Гекс еще пожалеет, что встал у нее на пути.— Они ее просто убьют.— Нет, что ты! Она же может носить внука Прайма. Твари Гекса скорее прикончат друг друга, чем коснутся ее хотя бы пальцем. Ты выдумал замечательную правду, а в конце поручил ее нашим заботам.— Да? — Укия потряс головой. — Ничего не помню.— Но ты это сделал. С тех пор мы присматриваем за ней, и знаешь, смотреть, как она расправляется с Гексом, — чистое удовольствие.И тут юноша понял, что все вышеописанные действия требуют времени.— Сколько я провалялся?— Два дня. Ты приходил в себя вчера и вот сегодня.— Значит, если Онтонгард подчинил себе мои памяти, дистанционный ключ у них.— Вряд ли у них это получится. Мы тут заботились о твоих памятях, и скажу тебе, они жутко упорные.— Твои тоже были не сахар.Так у них изломанная ДНК, их можно заставить подчиниться, а твои — бесшовные, неуязвимые. Хеллена им нравится, но даже с ней они не хотят соединяться. Мы думали, так будет только возле тебя, но когда мы их вынесли, все повторилось.— Значит, они не работают.— Как память — нет.— Как еще их можно использовать?— Я знаю три способа, ни об одном мне не хочется думать, но они могут попробовать их все.— Я даже спрашивать боюсь.— Во-первых, с их помощью можно сделать Тварей. Одна мышь — одна Тварь, и успех им гарантирован, поскольку ты производитель. Правда, вместе с воспоминаниями Тварь получит твои силу воли и упорство, так что Гексу придется пытать ее, чтобы что-нибудь узнать.— О Боже, нет. — Укия начал вставать, и Ренни снова придержал его. — Я должен помешать ему.— Прошло два дня, если он смог захватить кого-нибудь, то дело уже сделано. Хотя твоя любовь взялась за него так, что у него нет на это ни сил, ни времени. Так или иначе, тут уже ничего не изменишь.— Что еще?Вожак показал на свое лицо-маску.— Одна мышь даст Онтонгарду достаточно информации, чтобы они смогли замаскироваться под тебя.— Зачем им это нужно? Чего они добьются?Ренни покрепче взял Укию за плечо.— Семья думает, что ты умер, но Гекс-то знает, что ты выжил. Таким образом он сможет взять заложников.Юноша задергался в его руках, едва не завыл:— Пусти! Пусти меня!— Я же сказал, твоя Стальная Леди увезла твою семью в безопасное место. Лежи спокойно, себе же хуже делаешь, — тихо зарычал Ренни.— А как же Макс, Индиго?— Мы присмотрим за твоей любовью, не волнуйся.— А Макс?Ренни глубоко вдохнул, потом выдохнул — совсем как Макс, когда думал о чем-то очень неприятном.— Мы найдем твоего напарника и будем защищать его, Волчонок. Мы собираем всю Стаю, чтобы выслеживать Гекса, Гончие Ада уже приехали. Люди у нас будут.— Обещай мне.— Мы найдем и защитим его.Укия упал на постель. Где-то на границе видимости в такт сердцебиению пульсировала мгла, он понимал, что встать не сможет, как бы ни хотел.— А третий способ?— Мышь можно вырастить во взрослого человека. Это требует времени, но Гекс привык, что оно всегда работает на него. Так он получит производителя, и вообще это удачная мысль — у него не будет твоих воспоминаний, а значит, и силы характера. В руках Онтонгарда он станет послушной игрушкой.— У него не будет воспоминаний?— Чтобы вырасти, мышь опорожняет хранилище памяти. Чем больше она растет, тем меньше остается воспоминаний, а когда вырастает во взрослого человека, его память остается пустой.— Это теория? Или вы так уже делали?— Мы вырастили Медведя из его мыши, это заняло примерно двадцать лет. Потом одна из его Тварей поделилась с ним памятью. Это лучшее, что мы смогли придумать.Укия подумал, что в последнее время его жизнь стала слишком сложной.В дверь постучали. Ренни поднял голову, сузив глаза и раздувая ноздри, потом успокоился.— Это Хеллена с припасами.Она принесла ему одежду, пакеты с продуктами, в том числе сыр, и горячей еды.— Когда проснешься, будешь уже на ногах. — Ренни глазами указал на ключи на тумбочке. — Я привел из Киттаннинга твой мотоцикл и оставил в гараже Кауфманна, на верхнем уровне. Хорошая машина.— Спасибо. — Укия зевнул. — Если найдете моих Тварей, вы ничего им не сделаете?— Конечно, нет. — Хеллена забрала у него тарелки и снова укутала. — Они — Стая, а Стая о своих заботится.Подоткнув одеяло, она поцеловала его в лоб.— Так мы стараемся остаться людьми.
