На кровати в спальне Геро нашла платье. Тут же лежало белье из тонкого шелка с кружевами и пояс, о котором говорил Дамиан. Не было только туфель. Радостное возбуждение наполнило девушку, когда она увидела себя в зеркале. В новой одежде, с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами она выглядела очень привлекательно.
Геро спустилась в гостиную и смущенно остановилась в дверях, ожидая, когда Дамиан обратит на нее внимание. Если он и заметил, как она похорошела, то не подал вида. Геро была разочарована. Но Дамиан все же оценил ее новый наряд:
— Значит, ты все-таки нашла для нее платье, Евгения? Слава Богу, теперь она выглядит вполне прилично. Ты хочешь есть, Геро?
— Нет, спасибо.
— Тогда сейчас ты пойдешь к врачу. — Дамиан взглянул на ноги девушки. — Какой размер ты носишь? — Геро ответила, и Дамиан вопросительно посмотрел на сестру. — Кто-нибудь из твоей прислуги носит такой размер?
— Я узнаю, — ответила Евгения и язвительно добавила: — Значит, ты не возражаешь, если девушка наденет туфли моей служанки?
Геро покраснела, а ее спаситель пристально посмотрел на сестру.
— Я об этом как-то не думал, — неожиданно ответил он. — Мне, в общем-то, все равно; просто в такое позднее время обувь купить негде. Так что, пожалуйста, Евгения, позаботься об этом.
Пара туфель нужного размера была наконец найдена. Геро вдруг испугалась врача, хотя уже знала, что он ей скажет. Она не сможет держаться естественно и выдаст себя. Девушка побледнела. Вдруг она поняла, откуда взялись ее дурные предчувствия. Сможет ли она убедительно солгать своему опекуну? Пожалуй, нет. Она начала нервничать. Дамиан заметил это и спросил, что случилось.
— Все в порядке, — поспешно ответила Геро. И зачем только она подслушивала…
— Моя сестра пойдет с тобой. Тебе нечего бояться. Ты когда-нибудь раньше бывала у врача?
— Я не боюсь врачей, — ответила Геро, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
Дамиан с некоторым сомнением смотрел на нее, но девушка не решилась признаться, что слышала их с Евгенией разговор. Ей оставалось лишь молиться, чтобы все вышло так, как задумал Дамиан.
Однако произошло именно то, чего Геро опасалась: отвечая на вопросы Петроса, она начала краснеть и заикаться.
— К сожалению, я должен сообщить вам, — без всяких предисловий заявил Дамиан, — что Геро получила серьезную травму…
— В самом деле? Я не вижу на ней бинтов.
— Травма внутренняя. Мне очень жаль, но девушка останется инвалидом на всю жизнь.
— Инвалидом! А как же ее жених? Он от нее откажется!
— По обычаю, помолвку нельзя разорвать, так что Такис будет обязан жениться на ней.
Геро в страхе подняла глаза, но Дамиан чуть дернул щекой. Он не мог улыбнуться, но это почти неуловимое движение вселило в девушку уверенность.
— Он не возьмет ее… и она навсегда останется на моем попечении! И зачем только она выбежала на дорогу!..
— Она выбежала, потому что вы скопом гнались за ней. Вы, конечно, можете и дальше содержать ее, но, по-моему, Такис обязан жениться на Геро. Может, нам лучше обсудить этот вопрос с ним…
— Он не захочет на ней жениться, говорю я вам! — Петрос сердито взглянул на Геро… и тут что-то заставило его спросить: — Ты и вправду сильно ушиблась?
— Я же сказал вам: у нее серьезная внутренняя травма. — Дамиан с наигранным равнодушием перевел взгляд на свой «мерседес», стоявший на пыльной дороге перед домом Петроса. — Я могу помочь вам. Я найду семью, где о девушке будут заботиться. Если хотите, чтобы я ее увез, то я могу сделать это только сейчас: завтра я покидаю Кипр.
— Вы увезете ее? — Петрос подозрительно посмотрел на Геро, которая то краснела, то бледнела, то нервно сжимала руки. — А зачем вам такая девушка?
— Это мое дело! Вы согласны принять мое предложение и избавиться от всякой заботы о ней?
— Значит, ты заработала травму? — набросился на Геро с вопросами Петрос. — Где у тебя болит? Что сказал врач?
— Он сказал… сказал, что у меня внутренняя травма, и я всю жизнь буду болеть; что… что мне нельзя выходить замуж, потому что я б-буду обузой своему мужу.
Геро не лгала — именно это сказал ей Кристос, но она знала, что все это подстроено, и не могла убедительно играть свою роль. Она попыталась еще раз, но только вконец запуталась под пристальными взглядами обоих мужчин. Дамиан был в замешательстве; он попросил девушку еще раз вразумительно повторить все, что сказал ей врач, но Петрос отказался слушать, заявив, что не верит ни единому ее слову.
Понурив голову, Геро шепотом призналась Дамиану, что случайно подслушала разговор на веранде.
— Если ты все слышала, то почему же не предупредила меня? — сердито спросил Дамиан, заметив, что Петрос злорадно усмехается.
