https://wodolei.ru/catalog/accessories/zerkalo-uvelichitelnoe-s-podstvetkoj/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— спросил он, подходя к окну, где на столе стоял электрический чайник.— Валяй, майор.Реутов включил чайник и поглядел в окно.— Етить твою мать! — крикнул он. — Какого хрена?! Он бросился к двери, хватая на ходу серый пиджак, и выбежал из домика.— Стоять, черти! Куда!Трое пограничников с автоматами на плечах, поднимающие шлагбаум перед черным «мерином», замерли и недоуменно переглянулись.— Вам что было приказано?! — рявкнул Реутов. — Никого не пропускать без меня!Майор подошел сзади:— Да ты глянь, какой номер. Ща вставят по самые помидоры. Иди, нагинайся, я в этом не участвую.Реутов подошел к «вездеходу» и наклонился к матовому стеклу:— Опустите стекло, пожалуйста.Машина безмолвствовала. Реутов занервничал, но все-таки достал из кармана удостоверение, раскрыл его и прижал к стеклу:— Опустите стекло, будьте любезны! Федеральная служба безопасности.— Да хоть небесная канцелярия, — услышал он глухой голос изнутри. — Немедленно пропустите правительственный транспорт.Реутов стиснул челюсти. Они были правы, конечно. Но те, кого он стерег, могли проскочить через любой пропускной пункт. Только не через его. Тогда начальство зарядит ему не по самые помидоры, а гораздо глубже. А умные люди из двух зол выбирают меньшее.— Если вы не опустите стекло, я буду вынужден приказать прострелить вам колеса. Тогда вы точно никуда не уедете.— Ты сдурел, что ли, мужик!.. — прошипел майор. — Ты понимаешь, что делаешь?— Понимаю. Под мою ответственность. Прикажи своим пугнуть их.— Ну, смотри, майор.Майор сделал сложный жест указательным пальцем на колеса «вездехода». Погранцы скинули автоматы и громко лязгнули затворами.Стекло у места водителя плавно опустилось. Молодой человек лет двадцати пяти, сидевший за рулем, процедил, не глядя в сторону Реутова:— Вы за это ответите.— Всенепременно, — отозвался Реутов и просунул голову в окно. Картина, представшая его глазам, заставила его сердце радостно забиться. Он понял, что поймал того, кого нужно.В салоне, кроме парня-водителя, рядом с ним сидел еще один, в очках и простой рубашке-безрукавке. На заднем сиденье была девушка-мулатка. Эта молодежь меньше всего была похожа на пассажиров правительственного «вездехода». Ho где самый главный персонаж?— Предъявите ваши документы, — потребовал Реутов.— Пожалуйста.Водитель сунул ему пачку каких-то бумаг. Реутов принялся внимательно их изучать.— Будьте любезны, поторопитесь, — зло произнес водитель. Видимо, он был самым главным.— Всенепременно, — ответил Реутов и мысленно улыбнулся. Он уже понял, что все документы в порядке, и сейчас думал о том, где может быть нужная ему персона. Ответ пришел почти сразу.— Откройте багажник, пожалуйста, — потребовал Реутов. Водитель не двигался. — Хорошо, я подожду.Реутов отошел от двери и оперся на капот. Водитель сидел, наверное, минуту. Реутов терпеливо ждал: он понял, что догадался верно. И сколько времени пройдет, теперь было не важно. Этот парень все равно выйдет и выполнит его требование, потому что деваться ему некуда. Или пусть стоит, пока не приедет Жданов.Где-то над полем показалась черная точка, которая приближалась вместе со звуком вращающегося винта: вертолет. Водитель наконец открыл дверь и вышел. Реутов с улыбкой подошел к багажнику. Водитель отпер замок и отошел в сторону.— Пожалуйста, — указал он рукой на крышку багажника. Реутов наклонился, чтобы открыть, но крышка сама отскочила вверх…Из багажника выпрыгнула фигура в черном, похожая на тень, сбила Реутова с ног и бросилась бежать, но не в сторону польской границы, а совсем в обратную, назад по дороге.Опомнившись, Реутов заорал;— Что стоите! За ней! — и закричал уже, обращаясь к тени: — Стой! Стрелять буду!Черный фантом бежал очень быстро: пограничникам в тяжелых армейских ботинках, с автоматами в руках за ним было не угнаться. Даже Реутов, в легком темно-сером косюме, подготовленный к таким погоням, отставал.Фантом резко рванул в сторону, скатился по насыпи и побежал в сторону вертолета, приземлившегося уже сотнях в ? трех метров от дороги. Реутов понял, что упускает ее, и крикнул пограничникам:— Стреляйте! Стреляйте по ней!