Скидки, советую знакомым
Но я знаю – это не так. Я знала это с самого начала. Сердце перевернулось у меня в груди.
– Я пыталась бороться с собой. Я честно пыталась.
– И это я знаю. Но теперь уже слишком поздно: то произошло, то произошло. Все, о чем я вас прошу, – это повлиять на него в плане учебы. А после того как он уедет в Оксфорд, проблема разрешится сама собой. Александр еще слишком молод, и то же касается вас, Элизабет: Вам следует общаться со своими ровесниками.
– Говорят, что правда всегда неприятна, – улыбнулась я.
Мисс Энгрид взяла меня за руку:
– Вы мне очень нравитесь, Элизабет. И мне со всем не хочется, чтобы у вас были неприятности. Кроме того, я уверена: в глубине души вы уже сами приняли решение.
В тот вечер я попросила Генри присоединиться к нам во время прогулки. Причем мы постоянно держались у всех на виду, стараясь не давать ни малейшего повода для подозрений.
Александр рвал и метал, узнав от меня о разговоре с мисс Энгрид. Первым его побуждением было отправиться в ее кабинет и высказать все, что он о ней думает, но нам с Генри удалось удержать его от этого безрассудства. Наконец, когда буря миновала, мы с Александром заключили сделку: если я соглашусь поехать на Пасху вместе с ним, он в следующем триместре вплотную засядет за учебу.
Так как родители Александра отправлялись во Францию навестить семью его сестры, они очень спокойно отнеслись к сообщению, что он в качестве старшего собирается в поход с младшими мальчиками. Разными поездами мы добрались до Пензанса, где я взяла машину и поехала в заранее снятый коттедж на окраине Зеннора.
В течение двух с половиной недель я тысячу раз порывалась ему сказать, что между нами все должно быть кончено, но так и не смогла этого сделать. Казалось, Александр поставил себе одну-единственную цель – во что бы то ни стало сделать меня счастливой. И сам он был настолько счастлив, что меня страшила даже мысль о том, чтобы все испортить. Я видела, какое удовольствие ему доставляет делать вид, что мы женаты. Он постоянно помогал мне на кухне, возился с чисткой ковра или отправлялся в местный паб и заказывал мне выпить, даже не спросив, чего именно я хочу. Впервые за все время знакомства мы были полностью предоставлены самим себе. Не приходилось поминутно оглядываться, опасаясь, что нас кто-то увидит. И Александр в эти дни просто преобразился: стал более взрослым, более уверенным в себе. Нам обоим открылась возможность узнать, какой могла бы стать наша совместная жизнь. Но чем восхитительнее все 1 складывалось, тем с большим страхом я ждала конца каникул и того дня, когда придется сказать: между нами все кончено… Я пришла к выводу, что единственный способ заставить Александра отпустить меня – сказать, что я его не люблю.
Я отложила объяснение на самый последний день. У нас закончилось молоко, и я отправилась в деревню. Александр остался в коттедже. Это немного удивило меня, ведь все каникулы мы были практически неразлучны, но, с другой стороны, было и к лучшему, гак как давало мне время обдумать все, что я собиралась ему сказать. Я отсутствовала довольно долго бродила по кладбищу, глядя на простирающиеся вокруг унылые пустоши, и пыталась убедить себя, что мною руководит только любовь к Александру. Мысль о том, какую боль я причиню ему своими словами, я упрямо гнала прочь.
Когда я наконец вернулась, Александр высматривал меня из окна. Он был явно встревожен моим долгим отсутствием.
Сделав глубокий вдох, я вошла в дом. Александр по-прежнему стоял у окна с каким-то особенным, напряженным выражением на лице. Оглянувшись, я увидела полотнище, свисавшее с одной из дубовых балок. На нем было написано: «Пожалуйста, будь моей женой».
Он явно нервничал, и тем не менее я еще никогда не видела в его глазах столько любви.
– Я сначала хотел написать: «Выходи за меня чамуж», но потом подумал, что слово «жена» тебе поправится больше. А если нет, могу придумать еще что-нибудь, лишь бы…
Не дав ему договорить, я расплакалась и прильнула к нему, умоляя любить меня и никогда не покидать… Наконец Александру удалось меня. успокоить, и он отправился на кухню, чтобы принести чай. Когда же он вернулся, я ударилась в другую крайность и начала смеяться, не останавливаясь. У меня было ощущение, что я уже потеряла Александра, а теперь судьба решила снова вернуть его мне. Александр тоже улыбнулся, но я видела недоумение в его глазах.
