Призрак на капоте слетел и упал на
асфальт. Мэри услышала тихий хруст, и кровь забрызгала всю
мостовую вокруг головы.
Она оглянулась и увидела, как остальные бегут к машине.
Их возглавляла Джанис с перекошенным от ненависти и
возбуждения лицом.
Впереди машины она увидели поднявшегося с легкостью
мягкой куклы повара. На его лице по-прежнему расплывалась
широченная ухмылка.
- Кларк, они догоняют! - вскрикнула Мэри.
Он глянул в зеркало заднего вида и снова нажал на
акселератор. "Принцесса" рванулась вперед. Мэри успела
заметить, как сидящий на мостовой прикрыл рукой лицо, и
искренне желала, чтобы это было все, что она увидела, но она
рассмотрела и кое-что похуже - под рукой пряталась все та
же ухмылка.
Потом две тонны лучшей немецкой техники проехались по
нему. Послышались какие-то лопающиеся звуки, будто дети
игрались с воздушными шариками. Она обхватила голову руками
- слишком поздно, слишком поздно - и зарыдала.
- Не волнуйся, - сказал Кларк. Он мрачно смотрел в
зеркало заднего вида. - Вряд ли мы ему сильно навредили - он
уже встает.
- Что?!
- Не считая следа шины на рубашке, он... - Вдруг он
замолчал и посмотрел на нее. - Кто тебя ударил, Мэри?
- Что такое?
- У тебя рот в крови. Кто тебя ударил?
Она потрогала пальцем уголок рта, с удивлением
рассматривая красную слизь, потом попробовала ее.
- Это не кровь - пирог, - сказала она и издала
отчаянный, надтреснутый смешок. - Давай убираться отсюда,
Кларк, пожалуйста.
- Да уж, - сказал он и снова посмотрел на Мейн-стрит,
которая была широка и - пока, во всяком случае, - пуста.
Мэри заметила, что, несмотря на усилители и гитары в мэрии,
линий электропередачи нигде не было видно. Она понятия не
имела, откуда Рок-н-Ролл-Рай получает энергию (хотя...
какие-то понятия возникали), но, во всяком случае, не от
Энергетической компании Центрального Орегона.
"Принцесс" набирала скорость, как все дизельные машины,
- не быстро, но неумолимо, оставляя за собой густой бурый
выхлоп. Мэри успела заметить универмаг, книжный магазин и
магазин детских вещей под названием "Колыбельная
рок-н-ролла". Молодой парень с кудрями до плеч стоял у
биллиардной, скрестив руки на груди и упираясь сапогом из
змеиной кожи в белый кирпич. Это красивое, капризное надутое
лицо Мэри узнала сразу. Кларк тоже.
- Это сам Лизард Кинг, - произнес он сухим,
бесстрастным тоном.
- Я знаю. Я видела.
Да - она видела, но появлявшиеся образы, словно
пересохшая бумага, мгновенно сгорали под безжалостным,
сфокусированным светом, который зажегся внутри нее; страх,
который она испытывала, как бы превратил ее в увеличительное
стекло, и она понимала, что, если им удастся вырваться
отсюда, никаких воспоминаний об этом городке не останется:
память станет золой, развеянной по ветру. Вот как это,
конечно же, действует. Человек не может сохранить такие
чудовищные образы, такие чудовищные воспоминания и остаться
в здравом уме, поэтому мозг превращается в печь, которая
мгновенно сжигает все это.
"Вот почему большинство людей еще может позволить себе
роскошь не верить в привидения и заколдованные дома, -
подумала она. - Потому что когда разум обращается к чему-то
пугающему и иррациональному, вроде человека, которого
заставляют взглянуть в глаза Медузы Горгоны, он забывает. Он
обязан забыть. И Господи! Кроме того, чтобы вырваться из
этого ада, я прошу только одну вещь в мире - забыть".
Она увидела кучку людей на асфальте возле заправочной
на выезде из города. У них были перепуганные, обычные лица,
и носили они выцветшую обычную одежду. Мужчина в
замасленном комбинезоне. Женщина в медицинском халате -
когда-то белом, а теперь грязно-сером. Старички - она в
ортопедических ботинках, он со слуховым аппаратом,
прильнувшие друг к другу, словно дети, которые боятся
заблудиться в дремучем лесу. Мэри не нужно было объяснять,
что эти люди, наряду с молодой официанткой, были живыми
жителями Рок-н-Ролл-Рая, штат Орегон. Их заманили сюда таким
образом, как хищный цветок ловит насекомых.
- Пожалуйста, давай выберемся отсюда, Кларк, - сказала
она. - Пожалуйста. - Что-то застряло у нее в горле, и она
зажала руками рот, опасаясь, что вырвет. Но она лишь громко
рыгнула: ей обожгло горло, словно огнем, и она
почувствовала вкус пирога, который съела в "Рок-энд-Буги".
