — спросил он напряженным голосом.
Питер Уолш не отвечал. Он знал, что Томми размышляет вслух.
— Это значит, что, если этот тип действует по плану, он собирается убить еще одну молодую женщину тридцать первого марта.
— Этого тридцать первого марта?
— Пока не знаю. В девяностых годах женщины исчезали с интервалом в несколько лет.
Он снова взял трубку.
— Лэн, проверь-ка еще и это, — начал он. Получив нужную информацию, Томми сказал:
— Между исчезновениями двух женщин в девяностые годы прошло двадцать три месяца. Тот же самый интервал и между исчезновением Марты Лоуренс и Карлы Харпер.
Они въехали на стоянку у прокуратуры.
— Если какая-то женщина исчезнет в Спринг-Лейк тридцать первого марта, круг замкнется. А ко всем радостям нашей жизни на нас висит еще и преследователь Эмили Грэхем.
Пит Уолш благоразумно не стал напоминать Томми Даггану, что его теща верила в перевоплощение, да и он сам начал склоняться к тому, что в этом что-то есть.
20
Когда детективы ушли, Эмили собралась наконец приготовить себе ужин.
Все последние события в непосредственной близости от нее, а именно в ее собственном дворе, вызвали ощущение близкой опасности. Эмили показалось, что вся атмосфера вокруг нее пропитана запахом смерти.
Эмили пришло вдруг в голову, что ей будет лучше думать, если ее руки будут заняты делом. Так всегда бывало раньше.
К тому же приготовление ужина пойдет на пользу ее душевному состоянию, а оно сейчас нуждалось в помощи.
Эмили вошла в кухню, опустила шторы, с удовлетворением убрав из вида тревожную картину во дворе. Руки ее работали механически, словно сами по себе, чистя морковь, нарезая лук и сельдерей, доставая приправы. К тому времени, как она включила под кастрюлей газ, она приняла решение.
Глупо было не позвонить сразу же в полицию Олбэни и не сообщить о происшедшем прошлой ночью. Им следует об этом знать.
Почему же она им не позвонила?
Потому что она сама не хотела верить, что все это может повториться. С того самого момента, когда Эмили нашла фотографию под дверью, она прятала голову в песок — это была очевидная истина.
Эмили знала, что ей нужно делать. Она взяла сумку с книгами и пошла в кабинет. Положив сумку рядом с глубоким креслом, она взяла мобильник.
Сначала она позвонила в Олбэни следователю Марти Броуски. Именно он схватил Нэда Койлера, когда тот околачивался у ее дома. Броуски реагировал на ее сообщение с изумлением и озабоченностью.
— Я бы сказал, кто-то пытается подражать Нэду Койлеру или один из его дружков взялся продолжить его дело. Мы этим займемся, Эмили. Вы правильно сделали, что дали знать местной полиции. Я позвоню им и объясню, насколько это серьезно.
Затем она позвонила Эрику Бейли. Шел уже шестой час, но он был все еще у себя в офисе и очень обрадовался ее звонку.
— Олбэни без тебя опустел, — сказал он совершенно искренне.
Эмили улыбнулась. Даже миллионы его не изменили, подумала она. Застенчивый робкий ребенок, и при этом настоящий гений.
— Я тоже по тебе скучаю, — отвечала она. — И у меня к тебе просьба.
— Отлично! Что бы ты ни пожелала, ты это получишь.
— Эрик, Койлера поймали, потому что ты установил у меня дома камеру слежения. Ты мне предлагал такую же для Спринг-Лейк. Я хочу воспользоваться твоим предложением. Не мог бы ты прислать кого-нибудь, чтобы ее установить?
— Я сам себя пришлю. В любом случае я хочу тебя видеть. Ближайшие несколько дней я очень занят. Понедельник тебя устроит?
Эмили так и видела Эрика перед собой. Лоб наморщен, в пальцах он нервно вертит какую-нибудь безделушку со стола. Добившись успеха, он сменил синие джинсы и футболку на дорогой костюм. Эмили терпеть не могла идиотских шуток, ходивших на его счет, что, мол, каким он был, таким и остался, бедняга.
— Понедельник? Отлично!
— Как там твои дела?
— Много всего интересного... Я тебе в понедельник расскажу.
Итак, она сделала самое неотложное, теперь надо приниматься за книги.
Следующие три часа она провела, свернувшись в огромном кресле, погруженная в книги, данные ей Уилкоксом. Она оценила точный подбор нужных книг, целиком уйдя в почти нереальный сегодня мир конных экипажей, масляных ламп и элегантных загородных коттеджей.
Эмили улыбнулась, когда наткнулась на упоминание о том, что постройка нового дома в те времена обходилась в три тысячи долларов. «Да, времена изменились, и цены тоже», — подумала Эмили, вспомнив о сумме, которую она выложила за дом.
