https://wodolei.ru/catalog/chugunnye_vanny/170na75/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Гарт протянул к ней руку ладонью вверх. Немного поколебавшись, она протянула ему свою руку.
— Мне всегда бывает стыдно и неловко, когда я зря обижаю человека. Прости.
— Спасибо, — ответила она мягко и убрала свою руку назад. — Может, мне самой приготовить гарнир?
— Нет. Сегодня ты будешь только отдавать распоряжения, тем самым, разделяя с нами ответственность за возможную неудачу. Что мне теперь делать?
Гарт подключил к готовке ужина Пенни и Клиффа. Сабрина поудобнее устроилась на диване, поджав под себя ноги. Она подсказывала им, что делать, и размышляла. Дни текли своим чередом. Новая жизнь приобрела свой размеренный ритм. Но Сабрина не переставала терзаться противоречивыми мыслями. Ее жизнь здесь уже не походила на недельное приключение. Она уже не чувствовала себя временной гостьей. Здесь был ее дом, здесь была ее семья. Она привязалась к этой жизни сотнями невидимых нитей, ее планы строились не только на день вперед, а на неделю, даже на две…
Но как она может строить какие-то планы? Она не имела права изменять размеренную жизнь этого дома, ибо он был не ее. Она не имела права начинать дела, которые не могла закончить до своего отъезда в Лондон. Она не могла позволить себе совершить ни единой ошибки, ибо это сразу выдаст ее с головой. Она не имела права любить Пенни и Клиффа, ибо потом ей будет невыносимо тяжело расставаться с ними… И вот Гарт еще… Гарт.
От него она более всего обязана держаться в стороне.
— Ужин готов, — улыбаясь, объявил Гарт и протянул руку, чтобы помочь Сабрине подняться с дивана. В пятницу Хуанита снова пришла. Но вначале позвонила Долорес:
— Не будь с ней такой строгой. Она не любит, когда ей приказывают.
— Долорес, но я ведь должна буду сказать, что хочу, чтобы она сделала.
— Не надо. Пусть делает то, что нравится. В этом случае у нее все прекрасно получится, вот увидишь. Ты, конечно, можешь вносить предложения, но что же касается обеда…
— Звонок в дверь. Поговорим позже, Долорес.
Ни слова не говоря, Хуанита сразу же принялась за уборку комнат. Сабрина же стала делать то, что, по ее мнению, должна была делать Стефания в это время года: она убирала летнюю одежду и доставала из шкафов зимнюю. В полдень к ней подошла служанка:
— Как насчет обеда? «О, где вы, миссис Тиркелл?!»
— Посмотрите в холодильнике. Что вам понравится, — сказала Сабрина.
Она как раз складывала свитера. Гипсовая повязка здорово мешала, и в результате одежда посыпалась на пол. Хуанита живо подобрала ее.
— Миссис Голднер и некоторые другие леди обычно сами готовят мне еду…
Сабрина приняла из ее рук свитера.
— Спасибо. Скажите, Хуанита, а вы для себя готовите дома?
После некоторой паузы служанка утвердительно кивнула.
— Да, мэм, — сказала она и сошла по лестнице вниз.
Через час, когда Сабрина сама захотела поесть и спустилась на кухню, она увидела оставленное на столе блюдо с холодным нарезанным мясом, помидорами и французской булкой. Рядом, завернутые в салфетку, лежали столовые приборы, и стоял стакан сока. Пока Сабрина с удивлением разглядывала сервировку, из гостиной показалась Хуанита.
— Очень любезно с вашей стороны. Большое спасибо. Вы сами уже поели?
— Да, мэм.
И Хуанита вернулась в гостиную. Позднее они встретились на дворе, где Сабрина подстригала розы.
— Каждая вторая среда у меня свободная. Если хотите, я могу приходить к вам.
— На сколько вы рассчитываете, Хуанита?
— Тридцать долларов плюс расходы на транспорт.
Могут ли они себе это позволить? Сабрина не знала, Стефания обычно сама выполняла все работы по дому. Но это Стефания! «Почему я должна на себя все это взваливать? — подумала Сабрина. — Ведь дома меня обслуживает миссис Тиркелл. К тому же я буду здесь всего несколько недель. Когда Стефания вернется, она все равно все изменит по своему вкусу и привычкам, а пока…»
— Хорошо. Значит, на следующей неделе? Или через среду?
— На следующей неделе.
— Отлично.
И Сабрина вновь занялась розами. Она понимала, что только что между ней и Хуанитой состоялось нечто вроде игры «чья возьмет?». И обе остались в выигрыше: Хуанита по-своему убралась в доме, Сабрина не стала готовить обед.
Оставался вопрос: за кем последнее слово в этом споре? За Хуанитой, она, во всяком случае, так решила. Сабрина едва удержалась от смеха.
«Ну, ничего, — подумала она. — Подожди! Вот придет Гарт!»
На ужин они доедали то, что им принесли друзья и знакомые за эти дни. Сабрина молча ела и слушала, как Гарт и Клифф обсуждали футбольную игру, которая состоялась днем. Клифф забил два гола.
