Либби работала секретарем в издательстве, а он учился на юриста. Распланировав свое будущее вплоть до мелочей, они по молодости и наивности верили, что счастье им обеспечено.
— Либби узнала о своей беременности в тот день, когда я сдал экзамен по адвокатуре. Нам казалось, что мы на пути к цели.
— Если не хочешь, можешь не рассказывать, Джон. — Алекс положила руку ему на плечо. — Это не обязательно…
Но он должен был рассказать. «Господи, подскажи мне нужные слова! Научи, как его утешить», — мысленно взывала Алекс, ибо в глубине души уже знала, чем кончится эта история.
— Мы мечтали о детях-погодках, — продолжал Джон, неотрывно глядя в одну точку, глядя так словно он видел там нечто, скрытое от глаз всех прочих смертных. — Мы хотели, чтобы они дружили и были поддержкой и опорой друг другу.
И Майкл, и Джейк родились точно в срок — с разницей в тринадцать месяцев. Это были две маленькие копии отца. Мальчики обожали шоколадное мороженое, пироги с черникой и куриный суп, зато терпеть не могли бобы, тунца и яичницу-болтушку. Пицца являлась для них самым вкусным блюдом после шоколадного торта-мороженого.
— Майкл был прирожденным спортсменом, — рассказывал Джон, по-прежнему глядя на море. — К трем годам он уже умел бить по мячу. Отец говорил… — голос его надломился, и он замолчал. — Отец говорил, что он войдет в лигу чемпионов.
Алекс молчала. У нее не было таких слов, которые облегчили бы его боль. Она могла лишь слушать.
— Джейк не любил бейсбол, зато рано научился читать и все время задавал вопросы. Ему все было интересно: как, где, почему… — Джон покачал головой. Губы его тронула легкая улыбка. — Подрастал еще один Галлахер-юрист.
— Тебе, наверное, очень их не хватает, — проговорила Алекс. Ее ребенок должен был появиться на свет только через полгода, но она понимала боль Джона так, как не смогла бы понять неделю назад.
— Когда ко мне в дом явились полицейские, я отказывался им верить. Я назвал их лжецами и попытался выставить за дверь. — Он опустил голову. — Но они не лгали. Они отвезли меня в морг… там было чертовски холодно… Мне никогда не забыть этот холод… Они отвезли меня в морг и выдвинули ящик…
— Не надо. — Она обняла его за плечи, словно хотела вобрать в себя часть его боли. — Не надо ничего говорить.
— …они откинули толстую пластиковую пленку, и Либби… о Господи, они сказали, что это Либби, а я сказал, что этого не может быть, что произошла какая-то ошибка и Либби жива. Тогда они выдвинули еще два ящика, откинули этот проклятый пластик, и я увидел Майкла и Джейка… вернее, то, что от них осталось.
Либби Галлахер не дожила двух недель до своего тридцатилетия. Майклу Дэвиду Галлахеру было семь лет, а Джейку Эдварду Галлахеру шел шестой год.
После их гибели Джон оставил престижную работу и прекрасный дом. Он оставил в прошлом все — осталось только чувство вины, ежедневно, ежеминутно терзавшее его душу.
— Я начал пигь, — признался Джон. — Виски, водку, ром — все, что попадалось под руку и помогало скоротать ночь.
Эдди оттащил его от края пропасти — забрал сына из дешевого мотеля, в котором тот жил, положил конец его запоям и силой заставил вернуться в реальный мир — порой ужасный, а порой чудесный.
— Он еще не оправился после смерти мамы, но потеснил в своем сердце эту боль, освободив место для меня. Мой отец спас меня.
Теперь Александре многое стало понятно. Пока Джон говорил, разрозненные фрагменты головоломки укладывались по своим местам. Нечасто приходится слышать о взаимной глубокой привязанности отца и сына. Если верить тому, что показывают в фильмах, то отцовская миссия заканчивается, когда повзрослевший отпрыск садится за руль своего автомобиля. Но у Эдди Галлахера и его сына Джона все было по-другому.
— Я хотел бы быть таким же отцом. — Он взглянул на Алекс — впервые с тех пор, как начал рассказывать свою историю. — Отец всегда был рядом со мной в трудную минуту.
— А теперь ты рядом с Эдди.
Его взгляд согрел ее сердце.
— Не все это понимают.
— Я понимаю, — сказала Алекс. «И люблю тебя за это».
Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы у нее были заботливые, любящие родители? Ее ребенок никогда не усомнится в том, что он нужен и любим.
— Я буду хорошим отцом, — тихо проговорил Джон, — у меня есть с кого брать пример.
«Пора, Алекс! Давай же, расскажи ему все!»
Но она не могла это сделать, тем более сейчас, когда он так на нее смотрел — точно она протягивала ему ключи от рая. Как она могла сказать ему, что ребенок, которого она носит под сердцем, возможно, не его? Он пережил самое страшное, что только может случиться с человеком, и заслужил право на новое счастье. А ее ребенок — Господи, прости! — заслужил такого отца. Ее ребенок войдет в семью, где мужчины умеют ценить любовь и сами умеют любить. С таким отцом он станет счастливым.
