– Почему?
– Потому что он такой же.
– А почему тогда на тебя наехали?
– Знают, суки, что мы с ним в ссоре.
– И сильно в ссоре?
– Да, и, кажется, надолго.
Мы подкатили к офису какого-то ООО «Партнер», проследовали мимо мрачных секьюрити, с лицами не сильно тронутыми интеллектом, прямо в кабинет директора, похожего на охранника в годах. Андрей долго препирался с ним по поводу денег и процентов, потом принес из машины мой компьютер. Я подключила его и продемонстрировала класс на услужливо принесенной мне «стрелялке». Пришел лохматый мрачный юноша, несмотря на жару одетый в нелепый свитер грубой вязки, проверил комплектацию, подключился к сети, слазал на какой-то неизвестный банковский сайт и вынес вердикт: «Нормальное железо. На три сотки тянет». После чего, как я и предполагала, «охранник»-директор согласился взять его за двести в счет долга. Речь зашла об остальных деньгах. Их сжимала Катерина, и не было такой силы, которая смогла бы разомкнуть ее пальцы, пока она не увидит свои вещи.
Это подруга немедленно озвучила, и нас повели на склад. Там на холстине были свалены в кучу лучшие образцы творчества модельера Екатерины Лютаевой. Я видела, что еще немного, и Катька или расплачется, или как тигрица бросится на обидчиков и пооткусывает им их перебитые носы. И они еще дешево отделаются! При этом от Катерины дико несло коньяком. Видимо, стакан этого напитка на неполные пятьдесят шесть килограмм живого веса… М-да… Атмосфера накалялась. Я забрала у девушки деньги, с плотоядной улыбкой запихнула себе в декольте и, вспомнив, чему меня учили на курсах, стала энергетически закручивать мужиков на себя. Они поддавались. В ход пошли красота, личное обаяние, очень короткая летняя юбка и блузочка с глубоким вырезом, куда я только что положила деньги. Плюс опыт административной работы в «Сулле» и в «Кассандре». Короче, мне удалось уговорить их отдать почти все платья, кроме свадебного. Свадебное было сшито на меня и являлось последним штрихом коллекции. Скажу честно, это было лучшее свадебное платье, которое я видела в своей жизни. И если я когда-нибудь решусь прогуляться в качестве невесты под марш Мендельсона, шить мне будет только Катька. Творение моей подруги навевало воспоминания об известной картине Врубеля. Я в нем походила на сказочную «Царевну Лебедь». Этого эффекта Катька и добивалась! Она шила его почти год! Клянчила перья гусей и лебедей в зоопарке. Распускала боа. Стоило оно явно больше паршивых пятисот баксов, которых не хватало до закрытия долга. И именно оно могло сыграть решающую роль в конкурсе молодых модельеров, на который так рвалась Катерина. Именно его никак не удавалось отбить. Могучие охранники стояли насмерть. Однако я добилась того, чтобы платье повесили на плечики в директорский шкаф, с условием – если завтра до трех мы привезем недостающую сумму, то получим его назад. Катя и Андрей носили вещи в машину, а я достала из-за пазухи деньги, скрученные в рулончик, и стояла, сжимая их в потной ладошке, и беседовала с мужчинами. Мне стало интересно, почему они решили оставить именно свадебное платье? Оказалось, что у главного учредителя ООО «Партнер» есть взрослая дочка и у дочки через месяц свадьба, а она давняя поклонница Лютаевой. Это и сыграло роковую роль. Ребята решили сделать подарочек. Почти на халяву, как я понимаю. Потому что не подвернись я, с неожиданными деньгами, девушка получила бы всю эксклюзивную коллекцию по откровенно бросовой цене. А директор бы прогнулся перед боссом. Получается, работнички ООО «Партнер» в любом случае выиграют: отдаст Андрей деньги – молодцы, быстро организовали возврат потерянной суммы, не отдаст – девочка платьишки от Лютаевой получит, и не абы какие, а конкурсные. А то, что не Катя деньги брала, да какая на фиг разница! Мужик ее брал! А ты не водись с кем попало! Не он денежки свистнул – тоже фигня! С того орла, Андрюшиного партнера, взять нечего, а с Андрея можно. Да! Богата всяческими гадами земля русская! А если бы Катя и Андрей пошли в милицию, платья бы просто попортили и не видать Катерине участия в конкурсе как своих ушей.
