Мы просто подумали, что вы пожелаете уклониться от беседы, а это, признаюсь, нас очень бы огорчило.
— Что вам нужно?
— Вопрос прямой, ответ тоже будет прямым. Нам нужны документы Вацлава Черны. В них, напомню, речь идёт о холодных ядерных реакциях. Где они?
Суареш криво усмехнулся.
— Вон оно что! Ищите сами.
— Мы уже искали, но не нашли. Подскажите нам, прошу вас.
— Нашли идиота!
— Действительно, нашли. Полностью с вами согласен. Но раз вы отказываетесь, я вынужден буду просить убедительней. Кстати, капрал, оденьтесь. Неудобно вести допрос, в чем мать родила. Это будет отвлекать внимание господина полковника.
Анита прыснула и натянула свой сарафан прямо на голое тело. А я выдернул шнур из настольной лампы и разделил его на два отдельных провода. Оголив концы, я начал зачищать их ножом. Суареш внимательно следил за моими манипуляциями, и лицо его постепенно приобретало серый оттенок. На лбу выступили капли пота. Не обращая внимания на его состояние, я деловито обмотал один провод вокруг большого пальца его ноги. Полковника начало трясти мелкой дрожью. Он сам много раз проводил допрос третьей степени и прекрасно знал, через что ему сейчас предстояло пройти. Но он всё-таки пытался храбриться.
— Вы можете убить меня, — прохрипел он, лязгая зубами, — но своего не добьётесь.
— А почему вы решили, что мы собираемся убивать вас? — возразил я, — Нет, полковник, нам не нужен ваш труп. Нам нужны документы Вацлава Черны. И мне кажется, что через несколько минут мы узнаем, где вы их прячете.
Я протянул вилку Аните.
— Капрал, включите в розетку по моей команде. А вы, господин полковник, когда надумаете сказать нам что-либо интересное, дважды кивнёте головой. А пока, — я оторвал кусок простыни и скатал его в комок, — будьте любезны открыть рот. Я сильно опасаюсь, что вы разбудите полпарохода. На беженцев, я полагаю, вам плевать, но ведь сюда может прибежать и полковник Сааведра со своими людьми. Ну, будьте умницей.
Но Суареш только крепче стиснул зубы.
— Полковник, это же неразумно! Вы же понимаете, что я всё равно вставлю вам кляп, но при этом причиню ущерб вашим великолепным зубам. Зачем вам это нужно?..
И тут меня осенило. Я вспомнил ту усмешку, которой он ответил на мой первый вопрос. Вспомнил я и то, как Суареш улыбался в баре, глядя на Аниту. Я обернулся. Анита стояла возле штепсельной розетки, готовая воткнуть в неё вилку.
— Отставить, капрал. Это уже не требуется.
Анита недоумённо уставилась на меня, а я тихо засмеялся и сказал:
— Я знаю, где документы. Поищи здесь что-нибудь вроде плоскогубцев или щипцов.
Анита всё ещё не понимала меня, но Суареш буквально позеленел. А я пояснил Аните свою догадку:
— Помните, капрал, как он улыбался? Вы обратили внимание, какие у господина полковника красивые и здоровые зубы? Все, кроме одного. Один коренной зуб у бедняги скрыт под коронкой, совершенно новой. И не золотой, как больше бы пристало офицеру бессмертной Гвардии такого ранга, а из обычной нержавеющей стали. Меня это наводит на мысль, что под ней что-то спрятано. Интересно только, что именно? Сейчас мы узнаем. Извините, полковник, — я взялся за нож, — но нам придётся причинить некоторый ущерб вашим здоровым зубам.
— Не надо, — ответил Суареш, — Ваша взяла, лейтенант. Вы гораздо умнее, чем кажетесь на первый взгляд. Под коронкой действительно спрятана проявленная микроплёнка с фотокопией документов Вацлава Черны.
— Тогда, будьте добры вручить её нам.