– Я смеюсь потому, что ты дурачок, и потому, что мне нравится слово «жена», и потому еще, что я до безумия люблю тебя.
– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?
– Это значит, что я бы вышла за тебя замуж хоть сейчас, если бы мы могли это сделать…
– Пожалуйста, не надо перечислять все причины, по которым мы этого сделать не можем. Я хочу только услышать от тебя слово «да», а уже потом мы будем решать все остальное.
– Спроси меня еще раз.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Да!
Но лишь значительно позже мы смогли более-менее спокойно обсудить этот вопрос. В результате мне удалось уговорить Александра отложить нашу женитьбу до тех пор, пока он не вернется из Оксфорда.
– Ты же понимаешь, что тогда я буду хотеть этого точно так же, как и сейчас, – прошептал он.
– Я буду каждую ночь молиться, чтобы это было так!
Глава 9
Теперь, после возвращения в Фокстон на летний триместр, когда мы окончательно осознали, что произойдет, если о нашей связи кто-нибудь узнает, мы стали вести себя гораздо осмотрительней. Но все же Александру иногда было очень трудно сдержать себя, и поэтому в свободные вечера я часто отправлялась в паб, чтобы избавить его от соблазна навестить меня в коттедже или в кабинете. В остальное время все шло не так уж плохо. Несмотря на то что постоянно нас окружали люди, мы, по крайней мере, могли видеться и каждый день оставлять в наволочке Александра записки друг другу.
А потом Александр нашел выход из положения – приблизительно в миле от школы он обнаружил заброшенное здание железнодорожной станции… Мы встречались там по меньшей мере раз в неделю и были настолько осторожны, что даже Генри ничего не знал. Александр добирался туда по железнодорожному туннелю, а я, заскочив на несколько минут в паб, перелезала через изгородь, быстро пересекала луг, на котором всегда паслось множество коров, и по узкой тропинке бежала до станции, где меня уже ждал Александр. Иногда он дурачился и приветствовал меня то в фуражке железнодорожника, то размахивая флагом, то запуская игрушечный поезд.
Боясь его огорчить, я не говорила, что у меня в пабе появилась подружка. Ее звали Рут, и, по ее словам, она жила в деревне вместе с родителями. Рут вообще очень много и охотно рассказывала о себе, о своих приятелях и о том, как она заставляет их бегать за собой.
– Тебе обязательно надо познакомиться с Питером, – сказала она как-то раз после подробного описания того, чем они занимались прошлой ночью.
И в следующий раз, когда я пришла в паб, Питер уже был там.
Однажды я, как можно небрежнее, упомянула Рут и Питера в разговоре с Александром. Но, как я и предполагала, он сразу приревновал меня к новым знакомым, и я никогда больше не упоминала о них.
Ближе к концу триместра в школу приехали родители Александра, чтобы справиться у мистера Лоримера об успехах своего сына в учебе. Успехи, конечно, оказались не блестящими, но значительно лучше, чем можно было ожидать в сложившейся ситуации. Естественно, отец Александра не пришел в восторг, о чем и не замедлил сообщить сыну. Он отчитывал его целый день, после чего повёл его вместе с Генри обедать в деревню.
Я договорилась встретиться с Рут в пабе в половине восьмого. Питер в течение последних нескольких недель был по делам в Лондоне, а потому я очень удивилась, застав там и его. Мы сели за столик в углу, и пока Рут с Питером говорили, я все время думала о том, что в этот момент делает Александр.
– Ты сегодня какая-то очень тихая, Элизабет, – вывел меня из задумчивости голос Рут. – Что-то случилось?
– Простите, я просто немного отвлеклась.
– Неужели ты ни на минуту не можешь забыть о своем Фокстоне?
– Сдается мне, – вмешался Питер, – что у нее там есть тайный любовник. Ну же, Элизабет, открой нам свой секрет. Кто он? Учитель латыни? Английского? А, знаю, конечно же, это директор!