- Все будет в порядке. Успокойся, Мэри.
Дорога - теперь, когда город кончался, ее уже нельзя
было считать Мейн-стрит - проходила между пожарным депо
слева и школой справа (даже в том состоянии всеобъемлющего
ужаса, в котором она пребывала, ей показалось несколько
экзистенциалистическим названием "Грамматическая школа
Рок-н-Ролл"). Трое детей стояли на игровой площадке,
безразлично глядя на проносившуюся мимо "Принцессу". Выше
дорога огибала холмик, на котором стоял знак в форме
гитары: "ВЫ ПОКИДАЕТЕ РОК-Н-РОЛЛ-РАЙ. ДОБРОЙ НОЧИ, ДОРОГАЯ,
ДОБРОЙ НОЧИ".
Кларк свернул, не сбрасывая скорость; на дальнем конце
витка дорога была заблокирована большим автобусом.
Это был не обычный желтый автобус, который они видели,
когда въезжали в город: этот сверкал сотнями немыслимых
красок и тысячами психоделических фигур, словно громадный
сувенир Лета любви. В окнах висели липучки от мух и
листовки движения за мир, и даже когда Кларк закричал и
отчаянно надавил на тормоза, Мэри с фаталическим равнодушием
прочла слова, летящие над разрисованной стенкой автобуса,
как пузатые дирижабли: "ВОЛШЕБНЫЙ АВТОБУС".
Кларк старался изо всех сил, но полностью остановить
машину не смог. "Принцесса" врезалась в Волшебный Автобус со
скоростью около двадцати пяти километров в час, колеса у
нее забуксовали, а шины отчаянно задымились. С глухим стуком
"Принцесса" ударилась в середину привязанного канатами
автобуса. Мэри опять швырнуло вперед, несмотря на ремень.
Автобус же слегка качнуло на рессорах, и все.
- Бежим! - крикнула она Кларку, но ее уже охватило
удушающее предчувствие, что все кончено. Двигатель стучал с
перебоями, из-под помятого капота вырывался пар, подобно
дыханию раненного дракона. Когда Кларк переключил на реверс,
машина дважды выстрелила, дернулась, как старая взмыленная
собака, и застыла.
Сзади доносился вой сирены. Интересно, кто в этом
городе полицейский. Не Джон же Леннго, который жил под
лозунгом "Не доверяй власти", и не Лизард Кинг, который в
городе явно числился криминогенным элементом. Кто? И какое
это имеет значение? "Может быть, - подумала она, - им
окажется Джимми Хендрикс". Это звучало глупо, но она лучше
разбиралась в рок-н-ролле, чем Кларк, и где-то читала, что
Хендрикс был инструктором-парашютистом в 101-1
воздушно-десантной дивизии. А разве не считается, что из
военных выходят прекрасные служители закона?
"Ты сходишь с ума", - сказала она себе, затем кивнула.
Конечно, сходит. Даже какое-то облегчение при этом
испытываешь.
- Что теперь? - обречено спросила она Кларка.
Он открыл дверь, сильно поддав плечом, потому что дверь
слегка перекосило.
- Бежим, - ответил он.
- Какой смысл?
- Ты их видела. Хочешь быть такой?
Страх немного рассеялся. Мэри отстегнула ремень и
открыла дверцу. Кларк обошел вокруг "Принцессы" и взял ее
за руку. Когда они обернулись к Волшебному Автобусу, он
больно сжал ей руку, заметив, кто выходит оттуда, - высокий
мужчина в белой рубашке с отложным воротником, темных брюках
и громадных солнечных очках, густые, иссиня-черные волосы
были зачесаны от висков назад, напоминая утиную гузку. Он
был немыслимо, невообразимо красив - даже темные очки не
могли его испортить. Полные губы приоткрылись в еле
заметной, чуть ироничной улыбке.
Из-за поворота вылетел сине-белый патрульный автомобиль
с надписью "ПОЛИЦИЯ РОК-Н-РОЛЛ-РАЯ" на борту и затормозил
почти у самого бампера "Принцессы". Человек за рулем был
черный, но совсем не похожий на Джимми Хендрикса. Мэри не
была уверена, но ей показалось, что представителем закона
был Отис Реддинг.
Мужчина в солнечных очках и темных джинсах теперь стоял
прямо перед ними, засунув большие пальцы в петли на поясе;
его бледные руки свисали, как мертвые пауки.
- Как поживаете? - Несомненно, тот самый протяжный
мемфийский акцент. - Хотел бы приветствовать вас в нашем
городе. Надеюсь, вы останетесь с нами на некоторое время.
Городок наш небольшой, но мы гостеприимны и можем
позаботиться о себе сами. - Он протянул руку, на которой
сверкали три неимоверно громадных перстня. - Я мэр в здешних
местах. Звать меня Элвис Пресли.

