https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/120x80cm/s-nizkim-poddonom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Что, по-твоему, я должна была делать? Бросить все и ехать обратно?
– Я этого не говорю. Но ты же знала, что Роджер Клейбурн опасный тип. Как ты могла поехать к нему одна?
– Со мной он вел себя нормально, – сказала Эми. – Ричард, он тяжело больной человек. Смертельно больной. И вообще, может, ты прекратишь орать и выслушаешь меня? Я хочу рассказать тебе о том, что сегодня произошло.
– Мне и без твоих рассказов все ясно, – сердито проронил Ричард. – Наверное, впустую убила время. Иначе сказала бы мне по телефону. Эми, поставь себя на мое место. Что я должен был думать? Ты исчезаешь, не предупредив, одна, на ночь глядя…
– Ричард! Прекрати! – Эми подбежала к нему, бросилась на колени и обхватила его руками. – Ричард! Это было ужасно! Они нашли тело Кипа. Ради бога, не надо больше кричать на меня.
Ричард привлек Эми к себе. Гнев его внезапно прошел.
– Эми, бедная моя девочка, – прошептал он. – Что ты такое говоришь?
Эми, понимая, что слезами горю не поможешь, постаралась взять себя в руки и спокойно рассказала все, что произошло в доме у Роджера Клейбурна. Закончив, она вдруг ощугила облегчение. У нее словно гора с плеч свалилась. Впервые за последние годы она почувствовала, что призрак Кипа Уэлдона больше не стоит у нее за спиной.
Ричард гладил ее по голове.
– Эми, прости меня. Я даже не дал себе труда выслушать тебя…
Она заглянула ему в глаза.
– Я не сомневалась, что ты разозлишься, и готовилась к самому худшему.
– Если бы я только знал…
Эми отстранилась, испугавшись за его больное плечо, но он снова привлек ее к себе и поцеловал в губы, нежно и бережно.
– Ужасно хочу пить, – сказала Эми. – Пойду что-нибудь приготовлю. Ты, наверное, не ел целый день?
– На кухне Лиззи Эберкромби. Окружила меня заботой. И еще ей не дает покоя дом напротив – тот, что на продажу. Когда я увидел тебя в окно, я отправил Лиззи на кухню, чтобы она заварила свой знаменитый чай.
Эми тихо застонала.
– Нет, только не чай. С утра я выпила несколько чашек этого пойла. Впрочем, если я выношу его по утрам, может, и сейчас обойдется?
Ричард подозрительно покосился на нее:
– Не понимаю, к чему ты клонишь. Спохватившись, Эми закрыла рот ладонью.
– Да так, ничего, – пролепетала она. – Просто я что-то плохо соображаю.
– Лиззи сказала, что тебя всю неделю тошнило.
– Угу… – Эми смущенно отвела взгляд.
– Эми, а ты часом не того?..
Она посмотрела ему в глаза и объявила:
– Не буду водить тебя за нос. Да, я беременна. И сразу хочу предупредить твой вопрос. Я не знаю, как это случилось. Я хочу сказать, мы же предохранялись. Видимо, никогда нельзя быть уверенным на все сто.
Эми потупилась. Она готова была возненавидеть себя за то, что раскрыла свой секрет в такой неподходящий момент. Совсем другим она представляла себе этот разговор. С другой стороны, как определить, какой момент подходящий, а какой нет?
– Ты будешь дуться на меня, Ричард? – спросила она, поднимая голову. – Я этого не вынесу. Я прекрасно знаю, как ты к этому относишься, но и тебе ведь известно мое отношение.
Ричард неожиданно рассмеялся.
– Человек предполагает, а Бог… и так далее. Наверное, надо смотреть шире. Что скажешь?
– Следует ли понимать это так, что ты не возражаешь? – Эми склонила голову набок и пытливо посмотрела на него.
– Конечно, меня не приводит в восторг мысль о том, что тебя девять месяцев будет разносить, как на дрожжах, а потом тебе придется терпеть страшные муки… Но что сделано, то сделано. Ничьей вины в этом нет. Мы оба виноваты. – Взгляд его потеплел, и он провел ладонью по ее волосам. – Помнишь, как это было?