Он проснулся в одиночестве, Хеллена и Ренни уехали. Мышей тоже не было видно, вначале Укия даже решил, что вожак забрал их с собой, потом вспомнил, как они соединились с ним во время сна. Хоть и слегка смазанно, но теперь он помнил все свое столкновение с Онтонгардом.Все его мышцы словно закоченели, но, если не считать шрамов, он был в полном порядке. Детектив принял горячий душ, а когда одевался, заметил записку на фирменной бумаге «Хилтона». Память Стаи опознала элегантный наклонный почерк как принадлежащий Хеллене. В записке говорилось:
Есть опасность, что ключ попал в руки Онтонгарда. Надо найти Гекса, иначе все пропало. Береги себя. Онтонгард побывал на ферме.
Укия схватил ключи, бумажник, сотовый телефон и кинулся к мотоциклу. Через минуту он уже ехал по направлению к дому.
По двору были разбросаны мертвые собаки, лужи крови отмечали места, где убили кого-то размером побольше; впрочем, его унесли. Дом абсолютно пуст, куда уехала семья, непонятно. Укия взобрался в древесный дом и проверил тайник. Там успели побывать Ренни, Онтонгард и Макс. Интересно, кто первый? Ренни был последним. Может быть, Макс услышал рассказ Индиго и сразу отправился сюда? Или ключ нашел Онтонгард, а Макс приехал позже? Его телефон все еще не отвечал.Укия ринулся в Питтсбург по 1-79, чтобы разыскать его.Офис оказался разгромлен. Он шел между обломками и по ним, стараясь не плакать. Старинные часы разбиты, стол Фрэнка Ллойда Райта перевернут, ящики валяются на полу, стенные панели содраны. Юноша поднялся в свою комнату: вся одежда на полу, шкаф поломан. Он поднял футболку с надписью «Частный детектив»: ее порвали просто от злости. Перебрав все футболки, он нашел две целые, снял новую жесткую рубашку и облачился в черную футболку.Двери всех четырех гаражей оказались открыты, ни одной машины не было. В оружейном сейфе лежал только сотовый телефон Макса с севшим аккумулятором, напольный сейф сняли и унесли. Укия упал на ступеньки и позвонил Индиго, но ее автоответчик сообщил, что агент Женг звонков не принимает. Тогда он позвонил в справочную, попросил телефон дежурного по ФБР и позвонил туда.— ФБР слушает,— Могу я поговорить со специальным агентом Женг?— Простите, специальный агент Женг звонков не принимает. Может быть, кто-то другой может вам помочь?— Я ее жених. Скажите, могу я хоть как-то с ней переговорить?Сэр, ее спрашивают люди, которые представляются всеми возможными и невозможными членами ее семьи. Если хотите взять у нее интервью, попытайтесь позвонить в отдел отношений с общественностью. Соединить вас с ними?— Нет.Только сейчас он заметил, что на крыльце лежат газеты за последние три дня. Укия поднял ту, которая вышла на следующий день после его смерти, и она открылась на громадной фотографии: Индиго обнимает его тело. «Он погиб, спасая агента ФБР».Господи, какой кошмар! На носу вторжение инопланетян, его семья пропала, Макс пропал, Индиго не отвечает на звонки. Укия снова взял телефон. В памяти пятьдесят семь номеров, первые три — дом, контора и Макс. Чино — четвертый. Он поднял трубку с первого звонка:— Эй, кто это? Ты говоришь с телефона Укии!— Чино, это Укия. Мне нужен Макс.— Что за чушь? Я видел, что произошло на ферме.— Что там произошло, Чино?— Укия мертв. Я все видел. Я навсегда с ним попрощался.— Ладно, Чино, давай не будем о том, кто я. Ты знаешь, что контору взломали?— Что? — Перемена темы на минуту смутила его. — Макс просил не ходить туда.