Менеджер по туризму, например.Может быть, я могла бы стать курьером у ювелира. Или работать в области страхования недвижимости. Должно же быть что-нибудь, чем может заниматься избалованная женщина.Ее сестра рассмеялась.Когда Дейзи повесила трубку, то обнаружила, что Гарри до сих пор сидит в своей любимой кабинке и читает одну и ту же страницу газеты.— Надо же, — пробормотал он, взглянув на нее, с кем бы ты сейчас ни болтала, больше с ним не разговаривай.— Почему?— Потому что выглядишь так, будто потеряла лучшего друга.— Нет, нет. Звонила моя сестра. Замечательные новости! Она ждет ребенка… — Дейзи указала на газету. — Когда прочтешь, оставь мне раздел с объявлениями.— Тебе мало работы у меня и с теми проектами, которые ты делаешь с Ларсоном?— Я не ищу работу, Гарри! Мне нужен раздел о потерях и находках.— Что ты потеряла?Весь свой ум, мрачно подумала Дейзи.Она нашла в газете именно тот подарок, который хотела сделать Тигу. Но, добившись своего, поняла, что ей придется проанализировать свои чувства к Тигу.Дейзи боялась его полюбить. И у нее были причины для этих страхов, учитывая ее прошлое.Она очень боялась, что из их отношений ничего не выйдет. Но, выехав в его драгоценном «гольфе» на подъездную аллею, Дейзи сказала себе, что до зубов вооружена осторожностью. Чувство любви оказалось слишком новым, слишком чудесным, чтобы его игнорировать. Просто надо быть осторожнее. И умнее.Она прошла по покрытой снегом дорожке и постучала в дверь. На этот раз речь не шла о внутренней отделке. Тиг попросил ее помочь ему закончить работу с деревом, потому что вместе дело пойдет быстрее, а у него очень плотное рабочее расписание.Когда Тиг выбежал к ней, она немедленно забыла обо всех своих страхах. Забыла о том, что надо быть осторожной. Забыла уроки, которые она получила, выбирая неподходящих мужчин.Его улыбка была заразительнее ветрянки. Он промчался по коридору и бросился к ней, целуя так, словно она была завтраком, а он голодал несколько недель. Потом улыбнулся и спросил:— Где ты была?— Сейчас без десяти час. Разве не ты сказал, чтобы я приехала в час?— Ну, да. Но я ждал тебя со вчерашнего дня.Увидев ее костюм, он закатил глаза.— Широкие брюки, шелковая блузка — по-твоему, в этой одежде можно работать с лаком?— Я понимаю, но вещи старые, и более подходящих у меня просто нет.— Придумаем что-нибудь получше.Его обещание придумать что-нибудь получше заключалось в следующем: раздеть ее догола, заняться с ней любовью на бледно-розовом ковре в чужом коридоре, а потом одолжить ей для работы свою рубашку. Через час в руке Дейзи оказался кусок замши.— Тебе нужна еще одна тряпка? — спросил Тиг.— Ты! Не подходи ко мне! Если мне понадобится что-нибудь, я сама возьму.— Эй!— Не говори «эй». Каждый раз, когда ты ко мне приближаешься, мы надолго отвлекаемся. С такой скоростью мы закончим работу к десятому февраля 2020 года.— И это проблема?.. — Он ухитрился принять удивленный вид. Очевидно, поэтому Дейзи направилась к нему и крепко поцеловала. В пупок. В плечо. В шею. И один раз, быстро, ниже талии.Потом бегом вернулась на свое место.— Я люблю, когда у тебя начинают косить глаза в мою сторону, — заметила она.— Ты злая, злая женщина.— Не пытайся делать мне комплименты. Тебе все равно придется накормить меня обедом.— Интересно, у тебя сегодня зарплата, а обед готовлю я. Как это получается?— Прекрасно получается, с точки зрения женщины.— Я понимаю. Но никак не могу взять в толк, каким образом меня одурачили и я на это согласился.