https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/verhni-dush/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Здесь собираются самые отпетые громилы.— Ну, все было хорошо, — возразил Том. — Кроме того, что они советовали, где можно купить «крэк». Но единственное, что я хотел, это есть. Я такой голодный!— О, — протянула Роза. Ни один человек из ее окружения не позволил бы себе быть голодным. — Сейчас мы посмотрим, что у нас есть.— Для меня, по крайней мере, яичницы будет достаточно.Остаток пути она молчала. Том был слишком усталым. Она узнает все в свое время.Давненько Роза не принимала у себя гостей. Она сразу показала ему душевую для гостей и была польщена восклицанием, которое вырвалось у Тома, когда он увидел сверкающие хромом краны душевой. Раздельные душевые — это великое изобретение. Нет ничего хуже, когда вы приводите кого-нибудь на ночь, и потом обнаруживаете следы мыла в ванной.Как только Том заперся в душевой, Роза направилась к телефону, но так и застыла с протянутой рукой. А стоит ли сейчас звонить Анни? Конечно, Анни была во взвинченном состоянии, думая, что он может попасть к продавцам наркотиков, к гомосексуалистам Или — упаси Бог! — в объятия желтой прессы. Пожалуй, лучше всего постараться успокоить Тома и постараться выведать у него его дальнейшие намерения. К тому же, если Анни надумает лететь в Нью-Йорк, к Тому, она не получит возможности попасть на встречу с Джорданом, а это был ключевой момент разработанного Розой гениального плана. Нет, этого Роза допустить не могла. Кроме того, Том сам просил ее не сообщать ничего матери. Успокоив этой мыслью свою совесть, Роза направилась на кухню. Бедный мальчик был голоден.Она открыла дверцу холодильника и изучила его содержимое. Три лимона, пузырек с витаминами, восемь бутылок минеральной воды и две полупустые бутылки шампанского. Интересно, как изготовить яичницу без яиц?Роза замерла в нерешительности. Можно было бы послать Сузи достать что-нибудь для бутербродов, но Том наверняка привык к мамочкиным угощениям. Ну ничего, Роза тоже ей не уступит. И Роза принялась выдвигать ящики, которых не касалась на протяжении многих месяцев. В одном ящике она нашла передник. Это неплохая идея. Она надела передник и взялась за работу. Когда Том вернулся — в долгополом халате и с мокрыми блестящими волосами — и увидел то, что было ему приготовлено, он воскликнул:— Фантастика!Роза улыбнулась загадочной улыбкой. На серебряном подносе стояли тарелки с икрой, орехами, калифорнийскими оливками и нарезанными лимонами, а также с домашним печеньем — когда-то она испекла его в духовке. В серебряном ведерке со льдом охлаждались обе бутылки с шампанским. Роза открыла бутылку и налила розовое пенящееся шампанское.— Добро пожаловать в Нью-Йорк. Они чокнулись.— Твое здоровье, — произнес Том.Роза осушила свой бокал и поставила его на стол.— Теперь, Том, расскажи мне все. Ты убежал? — Том нахмурился.— Вроде этого. Я… я приехал в гости.— Как трогательно. И ты хочешь чтобы я тебе помогла?Ей пришлось ждать ответ, пока Том дожевывал печенье.— Ты, конечно, знаешь Джордана Хоупа? — Черт подери. Он все-таки вышел на след. Роза глянула на него внимательно.— Джордан Хоуп! Само собой. Наши пути пересекались когда-то.— Я хочу встретиться с ним, — сказал Том. — Ты можешь мне помочь? Мать говорила, что ты знаешь тут всех и можешь выйти на любого человека.— Все имеет свои пределы, — иронично улыбнулась Роза. — А затем тебе это надо?Том потянулся за следующим печеньем.— Это мое дело.— Том, ты знаешь, для тебя я сделаю что угодно. Но как я могу тебе помочь, если не ведаю, что происходит?На кухне что-то упало. Роза побежала на кухню — узнать, в чем дело. Это грохнулась банка крабов. Роза немедленно открыла банку, разложила ее содержимое на тарелку и поставила ее перед Томом.— У меня довольно забавная история, — начал Том. Постепенно она вытянула из него все. Ну да — именно то, чего боялась Анни, — Том увидел фотографию и отправился разыскивать документ о своем рождении, а потом начал подозревать, что его настоящим отцом является американец, баллотирующийся в президенты США. Роза сочувственно кивала головой. Она видела, как взволновало его это неожиданное открытие.— Я уже собрался в «Нью-Йорк Таймс», — признался он, слишком погруженный в свои мысли, чтобы заметить, как эту новость восприняла Роза. — Но, по правде, я не знаю, что мне делать.— А что говорит Анни? — спросила Роза.— Она слишком занята своей работой, — ответил он. — Она меня даже не слушала.— И она думает, что ты в Оксфорде?— Наверное, — пожал плечами Том. — Я разузнал, что отец и мать не были женаты, когда я родился. Я даже думаю, что тогда они не жили вместе. — Он повернулся к Розе. — Это так?