Интересно, Марио дома или забавляется с какой-нибудь женщиной? Хотя это не так уж и важно. Шаркая по выложенному плиткой полу холла, он начал припоминать свою жизнь и подивился тому, что та глубокая ненависть, которую он испытывал к семье Денвере, за прошедшие годы несколько поутихла.
Он постучал в дверь и прислушался. Потом постучал сильнее, нахмурился и попробовал ручку. Дверь была закрыта.
– Марио, сынок, открой.
В ответ раздалось сонное бормотание.
– Вставай, открой дверь.
– Господи Иисусе. – Спотыкаясь и опрокидывая по дороге вещи, Марио наконец добрался до двери. Он был небрит, волосы всклокочены. – Что…
– Нам надо поговорить.
– Ты что, с ума сошел? Время четыре часа утра!
– Спускайся вниз.
Марио потер лицо рукой и зевнул, потом, прогнув спину, потянулся.
– Сейчас, только надену туфли и возьму сигареты, – сказал он, повернулся, споткнулся обо что-то еще и чертыхнулся вполголоса.
Видно, мальчик так никогда и не повзрослеет. К тому времени, как сын появился на кухне, Энтони уже успел открыть бутылку шампанского.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил Марио и поежился.
– Мы кое-что отмечаем.
– Черт возьми, разве нельзя было подождать более подходящего времени – ну хотя бы часов шести или семи?
– Нет. Кроме того, сейчас не время для сарказма.
– Как скажешь, папа. – Марио щелкнул зажигалкой. – Ну ладно, я весь в нетерпении. Что произошло?
– Несколько событий сразу. Иди сюда. – Энтони похлопал ладонью по ручке своего кресла, показывая, куда он хочет, чтобы Марио сел, как это бывало в детстве. Выпустив изо рта струйку дыма, тот повиновался. – Прекрасно. Держи… – Энтони протянул сыну бокал и чокнулся с ним. – За будущее.
– Да. Верно. За будущее, – сказал Марио, подумав о том, что в будущем старику мало что светит, и, если так будет продолжаться, ему недалеко до сумасшедшего дома, и начал было пить, но отец жестом остановил его.
– И за конец вражды.
– Что ты сказал? И за конец вражды? Не может быть. Ты открываешь бутылку лучшего шампанского и просто-напросто объявляешь, что со всем этим дерьмом, в котором мы сидели уже почти сотню лет, покончено? Наверное, я сплю. И мне снится… фантастический сон.
– Но мы отмечаем еще одну вещь.
– Прекрасно. И что же?
– Твою женитьбу.
– Ну теперь уже я точно знаю, что сплю.
– Нет, Марио. Давно пора. Тебе нужна жена, а мне – внуки. Мы должны думать о будущем, а не о прошлом. Ты женишься, заведешь детей, и мы будем счастливы.
– Конечно, конечно. Послушай, что сегодня произошло, а? – спросил заинтригованный Марио. – Когда я ложился в постель, все шло как всегда, а теперь ты вытаскиваешь меня из кровати и начинаешь говорить загадками, как какой-то чертов предсказатель будущего. Тебе что-нибудь на голову упало?
Не обращая внимания на слова сына, Энтони снова коснулся своим бокалом края бокала Марио. Кандидаток на роль жены Полидори-младшего было предостаточно, и в качестве одной из них он видел Адриа Нэш – Лонду Денвере. Богата, красива и умна. Чего еще требовать от будущей невестки? Ну, а если она не захочет принять его предложение? Ну что ж, есть и другие подходящие молодые женщины, способные рожать детей, красивые, но, возможно, не такие умные, как Лонда. Может быть, они даже подойдут Марио больше…
– Есть только одна женщина, на которой я хотел бы жениться, – внезапно осознав реальность происходящего, проговорил Марио, и Энтони, догадавшись, что сейчас услышит, подавил в себе привычное недовольство. – Трейси.
Стиснув зубы, он сказал:
– Не буду тебе мешать.
Энтони отпил из своего бокала, взглянул на недоверчивое лицо сына и рассмеялся, рассмеялся от всей души, как не смеялся уже очень давно. Потом похлопал Марио по колену с давно забытым чувством нежности – нежности, которую не испытывал с тех пор, когда еще была жива его жена, а Марио исполнилось четыре или пять лет и с ним не было еще никаких хлопот.
– Пей в свое удовольствие. А я расскажу тебе, что произошло сегодня ночью…
***
Когда они вышли из Центрального полицейского управления Портленда, Зак выглядел угрюмым. Он молча наблюдал за появлением полиции, потом кричащих и спорящих адвокатов Юнис и Нельсона. Затем заявился Джейсон в весьма кислом настроении. Соблаговолила прибыть Трейси, ни много ни мало, в длинной горностаевой шубе, и, молча продефилировав мимо Адриа, бросила Заку:
– Посмотри, что ты натворил.
У дверей толпились репортеры. Перебивая друг друга, они кричали, пытаясь привлечь внимание Адриа.