Их разговор был таким чепуховым. Глупым. И она не могла понять, как за пустой болтовней могли пройти три часа. Тиг объяснил ей процесс полировки. Красное дерево было отшлифовано полностью. Дейзи должна была только обмакнуть кусок замши в миску со специальным составом и «бережно тереть», как он выразился.Они неторопливо разговаривали друг с другом. У Тига были не правильные политические взгляды, но она его переубедила. Дейзи рассказала ему истории о своем детстве в Вермонте, о зимах, о том, как она каталась на коньках с соседскими мальчиками, как ее папа ехал по полям на санях, запряженных першероном, а в санях сидели все три сестры, укутанные в пятьдесят одежек.Тиг рассказал ей о своих маме и папе. Его мама считалась в семье упрямой женщиной, и именно ее гены он унаследовал.— У папы было терпение, как у святого, он мирился с ней, мирился со мной. Моя сестра Райли была безупречным ребенком. Я рос нахалом.— Ты? — недоверчиво спросила Дейзи.— Я знаю, знаю. В это трудно поверить. Но, кажется, меня всегда исключали за то, что я грубил учителям. А на самом деле я просто поправлял их, когда они были не правы.— А ты всегда знал, как должно быть правильно?— Да. Знал. И моя мама тоже знала. Иногда мы с ней ссорились. — Он подумал. — И ссоримся до сих пор. Когда мы начинаем ругаться, все выбегают из комнаты.— Ты кричишь? На свою маму?— Она кричит на меня. Чем громче спор, тем больше он ей нравится.— А папа пытался вас останавливать?— Нет. Мои родители на редкость бесхарактерны. Никакой дисциплины. Поощряли Райли и меня, когда мы увлекались бог знает чем. Папа даже одобрял споры, он говорил, что они учат думать.А мама… она действительно меня баловала.— Да?— Она всегда готовила меня к полной независимости. Если меня выгоняли из класса за то, что я высказал свое мнение, она только смеялась. Когда я ссорился с папой, потому что тот не пускал меня попутешествовать в одиночку, мама была на моей стороне. Да, на каждую мою ошибку меня подбивала мама.— Ты считаешь, что она виновата в твоих неприятностях?— Ну, я бы так не сказал. Ей просто доставляет радость ставить себе что-то в заслугу, хотя некоторые достижения — только мои. Но что поделаешь? Она — моя мама. Я должен ей уступать.Дейзи очень нравилось его слушать. Он так мило рассказывал о своих родителях, о том, как его семья праздновала Рождество, какие они совершали походы.Тиг мог без конца о чем-то говорить. В большинстве историй он выступал в роли злодея. Он все время смешил Дейзи и болтал. Только потом она сообразила — он ни разу не упомянул о своих подружках. Она собиралась спросить его об этом, но он вдруг подошел к ней, подбоченился и покачал головой:— Надо же, какая ты грязная.Тиг сказал это с таким восхищением, что Дейзи моргнула.Она ничего не могла поделать. Таковы издержки работы с деревом. Втирание полировки. Старание подчеркнуть красоту и структуру каждой доски. Ей ничего не оставалось, как вложить в это всю себя — и его рубашку.Тиг снова покачал головой.— Ты играла в грязных лужах, когда была ребенком?— Ты что? Я была первой неженкой в классе.Постоянно попадала в истории, но при этом всегда была прекрасно одета.— Сейчас о тебе этого не скажешь. Идем.— Куда? Мы не можем уйти. Я не закончила. Но когда Дейзи выглянула в окно, то увидела, что солнце зашло. Было темно, и вовсю шел снег.— Мы работали без перерыва. Уже седьмой час.Ты сказала, что сегодня тебе не надо закрывать кафе. Нам необходим хороший душ. И я должен приготовить обед, а еще надо зайти в магазины нужно купить тебе приличную одежду.