— Жаль, ты не видела, мам! Это было так здорово! Наследующей неделе состоится последний матч сезона. Ты придешь поболеть? Мне всегда нравится, когда вы с папой сидите на трибунах. Я лучше играю.
— Конечно, приду, — сказала она. — Я думаю, что Пенни нужно подумать об этом.
После этого она вновь замолчала и стала слушать их разговоры. Гарт постоянно смотрел на нее вопросительным, выжидающим взглядом. Он думал, что она вот-вот поведет беседу за столом или хотя бы включится в нее, но этого не происходило. В последнее время она была так разговорчива, и вот на тебе…
Сабрина молчала, ибо наблюдала за семьей со стороны.
— Голова все еще болит? — поинтересовался Гарт после ужина.
— Да, немного. Но боль забилась куда-то далеко внутрь, превратилась в такой… тупой шум, к которому я уже привыкла.
— Ты сегодня такая тихая. Плохой день выдался?
— Наоборот, хороший. Даже смешной…
Пенни принесла коробку с мороженым, и пока Гарт раскладывал его по тарелкам и наливал кофе, Сабрина рассказала ему о том, как она общалась с Хуанитой. Он то и дело срывался на смех, но был очень удивлен:
— Ты всегда говорила, что чувствуешь себя неуютно, когда приходится отдавать кому-нибудь распоряжения. И поэтому, дескать, нам не нужно иметь прислугу.
— О! Не знаю, чем объяснить произошедшие перемены. Разве что сломанной рукой и ноющей головой. Но теперь мне вдруг стало нравиться распоряжаться. Кроме того, Хуанита не только заставила меня съесть приготовленный ею обед, но и уговорила нанять ее. Гарт изумленно вскинул брови:
— Ты наняла ее?
— На один день в неделю.
Сабрине надоело защищаться и оправдываться. Она привыкла к этому. В Лондоне она никогда ни перед кем отчитывалась за принимаемые ею решения. За них она отвечала только перед собой. Интересно, всегда ли советовалась Стефания с мужем, когда предстояло немного потратиться?
— Отлично, — сказал он, наконец. — Сама знаешь, сколько раз я сам предлагал так поступить. Просто стоило прежде поговорить со мной, обсудить…
«Я ни с кем не обсуждаю своих планов?» Но вдруг она вспомнила Антонио, который сидел напротив нее в «Ле Гавроше» и небрежно разрешал ее проблемы, говоря, что он избавит ее от ее же «лавчонки». Роскошь ли то, что она ни с кем не обсуждает своих планов? Или бремя?
— Прости, — сказала она Гарту. — Мысль явилась как-то сразу и…
Зазвонил телефон. К нему подскочил Клифф, затем крикнул:
— Мам! Это тебя! Тетя Сабрина!
Сабрине трудно было расслышать далекий, прерываемый помехами голос Стефании из Лондона. Она говорила что-то насчет Антонио. Легок на помине!.. Чувствовалось, что она чем-то встревожена.
— Я перезвоню тебе, — сказала Сабрина. — В выходные.
— Нет! — слабея, донесся голос Стефании. — Меня не будет в стране.
— Тогда в понедельник, — предложила Сабрина и добавила: — Не бери в голову Антонио.
Что бы там с ним ни было, все это сейчас казалось Сабрине бесконечно далеким и несущественным.
В выходные она вообще забыла об этом звонке. Незаметно для себя она полностью погрузилась в новую жизнь и семейные заботы. Она с Гартом работала по дому, во дворе, иногда прибегала к помощи детей. Они разговаривали о разных семейных делах. Сабрина вновь стала готовить еду, выбирая наиболее интересные рецепты из кулинарной книги своей сестры. Она не могла не внести кое-каких дополнений лично от себя. И дошло до того, что в воскресенье вечером, за чашкой кофе после ужина, Гарт сказал ей, что она с одной сломанной рукой готовит гораздо лучше, чем большинство шеф-поваров с двумя здоровыми.
Он даже и подозревать не мог, как приятно ей было слышать эти слова в свой адрес. От него…
Сабрина подумала об этом, когда они с Гартом остались одни в гостиной. Сначала они смотрели какое-то шоу по телевизору, затем сели рядышком и стали читать. Дом медленно погружался в тишину. Слабо доносилась магнитофонная музыка. Сабрина подняла глаза от книги и увидела, что Гарт смотрит на нее. Они улыбнулись друг другу. Казалось, что кроме них никто в этом мире уже не бодрствует. Чтобы не показать своего смущения, она вновь вернулась к книжным страницам. В полночь Гарт объявил, что идет спать.
— Завтра рано утром у меня встреча с вице-президентом.
А чуть позже, когда Сабрина погасила в гостиной свет и поднялась в спальню, она обнаружила его лежащим на краю супружеской кровати. Затаив дыхание, стараясь стать невесомой и невидимой, она на цыпочках пробралась к другому концу постели, тихо разделась и легла. Он не шевельнулся. Дыхание его было ровным и глубоким. Она не могла понять, спит он или нет.
В понедельник Гарт предложил ей еще несколько дней не ходить на работу.