– Не обращай на него внимания, Элизабет, – перебила своего приятеля Рут. – О чем бы он ни начинал говорить, все рано или поздно сводится к сексу.
И Рут, и Питер были мне очень симпатичны, и я даже пожалела, что не могу познакомить их с Александром.
– Скажи, – сменила тему Рут, – неужели ты никогда не скучаешь по Лондону? Ведь ты жила там до приезда сюда.
Мы немножко поболтали о моей жизни в Лондоне, о работе в больнице, о местах, где я обычно бывала. Но приезд лорда Белмэйна настолько выбил меня из колеи, что я никак не могла сосредоточиться на разговоре. Хотя казалось, что ни Рут, ни Питер этого не замечают.
Когда я вернулась в коттедж около половины одиннадцатого, Александр уже ждал меня. Я сразу поняла, что он выпил. В ожидании меня он прятался в кустах недалеко от дома, и ему стоило больших усилий из них выбраться. Первым делом он, естественно, спросил, где я была.
– Тебе нельзя было сегодня приходить, – решительно прервала я всякие дальнейшие расспросы. – Где Генри?
– Пошел отметиться, что мы вернулись. Всегда приятно повидать добрых старых родителей, но порой эти милые встречи слишком затягиваются. Могу я рассчитывать на чашечку кофе?
Когда мы зашли в коттедж, он настоял на том, чтобы самому сварить кофе, но по дороге на кухню споткнулся и чуть не растянулся на полу.
– Сколько же вина ты выпил? – поинтересовалась я.
– Совсем немного. Наверное, все дело в бренди.
Я усадила Александра на стул, но его терпения хватило лишь на то, чтобы дождаться, пока я достану молоко из холодильника. После этого он встал и обнял меня.
– Как я хочу, чтобы мы были женаты! – Приподняв мои волосы, он нежно поцеловал меня в затылок. – Но ведь мы обязательно поженимся когда-нибудь, правда? Ведь ты выйдешь за меня замуж, Элизабет?
– Да, когда-нибудь обязательно выйду.
– А знаешь, я сегодня чуть не рассказал им о тебе.
Я похолодела:
– Но ведь ты же этого не сделал?
– Нет. Но обязательно сделаю. Во время летних каникул. Я поеду на пару дней домой и скажу им…
– Нет, – решительно перебила я его. – Ты не должен делать этого! Еще не время.
– … А потом мы обязательно куда-нибудь поедем, – продолжал он, игнорируя мои возражения. – Вдвоем. Куда бы ты хотела поехать?
Я снова попыталась протестовать, но тщетно.
– Ты не ответила на мой вопрос. Куда бы ты хотела поехать?
Поняв, что спорить с ним бесполезно, по крайней мере сейчас, я пожала плечами:
– Предоставляю право выбора тебе.
– Тогда поедем на Сарк. Это маленький островок неподалеку от Гернси. Там очень романтично.
– А Генри мы возьмем с собой?
– Черта с два!
Высвободившись из его объятий, я вернулась в гостиную. Александр последовал за мной.
– Полагаю, мне не удастся убедить тебя сделать это нашим медовым месяцем?
– Ты полагаешь совершенно правильно.
– Так я и думал! Но ведь мы хотя бы можем сделать вид, что женаты. Я закажу номер на имя мистера и миссис Белмэйн, как тебе это?
От его слов мое сердце болезненно сжалось, но тем не менее я заставила себя улыбнуться.
Он подошел к проигрывателю, поставил принесенную с собой пластинку и, когда прозвучали первые такты, крепко сжал меня в объятиях.
– Помнишь?
– Разве я когда-нибудь смогу забыть? Это «Клятва, скрепленная поцелуем».
– С днем рождения и с нашей годовщиной, любимая! – сказал он, и мы начали танцевать.
– Годовщиной?
– Сегодня исполнился ровно год с тех пор, как мы с тобой впервые танцевали под эту музыку. А теперь закрой глаза. У меня для тебя есть еще один сюрприз.
Я послушно закрыла глаза, и, когда его губы коснулись моих, что-то скользнуло на безымянный палец моей левой руки. Это было усыпанное бриллиантами колечко, символизирующее вечность.
– Вручаю тебе мою любовь, мое сердце и мою жизнь, – прошептал Александр.
