https://wodolei.ru/catalog/accessories/polka/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— “Трикстонз олд пекьюлиар”, — ответил он, судя по всему, не моргнув глазом.
— Я прихвачу по пути несколько банок. Моя находчивость сработала: Мик капитулировал и сообщил мне свой адрес. “В конце концов, — подумал я, — так ли уж часто ему доводилось говорить с живым объектом своих изысканий?” Не тратя времени, я поблагодарил Зака и вскоре уже сидел в электричке, направляясь в Ноттинг-Хилл.
— Завидую я тебе! — прокричал в окно Зак. — Расскажешь потом, что там у вас получилось!
Глава 29
Консультация
Поначалу мне подумалось, что чем бы ни занимался Мик Чантери помимо написания статей на оккультные темы, занятие это довольно щедро оплачивалось, поскольку жил он в одном из самых фешенебельных районов Ноттинг-Хилла, в большом неогеоргианском доме, стоявшем в стороне от дороги. За пеленой дождя дом его показался мне каким-то настораживающим, вроде тех, какие попадаются в районе Сент-Джонс-Вуда или в предместьях Хэмпстед-Гарден, и невольно наводил на мысль, что его владелец либо миллионер, либо плут, либо и то и другое одновременно. Впрочем, как только он открыл дверь, мое мнение в корне переменилось.
Своим внутренним убранством дом скорее напоминал свинарник, а сам Чантери оказался довольно тщедушным мужчиной лет около пятидесяти, эдаким хиппарем, сохранившимся в неизменном виде со времен Вудстока. Со стороны могло показаться, что он слишком долго экспериментировал с большим количеством всевозможных химикалий, отчего ходил ссутулившись, словно от привычки постоянно пытаться протиснуться в низкий дверной проем. Прежде чем распахнуть дверь, он долго разглядывал меня, явно желая убедиться, что не впускает в дом сумасшедшего.
Как вскоре выяснилось, он в полном одиночестве проживал в этом доме, насквозь пропахшем сыростью и заполоненном бесчисленными кошками, которые шныряли по камину и буфетам, заваленным старыми газетами и журналами, и появлялись внезапно из-за диванов. Мне не требовалось каких-либо специальных изысканий, чтобы составить себе представление о хозяине дома и его образе жизни. Чантери был типичный Зак, разве что принадлежащий к среднему классу и годами немного постарше. Дом же — единственное, что у него еще сохранилось, впрочем, он давно продал бы его, если бы родственники позволили ему это сделать.
Где-то наверху слышалась звонкая капель — судя по всему, Чантери с гораздо большим удовольствием вступал в контакт с представителями астрального мира, нежели с кровельщиками.
— Надеюсь, вы не страдаете аллергией...
— Мартин Росс. Напротив, я их даже люблю, — проговорил я, перешагивая через пару пестрых котят, отчаянно сражавшихся друг с другом.
— А знаете, кошки — существа с необычайно тонкой психической организацией. Иногда подолгу сидят и смотрят в какую-то точку на стене позади вас, причем можно поклясться, что при этом видят нечто такое, чего не видите вы.
Я лично всегда считал, что кошки ведут себя подобным образом исключительно по причине своей безнадежной тупости. Чантери проводил меня к довольно неудобному на вид креслу и жестом руки предложил сесть. Я переложил на пол стопку книг и картонку “Макдональдса” с остатками гамбургера столетней давности и тут же обнаружил у своей ноги еще одно крохотное, попискивающее кошачье создание.
— Пожалуй, единственное связанное с ними неудобство состоит в том, что они чувствуют себя хозяевами буквально повсюду. Стоит прогнать такого чертенка откуда-нибудь, как мамаша тут же приволакивает его обратно. Так, а теперь передайте-ка мне одну из ваших... — он указал на принесенные мною банки с пивом, — и приступайте к рассказу о своем даэмоне.
Я обратил внимание на то, что слово это он произнес в точности, как я прочитал его в книге.
Итак, вскоре я уже в очередной раз нетерпеливо излагал приключившуюся со мной историю. Как показала практика, все мои предыдущие рассказы о Спанки не принесли мне каких-либо желанных перемен. Чантери (у которого, насколько я мог судить, не было иных желаний, кроме написания своих чудных журнальных статей) внимательно выслушал меня, приложив к губам почерневшие от никотина пальцы. Когда я наконец завершил свой рассказ, в комнате на несколько секунд воцарилась тягостная тишина. Затем он поднялся и полез под стол, где у него хранились сложенные стопками книги.
— Я полагаю, вам хотелось бы получить от меня некую волшебную формулу, своего рода заклинание, которое заставило бы это существо исчезнуть раз и навсегда, — проговорил он, возвращаясь с одной-единственной газетной вырезкой в руке. — Увы, боюсь, что такового попросту не существует. Вам не удастся изгнать существо, не имеющее телесной формы. Мне уже доводилось слышать про случаи, аналогичные вашему, однако, по правде говоря, я еще ни разу не имел дела непосредственно с жертвой.