Когда все вещи, кроме свадебного платья, оказались в машине, мы снова вернулись к вопросу о деньгах. Андрей потребовал расписку и, что удивительно, получил ее, правда, в ней оговаривалось, что последнее платье он получит только в том случае, если завтра до трех часов привезет деньги. Господа из отряда «широкомордых» не сдавались. Ну и мы тоже были готовы бороться.
Когда мы подъехали к дверям издательства, меня начала бить крупная дрожь, и Андрей чуть не силой вытащил меня из машины. Катька осталась со своей коллекцией, она просто не могла сейчас с ней расстаться. Мы поднялись на второй этаж, с Андреем здоровались какие-то люди, я все это видела словно сквозь пелену. От страха у меня мутнело в глазах и подгибались ноги. Мне казалось, что еще немного, и меня с позором выставят отсюда, и я больше никогда не посмею даже мечтать о работе на литературном поприще. Мы зашли в большой кабинет с громадным полированным столом в форме буквы «Т», за которым сидел мужчина, удивительно похожий на Андрея, только старше. Он приподнялся мне навстречу:
– Здравствуйте, разрешите представиться, Михаил Александрович. Вы Саша?
– Да.
– Очень приятно. Садитесь, Саша, садись, Андрей. Андрюша, попроси Лидию Викторовну принести нам… что вам принести, Саша, кофе, чаю?
– Кофе.
– Значит, кофе. Андрей рассказывал мне о вас, я давно просил его нас познакомить, но этот мальчик больше занят своими делами. Вы подруга Екатерины?
– Да, с детства.
– И давно пишете?
– С института, но это так, студенческое. Серьезно стала писать два года назад.
– Хорошо, посмотрим. Что у вас с собой?
– У меня? Все. Только здесь, на диске, есть незаконченные вещи. Вы можете их посмотреть, но они еще будут меняться.
– Хорошо, давайте покажите мне, что читать, а что, как вы выразились, «посмотреть».
Я подошла. На столе перед Михаилом Александровичем ноутбук точь-в-точь как мой. Да нет, покруче! Я вставила диск, показала. Михаил Александрович скопировал готовые вещи. Он заметил мое волнение:
– Саша, не стоит так нервничать. Я совсем не собираюсь размазывать вас по стенке и называть бездарностью. Просто если понравится – заключу с вами договор, а если не понравится – нет. И узнаете вы об этом завтра. У меня хроническая бессонница, поэтому успею все просмотреть до утра. Хотите, сам позвоню?
– Да, очень.
– Договорились. Диктуйте телефон. Что-то мне подсказывает, что мы еще увидимся. И не раз.
Андрей сам принес кофе, и мы немного поболтали с его отцом. Он расспрашивал меня о моей жизни.
– Удачная у вас биография, Саша, очень удачная… для рекламной кампании. Ну да ладно, посмотрим. А тебе, сынок, я позвоню еще сегодня. Очень хочется с тобой побеседовать о бизнесе.
Выйдя из издательства, мы поехали к Катьке и развесили спасенные вещи, а потом, уже без Андрея, пошли ко мне. Катерина завернула возлюбленного со словами:
– Будь другом, Андрюха, иди домой. Я сейчас с тобой не то что пить, разговаривать не в силах. Дай мне прийти в себя. – Кажется, она уже отходила от пережитого – у девушки неожиданно проснулся аппетит. – Чего-то жрать захотелось нечеловечески. Нервы.