— Туда приходили плохие парни и устроили разгром. Если ты не веришь, что я Укия, может, все-таки вызовешь мастера поставить замок на входную дверь? Ее взломали, и она стоит открытая. И постарайся найти плотника, чтобы стенные панели поставили на место, а то эти сволочи их ободрали. И вызови кого-нибудь убрать кухню: они выбросили все продукты на пол три дня назад, и теперь там воняет. Кстати, и продуктов можешь купить. Возьми ручку, я дам тебе пин-код фонда непредвиденных расходов и оставлю пластиковую карту. — Диктуя код, Укия положил карту в почтовый ящик. — Вот, карточка в почтовом ящике. И пусть кто-нибудь съездит на ферму моих мам, то есть мам Укии, и похоронит собак. В ста футах на север от псарни скала, под ней мы хоронили всех собак. Ты сможешь это сделать?В трубке долго было тихо, потом Чино испуганно спросил:— Укия, это ты, да?— Да, Чино, это я. Все это трудно объяснить, но скажи, я был когда-нибудь нормальным человеком?— Нет…— Ты видел Макса? Его телефон в конторе, а я уже три дня пытаюсь выйти на него. И машин нет.— Про машины я ничего не знаю. Я был с ним в Вилинге, когда ты позвонил, из Западной Виргинии мы просто летели — и все равно опоздали. Ты был холодный, такой холодный. Ты хороший парень, нельзя было с тобой так поступать! Агент Женг сказала, тебя убили потому, что ты что-то спрятал и не признавался, где оно. Сказал только, что оно на дереве, и Макс вдруг бросился на ферму.Значит, ключ у Макса. Укия закрыл глаза, думая о том, плохо это или хорошо.— А что было на ферме?— Ты не знаешь?— Ничего, только мертвых собак видел.— ФБР послали людей, чтобы перевезти твою семью в безопасное место. Они решили выгулять напоследок собак, тут подъехала машина, из нее вышли шесть человек, у одного было твое лицо. Твои мамы чуть не бросились к нему, но собаки его просто разорвали. Говорят, зверей не обманешь. И тут началась перестрелка.— Так что с мамами?— Фэбээровцы убили всех гадов, спасибо собакам, а потом посмотрели на того, что был с твоим лицом. Он оказался не того сложения, ботинки, брюки не твоего размера, и вообще высоковат. Ух и страшно было!— И Макс приехал сразу после этого?— Да. Мы уехали сразу после того, как тела убрали. Твои мамы ничего еще не знали, их только вели и говорили, что делать, но ничего не объясняли. Макс им рассказал, они поплакали, и агенты ФБР их увезли.— Сейчас они в безопасности?— Конечно. Макс бы и шагу не ступил, пока в этом не убедился бы.— Он поднимался в древесный дом?— Это на то большое дерево?— Да.— Поднимался. А что, ты там и спрятал эту штуку?— Да. Я не мог им рассказать, это же было рядом с домом.— Я понял. О конторе и собаках не волнуйся, я все сделаю. И расскажу кому надо, что ты вернулся и ищешь Макса.— Спасибо, Чино.— Береги себя, парень. Мы все тебя любим.Пятым в памяти был домашний номер Джени, он не отвечал. Когда включился автоответчик, Укия оставил какое-то неловкое послание. Шестым шел номер их юриста, который не поверил Укии, пока тот не перечислил грамоты, висящие у него на стене, и имена его одноклассников со школьной фотографии. Юрист пообещал связаться с «Питтсбург пост газетт» и продиктовать опровержение, а также рассказал, что официально юношу мертвым не признали: тело увезли до прибытия полиции. Хотя бы с документами трудностей не будет.Детектив почувствовал себя увереннее и решил пойти прямо в здание ФБР.