— Почему?
— Все они умирали еще до того, как я смог увидеться с ними. — Он стал пробегать глазами текст вырезки, выискивая нужное ему место. — Ваш друг оказался совершенно прав, предположив, что даэмон стал частью вас. Вы и в самом деле не можете существовать друг без друга. Убейте его, и вы лишите жизни себя самого.
Чантери обрушил на меня поток модернистской и потому весьма витиеватой психологии, смысл которой почти не доходил до моего сознания, хотя одно место я все же запомнил.
— Человеческий организм представляет собой своеобразный конгломерат позитивного и негативного начал, война между которыми порой может приобретать довольно жесткие формы. Некоторые люди ее не выдерживают и расстаются с жизнью. Даэмонам это нравится, поскольку их привлекает своего рода... пустота.
Я спросил его насчет себя.
— Я прочитал, — проговорил Чантери, откидывая голову и заглатывая содержимое банки, — все имеющиеся книги по даэмонологии, однако, когда созрел до публикации собственной книги, то оказалось что, единственное издательство, согласившееся принять мою рукопись, выпускает серию “Приключения и фантастика”, причем лишь под рубрикой “Уголок сумасшедшего”.
Однако я пришел к Чантери, чтобы расспросить его о конкретных вещах.
— Скажите, вы считаете, что я и в самом деле убил Пола и поджег магазин?
— Нет, это сделал даэмон, но ему хочется, чтобы в случившемся вы винили, именно себя.
— И все же во всем этом есть нечто такое, в чем вы действительно могли бы помочь мне, — проговорил я со все нарастающим отчаянием в голосе, поскольку, как ft крути, Чантери оставался моей последней надеждой.
— С чего вы это взяли? Люди пока еще не научились излечивать безумие. Они даже для телесных заболеваний и то лишь с большим трудом находят соответствующие снадобья, а уж к тайнам психики пока даже близко не подступили. Духовные даэмоны рыщут по свету в поисках наиболее восприимчивого разума. Когда Спанки “обучал” вас умению, обострять восприимчивость ваших органов чувств, он всего лишь распахивал двери, ведущие к вашему внутреннему “я”. Поэтому вам необходимо найти, способ захлопнуть перед ним эти двери. Вся беда, однако, заключается в том, что я в общем-то не особенно верю в существование подобных способов. Даэмон до тех пор не сможет проникнуть внутрь вас, пока ваша собственная личность будет оставаться целой и неделимой. Ведь вы же не сможете уживаться в одном, общем, теле при наличии двух воль, двух разумов. Вы нужны ему живым, неповрежденным — но лишенным способности самоконтроля. Поэтому он либо сделает так, что вы сойдете с ума, то есть разрушит ваш разум, либо доведет вас до такого отчаяния, что в итоге вы по собственной воле пригласите его внутрь себя. Последнее более предпочтительно, поскольку в этом случае он сможет держать вас в коматозном состоянии, а следовательно, сделает целиком подвластным ему, время от времени подпитывая приятными стимулами, а сам тем временем будет использовать вашу внешнюю оболочку в собственных целях.
— А что это за цели?
— О, речь может идти о самых разных вещах. Не исключаю, что он превратит вас в террориста, насильника, растлителя малолетних. Кстати, вы не заглядывали пока в прошлое этого самого Уильяма Бомона?
— Нет.
— Впрочем, в данный момент лучше вообще не думать по поводу того, что может случиться. И все же я совершенно не представляю себе, какой совет можно вам дать. — Что и говорить, щекотливое это дело, поскольку любой психолог с радостью скажет вам, что одержимость как таковая объясняется исключительно болезненным состоянием разума. Вы же ощущали и наблюдали также и сугубо физические проявления, вы знаете, сколь они реальны и способны причинять вред окружающим. К сожалению, вы не в состоянии даже опробовать на себе методику самовнушения, поскольку гипноз попросту сотрет в вашей памяти любые воспоминания о даэмоне и тем самым лишь облегчит его задачу в битве за ваш разум. Чем больше вы будете сомневаться в себе, тем больше он сможет накопить сил. Чем настойчивее вы будете стремиться избавиться от него, тем более цепким и могущественным будет он становиться. Даэмоны вообще стремятся всеми способами укорениться в своей жертве
— Но взгляните на все эти книги. — Я указал на ряды научных трудов в кожаных переплетах, дешевых романов, энциклопедий, словарей и досье, которые тянулись вдоль одной из стен комнаты. — Неужели ни в одной из них не содержится ничего такого, что было бы способно хоть как-то мне помочь?
Чантери пожал плечами и открыл еще одну банку с пивом.
— Ну что ж, давайте посмотрим, — сказал он.
И мы посмотрели.
К шести часам вечера мы ни на шаг не приблизились к моей заветной цели, хотя сам Чантери изрядно захмелел.