— Не спешите, лейтенант. Я предлагаю вам сделку.
— Это интересно! Какую же?
— Эти документы, лейтенант, стоят больших денег. Огромных денег, каких у вас не будет никогда, ни при каких других обстоятельствах. Вы ликвидировали мою команду. Ну и черт с ними! Они не стоили тех денег, которые я им платил. Но вы верно сказали: здесь присутствует полковник Сааведра со своими людьми. Если вы согласитесь прикрыть меня от них и поможете благополучно добраться до Америки, я возьму вас в долю.
— И какова будет эта доля? Не забывайте, что в этом деле участвует и капрал.
— Пятьдесят процентов, — подумав, сказал Суареш.
— Не пойдёт! Наши условия — две трети! И давайте, не будем торговаться. Вы же понимаете, что мы с капралом можем спокойно превратить вас в труп, изъять у этого трупа микроплёнку, а труп отправить за борт. В результате мы получим по пятьдесят процентов каждый.
— Но вы же не знаете, кому предложить это открытие, и вряд ли выручите за него больше четверти настоящей цены.
— Нас и это вполне устроит. А вы-то сами знаете?
— Конечно. В Штатах меня уже ждут.
Мы с Анитой переглянулись и обменялись улыбками.
— И, тем не менее, полковник, — сказал я, — мы вынуждены настаивать на своих условиях: по одной трети каждому. В противном случае мы поступим так, как я только что говорил. Согласны?
— Согласен, — вздохнул Суареш.
Я расстегнул наручники и помог ему встать. Полковник оделся и достал бутылку вина, которым мы спрыснули сделку. После этого я предложил:
— А теперь обсудим, как мы будем действовать дальше. Всё-таки, у Сааведры восемь агентов, и сам он — девятый. По три на брата. Многовато.
— Вы же справились с четырьмя! — возразил Суареш.
— Ха! Помогла вот эта штучка, — я достал жетон, — Кстати, заберите, мне он больше без надобности.
Суареш покачал головой и восхищенно посмотрел на Аниту. Он всё понял, а, поняв, налил ещё по бокалу. Выпив, мы обсудили положение и наметили план действий. Мы решили, что Суарешу опасно оставаться в своей каюте, и он переберётся в мою. Один из нас будет постоянно дежурить при нём, а другой находиться на палубе, в баре и других местах. Через определённое время мы будем меняться. Так мы и поступили.
Суареш перешел в мою каюту. Там мы все трое вздремнули до утра. Когда солнце поднялось достаточно высоко, я пошёл на разведку, оставив Суареша с Анитой. Перед тем как уйти я дал им автомат Калашникова.
— Если кто-то без условного сигнала попытается к вам проникнуть, стреляйте прямо через дверь. Эта штука даже двутавровую балку прошибает.
Агенты Сааведры особой активности пока не проявляли, они ждали вечерних сумерек, чтобы застукать Суареша в объятиях Аниты. Я только отметил их недоумение по поводу отсутствия своих коллег-противников. Никого из агентов «Омеги» я опять не смог вычислить. И это было тревожнее всего. Через три часа мы с Анитой встретились в условленном месте.
— Ну, что поделывает наш клиент? — спросил я после того, как обрисовал ей обстановку.
— Спит сном праведника. Здорово мы его встряхнули этой ночью. Пусть сном полечит свои нервы.
— У полковника Бессмертной Гвардии нервы должны быть покрепче, — заметил я, уходя в свою каюту.
Суареш, выспавшись, приобрёл былую форму и успокоился. За обедом и по его окончании мы с ним беседовали на различные темы. Я несколько раз с различных сторон закидывал удочку по поводу планов реализации открытия Черны. Суареш отвечал неопределённо и уклончиво. К концу третьего часа я начал подозревать, что его слова о связях в Америке были просто блефом. Об этом я и сказал Аните, когда мы с ней встретились.
Я предложил ей:
— Постарайся разговорить его на эту тему. Может быть, ты добьёшься большего успеха, чем я.
