На ее американских горках не было возврата назад, не было возможности перевести дух. И после каждого нового поворота, на дне каждого нового спуска рождалась новая Лаура, ничем не похожая на прежнюю, удаленная от нее на бесчисленное число световых лет. Она чувствовала, что ныряет головой вперед в неизведанное. Лаура не оглядывалась назад, ибо у нее не было на это времени. Наконец-то она зажила настоящей жизнью, наконец-то ощутила свое предназначение, познала в себе женщину. И теперь ничто не могло лишить ее обретенных чувств, что бы ни случилось.
XIII
Девятого ноября наконец был поставлен окончательный диагноз заболеванию Верна Инниса. У него был рак поджелудочной железы, который к тому же уже распространился на печень.
Одним словом, Верн был обречен.
В компании «Бенедикт Продактс» наметилась «золотая» вакансия, на самом высоком административном уровне – должность вице-президента фирмы.
Верн был в компании столько же времени, сколько и ее хозяин Лу Бенедикт. Он знал ее, как свои пять пальцев. От человека, которому предстояло занять этот высокий пост теперь, требовалось по крайней мере то же самое.
Конечно, Лу мог пригласить на эту должность кого-то со стороны, так делалось в принципе. Но дело в том, что среди окружавших его подчиненных уже наметилась явная кандидатура на замену Верна – Ларри Уитлоу. Второй ближайший друг Лу и его партнер по гольфу, Ларри работал на Лу уже больше десяти лет, и ему давно прочили повышение. Всем было ясно, что пост вице-президента фирмы по развитию производства займет Ларри Уитлоу, а в его нынешний кабинет – кабинет руководителя отдела материалов – пересядет кто-то еще.
Другого развития событий никто не ожидал, так как для этого не имелось никаких оснований.
То же, что произошло на самом деле, повергло всех в состояние безмерного удивления и даже шока.
Лу Бенедикт вот уже много дней безуспешно боролся с настоящей душевной бурей.
С того самого дня, когда он впервые поцеловал Лиз Деймерон, эта девушка ни на секунду не выходила у него из головы. Он грезил о ней ночами. В кабинете ее образ преследовал его настолько неотвязно, что он не мог сконцентрироваться на делах. Он терялся и запинался на совещаниях, где она присутствовала в качестве исполняющего обязанности руководителя отдела материалов. Посещая ее отдел, он спотыкался, завидев ее, и покрывался багровым румянцем, как мальчишка.
Она этого всего, казалось, просто не замечала. Она вела себя с ним так же ровно, как и раньше. Приветствовала его в коридорах все той же мягкой улыбкой, разговаривала с ним дружелюбно, но подчеркнуто вежливо. Для нее была характерна деловая сухость, когда она показывала ему отчеты по работе, проведенной отделом, или составляла докладные записки, в которые заносила все положительные изменения, происшедшие с материалами с того времени, как она пересела в кабинет начальника, и предложения по реформированию отдела, как впрочем, и других подразделений компании.
Лиз не изменилась. А Лу раздирали эмоции, которые ему никак не удавалось взять под контроль. Один из сильнейших мужских инстинктов, который до этого дремал в нем, вдруг ожил и проявился в тот памятный вечер в квартире Лиз. Теперь его уже невозможно было загнать обратно внутрь. Все существо Лу вывернулось наизнанку и стремилось к тому, что он считал недостижимым. Мучительнее этих ощущений ничего нельзя было представить.
Перемена, произошедшая в нем, была чем-то большим, чем просто физическая перемена. Она коснулась самых потаенных уголков его души, пробудив к жизни уже, казалось бы, напрочь забытые ощущения – восторженных переживаний, импульсивной радости, сокрушительных приступов меланхолии, отчаянного желания… Впрочем, даже самые бурные юношеские чувства и переживания не могли идти ни в какое сравнение с этим накатившим на него словно цунами безумием.
Впрочем, он считал себя высокоморальным человеком, человеком высоких правил, и это осознание не позволяло ему сдаться овладевшему им сумасшествию без боя. Он прикладывал всю свою волю к борьбе с влечением.
Битва была не из легких. Потому что он знал наверняка, что с наступлением нового рабочего дня он будет встречаться с околдовавшей его Лиз снова и снова, в кабинете, в коридорах или на обеде. Это чуть притупляло его мучительное желание, но, с другой стороны, внутренний пожар разгорался еще сильнее. Часть Лу отчаянно желала того, чтобы Лиз уволилась с работы, исчезла, просто прекратила свое существование. Но другая его часть тянула в противоположную сторону, украдкой подглядывала за девушкой, потаенно ждала случая заговорить с ней снова, возможно, пригласить ее на обед. Или даже осмелиться вернуться в ее квартиру, добиться каким-нибудь образом повторного уединения!