Перед самым концом занятий я сказала Александру, что у Дженис какие-то неприятности и мне необходимо на пару дней съездить в Лондон. Он был отнюдь не в восторге от этого, но я напомнила, что у него все равно крикетный матч в дорсетской школе, а значит, не будет времени особенно по мне соскучиться.
Когда я вернулась в школу, дверь в кабинет мисс Энгрид была открыта. Она с нетерпением ждала меня. Увидев ее лицо, я похолодела. Я поняла, что случилось непоправимое.
Закрыв за собой дверь, я наконец-то решилась заговорить и сама испугалась звуков собственного голоса – так глухо и безжизненно он звучал.
– Что случилось? Что-то с Полом Рейвеном? Разве у него не обычная корь?
– Нет, Элизабет. Дело не в Поле Рейвене. – Мисс Энгрид мрачно посмотрела на меня и перевела взгляд на газету, лежащую на столе.
Увидев заголовок, я поняла, что чувствует человек, когда весь мир вокруг него начинает рушиться.
«ЭКСКЛЮЗИВ: СЫН ЛОРДА ВЕРХОВНОГО СУДЬИ В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ С ЦЫГАНКОЙ».
Мне показалось, что стены кабинета падают на меня и я вот-вот потеряю сознание. Даже в худшем ночном кошмаре я не могла себе представить ничего подобного. Всю первую страницу заполняли мерзкие, жирные черные буквы и фотография Фокстона. В правом нижнем углу помещалась еще одна фотография, поменьше, – на ней был снят цыганский табор в поместье лорда Белмэйна. Мне удалось прочитать только первые несколько строчек: «Наши репортеры теперь могут дополнить фактами прежде голословные утверждения о детской проституции среди цыган, расположившихся на территории поместья лорда Белмэйна в Саффолке. Стало известно, что сын лорда Верховного судьи Александр Белмэйн, ученик престижной школы для мальчиков в Фокстоне, уже долгое время состоит в связи с цыганкой и…» На этом месте буквы начали расплываться у меня перед глазами, и мне пришлось опереться на край стола, чтобы не упасть. Мисс Энгрид пододвинула мне стул и протянула бокал с бренди.
– Александр… – пробормотала я, пытаясь подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Я пыталась бороться с собой. Я честно пыталась.
– И это я знаю. Но теперь уже слишком поздно: то произошло, то произошло. Все, о чем я вас прошу, – это повлиять на него в плане учебы. А после того как он уедет в Оксфорд, проблема разрешится сама собой. Александр еще слишком молод, и то же касается вас, Элизабет: Вам следует общаться со своими ровесниками.
– Говорят, что правда всегда неприятна, – улыбнулась я.
Мисс Энгрид взяла меня за руку:
– Вы мне очень нравитесь, Элизабет. И мне со всем не хочется, чтобы у вас были неприятности. Кроме того, я уверена: в глубине души вы уже сами приняли решение.
В тот вечер я попросила Генри присоединиться к нам во время прогулки. Причем мы постоянно держались у всех на виду, стараясь не давать ни малейшего повода для подозрений.
Александр рвал и метал, узнав от меня о разговоре с мисс Энгрид. Первым его побуждением было отправиться в ее кабинет и высказать все, что он о ней думает, но нам с Генри удалось удержать его от этого безрассудства. Наконец, когда буря миновала, мы с Александром заключили сделку: если я соглашусь поехать на Пасху вместе с ним, он в следующем триместре вплотную засядет за учебу.
Так как родители Александра отправлялись во Францию навестить семью его сестры, они очень спокойно отнеслись к сообщению, что он в качестве старшего собирается в поход с младшими мальчиками. Разными поездами мы добрались до Пензанса, где я взяла машину и поехала в заранее снятый коттедж на окраине Зеннора.
