grohe minta
Если ты почитаешь немой и мертвый прах, а не пренебрегаешь живым подобием Павла, до сих пор говорящим и дышащим, сохранившимся в его посланиях, разве это не опрокидывает твоей религии? Ты почитаешь кости Павла, запрятанные в ящичках, а не почитаешь его дух (mens), скрытый в сочинениях? Придаешь большое значение куску тела, видному сквозь стекло, и не удивляешься всей душе Павла, сияющей в его посланиях? Чтишь прах, который иногда устраняет телесные пороки, но почему не чтишь ты еще больше сочинения, которые исцеляют пороки душевные? Пусть восхищаются этими знаками неверующие, которым они были даны, а ты обратись с верой к его книгам, дабы с верой, что Бог может все, ты научился любить Его больше всего. Ты почитаешь изображение лика Христова, вытесанное из камня, из дерева или расцвеченное красками. Гораздо благочестивее почитать образ его ума (mens), который искусством Святого Духа явлен для нас в словах евангельских. Никакой Апеллес не передает так кистью черты и обличье тела, как отражается в речи образ всякого ума, а особенно у Христа. Так как Он – высшая простота и Истина, то не могло быть никакой разницы между архетипом божественной души (pectus) и извлеченным из нее образом речи. Как нет ничего более похожего на Отца, чем Сын – Слово Отца, исходящее из глубины Его сердца, так нет ничего более похожего на Христа, чем слово Христово, вышедшее из сокровенного святилища его сердца. И ты не восхищаешься этим образом, не почитаешь Его, не созерцаешь благочестивыми очами, не отдаешься Ему душой? У тебя есть столь святые. Столь действенные напоминания (reliquae) о Боге, а ты, пренебрегая ими, ищешь гораздо более чуждое? Ты пораженно смотришь на тунику или платок для вытирания пота, которые приписывают Христу, и сонно читаешь предсказания Христа? Самым важным ты считаешь, что у тебя дома есть кусочек креста. Но это ничто по сравнению с тем, что ты носишь скрытую в груди тайну креста. В противном случае если это делает набожным, то есть ли кто набожнее иудеев, нечестивейшие из которых видели, однако, глазами живого Иисуса во плоти, слушали Его ушами, трогали руками? Что же, Иуда был более счастлив? Он прижимался своими устами к божественным устам. Плоть без духа до такой степени не помогает. Что не было бы помощи и Деве-Матери, – ведь она родила Его от плоти своей, – если бы дух Его она не приняла от Духа. Это очень важно. Но выслушай еще более важное. Разве ты не читаешь о том, как немощны были апостолы до тех пор, пока они наслаждались телесным общением с Христом в телесном обличье, как грубо они тогда все понимали? Кто предпочел бы для полного спасения что-нибудь иное взамен долгой совместной жизни Бога и человека? Однако после стольких чудес, после того как он столько лет излагал свое учение божественными устами, после стольких доказательств Воскресшего, в последний час уже возносимый на небо. Разве не упрекает Он их за их неверие? В чем же причина? Конечно. Мешала плоть Христова, поэтому Он и говорил: «Если Я не уйду, Утешитель не придет. Вам лучше, чтобы Я пошел». Если телесное присутствие Христа для спасения бесполезно, то как посмеем мы установить совершенное благочестие в чем-либо. кроме вещей телесных? Павел видел Христа во плоти. Ты думаешь, что может быть важнее? А он пренебрегает этим, говоря: «Хотя мы, – сказал он, – и знали Христа во плоти, теперь уже не знаем».
Почему он не знал? Потому что он направился к лучшим дарам Духа. Возможно, я рассуждаю об этом многословнее, чем подобает тому, кто излагает правила. Однако я делаю это еще тщательнее, и не без важной причины. Потому что я знаю по опыту. Что в этом заблуждении – для всего христианства чума, которая несет еще более тяжкую погибель, так как внешне она очень близка к благочестию. Ведь нет пороков опаснее. Чем те. Которые подражают добродетели. Ведь кроме того, что и для добрых людей здесь скользкое место, это очень трудно исправить, так как когда опровергают вещи такого рода, невежественный народ думает, что над религией совершается насилие. Мир здесь примется громко возражать, залают крикливые спорщики, которые охотно поют об этом дома, потому