— Я позвоню Тэду и обо всем договорюсь, — сказал он, и она согласно кивнула.
«Трусиха, — подумала Сабрина через пять минут. — Все равно рано или поздно придется туда идти». Впрочем, некоторые вещи уже нельзя было больше откладывать. В частности, учительница Пенни уже не в первый раз вызывала ее для разговора. В понедельник, после обеда, Сабрина, наконец, решилась и пошла в школу. Стефания описывала эту женщину, одним словом: «Пугающая». Бросив первый взгляд на учительницу с безупречно прилизанными седоватыми волосами, твердым ртом и негнущейся шеей, Сабрина поняла свою сестру.
— Присаживайтесь, миссис Андерсен. Пенни рассказы вала мне о вашей беде. Очень сочувствую. Как рука?
— Думаю, скоро все будет в порядке.
— Рада за вас. Хотя вряд ли человек может знать наверняка, что творится у него под гипсовой повязкой. Остается только надеяться на лучшее. Миссис Андерсен… Я уже говорила вам в прошлом году, что очень рада успехам вашей дочери, говорю вам это и сейчас. Она прелестный ребенок и хорошая ученица. Однако ей недостает скромности. У девочки слишком сильно развито самомнение. Она излишне своенравна. Вы, несомненно, замечали это за ней. Сабрина спокойным взглядом смерила миссис Кейзи.
— Своенравна, — задумчиво повторила она.
— Она чересчур уверена в себе. Разумеется, я понимаю, что в ее возрасте это неудивительно, но она… Слишком выделяется. Она признает только свое мнение. На мой взгляд, вам, как матери, необходимо немного поработать в этом направлении.
— В каком конкретно? — заинтересованно спросила Сабрина.
— Она должна научиться покорности. Без этого, миссис Андерсен, дети становятся неконтролируемыми. Пенни должна научиться уважать старших, знать свое месте если угодно. Она еще ребенок, и ее время придет, но пока что… Взрослые знают жизнь лучше, чем дети, — это неопровержимая истина. Если дети вдруг будут считать, что их мнение равноценно нашему, как, спрошу я вас, мы можем держать их в руках? Как мы можем учить их? Вы, конечно же, все это хорошо понимаете. И я бы не вызвала вас, если бы в последнее время Пенни не стала особенно непреклоной… Я ценю в детях независимость, но до известных пределов, миссис Андерсен. И я не поощряю, когда дети со всем распускаются.
Сабрина нетерпеливо кивнула.
— Это как-то связано с кукольным представлением?
— Хороший пример. В пьесе драматически описывается покорение Дикого Запада, мексиканская война, золотая лихорадка. Это представление не игра, а элемент учебной программы. Весной я удовлетворила просьбу Пенни о подготовке ею кукольных костюмов. Когда этой осенью у нас в школе начались занятия, у нее уже имелся в распоряжении полный набор эскизов. Она продемонстрировала завидную творческую энергию в работе над ними. Но… когда я указала на некоторые недостатки и предложила их исправить, Пенни заспорила со мной. Когда же я повторила свою просьбу, она наотрез отказалась вносить какие-либо исправления, заявив, что это ее проект и ее идея. Естественно, вы меня понимаете, что я так дела не оставила. Или в классе чувствуется авторитет старшего, или начинается хаос. Я перепоручила сделать костюмы Барбаре Гудман, которая…
— Не поговорив предварительно с Пенни?
— Ах да! Признаю, в этом моя ошибка. Я хотела предупредить ее, но что-то произошло в школе, и на следующий день это как-то вылетело из головы. Я понимаю, она обиделась. Я обязательно принесу ей свои извинения. Для детей является хорошим примером, когда взрослые извиняются перед ними за допущенные ошибки. Но не будем забывать, что если бы Пенни согласилась с моими замечаниями и доработала костюмы, никто не перепоручил бы это другой девочке.
— Миссис Кейзи…
В первый раз за все время разговора учительница взглянула прямо в глаза Сабрине. И увидела в них ледяной блеск.
— Миссис Андерсен, это рядовой случай. Не стоит придавать ему большое значение…
— Прошу вас выслушать меня. Теперь наступила моя очередь, — сказала Сабрина и сделала долгую паузу, что бы учительница до конца уяснила ее слова и как следует приготовилась… — Вы тиран, — очаровательно улыбнувшись, проговорила Сабрина. — И как всякий тиран, вы хорошо умеете рассуждать об авторитете старших и о железном порядке в классе. И о том, что дети должны знать свое место. — Она была так разгневана, что голос ее слегка подрагивал. Впрочем, ей тут же удалось справиться с эмоциями, и она продолжала ровным и спокойным тоном: — Если бы вы работали с такими принципами во взрослом коллективе, все было бы нормально. Взрослые есть взрослые. Они и сами в случае чего могут напомнить вам ваше место. Но вы командуете шестиклассниками. Детьми, которые еще не умеют защищаться и не могут противостоять вам в ваших попытках лишить их независимости и уверенности в себе.
— Вы не можете говорить со мной в таком…
— Вы получаете зарплату из моих налогов, миссис Кейзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78


А-П

П-Я