– О, Ричард, – пробормотала Эми, прижимаясь к нему. – Ты не представляешь, как непросто мне было признаться тебе. Я же была уверена, что ты ни за что на свете не согласишься иметь детей и будешь заставлять меня сделать аборт.
В его глазах мелькнуло страдальческое выражение.
– Достаточно того, что я нечаянно убил человека, – сказал он. – Не хватало, чтобы я сознательно отнял жизнь у собственного ребенка. – Взяв Эми за плечи, он чуть отстранился и заглянул ей в глаза. – Эми, ты можешь во всем положиться на меня. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо. И я могу поклясться тебе, что, даже если мы совершим ту же оплошность еще десять раз, я никогда не буду требовать от тебя, чтобы ты избавилась от ребенка.
Эми, расчувствовавшись, полезла в карман за носовым платком, чтобы промокнуть навернувшиеся на глаза слезы. Немного успокоившись, она сказала:
– Ричард, мне казалось, что ты категорически против того, чтобы иметь детей, и вот теперь…
– Я просто боялся, – признался Ричард. – Понимаешь, я думал, что больше никогда никого не смогу полюбить. С тех пор как умерла Грейс, я вел жизнь холостяка. Ничего хорошего в этой жизни не было. И вдруг я встретил тебя и понял, что ты нужна мне…
– В старой церкви?
На лице Ричарда появилась мечтательная улыбка.
– Да, уже тогда. В жизни я не встречал женщины, подобной тебе. Потом я понял, что ты не просто нужна мне – что я люблю тебя. И мне стало страшно при одной мысли, что я могу лишиться тебя. Я прекрасно помню, как со смертью Грейс жизнь моя словно оборвалась.
Тогда я решил, что этого можно избежать, не дав тебе забеременеть.
– Но ведь я могу попасть под автобус, – сказала Эми.
– Если бы подобное пришло мне в голову, я, наверное, уже начал бы кампанию за отмену автобусного сообщения в этой стране. – Ричард рассмеялся. – Впрочем, теперь я тебя понимаю. Я не в состоянии защищать тебя двадцать четыре часа в сутки. Я ошибался, полагая, что Грейс – продолжение меня самого. Но с тобой это все равно не прошло бы.
– Стало быть, я правильно сделала, что упорхнула в Линкольншир без тебя? – заметила Эми не без лукавства. – Ты это хочешь сказать?
Ричард посерьезнел.
– Эми, я был не прав, когда наорал на тебя. Это твоя жизнь. Разумеется, проживи мы вместе хоть пятьдесят лет, я все равно буду сдувать с тебя пылинки, но ведь и ты останешься прежней.
– Ричард, из тебя выйдет прекрасный отец, если ты так же будешь относиться и к нашим детям.
– Мне еще надо привыкнуть к этой мысли. Мне просто не верится, что я стану отцом.
– Не возражаешь, если я скажу Лиззи?
– Лиззи не проблема, – сказал Ричард, вставая с кресла и обнимая Эми за талию. – Другое дело Джиф Уэлдон. Ума не приложу, как ему сообщить.
– А мы и не будем ему сообщать, – заявила Эми. – В августе поженимся, и все тут. Осталось подождать всего три месяца. А беременна я или нет, какое ему до этого дело? Ведь когда-то он был рад избавиться от меня.
– В глубине души ты все еще не можешь простить ему? – спросил Ричард, прижимая ее к себе.
– Ты так думаешь? Ричард кивнул.
– Я сделаю все, чтобы ты больше никогда не чувствовала себя отверженной.
Эми, поцеловав его в губы, сказала:
– Ричард, я привезла с собой розовый куст. Ты не возражаешь, если я посажу его где-нибудь в саду?
– Розовый куст?
– Да. Роджер Клейбурн посадил его возле дома, а полиция выкопала, когда они пытались проникнуть в подвал.