— Э-э… Тиг. — Дейзи помахала рукой перед, его лицом, чтобы привлечь его внимание. — Ты случайно не заметил, что как раз приличная одежда у меня имеется?— У тебя нет вещей с такими фантастическими этикетками.О боже! Он потащил ее в универмаг на Мейн-стрит. Это было одно из старомодных мест, где можно купить и обручальное кольцо, и мотыгу, и сухие порошки от головной боли, и марки. В задней части магазина была одежда — все на полках, никаких вешалок. Хлопчатобумажная ткань оказалась такой жесткой, что могла стоять. — Ты думаешь, эти широкие рабочие брюки можно носить в качестве пояса целомудрия? — спросила Дейзи. — Не понимаю, как вообще их можно надеть или снять.— Об этом я не подумал, — признался Тиг.Она ударила его кулаком. Но не смогла помешать купить ей целый гардероб джинсов, фланелевых рубашек, перчаток, шерстяных носков.— А в этих брюках можно согнуть ноги в коленях?— Ты их еще не надела, глупышка. Сначала мы должны вывалять эти джинсы в грязи, потом выстирать с отбеливающим порошком. И они станут помягче. Но главное — ты сможешь проливать на них краску, и лак, и все что угодно. Ты сможешь носить их долго и не губить свои хорошенькие одежки.Дейзи ахнула, когда увидела сумму.— Ради бога, Тиг, за такие; деньги я могу купить фирменную одежду.— Да, но будешь ли ты выглядеть так привлекательно? Теперь — обед.Она не чувствовала усталости, хотя встала еще до рассвета, готовила и пекла, а потом не покладая рук несколько часов работала вместе с Тигом.У себя дома он развел огонь и усадил Дейзи на подушки перед камином.— Мы устроим здесь пикник, — сказал Тиг.Когда она опустилась на эти подушки, у нее заныли мышцы и все тело запросило отдыха. Но это была приятная усталость.— Ага, — произнес он, наконец появившись в дверях. На подносе красовалась зажженная свеча.Свеча стояла в хрустальном подсвечнике. В тон ему — две синие тарелки. На салфетках были очень аккуратные складки. Вино — в красивых бокалах.В меню оказались лишь арахисовое масло и сэндвичи с беконом и тонкими ломтиками картофеля.— И брикеты мороженого на десерт — если доешь все, что у тебя на тарелке. — Тиг погрозил ей пальцем. — Ничего не говори. Я знаю, что шеф-повар я неважный.— Ты шутишь? Я такого не ела несколько лет.— Здесь все очень калорийно.— Особенно мороженое с шоколадом. А ты знаешь, что шоколад содержит гормон счастья?— Я что, в капусте родился? Я всегда включаю в меню шоколад. — Он добавил:— Не хватает фруктов, но я подумал, что в вине есть виноград.— Правильно.— Наверное, не хватает витамина D. Но завтра я могу положить тебя под солнечные лучи.— Если будет солнце.— Да, зимой это проблема. Но если солнышко покажется, мы сможем поиграть в снежки, чтобы получить наш витамин D.— Как далеко ты согласен пойти ради питания!— Ты многого обо мне не знаешь.Они целый день дразнили друг друга и вдруг оба внезапно замолчали. Дрова в камине трещали. На стенах плясали тени. В комнате повисла тишина.Дейзи смотрела на Тига целый день, но не смотрела по-настоящему. С ним было очень легко общаться. Он до нее не дотрагивался, и все-таки они не могли не ощущать обоюдного желания.Просто… чувствовали его.Он медленно отодвинул в сторону поднос и протянул руку. Дейзи взяла его за руку, не спуская с него глаз. Она поняла вопрос, хотя он ничего не спросил, и дала ответ, обвив руками его шею и поцеловав в губы медленным, долгим поцелуем.