Я вынула из-под полотенца пакет с остывшей курицей, и мы съели ее, дочиста обглодав кости, запивая терпким молдавским вином со смешным названием «Негру де пуркарь». Раскисший салат я спустила в унитаз, а трапезу завершили тортиком. Катю развезло от еды и вина. Она стала зевать, как молодой бегемот, и откровенно клевать носом. Я разобрала диван и, уложив подругу, позвонила к ней домой, сообщить ее родителям, что все в порядке и Катерина ночует у меня. Затем включила «мальчика» и стала перечитывать то, что оставил «посмотреть» Михаил Александрович. Моя писанина показалась мне ужасной. Зато есть шанс вылечить отца Андрея от бессонницы! Чтобы не расстраиваться, я вырубила компьютер, легла на диван рядом с Катькой и постаралась отключиться. Получилось, но без сновидений. Как обычно, когда я нервничаю, проснулась рано. Катя спала в позе эмбриона, прижав апельсиновую голову к коленкам. Я тихонько встала и прошла на кухню, вымыла посуду, достала из холодильника молоко, яйца, сбила омлет. Пока он стоял в духовке, успела вымыть и высушить волосы. На запах еды на кухню притекла Катя.
– Что это было вчера, Пух?
– Мы напились, Пятачок!
– Мы были как свиньи, Пух?
– Ты был как свинья, Пятачок!
– А ты, Пух, ты был как свинья?
– Нет, Пятачок, я был как свиновод.
Мы рассмеялись. Катька почесала огненный затылок, задумалась.
– Звонили?
– Не-а.
– Ну и хрен с ним, с платьем. Давай завтракать.
Я разложила омлет на тарелки, бросила на каждую порцию по кусочку масла.
– Твоя бабушка так готовила, я помню, – умилилась Катерина.
– И я помню, представляешь! Ешь давай, пьяница.
В прихожей запиликал чей-то мобильный телефон.
Мы встрепенулись. Прислушались.
– Твой, – сказала Катька.
– Мой.
И я побежала в прихожую. Телефон свалился на пол и отчаянно крутился на гладкой плитке. Незнакомый номер. Скорей всего, Михаил Александрович. Во мне все замерло. Дрожащей рукой я поднесла трубку к уху. Сейчас мне скажут, что я дура и бездарь. Я и раньше это знала, но сейчас об этом мне скажет еще один человек.
– Доброе утро, Саша. Михаил Александрович беспокоит. Я вас разбудил?
– Нет, я уже давно встала.
– Вот и замечательно. Сейчас за вами заедет Андрей и привезет ко мне. Захватите, пожалуйста, паспорт, ну и все, что полагается.
– Вы хотите сказать…
– Да, Саша, мне очень понравились ваши вещи. И те, что готовы, и те, над которыми вы работаете. Собирайтесь. Жду.
Меня опять заколотило. В прихожую прибежала Катька и принялась меня тискать:
– Что? Что он сказал? Ну говори же! Говори немедленно! Что ты молчишь, как глухонемая?
– Сейчас приедет Андрей и отвезет меня в издательство.
– С тобой подпишут контракт?
– Да. У них это называется договор.
– Йес! Йес! Йес! Я знала! Я верила! Это все платье! Оно волшебное! Я знала, не надо перешагивать через совесть.
Катька прыгала по прихожей, как сбрендивший папуас. Если учитывать, что подруга не удосужилась одеться и на ней были только маленькие стринги, сходство усиливалось. Она бросилась мне на шею:
– Сашка! Я так за тебя рада!
– За меня? Я думала, за себя!
– Ну, подруга, ты меня совсем за чмо эгоистичное считаешь! Да я теперь этих бандюков Андреевых готова в бритые затылки перецеловать, потому что, если бы не они, мы тебя к его папе в жизнь бы не затащили! И правда, Сашка, мы с Андрюхой чмо. Надо было это раньше сделать. Сука я, в сущности, если подумать. Правильно меня Боженька наказал. – И Катерина задумалась на пару секунд, терзаемая раскаянием, потом засуетилась: – Быстрее доедай и одевайся. Где у тебя паспорт? Вообще, где твои документы?