— Я испугалась, — дрожащим голосом ответила Геро. — Я понимала, что поступаю нехорошо… Мне очень жаль…
— Иди в дом! — закричал на нее Петрос. — И сними это платье! Думала обмануть меня и сбежать?! Ты помолвлена и станешь женой Такиса, — язвительно добавил он. — Иди в дом, я сказал!
Снова загнанная в клетку, Геро с мольбой посмотрела на своего спасителя. Он все еще был сердит, но это не пугало девушку. На лице его читались следы внутренней борьбы: с одной стороны, Дамиан понимал, что не сможет увезти Геро без разрешения Петроса, а с другой — ему было неприятно признавать свое поражение. Наконец он пожал плечами, с сожалением взглянул на девушку и пошел к машине.
— Не оставляйте меня! — закричала Геро, теряя последнюю надежду. — Не оставляйте меня с ним! — Она побежала к машине. Дамиан уже сел за руль. — О, не уезжайте!.. Мне жаль, что все так вышло… — Если бы она не слышала разговор Дамиана с сестрой, то сейчас была бы уже свободна. Неужели судьба будет так жестока к ней? — Помогите мне, умоляю, помогите!
— Боюсь, я ничем не смогу помочь тебе, — тихо произнес Дамиан. — Ты должна остаться со своим опекуном. — С этими словами он включил мотор, и «мерседес», поднимая клубы пыли, стал набирать скорость.
Геро бросилась за машиной, Петрос — за ней.
— Не оставляйте меня! — Слезы градом катились по щекам девушки, сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Только не теперь! Вы же обещали, что я буду свободна! Вы не можете так обойтись со мной!
Девушка судорожно цеплялась за дверцу машины, и Дамиану не оставалось ничего другого, как остановиться. С минуту он молча смотрел на Геро, потом, когда Петрос подбежал к девушке, вышел из машины.
— Сколько? — коротко спросил он, доставая бумажник. Петрос удивленно уставился на Дамиана.
— Что вы имеете в виду?
— Сколько вы хотите за нее?
Геро покраснела, но смолчала. Разве важно, каким образом она получит свободу?
— Вы что, хотите купить девушку?! — возмущенно воскликнул Петрос, но его глаза с жадностью следили за бумажником, который достал Дамиан. — Но это же незаконно!
— Многое в этой стране делается незаконно. Незаконно насильно выдавать замуж английскую девушку. Так сколько? Не тяните, я ведь могу передумать.
— А сколько вы дадите?
Дамиан презрительно взглянул на Петроса.
— Назовите вашу цену. Если она окажется слишком высока, можете оставить девушку себе.
Петрос назвал цену. Дамиан уже готов был отказаться, но перехватил полный ужаса взгляд Геро — и заплатил. Петрос схватил деньги и начал их пересчитывать, бормоча себе под нос, что Такис не расстроится, когда узнает, что Геро изуродована на всю жизнь. Уж он-то сумеет его убедить.
— О деньгах я ему ничего не скажу.
Только закончив считать деньги, Петрос увидел, что Дамиан и Геро уже подошли к сарайчику, где все эти годы жила девушка. Она зашла внутрь, а Дамиан только заглянул туда.
— Ты и спала здесь? — удивленно спросил он, когда девушка вышла оттуда с небольшой картонной коробкой.
Она кивнула. Дамиан взял у нее коробку и поставил ее в машину. Потом Геро вынесла еще одну коробку и тоже передала Дамиану.
— Вот и всё, — сказала она.
— Всё? — Дамиан нахмурился. — В этих коробках все твои пожитки?
— Да. — Геро улыбалась, и в голосе ее не было грусти. Когда Дамиан открыл перед ней дверцу машины, девушка робко коснулась его руки. — Спасибо, — просто сказала она и, откинувшись на мягком сиденье, с радостью осознала, что навсегда покидает эти места, где провела пять самых безрадостных лет.
Глава третья
К усадьбе вела аллея высоких кипарисов. Их устремленные ввысь кроны в сумерках, сгущавшихся над долиной Вале-ди-Ропа, казались почти черными. Геро стояла на широкой террасе и смотрела вдаль на уже привычный пейзаж. Справа поднимался утес Пелека, слева дорога уходила в сторону и терялась среди густо поросших лесом холмов, которые приближающаяся ночь окрасила в синие и лиловые тона.
Девушка задумчиво вертела на пальце кольцо, вспоминая, как примерно месяц назад по дороге из аэропорта в Кастелло-Триенда — величественную усадьбу семнадцатого века венецианской постройки, — Дамиан сообщил, какую роль ей предстоит сыграть. Сначала Геро не поняла его. Она так изумилась, что даже лишилась дара речи. Когда она наконец заговорила, ее голос дрожал.
— Вашей женой… б-без брака? — У Геро замерло сердце, когда она вспомнила, как сама обещала Дамиану сделать все что угодно, если он спасет ее. — Я не имела в виду… то есть…
Ее испуг заставил Дамиана слегка улыбнуться.
— Ты будешь только изображать мою жену, и хотя наши спальни будут рядом, уверяю — тебе нечего бояться.