К стрекоту вертолетного винта прибавились короткие автоматные очереди. Реутов, стиснув кулаки, не отрывал взгляда от фигуры в черном трико и черной маске, закрывавшей лицо. Вдруг фигура споткнулась, упала и осталась лежать на траве, в ста метрах от вертолета.Реутов вздохнул и закрыл глаза. Ну что ж, по крайней мере он ее не упустил.Водитель, услышав автоматные очереди, захлопнул крышку багажника, сел на свое место, и машина, проехав под тяжелым шлагбаумом, очутилась на территории Польши.Реутов, услышав звуки мотора, обернулся в сторону переезда и выругался. Майор сплюнул и приказал:— Ну-ка, ребята, возвращайтесь-ка на пост. А то мы так всех повыпускаем, мать его.Последние слова относились уже к Реутову.— Разбирайся сам. Мне границу охранять надо, а ты своих сам лови, сам расстреливай. Хватит, накуролесил.Майор развернулся и тяжелым шагом направился к заставе. Реутову нечего было ответить.Черная фигура с трудом поднялась на ноги, задрала свитер, постанывая, скинула тяжелые пластины бронежилета и заковыляла к вертолету. Опираясь на руки пилота, загорелого конопатого блондина, Джулия взобралась на свободное место и скинула маску:— Давай, Артем, убираемся отсюда.— Ну, ты даешь! — восхищенно произнес Артем, поднимая в воздух вертушку. — Они по тебе попали?Вместо ответа Джулия задрала футболку и показала здоровенный бурый синяк под худенькой грудью.— Ребро, кажись, треснуло, — сдавленно сказала она. — Так что давай поторопись.
Я прислушивался к польской речи. Хотя она вроде бы напоминала русскую, слов я не понимал. Закончив разговор с польскими пограничниками, Лиза вернулась к машине. Парик она сняла еще на переезде, но тональный крем еще лежал на лице, и она была на себя не похожа.— Все в порядке, — сказала она. — У тебя хорошие документы.— Значит, прощаемся? — спросил я. Мне отчего-то стало вдруг тоскливо. Я не мог сказать, что испытывал к Лизе теплые чувства. Но оказалось, что нас все-таки что-то связывало. Может быть, это были кровные узы?— Прощаемся, — сказала Лиза.— Собираешься к нам вернуться?— Возможно. — Лиза улыбнулась. — В двадцать первом веке.— Рановато, я думаю. Лучше в двадцать втором.Лиза посмотрела мне в глаза. Несколько секунд я наблюдал чудесное зрелище: в ее взгляде проявилась невероятная коллекция чувств, от ласки до благодарности. У меня закружилась голова, мне казалось, что самая любимая девушка обнимает, целует меня, ласкает мое лицо руками и смачивает его слезами из своих глаз — прощальными слезами. Когда наваждение прошло, Лизы рядом уже не было. Она шла по дороге, и один из польских пограничников провожал ее.
— Что с тобой? — спросил Винни-Пух, озабоченно глядя на мое лицо.— Все в порядке, — ответил я, все еще не в состоянии взяться за руль.— Странный она человек все-таки, — произнес Винни-Пух.— Она не человек, — ответил я. — Она даже не белокурая бестия. Она — черный зверь. Bete noire, как говорят французы. Существо, внушающее всем ужас, страх. Чуждое, непостижимое существо. Нам за ней никогда не угнаться. Мы слишком быстро сходим с дистанции,
Она сделала последний шаг и свалилась в снег. Инстинктивно сворачиваясь в клубок, прижимая голые колени к груди, обнимая их посиневшими руками, пытаясь сохранить остатки тепла, она уже понимала, что замерзает. Она всегда очень хорошо чувствовала приближение смерти, различила она его и сейчас. Когда мать, подвернувшая ногу в горах во время вьюги, решала, идти ли обузой с ними или остаться в пещере, она сразу объяснила, что мать все равно умрет. И ее оставили одну в горах.Когда отец неожиданно схватился за ногу и упал в снег, она обнюхала почерневшую снизу ногу и поняла, что и здесь уже все. Сидеть и ждать, пока помрет отец, было нельзя: замерзли бы и они с братом. Тогда брат с молчаливого согласия отца тупым каменным ножом распорол ему шею, они напились его еще горячей крови и побрели дальше, надеясь дойти до границы этой сплошной снежной стены.Потом и брат свалился в снег, медленно водя вокруг головой и уже не чувствуя этого мира. Она умылась его кровью. От ее голого тела, обмотанного парой старых шкур и облезлым мехом, снятым с отца, шел пар.