Ричард улыбнулся.
– И тебе стало жаль розу? Эми смущенно кивнула.
– Послушай, я понимаю, тебе это покажется странным, но я должна была сделать это.
– Что же тут странного? Можешь посадить свою розу хоть в центре газона, если тебе так хочется.
– Нет, нет. Это всего лишь жалкий кустик. На нем еще даже нет бутонов.
– Думаю, с твоей решимостью вернуть цветок к жизни бутоны скоро появятся. – Ричард рассмеялся.
– Значит, ты не против?
– Дорогая моя, я не ревную к цветам.
– Но это же роза Кипа.
– Кип мертв, – тихо промолвил Ричард. – Впрочем, я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду.
– Пусть это будет своего рода финальным аккордом, – сказала Эми. – Последним напоминанием о любви, которой не было. Ричард, я никогда не чувствовала по отношению к Кипу того, что чувствую к тебе. Я даже не знала его как мужчину. Сейчас мне даже жаль беднягу Роджера Клейбурна. Только теперь я понимаю, что он действительно любил Кэтрин, а с появлением на сцене Кипа жизнь для него кончилась. Думаю, теперь и сама Кэтрин это поняла. Она поехала с ним, когда его забрала полиция.
Ричард взял ее за руку.
– Пойдем на кухню. Посмотрим, что поделывает Лиззи. Сначала надо перекусить, а потом мы найдем в саду подходящее место для розы Кипа Уэлдона.
Эми каждый день наведывалась в Хаттон-на-Дейле и прилежно ухаживала за розой, которая вскоре прижилась и окрепла, и к концу июня на ней появились молодые листочки. Для Кейт и Марти это было время скорби. Вскрытие показало, что Кип умер от переохлаждения – он два часа находился в ледяной воде. Роджер Клейбурн уже не мог помочь ему. Останки его отправили в Америку, и Эми с Ричардом летали на похороны, С собой они захватили фотографии маленькой Кимберли Блейк.
Кэтрин с малышкой обещала приехать к ним на свадьбу, чтобы родители Кипа наконец увидели свою внучку. Кейт то и дело звонила и рассказывала, какие подарки и сюрпризы она готовит для маленькой Ким.
Кэтрин прислала Эми письмо, где сообщала, что вместе с Ким возвращается в Линкольншир, чтобы заботиться о Роджере, которому недолго уже осталось. Она писала, что не сможет уже полюбить его, однако теперь ей стали понятны его поступки.
В июле установилась жара; несколько недель не выпадало ни капли дождя. Эми по-прежнему регулярно приезжала к Ричарду на велосипеде – когда утром, когда ближе к вечеру. Она была уже на пятом месяце, и Ричард не приветствовал ее велосипедные прогулки, но и не запрещал.
Он держал данное им слово и больше не выдвигал никаких ультиматумов, смирившись с тем, что она сама отвечает за свои поступки. За это Эми любила его еще больше. Впрочем, она и сама уже понимала, что дольше рисковать будущим ребенком безрассудно и что с велосипедом придется на время расстаться. Чувствовала она себя вполне сносно, особенно после того, как ее перестало тошнить по утрам.
В тот день она пообещала себе, что это будет ее последняя поездка на велосипеде. До свадьбы оставалась всего неделя, и теперь она точно знала, что с ее маленькой розой ничего не случится.
Стоял зной. Эми вернулась из сада на кухню, где было прохладно и куда не проникали солнечные лучи, и опустилась в мягкое кресло-качалку, которое они с Ричардом приобрели две недели назад на аукционе. Она потягивала холодный апельсиновый сок и смотрела в окно, из которого открывался вид на цветущий сад. Вечером они с Ричардом собирались в только что открывшийся в Хаттоне художественный центр, где шел любительский спектакль, получивший благожелательные отзывы местной прессы. Эми с нетерпением ждала этого события, с радостью думая о том, что ее жизнь наконец-то устроилась.
Поставив пустой стакан на пол, она задремала. Разбудил ее настойчивый стук в дверь. Вскочив с кресла, она бросилась по коридору. Стук не прекращался.