Нам удалось одолеть лишь две с половиной полки и, по моим подсчетам, понадобилось бы не меньше недели на то, чтобы просмотреть каждую из касающихся данной темы книг-
— Совсем не так, как в кино, не правда ли? — сказал Чантери, встряхивая пивные банки, пока наконец не отыскал полную — Лекарство от рака пока не придумано, так с какой же стати должна существовать магическая формула, исцеляющая от какого-то другого недуга?
Он снова вернулся в свое кресло, продолжая сосать пиво. Ну что ж, с ним-то самим было все в порядке — ему смерть отнюдь не грозила.
— Ну и что же, черт побери, мне теперь делать? Руки на себя наложить?! — сорвался я на крик, причем моя паника начала заметно усиливаться по мере того, как я все более отчетливо ощущал перемену в окружавшей нас атмосфере комнаты.
— Похоже на то, что ты готов изливать душу буквально любому, кто согласен тебя слушать, не так ли? — услышал я знакомый голос. Спанки стоял рядом с Чантери, сжимая в кулаке маленького черного котенка. — Сначала продавщица, потом сосед-шизик и вот, наконец, этот знахарь-хиппарь. А почему бы тебе вместо этого не посмотреть по телевизору семичасовую программу новостей? Сразу после перерыва репортаж: “Мартин Росс, одержимый дьяволом”.
Он крепче сжал пальцы, отчего котенок принялся жалобно мяукать и подергиваться, а потом и вовсе перешел на крик.
Чантери поднял глаза и опасливо съежился. Судя по всему, он что-то увидел.
— Что это?! — воскликнул я. — Что вы видите? Спанки уронил на пол безжизненный черный комочек и схватил еще одного зверька.
— Меня он не видит и не слышит. Единственное, что остается доступным его восприятию, так лишь вот эта маленькая тварь. — Он слегка покачал котенка, сжав его шею большим и указательным пальцами, после чего резко крутанул маленькую головку. Послышался жалобный писк несчастного существа.
— Ненавижу кошек. Ну что ж, Мартин, я полагаю, что игра зашла слишком далеко, — проговорил Спанки, повышая голос и стараясь заглушить испуганные возгласы Чантери. — Пора уже тебе пригласить меня в свое тело. Кстати, эту процедуру я мог бы обставить весьма приятными для тебя ощущениями.
— Не подходи ко мне.
Я вскочил с кресла и стал медленно отступать к дальней стене. Мне не хотелось, чтобы он стоял так близко от Чантери, который, подобно одной из своих кошек, в данную минуту напряженно всматривался в пустое пространство перед собой.
— Я не собираюсь причинять вреда этому старому хиппарю, — сказал Спанки, старательно сканируя мой мозг. — В этом нет никакой необходимости. Да и для тебя он ровным счетом ничего не значит. — Затем он на секунду задумался, внимательно изучая Чантери. — Впрочем, как сказать. А знаешь что, давай все же устроим этому битнику сердечный приступ — это будет ему чем-то вроде наказания за излишнюю надоедливость.
— Нет! Оставь его в покое!
Но Спанки уже просунул свою правую руку в грудь Чантери и сжал его сердце, массируя пальцами пульсирующую мышцу, выкачивая кровь и вынуждая клапаны рефлекторно закрываться. Чантери издал короткий и резкий возглас ужаса, словно прекрасно понимая, что именно происходит, и рухнул на колени, после чего Спанки вырвал руку из груди бедняги. Отряхнув окровавленную ладонь, он брезгливо отвернулся от конвульсивно подергивающегося тела.
— К телефону, Мартин, бежать нет смысла — он умрет еще до того, как ты успеешь набрать номер. Болезнь превратила его сердце в сплошное решето, так что от моего прикосновения оно буквально разлетелось на части.
Я попытался было кинуться к корчащейся фигуре Чантери, однако Спанки оттолкнул меня.
— Я сказал, забудь о нем. Сегодня вечером я намерен подыскать себе другую жертву. Слушай, давай сотворим что-нибудь особенно мерзопакостное — на пару, ты и я. Просто чтобы напомнить тебе, что я говорю о серьезных вещах. Например, устроим сценку типа “Убийства в темноте”.
Он принялся шарить взглядом по полу в поисках очередного котенка для удушения. Лежавший в кресле Чантери внезапно затих, и из его носа хлынула кровь-
— Кстати, я уже наметил превосходную жертву, — проговорил Спанки, переходя на более игривый тон. — Причем ты отлично знаешь этого человека. Более того, ты ему даже симпатизируешь, хотя обществу от него нет абсолютно никакой пользы. Ну как, догадался уже, о ком я говорю? — Он раздраженно выпятил нижнюю губу, нарочито изображая нетерпение. — Ладно, даю последнюю подсказку. Его имя начинается с довольно нетипичной для имен буквы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я