Она не понимала одного: как она дожила до этого момента, как пережила всех их. Но теперь все встало на свои места — она умирала. И, осознав это, она тихонько заскулила, чтобы не было так страшно и одиноко.Кусок вьюги отделился и медленно двигался в ее сторону. Две красные точки глаз, красная щель пасти, извергающая клубы пара, наклонились над ней. Вот теперь и ее кровь послужит чьей-то жизни.Белый как снег волк уткнулся горячим носом в ее шею, тыкаясь жесткими лапами в ее плечи и спину, перевернул на живот, клыками впился в шею и пустил горячую красную струю из ее тела. Сознание просветлело от этого жара, разливавшегося по шее. Ее кровь перемешивалась со слюной зверя и текла в снег, растапливая его красными ручейками.Она не могла сопротивляться, да и бессмысленно это сейчас было: слабый, едва живой человек не мог бороться с сильным зверем. Она не хотела чувствовать, как он ест ее, и прогнала остатки сознания.Волк словно почувствовал это. Он отнял пасть от ее шеи и облизнул рану большим шершавым языком. Затем перешагнул через ее тело и осторожно опустился на нее, накрывая своей шкурой и своим телом.Вьюга успокоилась. Лес оказался совсем близко, но именно так всегда и бывает. Человека и зверя не было видно, их замело снегом, и холм, схоронивший их тела, ничем не выделялся среди других снежных наносов.Со стороны леса медленно брел большой седой тигр. Его нижняя губа была рассечена и с трудом прикрывала огромные желтые клыки. Изо рта текла слюна и падала в снег — тигр иногда с хлюпаньем слизывал ее, чтобы не намерзала на клыках. Ему не нужно было видеть добычу, он чувствовал ее и так.Когда он приблизился к снежному холму, тот вдруг взорвался, и снежная туча, разинув красную пасть, бесшумно бросилась на него. Волк был гораздо быстрее тигра, но и гораздо меньше, а значит, и слабее. Если бы он хотел убежать, то сделал бы это без особого труда. Но он не хотел.Тигр не успел отбить его когтистой лапой, только присел, зажмурил глаза и, прижав рваные уши, пропустил удар. Тигр понимал, что с одним волком он справится.Но волк, похоже, думал иначе. Он отскочил и принялся бегать вокруг тигра. Тигр, придя в себя после первого натиска, вертелся на одном месте, стараясь все время быть лицом к врагу, но не успевал: волк нарезал круги все быстрее. И когда волк снова прыгнул, тигр опять не был готов. Он чувствовал, как клыки раздирают его шкуру на загривке, пытаясь прокусить шею, и это ему совсем не нравилось. Волку-одиночке вообще не полагалось оказывать сопротивление.Тигр взревел от такой наглости, рванулся всем телом и сбросил волка со спины. Тот еще не успел упасть, как тигр прыгнул на него, прижал, раздирая, грудь лапой и наклонился, чтобы одним движением огромных клыков перегрызть наглецу глотку…Волк ударил передними лапами тигра по глазам. Тигр инстинктивно опустил веки, но было уже поздно: два огромных переливающихся зеленым и голубым шара лопнули. Он взревел, отскочил в сторону и замотал головой, пытаясь прогнать внезапно нахлынувшую на него какофонию цветов вперемежку с болью. Бурая вязкая слизь сочилась из-под стиснутых век, а яркие вспышки, раздражающие глазные нервы, уступали место темноте. Эта темнота отвлекла его от схватки, и волк, не обращая внимания на порванную грудь, добил более чем вдвое превосходящего его по силе противника.Когда тигр взрыкнул последний раз и опустил на снег бессильную слепую голову, волк вернулся к разворошенному сугробу. С осторожностью, будто своего детеныша, он вытащил, вцепившись зубами, человеческое тело и перетащил его на труп тигра. Человечек застонал и обнял горячую шкуру, будто хотел влезть в нее. Волк лег рядом, опустив раненую грудь на снег. Лес, степь, горы — все замерло, все ждало новой метели. Пройдет время и сомнет, уничтожит и эту снежную равнину, и могучие столетние сосны в толстой броне коры, и даже горы будут оседать и превращаться в пыль. А белый волк лежал на снегу так спокойно, словно лишь для него одного время не имело значения.
III. 2000

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34


А-П

П-Я