Сражение между его сомнениями, колебаниями и страстным желанием достигало своей кульминации. Оставалось недолго ждать того момента, когда более слабая сторона опустит руки и рухнет, сраженная.
Лиз решила эту проблему за него.
Спустя неделю после того, как до компании дошли плохие известия о состоянии здоровья Верна, она появилась в кабинете Лу.
Когда она показалась в дверном проеме, он автоматически поднялся со своего кресла. На ней была обтягивающая бедра и ноги юбка и свободная блузка. В таком наряде он ее еще никогда не видел. Внешне она была все такая же деловая, как и обычно, но сексуальность ее то и дело проглядывала сквозь эту маску.
– Чем обязан, Лиз? – хрипло, не справившись с голосом, спросил Лу.
Она улыбнулась.
– Я все думаю в последнее время о жене Верна, – проговорила она озабоченно, присаживаясь на стул, предложенный Лу, – мне пришло в голову, что вместо того, чтобы продолжать посылать ей цветочки и открытки, нам следует подумать о том, чтобы начать собирать деньги среди сотрудников компании и тем самым готовиться к… к неизбежному заранее. Урсула такая милая женщина. Медицинские счета скоро вконец доконают ее и она будет испытывать серьезные финансовые затруднения. По-моему, умнее будет задуматься над этим сейчас, чем потом в спешке выворачивать карманы… потом, когда Верна… не будет. Как ты считаешь?
Лу, поджав губы, кивнул.
– Ты абсолютно права, – сказал он. – Я сам должен был до этого додуматься. Я же знаю, что наш фонд здоровья не потянет лечение Верна, а пенсионный фонд… тут ни при чем, судя по всему. Просто я не догадался соединить эти разрозненные части и… Словом, ты совершенно права, когда говоришь, что у Урсулы будут большие финансовые затруднения. И, похоже, у них нет близких родственников, которые могли бы оказать в этом смысле серьезную поддержку.
Он взглянул на Лиз.
– Так, что ты предлагаешь конкретно?
– Ну… У меня есть кое-какие задумки, – сказала она, скрестив ноги. – Я хотела бы узнать, какого ты о них мнения, поскольку для меня это… совсем новое, незнакомое дело. К тому же все это, как я полагаю, нужно держать в секрете, ведь Верн пока жив. – Она сделала паузу. – Почему бы тебе не заехать ко мне домой в один из ближайших вечеров, когда тебе будет удобнее? Я с удовольствием выложу тебе все, что у меня на уме.
Он посмотрел на ее красивое лицо, избегая глаз, которые, определенно, искали его взгляда.
– Мне это по душе, – наконец, проговорил он, чувствуя дрожь в теле. – Как насчет завтра?
– Завтра? Чудесно. – У нее была мягкая, приглашающая улыбка. – В восемь?
Лу надеялся на то, что его вздох капитуляции Лиз не расслышала.
– В восемь…
Когда он приехал к ней домой, она его ждала в дверях.
На этот раз на ней были свободные белые брюки и подходящая по тону блузка из шелковой ткани. На ногах у нее ничего не было. Волосы пышными волнами рассыпались по плечам. От нее исходил умопомрачительный аромат, смешанный с естественным женским запахом, от которого у Лу закружилась голова. Она показала ему на диван, а он все смотрел на нее, не мигая и не чувствуя в себе сил оторвать от нее глаз.
Не дожидаясь, пока он ее попросит, она принесла ему мартини, затем налила себе стакан содовой и опустилась возле него на диван.
На кофейном столике лежал раскрытый блокнот, в котором она набросала примерный план действий для помощи жене Верна. Необходимо созвать руководителей всех отделов фирмы и переговорить с ними о сборе денег. Те в свою очередь должны будут договориться об этом в приватных беседах со своими подчиненными. Таким образом, без лишнего шума им удастся собрать для Урсулы Иннис приличную сумму. Необходимо также провести дополнительные контакты с друзьями компании, которым будет предоставлена возможность внести посильный вклад в это доброе дело.
Собранные деньги будут положены на особый счет в банке компании и заморожены там до того неизбежного дня, когда Верна Инниса не станет.
Не успела Лиз во всех деталях изложить свой план, как Лу уже готов был подписаться под каждым ее словом. Его не нужно было долго убеждать. Особенно если речь шла о Лиз. Ее тщательность в составлении плана и предусмотрительность были просто замечательны, как впрочем и тот такт, с которым она говорила о неминуемой тяжелой утрате, которую должна будет понести бедная Урсула.
– На меня это произвело огромное впечатление, Лиз, – сказал Лу, отхлебывая из своего бокала. – Единственное… мне стыдно, что я слепо ждал того момента, когда ты скажешь мне о том, о чем я сам давно уже должен был подумать.
– Не вини себя ни в чем, – мягко заверила его Лиз. – У тебя и так голова загружена разными делами. Ты не можешь просто охватить все сразу. Кто-то должен тебе помогать.