что пекутся, разумеется, не о Христе, а о собственной выгоде. Относительно их невежественного суеверия или притворного благочестия мне надо чаще свидетельствовать, что я ни в коем случае не порицаю христианские обряды, касающиеся телесного (corporales caerimoniae), и старания простых людей, в особенности те, которые одобрил авторитет церкви. В них иногда – знаки и поддержка благочестия. Они почти необходимы детям Христовым, пока те не вырастут и не станут зрелыми мужами (vir perfectus); однако и зрелым не подобает презирать других, чтобы своим примером не повредить слабым. Я одобряю то, что ты делаешь, если только цель не порочна и если ты не назначаешь себе предел там, откуда тебе надлежало сделать шаг к тому, что ближе к спасению. Однако почитать Христа вещами видимыми ради видимого и считать это вершиной благочестия, нравиться себе за это, осуждать за это других, из-за этого приходить в исступление, даже умирать, – одним словом, отвращать от Христа всем тем, что только для этого и существует, чтобы приводить к нему, – это, конечно, и значит отпадать от евангельского закона, который духовен, и возвращаться в иудаизм. Это, может быть, не менее опасно, чем и без таких суеверий страдать большими явными душевными пороками! Это еще более тяжкая болезнь. Пусть так, но та неизлечимее. Как попотел этот замечательный ревнитель духа, чтобы отвадить иудеев от веры в дела и приблизить их к тому, что духовно! А здесь, я снова вижу, что христианский люд возвращается назад. Почему я сказал «люд»? Это следовало бы стерпеть, если бы такое заблуждение не распространилось и на добрую част священников, ученых и тех из их круга, которые признают духовную жизнь на словах и по одежде. Если соль утратила вкус, то чем солить остальных? Мне стыдно сказать, с каким суеверием большинство людей соблюдают несчастные обряды, которые установлены человеками вовсе не с тем намерением! С какой ненавистью они требуют их выполнения от других, с каким упорством в них верят, с каким легкомыслием судят других, с каким напряжением их защищают. Они думают, что за это должны попасть на небо. И если они в этом затвердели, то мнят себя Павлами или Антониями. Полные высокомерия, они начинают заниматься проверкой людей (как говорит комик), считая только то правильным, что они сами делают. Впрочем. Ты увидишь, что те, которые состарились в своем намерении, ничего не понимают в Христе, но животным образом пропитаны прискорбными пороками; в обществе раздражительные и едва переносимые для самих себя, в любви холодные, в гневе кипучие, в ненависти упорные, в речах ядовитые, во вражде неуступчивые, готовые бороться за любую мелочь; они настолько чужды Христову совершенству, что у них нет и обычных добродетелей, которые даже язычникам дали природа, жизненный опыт или наставления философов. Невежественные, неуживчивые, сварливые. Жадные до наслаждений, их тошнит от слов Божьих, всем бесполезные, подозревающие всех в плохом, льстящие себе! Неужели после стольких лет дело дошло до того, что ты хуже всех, а кажешься себе самым лучшим, что ты стал иудеем, а не христианином, служа только немым стихиям, видя славу свою не в тайном перед Богом, а в явном перед людьми? Но если ты жил в духе, а не во плоти, то где плод духа? Где любовь, где радость сердечная? Где мир со всеми? Где смирение, долготерпение, доброта, доброжелательность, обходительность, вера, скромность, воздержанность, чистота? Где в твоих нравах образ Христов? Ты говоришь: «Я не распутник, не вор, не святотатец и соблюдаю то, что исповедую». Разве это отличается от слов: «Я не такой, как прочие люди – грабители, прелюбодеи, и пощусь два раза в неделю». Я же весьма предпочитаю низкого мытаря, который умоляет о милосердии, таким людям, которые помнят свои благодеяния. О чем ты вещаешь? Разве ты исполнил то, в чем поклялся когда-то при крещении – что будешь христианином, т.