В течение двух с половиной недель я тысячу раз порывалась ему сказать, что между нами все должно быть кончено, но так и не смогла этого сделать. Казалось, Александр поставил себе одну-единственную цель – во что бы то ни стало сделать меня счастливой. И сам он был настолько счастлив, что меня страшила даже мысль о том, чтобы все испортить. Я видела, какое удовольствие ему доставляет делать вид, что мы женаты. Он постоянно помогал мне на кухне, возился с чисткой ковра или отправлялся в местный паб и заказывал мне выпить, даже не спросив, чего именно я хочу. Впервые за все время знакомства мы были полностью предоставлены самим себе. Не приходилось поминутно оглядываться, опасаясь, что нас кто-то увидит. И Александр в эти дни просто преобразился: стал более взрослым, более уверенным в себе. Нам обоим открылась возможность узнать, какой могла бы стать наша совместная жизнь. Но чем восхитительнее все 1 складывалось, тем с большим страхом я ждала конца каникул и того дня, когда придется сказать: между нами все кончено… Я пришла к выводу, что единственный способ заставить Александра отпустить меня – сказать, что я его не люблю.
Я отложила объяснение на самый последний день. У нас закончилось молоко, и я отправилась в деревню. Александр остался в коттедже. Это немного удивило меня, ведь все каникулы мы были практически неразлучны, но, с другой стороны, было и к лучшему, гак как давало мне время обдумать все, что я собиралась ему сказать. Я отсутствовала довольно долго бродила по кладбищу, глядя на простирающиеся вокруг унылые пустоши, и пыталась убедить себя, что мною руководит только любовь к Александру. Мысль о том, какую боль я причиню ему своими словами, я упрямо гнала прочь.
Когда я наконец вернулась, Александр высматривал меня из окна. Он был явно встревожен моим долгим отсутствием.
Сделав глубокий вдох, я вошла в дом. Александр по-прежнему стоял у окна с каким-то особенным, напряженным выражением на лице. Оглянувшись, я увидела полотнище, свисавшее с одной из дубовых балок. На нем было написано: «Пожалуйста, будь моей женой».
Он явно нервничал, и тем не менее я еще никогда не видела в его глазах столько любви.
– Я сначала хотел написать: «Выходи за меня чамуж», но потом подумал, что слово «жена» тебе поправится больше. А если нет, могу придумать еще что-нибудь, лишь бы…
Не дав ему договорить, я расплакалась и прильнула к нему, умоляя любить меня и никогда не покидать… Наконец Александру удалось меня. успокоить, и он отправился на кухню, чтобы принести чай. Когда же он вернулся, я ударилась в другую крайность и начала смеяться, не останавливаясь. У меня было ощущение, что я уже потеряла Александра, а теперь судьба решила снова вернуть его мне. Александр тоже улыбнулся, но я видела недоумение в его глазах.
– Я смеюсь потому, что ты дурачок, и потому, что мне нравится слово «жена», и потому еще, что я до безумия люблю тебя.
– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?
– Это значит, что я бы вышла за тебя замуж хоть сейчас, если бы мы могли это сделать…
– Пожалуйста, не надо перечислять все причины, по которым мы этого сделать не можем. Я хочу только услышать от тебя слово «да», а уже потом мы будем решать все остальное.
– Спроси меня еще раз.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Да!
Но лишь значительно позже мы смогли более-менее спокойно обсудить этот вопрос. В результате мне удалось уговорить Александра отложить нашу женитьбу до тех пор, пока он не вернется из Оксфорда.
– Ты же понимаешь, что тогда я буду хотеть этого точно так же, как и сейчас, – прошептал он.
– Я буду каждую ночь молиться, чтобы это было так!
Глава 9
Теперь, после возвращения в Фокстон на летний триместр, когда мы окончательно осознали, что произойдет, если о нашей связи кто-нибудь узнает, мы стали вести себя гораздо осмотрительней. Но все же Александру иногда было очень трудно сдержать себя, и поэтому в свободные вечера я часто отправлялась в паб, чтобы избавить его от соблазна навестить меня в коттедже или в кабинете. В остальное время все шло не так уж плохо. Несмотря на то что постоянно нас окружали люди, мы, по крайней мере, могли видеться и каждый день оставлять в наволочке Александра записки друг другу.
А потом Александр нашел выход из положения – приблизительно в миле от школы он обнаружил заброшенное здание железнодорожной станции… Мы встречались там по меньшей мере раз в неделю и были настолько осторожны, что даже Генри ничего не знал. Александр добирался туда по железнодорожному туннелю, а я, заскочив на несколько минут в паб, перелезала через изгородь, быстро пересекала луг, на котором всегда паслось множество коров, и по узкой тропинке бежала до станции, где меня уже ждал Александр. Иногда он дурачился и приветствовал меня то в фуражке железнодорожника, то размахивая флагом, то запуская игрушечный поезд.