— Боже мой, это было так давно. Сказать по правде, как только Анни покинула Оксфорд, связь у нас прервалась надолго. Но они с Эдвардом тогда точно были знакомы. Одно я знаю точно — когда они поженились, у них был ребенок.Том положил нож на тарелку.— Почему мне все врут? — Его глаза заблестели. — Я видел документ о своем рождении. Человек, который подписал этот документ, это ты. «Роза Кассиди, Леди Маргарет Холл, Оксфорд. Род занятий: студент. Вид отношений: Подруга». У меня в рюкзаке есть копия. Хочешь на нее взглянуть?На этот раз Роза была действительно поражена.— Я забыла про это, — произнесла она тихо. Внезапно она вспомнила Анни на одной из больничных коек, мимо которых нянечки время от времени проносили малышей, поскольку наступило время кормления. Ни она, ни Анни не знали тогда, что делать с новорожденным.— Чего вы все боитесь? — спросил Том. — Никто не говорит мне правды. Ни мать, ни ты. А… отца я спросить не могу. — Его лицо вдруг изменилось. — Может, Джордан Хоуп все-таки скажет все как есть.— Хм, Том, ты… Ты не думаешь, что не стоит приходить с этим к Джордану за четыре дня до выборов?— А ты думаешь, мне легко жить, не зная даже, кто мой отец?Голос Тома сорвался. Он был настроен достаточно решительно. Волосы высохли и теперь топорщились сзади, как у дятла.— Извини, — произнесла Роза. — Наверное, ты прав. Хочешь мороженого?— Что? Ах, да, пожалуйста.Роза поставила перед ним чашку с фруктовым мороженым. От времени мороженое затвердело, но Том был слишком погружен в свои переживания, чтобы заметить это. Закончив с мороженым, он положил ложку. Его плечи поникли.— А может, я не прав? — задумчиво спросил он. — Я доставляю людям столько беспокойства. Я потратил все свои деньги. Может быть, меня уже исключили из Оксфорда. — Он с беспокойством глянул на Розу. — Что ты об этом думаешь? Честно.Она положила свою руку на его.— Я думаю, что ты очень устал и нуждаешься во сне. И не волнуйся. — Она улыбнулась. — У меня есть один план. 28Имей снисхождение Утром Анни надела свое лучшее платье и сделала прическу в деловом стиле — эту прическу Эдвард называл «фрейлин». Затем критически оглядела себя в зеркале. Только после этого она отправилась в больницу, помня последние слова, сказанные Эдвардом: «Имей снисхождение».Но она могла бы и не напоминать себе эти слова. Когда сиделка показала на кровать, ее вчерашнее негодование и обида исчезли. Это был не прежний монстр, это была старая страдающая женщина. Ее фигура почти не морщила покрывало складками — такой мать стала худой. Казалось, она спала. Ее волосы были коротко пострижены, руки лежали вдоль тела, бледные, как у куклы. К ней были подключены какие-то аппараты, поддерживающие жизнь в теле. Анни долго смотрела на эту сцену.Затем она подошла к больничной койке и села рядом.— Мама? — тихо произнесла она. — Это Анни. Глаза женщины открылись. Она медленно повернула голову, и только сейчас Анни смогла узнать знакомые черты, как на полустертом рисунке. Губы матери шевельнулись. Анни нагнулась к ней.— Я выгляжу как страшилище, — сказала мать. Она угадала мысли Анни так точно, что та не сразу нашлась, что ответить.— Не думай об этом. Ли написал мне. Он писал, что твое состояние довольно хорошее.Взгляд матери прошелся по ее лицу, волосам, и одежде.— Он написал, что, возможно, ты хотела бы узнать что-нибудь о моей семье.Анни увидела, как в глазах матери загорелся слабый огонек.— Расскажи мне.И Анни рассказала. Об Эдварде и Томе, о Касси и Эмме, о доме, в котором они живут, и об их жизни. Слушая себя, Анни вдруг поняла, что жизнь у нее сложилась очень удачно. Она рассказывала довольно долго. Мать слушала, полузакрыв глаза. Пару раз Анни приподнимала ее, чтобы дать возможность выпить немного воды. Когда рассказ окончился, наступила долгая тишина. Анни слышала, с каким трудом мать дышит.— Я хотела бы увидеть твоих детей. Это признание полоснуло сердце Анни, точно нож. Она достала альбом, стараясь улыбнуться.— У меня здесь есть несколько фотографий. Когда ты почувствуешь себя лучше, можешь на них взглянуть.Анни положила альбом на столик у койки. Когда она вернулась на стул, то обнаружила, что мать внимательно глядит на нее.— Ты выглядишь очень важной дамой.— Я знаю. Наверное, мне не следовало так одеваться.Мать закрыла глаза. Ее пальцы согнулись.— Я была никудышной матерью. — Глаза Анни наполнились слезами.— Да, это так, — прямо сказала она. — А я совсем не такая, как ты, — добавила Анни. — Мне с детьми всегда весело и интересно. Значит, ты меня не сумела испортить, значит, ты была не такой уж и плохой матерью.— Ли сделал меня лучше… я думаю. Добрый человек… Не хочу, чтобы он страдал от одиночества.