— Но зачем это? — поинтересовалась Геро. Дамиан сразу помрачнел.
— Так мне нужно, — строго сказал он.
Геро сникла и послушно замолчала. Интересно, догадывался ли Дамиан, что характер у нее куда более сильный и независимый, чем могло показаться на первый взгляд. В те два дня у нее просто не было случая проявить свою самостоятельность и решительность. К тому же чувство благодарности к Дамиану возобладало над всеми прочими эмоциями.
Громкие голоса отвлекли ее от воспоминаний. Геро взглянула вниз. На лужайке разговаривали Нико и его молодая жена Кристина. Нико был такой же высокий, как и Дамиан, но ему явно не хватало решительности и энергичности брата. Кристина была невысокой изящной женщиной с темными волосами и широко расставленными карими глазами, доброй и отзывчивой. Она обожала своего мужа, несмотря на то что их брак был заключен по настоянию Клеопатры, деспотичной бабушки Нико.
К этой паре присоединилась другая — Георгиос и Пеппо. Для своей внучки Пеппо мужа выбрала тоже Клео. Сейчас все четверо весело смеялись у колоннады. Кристина заметила Геро и помахала ей рукой. Геро улыбнулась ей в ответ. С первого дня знакомства Геро и Кристина почувствовали взаимную симпатию, а вот с другими женщинами семьи Ставросов отношения никак не складывались.
На веранду вышел Дамиан. Геро, обернувшись к нему, указала на долину, где в маленькой деревушке зажглись первые огоньки.
— Как красиво! Огоньки, кажутся разноцветными!
Дамиан ничего не сказал. Он удобно устроился в кресле, лишь мимоходом взглянув на беседующих внизу родственников. Свет из окон виллы мягко освещал фонтан и многочисленные статуи, украшавшие главный парк.
— Тебе здесь трудно живется? — вдруг спросил Дамиан.
Этот вопрос, заданный как бы между прочим, заставил Геро пристально посмотреть на Дамиана. Она и не предполагала, что он замечает такие нюансы.
— Да, нелегко, — честно призналась девушка. — Но я все равно благодарна тебе за то, что ты привез меня сюда.
— Все еще благодарна?
— Я всегда буду благодарить тебя. И никогда не забуду твоей доброты.
— Это вовсе не доброта. Я увез тебя ради своих целей.
— Я уверена, что ты помог бы мне все равно, даже если бы никаких целей не было.
— Ты приписываешь мне качества, которыми я не обладаю, — медленно произнес он. — Твоя судьба меня нисколько не интересовала.
Легкая улыбка тронула губы Геро, но она не стала напоминать ему, что слышала его разговор с сестрой. Тогда ведь он сам сказал Евгении, что, увидев девушку в окружении разъяренных мужчин, решил непременно спасти ее. Геро опустила глаза. Взгляд упал на туфли — дорогие и очень красивые. Платье на ней было тоже далеко не дешевым. Оно было пошито так, чтобы скрывать худобу.
— Я счастлива, — почти про себя пробормотала Геро. — Так счастлива, что ни их слова, ни их поведение не задевают меня.
— Что же они делают и говорят? — Дамиан глянул вниз. Теперь там появился еще и Маркос, самый младший из братьев. Ему было всего девятнадцать лет, и он еще не был женат, но Клео уже нашла ему невесту. Девушка была из богатой семьи, но пока еще училась в школе. — Нечего их покрывать, — сказал Дамиан, видя, что Геро не хочет жаловаться. — Я хорошо знаю свою семью. Это женщины, верно?
— Я лучше промолчу.
Дамиан удивленно поднял бровь.
— Ты и так сказала достаточно. Клео, конечно, хуже всех?
Геро прислонилась к одной из колонн, поддерживающих навес веранды. Она посмотрела на Дамиана — лицо его стало мрачным. Вероятно, он тоже вспомнил, как представлял свою «жену» бабушке.
Это был ужасный день!
В семье Ставросов издавна царил матриархат. Признанная главой семьи мать пользовалась большим уважением и неограниченной властью. Любое ее приказание беспрекословно выполнялось. Положение Клео упрочнялось еще и тем, что она распоряжалась всем имуществом семьи и домом, в котором жила семья. Прежде вилла и поместье были феодальным владением венецианских аристократов и перешли в собственность Ставросов как приданое девушки-итальянки, на которой женился один их предок. В семнадцатом веке на Корфу жило много итальянских семей. С ними сюда пришли феодальные отношения и доныне сохранившиеся на острове. Время шло. Многие поместья разорились, но владение Ставросов устояло. И мать, а в данном случае — бабушка, по-прежнему сохраняла положение главы семьи, и никто из домочадцев ни разу еще не осмелился перечить ей.
Клео, как вскоре узнала Геро, приказала Дамиану жениться на его кузине Катрине, которая после смерти родителей поселилась в доме Клео. Он отказался. Но это был не первый случай, когда желания бабушки и ее мятежного внука не совпали. С самого раннего возраста, едва осознав бытующий в семье порядок, Дамиан начал бунтовать, используя любую возможность, чтобы подорвать авторитет Клео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21