У здания стоял новый грузовик. Девушка в приемной выглядела усталой, она сказала ему, что агент Женг никого не принимает.— Я Укия Орегон, меня убили три дня назад, когда я спасал агента Женг. Вы можете хотя бы сказать ей, что я вернулся к ней из мертвых?— Простите?Укия снял футболку, показал недавно затянувшиеся раны:— В меня стреляли семь раз, я умер, но вернулся из мертвых.— Простите, но я ясно сказала: она никого не принимает.Укия продолжил раздеваться. Штурмовать здание ФБР не стоит — застрелят, а так все хотя бы будут видеть, что он не вооружен.— Простите, что вы делаете?— Хочу попасть к агенту Женг. Надеюсь только, что она действительно здесь.— Она здесь, но никого не принимает…Детектив поднес к электронному замку один из хитрых приборчиков Макса, дверь зажужжала, он открыл ее, бросил прибор на пол и помчался к кабинету Индиго. По коридорам разнесся высокий, резкий звук тревоги, и через несколько секунд Укию окружили несколько человек в костюмах, наставив на него пистолеты. Он медленно пошел вперед, подняв руки.— Я просто хочу увидеть агента Женг.По крайней мере в него не стали стрелять. Его повалила на пол группа невооруженных людей в сорока футах от ее двери.— Индиго! — закричал он. — Индиго!Ему заломили руки назад, щелкнули наручники.— Готово!Она вышла из кабинета с пистолетом наготове.— Индиго, — прошептал Укия, глядя в ее серые глаза, — прошу тебя, поговори со мной. Макс пропал, собак убили, ключ украли… Мне просто надо с тобой поговорить.Она посмотрела на его грудь — один из рубцов открылся, по смуглой коже стекала струйка крови — и снова подняла глаза к его лицу.— Укия?— Индиго, это я. Я звонил тебе, но ты не отвечала. Я просто не знал, что еще делать.Индиго поставила пистолет на предохранитель, отдала агенту, стоящему радом, и села на пол рядом с юношей. В глазах ее стояли слезы, девушка кончиками пальцев коснулась раны на его груди.— Укия, ты же умер. Я видела, как он убил тебя. Когда пришла Стая, я сидела над тобой и плакала. Ты умер…— Да, — прошептал он в ответ.— Как же может быть, что сейчас ты жив?— Ты помнишь? Я из Стаи. — Сейчас он шептал только для нее. — Я говорил тебе, что мы живем долго. Наши раны зарастают, даже когда сердце не бьется. Чтобы мы остались мертвыми, нас надо сжечь, для того они и принесли топливо.Индиго погладила его по щеке.— Теперь я знаю, что значит «отчаяние». Когда он бил тебя, а я не могла ничего сделать, это было именно оно.— Я не мог пустить его к тебе. Я люблю тебя, Индиго, и готов снова умереть за тебя.Она поцеловала его, и мир стал немного лучше.
С Укии сняли наручники и подняли его с пола; кто-то принес его одежду и аптечку. Вначале позвонили его мамам, разговор вела Индиго. Она сказала, что совершила ужасную ошибку, признав его мертвым, когда на самом деле Укия был жив. После этого трубка перешла к нему, и он слушал, как его мамы плачут, а потом постарался отвлечь их разговором о том, что собак похоронили. Они сказали, что живут в полной безопасности в доме на берегу озера, у них есть даже собственный пляж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31