е. духовным, а не иудеем? Из-за жалких человеческих установлений ты преступил божьи заповеди. Разве христианство – это не духовная жизнь? Слушай Павла, который говорит римлянам: «Итак, нет никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе, которые живут не по плоти. Ведь закон жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти. Так как по закону, ослабленному плотью, было это невозможно, то Бог, посылая своего сына в подобии греховной плоти и за грех, осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, которые живут не по плоти, а по духу. Ибо живущие по плоти помышляют о плоти, а живущие по духу думают о духе. Ибо плотские знания – это смерть, знания же духовные – жизнь и мир. Потому что плотская мудрость враждебна Богу; ибо закону Божьему не покоряются, да и не могут. Те же, которые живут по плоти, не могут угодить Богу». Что можно было сказать полнее? Что яснее? Однако люди изворотливо льстящие своим порокам и поспешающие порицать чужие, полагают, что это нисколько их не касается, и слова Павла о жизни по плоти они относят только к прелюбодеям и распутникам; то, что он сказал о мудрости плоти, которая враждебна Бога, они обращают против тех, которые изучали светскую науку (они это так называют).Они рукоплещут себе в обоих случаях: и за то, что они не прелюбодеи, и за то, что никаким наукам совершенно не обучены. Впрочем, они бредят, что жить в духе, это значит делать то, что сами они делают. Если бы язык Павла они рассматривали столь же тщательно, сколь сильно они пренебрегают языком Цицерона, они поняли бы, что апостол называет плотью, конечно, то, что видимо, а духом то, что невидимо. И он везде учит, что видимое следует подчинять невидимому, а не наоборот – невидимое видимому. Ты же, напротив, приспосабливаешь Христа к тому, чему подобало бы стремиться ко Христу. Ты требуешь подтверждения того, что слово «плоть» имеет отношение не только к похоти и роскоши? Слушай, что пишет тот же апостол колоссянам, обсуждая (как всегда) как раз это: «Никто да не обольстит вас самовольным смиренномудрием и служением ангелов, входя в то, чего не видел, безрассудно надсмехаясь плотским своим умом и не держась главы, т.е. Христа, от Которого все тело, соединяемое и связанное сплетениями и сопряжениями, растет приращением Божьим». Дабы ты не сомневался. Что он говорит о тех, которые, кичась какими-то плотскими обрядами, мешают духовным устремлениям других, смотри, что за этим следует: «Итак, если вы умерли со Христом для стихий мира, то для чего вы решаете как живущие в мире?» Поэтому, отвлекая нас от них, немного погодя он говорит: «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищете горнего. Где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном». О чем напоминает он наконец, давая наставления духовной жизни? Неужели о том, как отправлять такие-то или такие-то обряды? Неужели о том. Чтобы мы так и так одевались? Чтобы питались такой-то и такой-то пищей? Чтобы одолели столько-то псалмов? Ничего подобного. А о чем? Он говорит: «Умертвите ваши земные члены, блуд, нечистоту, похоть, злую страсть и любостяжание, которое есть служение идолам». И немного погодя: «Теперь же отложите и вы все отложите: гнев, ярость, злобу». И немного ниже: «Совлекши с себя ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании Бога по образу Того, Который создал его». Кто же ветхий человек? Очевидно, тот самый Адам из земли земной, который на земле, а не на небесах. Под землей понимай все видимое и поэтому временное. Кто новый человек? Очевидно, небесный, с неба. Под небом понимай все невидимое и потому духовное. Наконец, чтобы мы по иудейскому обычаю не желали заслужить милость Бога соблюдением определенных правил и магическими обрядами, он учит, что наши дела настолько угодны Богу, насколько они связаны с любовью и ею же вызваны. Он говорит: «Более же всего имейте любовь, которая – связь совершенства, и да возликует в сердцах ваших мир Бога Христа, к Которому вы призваны в одном теле». Я дам более ясное доказательство: в Послании к галатам он часто называет плоть, часто дух. Он не только зовет их от похоти к чистоте, но пытается вырвать их из иудаизма и веры в дела, куда ввели их псевдоапостолы. Смотри, какие пороки он упоминает, перечисляя здесь дела плоти: «Дела плоти известны; это блуд, нечистота, бесстыдство, роскошь, служение