– Мисс Нэш? Вы действительно доказали, что являетесь Лондой Денвере?
– Да, похоже на то.
– Что вы ощущаете, обретя наконец свою настоящую семью?
– Пока еще не могу сказать.
– Но вы унаследуете массу денег, не так ли? Каковы ваши планы?
– Тоже пока не знаю.
Зак собрался вмешаться, но Адриа остановила его прикосновением руки.
– Послушайте, – сказала она, обращаясь в сторону направленных на нее микрофонов, – сейчас я чувствую себя очень усталой. Разумеется, я рада была узнать, что я Лонда, – продолжила она, избегая взгляда Зака и стараясь не обращать внимания на боль, которую доставляло ей осознание того, что он является ее сводным братом, – но в данный момент у меня нет никаких конкретных планов на будущее.
– Собираетесь ли вы переехать в Портленд на постоянное место жительства?
– Не знаю.
– Что вы скажете по поводу обвинений, предъявленных Юнис Смис?
– Я не считаю себя вправе обсуждать этот вопрос.
– Правда ли, что именно она напала на вас возле Эстакады?
– В данный момент мне больше нечего сказать.
– Но теперь, став одной из богатейших женщин штата, вы, без сомнения…
– Извините меня…
Адриа протиснулась сквозь толпу. Зак следовал за ней по пятам. Она была не в силах смотреть ему в глаза, ей не хотелось думать о будущем. В течение последнего года она полагала, что если сможет доказать, что является Лондой, то обретет свою семью и ее жизнь изменится к лучшему. Совершенно изменится. Разумеется, она мечтала о больших деньгах, видела себя в роли искушенной бизнес-леди, вершившей делами «Денвере интернэшнл» и попутно занимавшейся благотворительностью. Вновь обретенная маленькая принцесса Уитта Денверса. Сокровище, которое он любил больше всего на свете, включая даже других своих детей.
Она оказалась просто дурой. Глупышкой, полной девичьих грез. И уж, конечно, она никак не ожидала, что влюбится в Закари.
Они сели в джип, и он влился в поток уличного движения. По пятам их преследовали несколько автомобилей.
– Прекрасно, – пробормотал он, смотря в зеркало заднего вида. – Просто великолепно. – Он взглянул на Адриа. Она казалась смертельно усталой и, прислонясь к дверце, устремила на него свои дьявольские глаза, проникавшие прямо в его душу. – Они будут поджидать нас возле отеля, – сказал он, делая неожиданный разворот и следя за огнями следующих за ними машин. – Стервятники.
Он бешено рванулся вперед, резко перестраиваясь из ряда в ряд и срезая углы. Она чувствовала, как ее кидает из стороны в сторону, и видела, как исчезают вдали огни делового центра города.
– Куда мы едем?
– В спокойное место.
– Только вдвоем?
Он помедлил с ответом, костяшки его сжимающих руль пальцев побелели от напряжения, потом коротко кивнул.
– Только вдвоем.
***
Джек Логан был слишком стар для того, чтобы мчаться как сумасшедший за психом, сидевшим за рулем джипа.
Он чувствовал сильную усталость, раздражение, и, если бы не помогавшая поддерживать настроение бутылка ирландского виски, он позвонил бы Джейсону Денверсу и посоветовал бы тому самому заняться своей чертовой семейкой. Но Джеку платили, и платили хорошо, кроме того, позднее, когда все кончится, он сможет проспать хоть целый день.
Отставка не пошла ему на пользу: не хватало того нервного возбуждения и активного действия, которые в полной мере предоставляла служба в полиции. Конечно, артрит досаждал ему так, что он даже хромал и был далеко не так быстр, как раньше, но его ум по-прежнему оставался острым, а работой в саду и у этого чертова верстака он занимался ровно столько, сколько находила нужным его дочь, считавшая, что это дает большой терапевтический эффект. Нет, ему явно недоставало прежней напряженной жизни, а сама мысль о том, что его выставили только потому, что он достиг определенного возраста, была ненавистна Логану.
И он продолжал работать на Денверсов, не столько для того, чтобы увеличить свой доход – пенсии и страховки ему вполне хватало, – сколько чтобы разогнать кровь в жилах, почувствовать, что он еще живет. Поэтому он и преследовал этот джип, держась в отдалении, сворачивая на параллельные улицы, иногда почти теряя цель, но всегда находя ее снова.
В подобных случаях Логан руководствовался каким-то подсознательным чутьем. Вот и сейчас он догадывался, куда следует интересующий его автомобиль, потому что, несмотря на дикие, на первый взгляд непредсказуемые зигзаги, тот в общем-то направлялся на север, к пограничному мосту через реку Колумбия, впадавшую в широкий океанский залив, отделявший северную границу штата Вашингтон от Орегона, туда, где стояла на причале яхта Денверсов.