Агенты Сааведры активно рыскали по всему пароходу. Им явно не нравилось отсутствие Суареша и его команды. Проходя мимо каюты Суареша, я заметил, что «контролька», оставленная мною ночью, нарушена. Значит, они уже проникали в каюту и убедились, что Суареш исчез. Это — к лучшему. Пусть суетятся, паникуют. Глядишь, и ошибок наделают.
Когда мы встретились с Анитой, мне показалась, что она выглядит несколько необычно. Я коротко рассказал ей о действиях команды Сааведры, а она подтвердила мою догадку.
— Ты прав. Суареш блефует, но не до конца. Кто-то в Штатах у него есть, но он сам в нём не уверен. Поэтому и нервничает.
— И как тебе удалось его разговорить?
— А! У меня свои методы убеждения, — Анита махнула рукой с зажатыми в ней перчатками.
Только сейчас я понял, что мне показалось в ней необычным. На Аните не было ни блузки, ни чулок, ни берета. Сарафан и сапожки были надеты прямо на голое тело и босые ноги. Она заметила мой взгляд и усмехнулась:
— Еле успела одеться. У этого Суареша неистовый темперамент. А как его ещё разговорить?
— Будь осторожна. Вечереет, Сааведра потерял Суареша, а заодно и голову. Сейчас они будут готовы на любые действия, даже неразумные. Давай, встретимся здесь не через три, а через два часа. Всё-таки ночью мне с ними будет справиться легче, чем тебе.
Анита кивнула и ушла в бар. А я отправился в каюту. Суареш был доволен, как слон после первой рюмки. Я позвонил стюарду и заказал в каюту ужин на двоих. За ужином я рассказал Суарешу о том, что происходит и к чему надо готовиться. Это ему явно не понравилось, он побледнел и слегка запаниковал.
— Бросьте, полковник, вам это не к лицу, — успокоил я его, — Не забывайте, что вас охраняют два агента «Омеги», а это что-нибудь да значит. Тем более, у вас такое оружие, — я кивнул на автомат, — Кстати, минут через тридцать придёт капрал, вы уж со страха не расстреляйте её.
Я подвесил под правую руку «Гепарда», положил в карманы запасной магазин и две гранаты и засунул за пояс «Писмейкер». На прощание я сказал Суарешу:
— Полковник, вы пока поразмыслите как следует, кому вы в Америке будете предлагать изобретение Черны. Учтите, что энергетические компании и военно-промышленный комплекс сделают всё, чтобы оно никогда не увидело света.
Суареш проводил меня взглядом озадаченным и в то же время настороженным. Но я уже отключился от него. Мне надо было срочно встретить Аниту и принять решение по дальнейшим действиям. Для этого мне надо было точно знать обстановку на текущий момент. А это могла прояснить мне только Анита. Но события опередили меня.
В условленном месте Аниты не оказалось, и это меня сразу же насторожило. Агент «Омеги» никогда не опаздывает на встречу. Я решил подняться на верхнюю палубу и выяснить у бармена, когда ушла Анита и с кем. У трапа меня заставили остановиться голоса, доносившиеся сверху. Слов я разобрать не мог, но отчетливо услышал низкий, мелодичный голос Аниты. Он был явно возбуждённым.
Я быстро прошел к другому трапу и поднялся на верхнюю палубу. Вернувшись к первому трапу, я увидел, что Аниту окружили три боевика Сааведры. Подойдя поближе, я услышал их разговор.
— Ты, красотка, скажи нам только, где полковник Суареш, и мы оставим тебя в покое.
— Господа! Сколько раз вам говорить: я не знаю никакого полковника. Если вы меня сейчас не отпустите, я обращусь к капитану, и вы горько пожалеете о своём поведении. Я — американская гражданка!