Боясь его огорчить, я не говорила, что у меня в пабе появилась подружка. Ее звали Рут, и, по ее словам, она жила в деревне вместе с родителями. Рут вообще очень много и охотно рассказывала о себе, о своих приятелях и о том, как она заставляет их бегать за собой.
– Тебе обязательно надо познакомиться с Питером, – сказала она как-то раз после подробного описания того, чем они занимались прошлой ночью.
И в следующий раз, когда я пришла в паб, Питер уже был там.
Однажды я, как можно небрежнее, упомянула Рут и Питера в разговоре с Александром. Но, как я и предполагала, он сразу приревновал меня к новым знакомым, и я никогда больше не упоминала о них.
Ближе к концу триместра в школу приехали родители Александра, чтобы справиться у мистера Лоримера об успехах своего сына в учебе. Успехи, конечно, оказались не блестящими, но значительно лучше, чем можно было ожидать в сложившейся ситуации. Естественно, отец Александра не пришел в восторг, о чем и не замедлил сообщить сыну. Он отчитывал его целый день, после чего повёл его вместе с Генри обедать в деревню.
Я договорилась встретиться с Рут в пабе в половине восьмого. Питер в течение последних нескольких недель был по делам в Лондоне, а потому я очень удивилась, застав там и его. Мы сели за столик в углу, и пока Рут с Питером говорили, я все время думала о том, что в этот момент делает Александр.
– Ты сегодня какая-то очень тихая, Элизабет, – вывел меня из задумчивости голос Рут. – Что-то случилось?
– Простите, я просто немного отвлеклась.
– Неужели ты ни на минуту не можешь забыть о своем Фокстоне?
– Сдается мне, – вмешался Питер, – что у нее там есть тайный любовник. Ну же, Элизабет, открой нам свой секрет. Кто он? Учитель латыни? Английского? А, знаю, конечно же, это директор!
– Не обращай на него внимания, Элизабет, – перебила своего приятеля Рут. – О чем бы он ни начинал говорить, все рано или поздно сводится к сексу.
И Рут, и Питер были мне очень симпатичны, и я даже пожалела, что не могу познакомить их с Александром.
– Скажи, – сменила тему Рут, – неужели ты никогда не скучаешь по Лондону? Ведь ты жила там до приезда сюда.
Мы немножко поболтали о моей жизни в Лондоне, о работе в больнице, о местах, где я обычно бывала. Но приезд лорда Белмэйна настолько выбил меня из колеи, что я никак не могла сосредоточиться на разговоре. Хотя казалось, что ни Рут, ни Питер этого не замечают.
Когда я вернулась в коттедж около половины одиннадцатого, Александр уже ждал меня. Я сразу поняла, что он выпил. В ожидании меня он прятался в кустах недалеко от дома, и ему стоило больших усилий из них выбраться. Первым делом он, естественно, спросил, где я была.
– Тебе нельзя было сегодня приходить, – решительно прервала я всякие дальнейшие расспросы. – Где Генри?
– Пошел отметиться, что мы вернулись. Всегда приятно повидать добрых старых родителей, но порой эти милые встречи слишком затягиваются. Могу я рассчитывать на чашечку кофе?
Когда мы зашли в коттедж, он настоял на том, чтобы самому сварить кофе, но по дороге на кухню споткнулся и чуть не растянулся на полу.
– Сколько же вина ты выпил? – поинтересовалась я.
– Совсем немного. Наверное, все дело в бренди.
Я усадила Александра на стул, но его терпения хватило лишь на то, чтобы дождаться, пока я достану молоко из холодильника. После этого он встал и обнял меня.
– Как я хочу, чтобы мы были женаты! – Приподняв мои волосы, он нежно поцеловал меня в затылок. – Но ведь мы обязательно поженимся когда-нибудь, правда? Ведь ты выйдешь за меня замуж, Элизабет?
– Да, когда-нибудь обязательно выйду.
– А знаешь, я сегодня чуть не рассказал им о тебе.
Я похолодела:
– Но ведь ты же этого не сделал?