идолам, волшба, вражда, распри, соперничество, гнев, ссоры, разногласия, ереси, зависть, убийства, пьянство, разгул и тому подобное». Немного дальше: «если мы живем духом, то должны поступать по духу». Затем, указывая как на чуму, враждебную духу, он добавляет: «Не будем жадны до пустой славы, раздражать друг друга, завидовать друг другу». Дерево узнается по плодам. Я не имею ничего против того, что ты бодрствуешь, постишься, молчишь, молишься и не избегаешь других правил такого рода. Я не поверю, что ты в духе, если не увижу плод духа. Почему мне нельзя утверждать, что ты во плоти, если ты почти всю жизнь занимался этими вещами и я до сих пор нахожу в тебе дела плоти? Зависть – больше чем женскую, гнев и военную ярость, никогда ненасытную страсть к ссорам, неистовое злоязычие, змеиный яд поношения, чванливость, грубое поведение, нестойкую веру, суетность, лживость, угодливость. Ты судишь брата за еду, питье, за одежду. А Павел судит тебя по делам твоим. Неужели тебя отделяет от плотских детей этого мира сего то, что ты пусть и в более легких вещах, но страдаешь теми же пороками? Разве не хуже тот, кто из-за перехваченного наследства, из-за обесчещенной дочери, из-за обиды родителей, из-за должности или из-за милости князя допускает гнев, вражду, соперничество, как поступаешь ты – стыдно сказать, – делая не только все это, но еще худшее? Более легкая причина греха не уменьшает проступок, но увеличивает его. Не важно, сколь сильно ты грешишь, но важно, с какой страстью. Еще важнее другое: ведь человек тем преступнее, чем легче отвращается от честного. Я теперь говорю не о тех, которым простой народ восхищается, будто они не люди, но ангелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Почему он не знал? Потому что он направился к лучшим дарам Духа. Возможно, я рассуждаю об этом многословнее, чем подобает тому, кто излагает правила. Однако я делаю это еще тщательнее, и не без важной причины. Потому что я знаю по опыту. Что в этом заблуждении – для всего христианства чума, которая несет еще более тяжкую погибель, так как внешне она очень близка к благочестию. Ведь нет пороков опаснее. Чем те. Которые подражают добродетели. Ведь кроме того, что и для добрых людей здесь скользкое место, это очень трудно исправить, так как когда опровергают вещи такого рода, невежественный народ думает, что над религией совершается насилие. Мир здесь примется громко возражать, залают крикливые спорщики, которые охотно поют об этом дома, потому что пекутся, разумеется, не о Христе, а о собственной выгоде. Относительно их невежественного суеверия или притворного благочестия мне надо чаще свидетельствовать, что я ни в коем случае не порицаю христианские обряды, касающиеся телесного (corporales caerimoniae), и старания простых людей, в особенности те, которые одобрил авторитет церкви. В них иногда – знаки и поддержка благочестия. Они почти необходимы детям Христовым, пока те не вырастут и не станут зрелыми мужами (vir perfectus); однако и зрелым не подобает презирать других, чтобы своим примером не повредить слабым. Я одобряю то, что ты делаешь, если только цель не порочна и если ты не назначаешь себе предел там, откуда тебе надлежало сделать шаг к тому, что ближе к спасению. Однако почитать Христа вещами видимыми ради видимого и считать это вершиной благочестия, нравиться себе за это, осуждать за это других, из-за этого приходить в исступление, даже умирать, – одним словом, отвращать от Христа всем тем, что только для этого и существует, чтобы приводить к нему, – это, конечно, и значит отпадать от евангельского закона, который духовен, и возвращаться в иудаизм. Это, может быть, не менее опасно, чем и без таких суеверий страдать большими явными душевными пороками! Это еще более тяжкая болезнь. Пусть так, но та неизлечимее. Как попотел этот замечательный ревнитель духа, чтобы отвадить иудеев от веры в дела и приблизить их к тому, что духовно! А здесь, я снова вижу, что христианский люд возвращается назад. Почему я сказал «люд»? Это следовало бы стерпеть, если бы такое заблуждение не распространилось и на добрую част священников, ученых и тех из их круга, которые признают духовную жизнь на