Казалось, в тот день она без конца снимала с себя широкие брюки и блузку. Но на этот раз все было по-другому. Тиг проник под блузку, поднимая один шелковистый дюйм за другим. Его сильные шершавые руки нежно прикасались к ней, лелея каждую клеточку. Горячее, страстное желание пело в ее крови. Всю жизнь Дейзи была неугомонной. В первый раз она подумала, что именно его и искала.Только его.Каким-то образом он заставил одежду Дейзи исчезнуть, она решила проделать тот же фокус с его одеждой. Потом они снова оказались вместе, колени, грудь, живот, таз качались под одну и ту же музыку, они танцевали под один и тот же первобытный танец любви.Он быстро поднял голову и улыбнулся — одной из чисто мужских улыбок. Я владею тобой, детка.Так оно и было в тот момент. Но в ответ Дейзи тут же завладела им. И доказывала ему это очень долго…Она открыла глаза после полуночи и обнаружила, что Тиг осыпает поцелуями ее лицо, шею.— Мы проснулись ради чего-то? — сонно прошептала женщина.— Я хочу, чтобы ты осталась. Но, кажется, тебе надо рано вставать утром из-за кафе.— Да. В половине шестого.— Ну… — Еще несколько поцелуев. — Я могу подняться и отвезти тебя в пять утра. Или сейчас.Что легче?Она об этом не подумала, но теперь, раз он поднял этот вопрос, она ответила:— Я не хочу тебя покидать, но мне удобнее быть у себя дома. Тогда, чтобы открыть кафе, я просто спущусь по лестнице. И тебе не придется вставать ни свет ни заря.— Я не сетую.— Правильно. — Дейзи ответила на его сонные поцелуи, но вдруг вспомнила:— Тиг, тебе вообще незачем меня отвозить. У меня твоя машина.— Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы после ночи любви ты ехала домой одна.Они оделись, она взяла свою новую рабочую одежду, и он проводил ее до самой двери кафе. На улице не было никаких признаков жизни. Кружились пушистые хлопья снега. Тонкие облака плыли вокруг полной луны. Эта улица принадлежала им. Поцелуй с пожеланием спокойной ночи превратился в два поцелуя, потом — в четыре.Наконец Дейзи его отпустила. Когда она поднялась к себе и включила лампу, то остановилась в растерянности. Посреди пола — одному богу известно, как оно туда попало, — лежало огромное шоколадное сердце, завернутое в красную гофрированную бумагу.«Ранний Валентинов день, — гласила открытка.— Еще четыре дня до настоящего. Это лишь начало».Сердце было таким романтичным! Уникальным. И только богу известно, как она любит шоколад.Подарок чудесный, но именно так поступил бы Жан-Люк.И внезапно Дейзи испугалась. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Дейзи подошла к окну, отделяющему кухню от кафе. Не было еще и восьми утра, и все-таки в зале посетители все прибавлялись.Ее песочное печенье с лавандой и лимоном пользовалось спросом, но не до такой же степени.— Еще печенья, Дейзи! — завопил Гарри через фрамугу.— Иду, иду! — Это было непросто. Она плохо спала, поэтому пришла с затуманенными глазами.И была совершенно не готова к тому, что именно сегодня ее песочного печенья понадобится в четыре раза больше.Дейзи бросилась обратно к мискам, рукавицам для духовки и противням.Порыв холодного воздуха возвестил, что в кафе вошли новые посетители, и Дейзи покачала головой. Каким бы вкусным ни было печенье, объяснить его, популярность сегодня утром она не могла.В дверях появился Гарри.— Возможно, сегодня тебе придется задержаться. Черт возьми, Дейзи, я понятия не имел, что ты привлечешь столько клиентов, когда нанимал тебя.Она посмотрела в зал. Все места были заняты.А дверь снова и снова открывалась.— 'Что здесь делают все эти люди?— Какая нам разница? Покупают. Хотя, должен признать, — Гарри вытер лоб, — я не привык столько работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14