...Сумерки летнего вечера.
По дороге вы мэрию Мэри снова вспомнила концерты на
которых бывала ребенком в Элмайре, и тоска по безвозвратно
утраченному на мгновение пробила оболочку ужаса, окутывающую
ее, так похоже... и в то же время так не похоже. Никаких
детей, размахивающих бенгальскими огнями: здесь было всего с
десяток мальчишек, сбившихся в кучку подальше от эстрады,
настороженными бледными личиками. Были среди них и те, кого
они с Кларком видели возле школы, когда пытались вырваться в
горы.
И никакого эксцентричного духового оркестра, который
вот-вот заиграет - а по всей эстраде (которая Мэри
показалась не меньше Голливудской Чаши) рассеяны инструменты
и принадлежности, видимо, самого большого в мире - и самого
громкого, судя по усилителям - рок-ансамбля,
апокалипсического сборища музыкантов бибопа, от звуков
которого, когда оно врубит все децибелы, должны сотрясаться
окна на десять километров вокруг. Она насчитала дюжину
гитар и бросила. Четыре полные ударные установки... бонги...
конги... ритм-группа... круглые подставки для хора...
стальной лес микрофонов.
Амфитеатр был уставлен складными стульчиками - по оценке
Мэри, от семисот до тысячи, но она считала, что зрителей
будет самое большее человек пятьдесят. Она видела механика,
теперь в чистых джинсах и шерстяной рубашке; рядом с ним
сидела бледная, некогда красивая женщина, очевидно, жена.
Медсестра сидела одна в середине длинного пустого ряда.
Задрав голову, она рассматривала первые появляющиеся на небе
звезды. Мэри отвернулась, чувствуя, что если она и дальше
будет смотреть на это грустное, вытянувшееся лицо, у нее
разорвется сердце.
Более знаменитые горожане пока еще не появлялись.
Конечно - завершив дневные труды, они скопились за сценой,
прихорашиваясь и репетируя свои реплики. Готовились к
классному представлению.
Кларк молчал, пока они шли по заросшему травой
центральному проходу, вечерний ветерок ерошил ему волосы, и
Мэри они показались сухими, как солома. На лбу и в уголках
рта у Кларка прорезались морщинки, которых она прежде не
видела. Выглядел он так, словно после ленча в Окридже
похудел на пятнадцать килограммов, никаких следов
Нашпигованного Гормонами Мальчишки, и Мэри решила, что он
исчез навсегда. И еще решила, что ей это безразлично.
"Кстати, лапочка, а ты-то сама как выглядишь?"
- Где мы сядем? - спросил Кларк. Голос его был слабым и
равнодушным - голос человека, которому кажется, что все
происходящее вокруг - это сон.
Мэри высмотрела официантку с лихорадкой на губе. Она
сидела четырьмя рядами ниже, теперь одетая в светло-серую
блузку и хлопчатобумажную юбку, на плечи был наброшен
свитер.
- Там, - сказала Мэри, - рядом с ней. - Кларк, ни слова
не говоря, повел ее туда.
Официантка подняла глаза на Мэри с Кларком, и Мэри
заметила, что глаза у нее уже не бегают - все-таки
облегчение. И тут же поняла, в чем дело: она явно находилась
в ступоре. Мэри опустила глаза, избегая этого пустого
взгляда, и заметила, что левая рука у официантки почти вся
перевязана бинтом. Мэри с ужасом осознала, что у нее не
хватает одного пальца, а может, и двух.
- Привет, - произнесла девушка. - Я Сисси Томас.
- Привет, Сисси. Я Мэри Уиллнгем. А это мой муж, Кларк.
- Очень приятно, - ответила официантка.
- Ваша рука... - Мэри запнулась, не зная, как
продолжить.
- Это Фрэнки. - Сисси говорила с глубоким равнодушием
человека, который едет на розовой кобыле по бульвару Мечты.
- Фрэнки Лаймон. Все говорят, что живым он был
замечательный парень, а испортился, когда попал сюда. Он был
их первых... из пионеров, можно сказать. Я не знаю_ То есть
не знаю, был ли он когда-то хорошим. Я только знаю, что
сейчас он самая гнусная сволочь. А мне наплевать. Если бы
только вам удалось уйти, и я сделаю это снова. И вообще,
Кристалл обо мне заботиться.
Сисси кивком показала на медсестру, которая перестала
изучать звезды и теперь смотрела на них.
- Кристалл очень хорошо заботится. Она вам устроит, если
хотите, - вам не нужно терять пальцы, чтобы застрять в этом
городе.
- Мы с женой не употребляем наркотиков, - несколько
напыщенно заявил Кларк.
Сисси молча рассматривала его.
1 2 3 4 5 6 7