словах и по одежде. Если соль утратила вкус, то чем солить остальных? Мне стыдно сказать, с каким суеверием большинство людей соблюдают несчастные обряды, которые установлены человеками вовсе не с тем намерением! С какой ненавистью они требуют их выполнения от других, с каким упорством в них верят, с каким легкомыслием судят других, с каким напряжением их защищают. Они думают, что за это должны попасть на небо. И если они в этом затвердели, то мнят себя Павлами или Антониями. Полные высокомерия, они начинают заниматься проверкой людей (как говорит комик), считая только то правильным, что они сами делают. Впрочем. Ты увидишь, что те, которые состарились в своем намерении, ничего не понимают в Христе, но животным образом пропитаны прискорбными пороками; в обществе раздражительные и едва переносимые для самих себя, в любви холодные, в гневе кипучие, в ненависти упорные, в речах ядовитые, во вражде неуступчивые, готовые бороться за любую мелочь; они настолько чужды Христову совершенству, что у них нет и обычных добродетелей, которые даже язычникам дали природа, жизненный опыт или наставления философов. Невежественные, неуживчивые, сварливые. Жадные до наслаждений, их тошнит от слов Божьих, всем бесполезные, подозревающие всех в плохом, льстящие себе! Неужели после стольких лет дело дошло до того, что ты хуже всех, а кажешься себе самым лучшим, что ты стал иудеем, а не христианином, служа только немым стихиям, видя славу свою не в тайном перед Богом, а в явном перед людьми? Но если ты жил в духе, а не во плоти, то где плод духа? Где любовь, где радость сердечная? Где мир со всеми? Где смирение, долготерпение, доброта, доброжелательность, обходительность, вера, скромность, воздержанность, чистота? Где в твоих нравах образ Христов? Ты говоришь: «Я не распутник, не вор, не святотатец и соблюдаю то, что исповедую». Разве это отличается от слов: «Я не такой, как прочие люди – грабители, прелюбодеи, и пощусь два раза в неделю». Я же весьма предпочитаю низкого мытаря, который умоляет о милосердии, таким людям, которые помнят свои благодеяния. О чем ты вещаешь? Разве ты исполнил то, в чем поклялся когда-то при крещении – что будешь христианином, т.е. духовным, а не иудеем? Из-за жалких человеческих установлений ты преступил божьи заповеди. Разве христианство – это не духовная жизнь? Слушай Павла, который говорит римлянам: «Итак, нет никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе, которые живут не по плоти. Ведь закон жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти. Так как по закону, ослабленному плотью, было это невозможно, то Бог, посылая своего сына в подобии греховной плоти и за грех, осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, которые живут не по плоти, а по духу. Ибо живущие по плоти помышляют о плоти, а живущие по духу думают о духе. Ибо плотские знания – это смерть, знания же духовные – жизнь и мир. Потому что плотская мудрость враждебна Богу; ибо закону Божьему не покоряются, да и не могут. Те же, которые живут по плоти, не могут угодить Богу». Что можно было сказать полнее? Что яснее? Однако люди изворотливо льстящие своим порокам и поспешающие порицать чужие, полагают, что это нисколько их не касается, и слова Павла о жизни по плоти они относят только к прелюбодеям и распутникам; то, что он сказал о мудрости плоти, которая враждебна Бога, они обращают против тех, которые изучали светскую науку (они это так называют).Они рукоплещут себе в обоих случаях: и за то, что они не прелюбодеи, и за то, что никаким наукам совершенно не обучены. Впрочем, они бредят, что жить в духе, это значит делать то, что сами они делают. Если бы язык Павла они рассматривали столь же тщательно, сколь сильно они пренебрегают языком Цицерона, они поняли бы, что апостол называет плотью, конечно, то, что видимо, а духом то, что невидимо. И он везде учит, что видимое следует подчинять невидимому, а не наоборот – невидимое видимому. Ты же, напротив, приспосабливаешь Христа к тому, чему подобало бы стремиться ко Христу. Ты требуешь подтверждения того, что слово «плоть» имеет отношение не только к похоти и роскоши? Слушай, что пишет тот же апостол колоссянам, обсуждая (как всегда) как раз это: «Никто да не обольстит вас самовольным смиренномудрием и служением ангелов, входя в то, чего не видел, безрассудно надсмехаясь плотским своим умом и не держась главы, т.