– В тумбочке под баром.
– Так. Нашла. Где у тебя сумочка?
– В прихожей. Катька, уймись. Помой лучше посуду. Ты с нами собираешься?
– А как же! Я еще и договор почитаю!
– Тогда доешь омлет, иначе от тебя будет разить перегаром. И кофе с сыром выпей. В конце концов, ты едешь к отцу Андрея.
– Мне наплевать, чей он отец. Я не девочка из Мухосранска, я все-таки тоже кое-что собой представляю.
К Катерине вернулась ее всегдашняя самоуверенность. Хороший признак, ведь я привыкла ее видеть именно такой. Я надела оливковый брючный костюм, в котором ходила на разведку к магам. Катька сначала презрительно фыркнула, а потом сказала:
– Италия? Тебе идет. Повернись. Несколько буржуазно, но к случаю подходит.
Надев крестик и колечко, я повернулась к подруге. Та одобрительно кивнула. Запищал домофон, послышался голос Андрея:
– Спускайтесь, девочки. Вы готовы?
– Да, вполне, сейчас спустимся.
В машине меня слегка потряхивало, даже немного тошнило от страха. Пришлось остановиться и пересадить меня на переднее сиденье. В офисе издательства опять задрожали коленки, но рядом, как деревянные солдаты Урфина Джуса, вышагивали Катя и Андрей. Михаил Александрович встретил меня приветливо.
– Саша, как я уже сказал, я готов подписать с вами договор. На хороших условиях. В принципе то, что будете получать вы сейчас, в Питере получают уже раскрученные авторы. Поверьте мне на слово. Или Андрею, он не даст соврать. Мальчик в курсе моих дел. Мы с ним все утро беседовали, и ему удалось убедить меня создать вам максимально комфортную атмосферу для творчества. В финансовом плане, разумеется.
– Я вас настолько заинтересовала?
– В принципе да. В известной мере я рискую, поставив на совершенно неизвестного автора, но я вижу ваш потенциал. И потом, раскрою карты, никто в этом городе не даст вам, начинающей, больше, чем я. Поэтому даже если вы, Саша, наведете справки, то сможете оценить по достоинству то, что предложил вам я. И значит, никуда не уйдете.
– Разумно.
– Еще бы. Но я хотел бы получить вас целиком.
– То есть?
– То есть все готовые вещи и те, что находятся в проекте.
– Навсегда?
– Ну что вы! Нет, конечно. Я хочу от вас договор минимум на пять книг. Это как раз то, что вы сейчас вполне можете предоставить.
– И за какой период?
– Примерно за год. Подумайте сами, две книги у вас практически готовы, одна близка к завершению, и еще две вы прекрасно успеваете доработать. Соглашайтесь.
– Соглашайся, Саша. Почитай договор. Он вполне хорош, – встрял Андрей.
Я стала читать. Катерина тоже взяла экземпляр. Да, договор мне понравился и в разделе оплаты, и в разделе авторских прав. Похоже, я еще смогу поехать в Грецию или в Италию. Ну, если, конечно, справлюсь. А еще мне причитался аванс. Восемнадцать тысяч рублей. Это радовало. Катька подняла голову от бумаг. Читала она внимательно.
– Я не вижу подвоха, Сашка, подписывай.
Подвоха! – Михаил Александрович рассмеялся. – Дорогая Екатерина, в Питере такой договор новичок может получить только по большому блату. Конечно, Саша, мы будем подгонять вас со сроками, но не сильно. Например, в конце сентября уже хотелось бы увидеть на моем столе «Дневник начинающей ведьмы», над которым вы сейчас работаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38