— О, мама… — Анни наклонилась вперед и тронула ее жесткие волосы. — Я буду с ним переписываться, если это ему как-то поможет, пусть приезжает к нам в Лондон.Мать чуть заметно кивнула. Анни поняла, что вряд ли сегодня их разговор продолжится.— Ты теперь должна отдохнуть. Завтра я снова приду. — Она погладила руку матери. Кожа была сухой, как пергамент. — Я рада, что пришла. До свидания.Анни вышла в прихожую и на мгновение остановилась, стараясь справиться с эмоциями.— Анни?Она глянула перед собой и увидела невероятно полного человека лет семидесяти, с лицом боксера и копной черных волос. Его синий костюм для него был тесен, и пуговицы с якорьками с трудом стягивали пиджак на животе. Это определенно был не доктор. Человек осторожно тронул ее за локоть, как берут лунатика.— Я — Ли, — сказал человек.Ли отвез ее в ресторан на самой вершине небоскреба, откуда открывался удивительный вид на Чикаго, хотя туман, поднимающийся с озера, размывал панораму. Ли был в таком ужасном расположении духа, что Анни решила дать ему выговориться. Он рассказал о том, как он познакомился с «Мари» во время круиза. Это был его первый отпуск после того, как его дела пошли успешно. Из этого замечания Анни заключила, что до этого его дела были неважными.— Она была самой красивой женщиной из всех, которых я встречал прежде. Все мужчины глядели в ее сторону, и все жены приходили от этого в ярость. — Он хихикнул. — Моим преимуществом было то, что у меня не было жены. Никогда не имел на это времени.Он как будто прочитал мысли Анни, потому что сразу добавил:— Конечно, не помешало и то, что у меня было много денег, и мы очень подходили друг к другу. Она умела веселиться, делать из всего на свете приключение. Вся моя жизнь была работой. Я думаю, я переделал ее слишком много. Мой отец выбросился из окна во время великой депрессии. Когда я был ребенком, я поклялся, что никогда и ни у кого не буду клянчить, чтобы меня взяли на работу. Вдвоем с твоей матерью мы были как «красавица и чудовище». Когда наш круиз закончился, я прилетел в Англию, забрал все ее добро и привез ее к себе домой. Через неделю мы поженились.Это оказался очень счастливый брак. Через несколько лет после того, как Ли развязался со своим бизнесом, они приобрели дом во Флориде, в котором оказались два птичьих гнезда. Они много играли в гольф и плавали. В Чикаго они посещали театр и оперу и каждое воскресенье проводили ленч в загородном клубе. Мари заинтересовалась старинными зданиями и совершала поездки, чтобы отыскивать красивые особняки. Еще Мари обожала устраивать приемы.Поразительно, в его тоне не было ни тени недовольства материной самовлюбленностью или ее вечной раздражительностью. Когда он пригласил ее домой, она согласилась, надеясь, что там отыщет ответ на эту удивительную загадку. Их дом, выходящий окнами на озеро, располагался всего в двадцати минутах езды на север от города. Дом как дом — блеклые ковры, обычная стандартная мебель, вполне заурядный. Нет, она решительно не понимала, как этот мужчина мог жить с таким тяжелым человеком, как ее мать.Ли протянул ей чашку кофе и спросил:— А что произошло между тобой и твоей матерью? Она никогда не говорила, что была замужем, что у нее есть дочь. До тех пор, пока не увидела ту статью о тебе. Тогда она уже знала, что больна.Анни, поколебавшись, все же спросила:— А что она вам потом говорила?— Только то, что ее муж умер, а с дочерью у нее плохие отношения. Больше я от нее не смог ничего добиться. Она тогда пошутила: «Хочу остаться для тебя женщиной с тайнами».Анни внимательно глянула в его глаза. Да он и сам бы, вероятно, предпочел бы не знать всей правды.— Я была совсем молоденькой, когда забеременела. А мужа у меня не было. Маму это повергло в шок. Я думаю… мы обе тогда погорячились.— Ясно, — сказал Ли, но по его лицу было видно, что ему ясно далеко не все.— Я сама виновата, — поспешно добавила Анни. — Я уехала и не сказала ей куда. А для нее это, наверное, было ужасное время. Только что умер мой отец. Он был военным врачом, поэтому, потеряв его, она потеряла и квартиру. Я думаю, она заслуживает сочувствия и снисхождения. Ей тогда нужно было как-то устраиваться, начинать жизнь заново. По-моему, ей это удалось — ее новая жизнь оказалась интересной для нее и счастливой.Ли задумчиво кивнул.— Я только не мог понять, почему у вас с Мари такие сложные отношения. Неужели кто-то может не поладить с Мари? Ваш голос показался мне по телефону таким приятным. Я еще подумал тогда — неужели женщина с таким голосом может быть похожа на ведьму?— А вас я поначалу приняла за гангстера, — призналась Анни.Ли понимающе рассмеялся.— Это из-за моего носа. Если бы вы росли на Саут Сайд, вы бы стали отличным уличным бойцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я