– Иду-иду! – крикнула она. – Минуточку.
На пороге стоял Джон Грэм. Сняв свою водительскую фуражку, он вытер ею пот со лба и промолвил:
– Слава богу, вы еще здесь.
– Прошу прощения, мистер Грэм, я, кажется, задремала. – Эми виновато улыбнулась. – Вас Лиззи прислала? – Она нахмурилась. – Я ее, по-моему, не просила. Я бы вернулась на велосипеде, как обычно.
– Разрешите мне войти, мисс Уэлдон?
– Ну конечно. – Она пошире открыла дверь. – На вас тоже действует эта жара? Хоти re стакан апельсинового сока? Рекомендую.
Джон Грэм проследовал за ней на кухню.
– Садитесь. – Эми махнула рукой на кресло и направилась к холодильнику.
– Спасибо, мисс. Лучше вы присядьте. Лиззи Эберкромби сказала, чтобы я заставил вас сесть.
Эми резко обернулась.
– Вы привезли плохие новости? – В голосе ее звучала тревога. – Что случилось? Боже мой! Да на вас лица нет! В чем дело?
– Садитесь, прошу вас, мисс Уэлдон.
– Да говорите же! – закричала Эми. – У дяди снова сердечный приступ? Лиззи заболела?
– Нет, нет. Ничего такого… – Он умоляюще сложил руки. – Ради бога, сядьте.
– Вы скажете или нет? – не унималась Эми. – Значит, что-то с Ричардом? С ним что-то случилось? – исступленно кричала она. – В карьере произошла авария, и никто не потрудился сообщить мне…
– Да нет же…
Эми не дала ему договорить.
– Да говорите же наконец! Я все выдержу! Только не молчите!
– Мисс Уэлдон, дело в том, что дом…
– Дом?! – Эми, недоумевая, уставилась на него. – Вы сказали, дом? – Она вдруг прыснула со смеху. – Вы шутите?
– Он рушится, мисс Уэлдон. – Джон Грэм растерянно теребил фуражку в руках.
– Рушится? – глухо повторила Эми.
– Все началось с западной башни. Она рухнула как карточный домик. Раздался страшный гул, такого я в жизни не слышал, а потом склон холма затрясся, и башня обвалилась и полетела вниз, к реке, увлекая за собой все западное крыло. А вслед за этим пополз и зимний сад.
ГЛАВА 27
Первое, что увидела Эми, когда они с Джоном Грэмом подъезжали к Уайдейл-холлу, был "лендровер" Ричарда. Он стоял на берегу реки у самого моста. Джон Грэм поставил машину рядом.
С ужасом смотрела Эми на открывавшееся ее взору зрелище. Это было похоже на кошмар. Западного крыла здания больше не было; на противоположном берегу реки валялись груды камней и каких-то обломков. Склон холма выглядел теперь так, словно кто-то прошелся по нему с гигантским плугом. Фундамент с северной и южной сторон продолжал осыпаться, а мощеный двор напоминал пирог, от которого аккуратно отрезали половину.
Джон Грэм пребывал в состоянии, близком к шоковому. Точно оцепенев, он сидел в машине и тупо кивал головой.
– Чудовищно, чудовищно, – бубнил он.
Эми узнала фигуру Ричарда, отделившуюся от группы людей в желтых касках. Спустившись по склону, он побежал по мосту. Эми вышла из машины и бросилась ему навстречу.
Ричард крепко обнял ее, и они устремили взоры туда, где люди в желтых касках начали осторожно пробираться наверх, к дому.
Зимнего сада больше не было. Декоративная лужайка, которая располагалась чуть выше, теперь чудом держалась на уступе, и оттуда то и дело осыпалась почва и летели мелкие камни. Эми понимала, что рано или поздно к реке сойдет очередная лавина из земли и камней.
Рухнувший зимний сад перегородил реку, которая с глухим рокотом теперь пробивала себе путь меж камней и вывороченных с корнем деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я