Наступила пауза.
– Как все это ужасно, – проговорила она, сцепив руки замком вокруг сведенных коленей. – Верн – один из лучших людей, которых я знала в своей жизни.
– Да… Да, ты права… – нехотя продолжал эту тему Лу. Он был безнадежно отравлен той атмосферой, которую она создала вокруг него. Еще когда он только входил в двери ее квартиры, у него уже захватило дух от взгляда на Лиз. А теперь ее поведение, внешне такое серьезное и печальное, наполненное убаюкивающей теплотой, мягкостью и естественное во всех мелочах, разрушало последние бастионы его внутреннего сопротивления ей и ее влиянию.
Неужели она так слепа и совершенно не замечает того, что он ведет с собой поистине смертельную схватку?!
Они поговорили еще некоторое время. Общая тема была только одна: смерть Верна и вдовство Урсулы. Они обсасывали эту тему со всех сторон, неминуемо приближаясь к тому моменту, когда их беседа станет уже просто нарочитой и потому неприличной. Внутренний настрой Лу уже находил свое внешнее выражение под ширинкой. Ему было дико стыдно, что он думает только о сексе, в то время как эта святая девушка скорбит о проблеме Урсулы Иннис. А ведь Верн еще друг ему! Как он так может?!
Надо же! В какое идиотское положение он попал. В таких обстоятельствах он наплевал на все и отдался своему неуемному возбуждению!
Наконец, когда он понял, что еще минута и он окончательно потеряет контроль над собой, Лу поднялся с дивана и направился к выходу.
– Ладно, – сказал он сдавленно. – Я очень ценю то, что ты догадалась подумать об этом заранее, Лиз. Конечно, это должен был быть я, как друг и… Но мне очень приятно, что у меня есть такие помощники.
– Не благодари меня, – улыбнулась она. – Правда, не за что.
На этот раз она подала ему плащ, не распахивая его. Он вспомнил о своем прошлом посещении ее дома, когда она, провожая его, надела на него плащ как жена… Сердце у него упало.
Он приоткрыл дверь ее квартиры на несколько дюймов и, держа руку на ручке, обернулся к ней.
– Без Верна мне будет очень одиноко, – проговорил он.
– Он хороший друг.
Она стояла совсем близко к нему, видно, уже готовая проводить его взглядом по коридору лестничной площадки к пролету. В ее глазах после его слов что-то определенно изменилось. Напряженный до предела Лу заметил это. Он готов был поклясться, что в ее глазах что-то изменилось, потому что сейчас он был в положении утопающего, а эта перемена во взгляде была его соломинкой… Ему показалось, что ее тело, покачивающееся на носках ступней, зовет его назад в комнату, просит его оставить дверь в покое. Ее светлая одежда изумительно контрастировала с полутемной прихожей. Она казалась ему ангелом, спустившимся с небес, чтобы забрать его душу и отнести ее в рай.
– Одиночество, – тихо проговорила она чуть неровным голосом. – Я знаю, что это означает…
В ее вроде бы самых обычных словах содержалось что-то такое, что парализовало движение крови в жилах Лу! Это был явный намек!.. Черт возьми!
Дверь закрылась на дюйм, потом еще на два…
– Жизнь может выкидывать с человеком разные поганые штуки, – дрогнувшим голосом проговорил Лу. – На месте Верна мог быть любой из нас.
Как неуместно, Господи! Кто его за язык дергал! Только бы это не помешало…
И снова Лу, как и три недели назад, на этом самом месте, овладело безумие страсти. Только на этот раз не было никакой возможности противостоять этому безумию. Он решительно не знал, где взять силы, чтобы выйти из этой квартиры.
– Лиз, – начал он дрожащим голосом. – Я… Понимаешь, я очень… Не знаю…
Она прикоснулась пальчиком к его губам, и он замолк. Затем, к его несказанному облегчению, дверь, руку с которой он уже давно убрал, от сквозняка на лестничной площадке стала закрываться и, наконец, щелкнул замок.
Итак, сама судьба замуровала его с ней в этой волшебной квартире.
– Ш-ш! – произнесла она тихо. – Не надо слов.
Ее руки опустились на воротник его куртки, и она стала медленно отступать обратно в квартиру, мягко увлекая его за собой. Он шел, словно лунатик, ничего не чувствуя, не соображая и видя перед собой только ее полные изумительной формы губы, изогнувшиеся в нежной улыбке.
Он попытался склониться к ней и поцеловать ее, но она не дала ему сделать это, отклонившись головой назад и продолжая отходить в глубь квартиры. Он побагровел от дикого смущения и напряжения, а она только еще шире улыбнулась. Он безвольно шел за ней и ждал, пока ему позволят прикоснуться к ней. Видя ее улыбку, он также попытался улыбнуться, но у него вышла лишь жалкая гримаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62