Требование президента местного комитета здравоохранения в 1893 году прекратить сброс мусора в океан «для защиты нашего пляжа от сбрасываемых туда ежедневно отбросов» напомнило ей, что некоторые приметы жизни, видимо, не меняются никогда.
В одной из брошюр было множество снимков, включая школьный пикник в 1890 году. В числе участников была упомянута и Кэтрин Шепли.
Сестра Маделайн. Прапрабабушка Эмили. Она попыталась отыскать ее на снимке. Но среди множества лиц было невозможно узнать одно, знакомое ей лишь по старым фотографиям, уцелевшим после пожара.
В восемь часов Эмили вернулась в кухню и закончила приготовление ужина. На стол перед собой она положила книгу. Ее она припасла специально под конец, поскольку та показалась ей интересной. Книга называлась «Воспоминания юности» и была напечатана в 1938 году. Ее автор, Филлис Гейтс, проводила в Спринг-Лейк лето в конце 80-х — начале 90-х годов девятнадцатого века.
Книга была ярко и интересно написана и живо воссоздавала картину жизни того времени.
Пикники и танцевальные вечера, великолепные приемы в отеле «Монмаут», купание в океане, верховая езда, катание на велосипедах — все было описано увлекательно. Эмили больше всего заинтересовали отрывки из дневника, который Филлис Гейтс вела в те годы.
Эмили поужинала. Глаза у нее слипались от усталости, и она уже собиралась закрыть книгу, когда, перевернув страницу, увидела в отрывке из дневника имя Маделайн Шепли.
«18 июня 1891 года. Сегодня мы были на праздничном завтраке у Шепли в честь девятнадцатилетия Маделайн. Двенадцать прекрасно убранных цветами столиков были сервированы на веранде. Я сидела рядом с Маделайн. За одним столиком с нами был и Дуглас Картер. Он очень в нее влюблен. Мы ее этим поддразниваем».
В другом отрывке из дневника за 1891 год Филлис Гейтс писала:
«Мы только что вернулись в Филадельфию и узнали об исчезновении Маделайн. Эта новость совершенно сразила нас. Мама поспешила в Спринг-Лейк выразить соболезнования и застала всю семью в глубоком горе. Отец Маделайн говорил, что ради здоровья жены он хочет увезти семью оттуда».
Эмили пролистала книгу дальше. Ее внимание привлекла запись в октябре 1893 года.
"Дуглас Картер покончил жизнь самоубийством. В тот трагический день, когда пропала Маделайн, он опоздал в Нью-Йорке на поезд, и ему пришлось дожидаться следующего. У него развилась навязчивая идея, что, если бы он приехал вовремя, он бы спас Маделайн.
Мама считает, что родители Дугласа совершили большую ошибку, продолжая жить в доме напротив Шепли. Она полагает, что Дуглас мог бы избежать депрессии, если бы не сидел неподвижно часами, глядя на веранду дома Шепли".
Эмили отложила книгу. Она знала, что Дуглас Картер покончил с собой. Чего она не знала, так это того, чТо он жил через улицу от дома Шепли. Возможно ли узнать о Картере хоть что-нибудь теперь — спустя столько лет?! Поверили тогда Дугласу, что он и вправду опоздал на поезд?

Пятница, 23 марта
21
Слухи поползли после того, как прозвучал вопрос репортера «Нэшнл дейли», заданный прокурору: "Не думаете ли вы, что убийца Марты Лоуренс — это перевоплотившийся убийца Маделайн Шепли? "
В четверг телефон доктора Лиллиан Мэдден звонил не переставая. К утру пятницы Джоан Ходжес, ее секретарша, имела наготове ответ, который она без устали повторяла снова и снова:
— Доктор Мэдден находит неуместным обсуждение явления реинкарнации в связи с убийством в Спринг-Лейк.
В пятницу к середине дня Джоан Ходжес нашла уместным обсудить это явление с Лиллиан.
— Доктор Мэдден, посмотрите только, что пишут газеты! И они правы. Это не случайное совпадение, что Марта Лоуренс и Маделайн Шепли обе исчезли седьмого сентября. И хотите знать последнюю новость?
«Здесь последует пауза для усиления драматического эффекта», — подумала про себя Лиллиан Мэдден.
— Пятого августа 1893 года Летиция Грегг — слушайте, слушайте, доктор! — не вернулась домой. — Глаза Джоан широко раскрылись. — Доктор, два года назад девушка по имени Карла Харпер, остановившаяся в гостинице «Уоррен», бесследно исчезла. Помню, я читала об этом. Она вышла из гостиницы и села в машину. Какая-то женщина уверяет, что видела ее недалеко от Филадельфии. Карла Харпер именно туда и направлялась, она жила в Розмонте. Но теперь «Нью-Йорк пост» пишет, что этой женщине просто показалось.