е. Христа, от Которого все тело, соединяемое и связанное сплетениями и сопряжениями, растет приращением Божьим». Дабы ты не сомневался. Что он говорит о тех, которые, кичась какими-то плотскими обрядами, мешают духовным устремлениям других, смотри, что за этим следует: «Итак, если вы умерли со Христом для стихий мира, то для чего вы решаете как живущие в мире?» Поэтому, отвлекая нас от них, немного погодя он говорит: «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищете горнего. Где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном». О чем напоминает он наконец, давая наставления духовной жизни? Неужели о том, как отправлять такие-то или такие-то обряды? Неужели о том. Чтобы мы так и так одевались? Чтобы питались такой-то и такой-то пищей? Чтобы одолели столько-то псалмов? Ничего подобного. А о чем? Он говорит: «Умертвите ваши земные члены, блуд, нечистоту, похоть, злую страсть и любостяжание, которое есть служение идолам». И немного погодя: «Теперь же отложите и вы все отложите: гнев, ярость, злобу». И немного ниже: «Совлекши с себя ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании Бога по образу Того, Который создал его». Кто же ветхий человек? Очевидно, тот самый Адам из земли земной, который на земле, а не на небесах. Под землей понимай все видимое и поэтому временное. Кто новый человек? Очевидно, небесный, с неба. Под небом понимай все невидимое и потому духовное. Наконец, чтобы мы по иудейскому обычаю не желали заслужить милость Бога соблюдением определенных правил и магическими обрядами, он учит, что наши дела настолько угодны Богу, насколько они связаны с любовью и ею же вызваны. Он говорит: «Более же всего имейте любовь, которая – связь совершенства, и да возликует в сердцах ваших мир Бога Христа, к Которому вы призваны в одном теле». Я дам более ясное доказательство: в Послании к галатам он часто называет плоть, часто дух. Он не только зовет их от похоти к чистоте, но пытается вырвать их из иудаизма и веры в дела, куда ввели их псевдоапостолы. Смотри, какие пороки он упоминает, перечисляя здесь дела плоти: «Дела плоти известны; это блуд, нечистота, бесстыдство, роскошь, служение идолам, волшба, вражда, распри, соперничество, гнев, ссоры, разногласия, ереси, зависть, убийства, пьянство, разгул и тому подобное». Немного дальше: «если мы живем духом, то должны поступать по духу». Затем, указывая как на чуму, враждебную духу, он добавляет: «Не будем жадны до пустой славы, раздражать друг друга, завидовать друг другу». Дерево узнается по плодам. Я не имею ничего против того, что ты бодрствуешь, постишься, молчишь, молишься и не избегаешь других правил такого рода. Я не поверю, что ты в духе, если не увижу плод духа. Почему мне нельзя утверждать, что ты во плоти, если ты почти всю жизнь занимался этими вещами и я до сих пор нахожу в тебе дела плоти? Зависть – больше чем женскую, гнев и военную ярость, никогда ненасытную страсть к ссорам, неистовое злоязычие, змеиный яд поношения, чванливость, грубое поведение, нестойкую веру, суетность, лживость, угодливость. Ты судишь брата за еду, питье, за одежду. А Павел судит тебя по делам твоим. Неужели тебя отделяет от плотских детей этого мира сего то, что ты пусть и в более легких вещах, но страдаешь теми же пороками? Разве не хуже тот, кто из-за перехваченного наследства, из-за обесчещенной дочери, из-за обиды родителей, из-за должности или из-за милости князя допускает гнев, вражду, соперничество, как поступаешь ты – стыдно сказать, – делая не только все это, но еще худшее? Более легкая причина греха не уменьшает проступок, но увеличивает его. Не важно, сколь сильно ты грешишь, но важно, с какой страстью. Еще важнее другое: ведь человек тем преступнее, чем легче отвращается от честного. Я теперь говорю не о тех, которым простой народ восхищается, будто они не люди, но ангелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20