Когда джип свернул с федерального шоссе, Логан поехал дальше и пересек мост, мельком заглянув в широкую черную бездну, на дне которой текла река. На другой ее стороне он развернулся и опять выехал на шоссе, на этот раз двигаясь на юг. В качестве награды самому себе он отпил глоток из бутылки и неторопливо подъехал к причалу. Мельком показав свой уже недействительный значок дежурившему у ворот охраннику, он медленно подрулил к автостоянке и увидел в темном уголке джип Закари.
Один – ноль в его пользу.
– Ты еще на что-то способен, Логан, – сказал он самому себе и, снова откупорив бутылку, отпил большой глоток, вызвавший приятное ощущение теплоты в желудке, вскоре распространившейся по всему телу. У него не было сотового телефона, но он знал магазинчик недалеко отсюда, у входа в который стояли две телефонные будки. Чтобы Джейсон немного подергался, он решил пропустить пару стаканчиков в находившемся неподалеку баре со стриптизом и только потом позвонить этому ублюдку. И заодно воспользоваться моментом, чтобы попросить прибавки. Он ее заслужил.
23
Порыв ночного ветерка, донесший до Адриа запах речной воды, шевельнул ее и так растрепанные волосы. Вот она здесь, на этой сверкавшей чистотой белой яхте, и в последний раз наедине с Заком. Впереди ее ждала обеспеченная безбедная жизнь, она получила все, чего желала, и все же… стоило ей задуматься о будущем, и на ее плечи как будто ложился невыносимый груз – таким оно казалось бессодержательным, тусклым, лишенным любви. Лишенным Зака.
– Выпьешь? – спросил он, как только они спустились по небольшой лестнице в отделанный полированным тиком и бронзой главный салон.
– Я… не знаю, – сказала она, в то же время утвердительно кивнув головой, и рухнула на софу, обитую тканью цвета красного вина. К горлу внезапно подступили слезы. Она скрестила руки на груди и вздохнула: – Я не знаю, чего хочу.
– Чего хочешь? – поддразнивая ее, переспросил он, наливая им обоим бренди. – Да у тебя теперь есть все, Лонда…
– Не зови меня так.
– Но почему? Ты достаточно постаралась, чтобы стать ею.
– Просто… просто это звучит как-то неправильно.
Зак стоял перед ней, высокий, суровый, небритый, в джинсах в обтяжку – словно его место было на ранчо… или в ее постели. Но он стал для нее недоступен. Отныне и навсегда.
– Лучше привыкай к нему. – Он протянул ей стакан, и их пальцы встретились всего на одно мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы Адриа почувствовала излучаемый им жар. Проклиная судьбу, она взяла бренди, выпила все и протянула стакан обратно, надеясь, что крепкий алкоголь, обжегший ей горло и согревший желудок, притупит ее чувства настолько, что она не будет испытывать боли в сердце при виде него, воспринимать магнетическую силу его прикосновений, завораживающего взгляда, вспоминать ощущение его прижимающегося к ней обнаженного тела.
Адриа ждала, пока он снова наполнит ее стакан, а он пристально всматривался в черты ее лица. Но в его глазах сквозило не любопытство, а откровенное желание. Потом он отвел глаза.
– Хочешь напиться?
– А почему бы и нет?
– Не очень хорошая идея.
– Не читай мне лекции, – сказав это, она быстро встала, подошла к бару, плеснула себе изрядную порцию бренди и взболтнула стакан с янтарной жидкостью. Она уже чувствовала на себе действие выпитого алкоголя – мягкую теплоту во всем теле, какую-то вновь обретенную смелость. И где-то глубоко внутри нее зародилось и начало разрастаться запретное вожделение. – Ну и что ты намереваешься делать, Зак? Теперь, когда точно известно, что я твоя сводная сестра?
– Бежать к чертовой матери.
– Но ты все еще здесь.
– Убийца тоже все еще здесь.
– А ты не думаешь, что он мог отказаться от своего намерения?
– Ни в коем случае.
– Так ты что, собираешься околачиваться около меня, пока он не окажется за решеткой? Станешь моим персональным телохранителем? – спросила она, отпив из стакана.
– Мои намерения именно таковы.
– А мне не нужен телохранитель, – выпалила она, поддавшись искушению вслух высказать то, что было у нее на уме. – Может, мне нужен любовник.
– Что ж, тогда тебе придется подыскать кого-нибудь на стороне. – Зак осушил свой стакан и подавил намерение налить себе еще, а потом еще и еще. Если он надерется в стельку, это не улучшит ситуацию. Адриа уже начинала терять контроль над собой, и ее нельзя в этом винить. У них обоих нервы были на пределе, как заведенные часовые пружины.
Она мрачно изучала дно своего стакана, потом подняла на него свои выразительные голубые глаза.
– Но я хочу тебя.
Он зажмурился и выругался про себя.
– Ты не должна так говорить… это невозможно.
Одним глотком допив содержимое своего стакана, она смело шагнула к нему и встряхнула головой. Вокруг ее лица взметнулось облако блестящих эбеново-черных волос.
– Ты ведь тоже хочешь меня.
– Господи, Адриа, не делай этого, – произнес он напряженным голосом, глаза его стали темными, как ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59