– Нет. Но обязательно сделаю. Во время летних каникул. Я поеду на пару дней домой и скажу им…
– Нет, – решительно перебила я его. – Ты не должен делать этого! Еще не время.
– … А потом мы обязательно куда-нибудь поедем, – продолжал он, игнорируя мои возражения. – Вдвоем. Куда бы ты хотела поехать?
Я снова попыталась протестовать, но тщетно.
– Ты не ответила на мой вопрос. Куда бы ты хотела поехать?
Поняв, что спорить с ним бесполезно, по крайней мере сейчас, я пожала плечами:
– Предоставляю право выбора тебе.
– Тогда поедем на Сарк. Это маленький островок неподалеку от Гернси. Там очень романтично.
– А Генри мы возьмем с собой?
– Черта с два!
Высвободившись из его объятий, я вернулась в гостиную. Александр последовал за мной.
– Полагаю, мне не удастся убедить тебя сделать это нашим медовым месяцем?
– Ты полагаешь совершенно правильно.
– Так я и думал! Но ведь мы хотя бы можем сделать вид, что женаты. Я закажу номер на имя мистера и миссис Белмэйн, как тебе это?
От его слов мое сердце болезненно сжалось, но тем не менее я заставила себя улыбнуться.
Он подошел к проигрывателю, поставил принесенную с собой пластинку и, когда прозвучали первые такты, крепко сжал меня в объятиях.
– Помнишь?
– Разве я когда-нибудь смогу забыть? Это «Клятва, скрепленная поцелуем».
– С днем рождения и с нашей годовщиной, любимая! – сказал он, и мы начали танцевать.
– Годовщиной?
– Сегодня исполнился ровно год с тех пор, как мы с тобой впервые танцевали под эту музыку. А теперь закрой глаза. У меня для тебя есть еще один сюрприз.
Я послушно закрыла глаза, и, когда его губы коснулись моих, что-то скользнуло на безымянный палец моей левой руки. Это было усыпанное бриллиантами колечко, символизирующее вечность.
– Вручаю тебе мою любовь, мое сердце и мою жизнь, – прошептал Александр.
Перед самым концом занятий я сказала Александру, что у Дженис какие-то неприятности и мне необходимо на пару дней съездить в Лондон. Он был отнюдь не в восторге от этого, но я напомнила, что у него все равно крикетный матч в дорсетской школе, а значит, не будет времени особенно по мне соскучиться.
Когда я вернулась в школу, дверь в кабинет мисс Энгрид была открыта. Она с нетерпением ждала меня. Увидев ее лицо, я похолодела. Я поняла, что случилось непоправимое.
Закрыв за собой дверь, я наконец-то решилась заговорить и сама испугалась звуков собственного голоса – так глухо и безжизненно он звучал.
– Что случилось? Что-то с Полом Рейвеном? Разве у него не обычная корь?
– Нет, Элизабет. Дело не в Поле Рейвене. – Мисс Энгрид мрачно посмотрела на меня и перевела взгляд на газету, лежащую на столе.
Увидев заголовок, я поняла, что чувствует человек, когда весь мир вокруг него начинает рушиться.
«ЭКСКЛЮЗИВ: СЫН ЛОРДА ВЕРХОВНОГО СУДЬИ В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ С ЦЫГАНКОЙ».
Мне показалось, что стены кабинета падают на меня и я вот-вот потеряю сознание. Даже в худшем ночном кошмаре я не могла себе представить ничего подобного. Всю первую страницу заполняли мерзкие, жирные черные буквы и фотография Фокстона. В правом нижнем углу помещалась еще одна фотография, поменьше, – на ней был снят цыганский табор в поместье лорда Белмэйна. Мне удалось прочитать только первые несколько строчек: «Наши репортеры теперь могут дополнить фактами прежде голословные утверждения о детской проституции среди цыган, расположившихся на территории поместья лорда Белмэйна в Саффолке. Стало известно, что сын лорда Верховного судьи Александр Белмэйн, ученик престижной школы для мальчиков в Фокстоне, уже долгое время состоит в связи с цыганкой и…» На этом месте буквы начали расплываться у меня перед глазами, и мне пришлось опереться на край стола, чтобы не упасть. Мисс Энгрид пододвинула мне стул и протянула бокал с бренди.
– Александр… – пробормотала я, пытаясь подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49