Широко раскрытые глаза Джоан впились в лицо Лиллиан Мэдден.
— Доктор, я уверена, что Карла Харпер никогда не покидала Спринг-Лейк. Я думаю — и многие другие тоже, что в те далекие девяностые в Спринг-Лейк орудовал серийный убийца и теперь он перевоплотился, вот!
— Это сущий вздор, — суровым тоном сказала Лиллиан Мэдден. — Реинкарнация предполагает духовное совершенствование. Серийный убийца девяностых расплачивался бы сейчас за свои преступления, а не повторял их.
Твердым шагом, всем своим видом демонстрируя осуждение подобной версии, Лиллиан направилась к своему кабинету и закрыла за собой дверь. Опустившись в кресло, она оперлась локтями о стол. Закрыв глаза, она принялась массировать себе виски.
Еще немного — и начнется клонирование людей, думала она. Все мы, медики, это понимаем. Те из нас, кто верит в перевоплощение, верят, что пережитая в прошлом боль может ощущаться нами в теперешнем нашем существовании. Но зло? Может ли кто-нибудь, сознательно или бессознательно, совершить точно те же самые преступления, которые человек совершил сто лет назад?
О чем это она? Что ее тревожит? Какое воспоминание пытается прорваться в ее сознание?
«Не пропустить ли сегодня лекцию? — подумала Лиллиан. — Нет, это было бы нечестно по отношению к студентам». За десять лет она не пропустила ни одной лекции из курса, который в течение одного семестра читала каждый год в Монмаут-колледже.
На ее лекции записались тридцать человек. Разрешалась также продажа десяти билетов на каждую отдельную лекцию. Разузнали ли об этом звонившие ей репортеры и явится ли кто-нибудь из них сегодня в колледж?
Обычно вторую половину каждой лекции она посвящала тому, что предлагала желающим подвергнуться гипнозу и в таком состоянии вернуться к своему прежнему существованию. Иногда результатом таких сеансов были живые подробные воспоминания о нескольких перевоплощениях. Она решила не проводить сегодня сеанс гипноза. Последние десять минут она обычно отвечала на вопросы студентов и слушателей. Если сегодня в аудитории окажутся журналисты, ей придется ответить на их вопросы. Этого ей, увы, не избежать.
Она всегда готовилась к лекциям обстоятельно. Сегодняшняя была построена на наблюдениях Йена Стивенсона, профессора психологии из университета Виргинии. Он подверг глубокому анализу гипотезу о том, что в основе сопоставлений двух биографий и их интерпретации как истории жизни одного и того же лица должна лежать преемственность воспоминаний и личностных качеств.
Ей не хотелось говорить об этом именно сегодня. Просматривая свои записи перед выходом из дома, Лиллиан вдруг с тревогой осознала, что открытия Стивенсона могли быть истолкованы в поддержку теории о перевоплотившемся серийном убийце.
Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда в дверь постучали.
— Пришла миссис Пелл, доктор, но ей еще не время, так что не спешите. Посмотрите, что она вам принесла, — сказала Джоан.
В руках у Джоан была газета «Нэшнл дейли» — специальный выпуск с броским заголовком: «Маньяк встает из могилы». История продолжалась и на второй, и на третьей странице. Подпись под фотографиями Марты Лоуренс и Карлы Харпер гласила: "Сестры в смерти? "
Материал начинался следующим образом:
«Полиция признает, что свидетельница, утверждавшая, что она видела Карлу Харпер на стоянке недалеко от ее дома в Розмонте, Пенсильвания, могла ошибаться. Представляется вполне возможным, что кошелек Карлы Харпер мог быть подброшен убийцей после того, как были опубликованы показания свидетельницы. Центром расследования в настоящее время является Спринг-Лейк, Нью-Джерси».
— О чем я вам и говорила, доктор. Последний раз эту девушку видели в Спринг-Лейк. И она исчезла пятого августа, в тот же день, что и Легация Грегг в 1893 году!
В газете были портреты трех молодых женщин в костюмах конца XIX века: в платьях со стоячими воротничками, длинными рукавами и юбками до щиколотки — и подпись: «Жертвы XIX века».
Фотография улицы, застроенной домами в викторианском стиле, помещалась рядом с фотографией похожей улицы и подписью: «Тогда и теперь».
Над текстом под ними была фотография обозревателя «Нэшнл дейли» Ребы Эшби. Ее рассказ начинался следующим образом:
"Каждый, кто приезжает в приморский городок Спринг-Лейк, чувствует, как будто он возвращается в спокойную и мирную эпоху. Но и тогда, как и теперь, мир и покой этого, казалось бы, безмятежного городка был нарушен зловещим событием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32