— А нам плевать, какая ты гражданка. И до капитана тебе ещё надо суметь добраться. И врать не надо. Вчера вечером ты ушла из бара с Суарешем, а сегодня он исчез, и люди его исчезли. Где он прячется? Где его люди?
— Господа! Я устала повторять: я ничего этого не знаю. Я иду в свою каюту, пропустите меня!
— Опять врёшь! Твоя каюта — на этой палубе, а ты хотела спуститься вниз. Ты ведь к Суарешу шла! Слушай внимательно, девочка. Или ты нас сейчас отведёшь туда, где прячется Суареш, или…
— Что, или?
— Или мы тебя отведём в другое место, и там ты всё нам расскажешь. Понятно?
Пора было вмешиваться. Я потянул из-за пояса «Писмейкер». Сзади по трапу, которым я поднимался на эту палубу, послышались шаги нескольких пар ног. Потом. Сначала, эти. Но Анита опередила меня. Всхлипнув, она полезла в сумочку за платком. Послышался негромкий хлопок, и один из боевиков, согнувшись пополам, упал на палубу. Ещё хлопок, и упал второй. Третий успел выхватить пистолет и выстрелить, но мимо. Там, куда он стрелял, Аниты уже не было. А она в падении поразила его третьим выстрелом. Сзади дважды прогремели пистолеты. Резко обернувшись, я нажал на спусковой крючок «Гепарда». Двое свалились, а третий исчез, провожаемый выстрелом Аниты. Она уже вскочила и бросилась вдогонку за убегающим.
— За ним! — бросила она мне на ходу, — Далеко не уйдёт, я его ранила.
— Стоп! — поймал я её за руку, — Беги к Суарешу и прикрывай его. А куда побежал этот, я знаю.
— Справишься?
Я не ответил, так как менял магазин «Гепарда». Оценив моё молчание по-своему, Анита убежала к моей каюте. А я спустился на палубу, где была каюта Сааведры, и неслышно подошел к ней. Из-за дверей доносились возбуждённые голоса. Я прислушался. Говорили не менее трёх человек. Пятерых мы убрали. Вместе с Сааведрой осталось четверо. Если они все здесь, мне повезло. Если один — возле моей каюты, Анита с ним справится.
Я рывком открыл дверь. За столом сидели Сааведра и ещё один боевик. Второй перевязывал раненного. При моём появлении все замерли от неожиданности. Любители! Пока Сааведра с боевиком тянулись за оружием, я уже достал из кармана гранату и выдернул кольцо.
— Добрый вечер, господа! Как я рад, что вы все в сборе. Примите презент от «Омеги»!
Положив гранату в пепельницу, я выскочил за дверь и прикрыл её за собой. Сзади прогремел взрыв. Я выждал несколько секунд. В каюте кто-то возился. Я осторожно заглянул туда. Три боевика лежали мёртвые среди обломков мебели. В углу, за шкафом, пытался подняться Сааведра. Неплохая реакция была у полковника. Успел-таки отскочить за шкаф. Я добил его выстрелом из «Писмейкера» и спокойно отправился к себе.
На моей палубе меня нагнал наряд морской пехоты.
— Шли бы вы к себе, сэр, — сказал мне на ходу сержант, — Эмигранты между собой разборки затеяли, как бы вас не зацепили. Ни к чему вам это.
Я поблагодарил сержанта и вошел в каюту. Там Анита с Суарешем сидели с оружием наготове.
— Спрячьте стволы, господа, — сказал я, — Сааведра и его команда нас больше не побеспокоят. Кстати, капрал, а как вы умудрились разделаться с теми тремя? Я у вас в руках даже оружия не видел.
— А я первых двух уложила, не вынимая револьвера из сумки, — засмеялась Анита, — Вон у меня что.
Она показала мне «Наган» с глушителем. Всё стало понятно. Из этого оружия действительно можно стрелять и из кармана, и из дамской сумочки.
— Ну, господа, — подал голос Суареш, — Раз Сааведра и его команда нам больше не угрожают, то можно и расслабиться немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58