Джон положил ладонь ей на живот, и сердце Алекс затрепетало. «Это судьба, — говорила она себе, стараясь не думать о том, что совершает ужасную ошибку. — Именно так и должно быть».
Глава 16
Кровельная компания Си-Гейта запросила с Алекс восемь тысяч долларов за ремонт крыши и потолка.
— Это грабеж средь бела дня! — возмущалась Александра, разговаривая с Джоном в кафе в первый день работы после аварии. Было время затишья между завтраком и ленчем.
— Тебе нужны и крыша, и потолок, — заметил Джон, — а это стоит денег.
Она налила себе стакан молока и отпила глоток.
— Он просит половину в задаток. Ты можешь себе представить?
— Я мог бы…
— Молчи! — предупредила она. — Это мой дом, и я сама справлюсь.
— Ты не можешь там жить во время ремонта.
Она сделала еще глоток.
— Почему же? Очень даже могу.
— Ты беременна. Тебе…
— Ты можешь говорить потише? — Алекс покосилась на Уилла, который, как обычно, курил на заднем крыльце. — Я не хочу, чтобы все узнали об этом раньше времени.
— А я хочу. Мне хочется встать на углу Саундвью и Оушен и говорить всем прохожим, что у нас будет ребенок.
— Они и так об этом узнают.
— И очень скоро. — Он усмехнулся. — Мне кажется, тебе становятся тесноваты твои пояски.
— Глупости! — Руки ее взметнулись к животу. — Пока ничего не видно. Еще слишком рано.
А может, не так уж и рано — если это ребенок не от Джона. Она отогнала эту мысль, как делана много раз в течение недели — с тех пор, как узнала про свою беременность.
— Что здесь происходит? — воскликнула Ди, появившаяся на пороге кухни. — Миссис Крогер ждет свою яичницу из двух яиц. Давай-ка поживей!
— Джон плохо на меня влияет, — сказала Алекс, разбивая на сковороду два яйца. — Тебе надо пожаловаться хозяину.
— Слушай, Ди, помнится, несколько лет назад ты ремонтировала крышу у себя в доме?
Ди закатила глаза:
— Лучше не напоминай! Если не считать замужества, это были самые худшие три года моей жизни.
Алекс невольно засмеялась.
— Ты уговорил ее это сказать, да? — спросила она у Джона.
— Я тебя уговаривал? — Джон взглянул на Ди.
— Да вы что, ребята? — Ди в недоумении переводила взгляд с Джона на Алекс.
Алекс положила на сковороду три куска бекона.
— Он говорит, что я должна переехать к нему и Эдди на то время, пока у меня дома будут чинить крышу.
Ди выгнула бровь.
— Только крышу? — спросила она с усмешкой.
— И потолок, — добавил Джон.
— Крышу и потолок? — Ди посмотрела на Алекс. — Собирай вещички, милочка, и не раздумывай!
Чуть позже Джон уехал в порт, а Алекс вышла в зал передохнуть, оставив Уилла готовиться ко второй волне посетителей.
— Я знаю, он тебя уговорил, — сказала она Ди, усаживаясь на свободную табуретку у стойки.
— Ты еще будешь меня благодарить, — заявила Ди. — Я бы на твоем месте переехала хоть к Джеку Потрошителю, лишь бы не оставаться в доме.
И Ди рассказала ей несколько забавных историй об ужасах ремонта.
— Ты права, — вздохнула Алекс. — После такого и Джек Потрошитель покажется симпатичным малым.
— Ну, как у тебя с ним?
— С кем, с Джеком?
Ди бросила в нее пакетик с сахаром.
— С Джоном!
Алекс отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
— Кажется, все идет неплохо.
— Тогда тем более переезжай к нему.
— Это только на время, — напомнила Алекс. — У меня есть собственный дом.
Ди ничего не сказала, только хитро улыбнулась в ответ.
Внезапно Александре захотелось поделиться своей радостью с женщиной, которая стала ее первой настоящей подругой.
— Помнишь, ты спрашивала, не нужен ли мне телефон хорошего гинеколога?
— Да, — кивнула Ди. — И теперь он тебе понадобился?
Алекс глубоко вздохнула и посмотрела подруге прямо в глаза.
— Вообще-то мне нужен телефон хорошей акушерки.
Ди завизжала так громко, что ее, должно быть, услышали в Атлантик-Сити. Потом вскочила и крепко обняла подругу.
— Мы пока держим это в секрете, — предупредила Алекс, — так что, пожалуйста, никому не говори.
— Я буду молчать, даже если меня разденут догола и привяжут к муравейнику! — пообещала Ди. По щекам ее катились слезы радости.
— Ты-то чего плачешь? — спросила Алекс, вытирая собственные мокрые щеки. — Это у меня гормональный сдвиг. И глаза на мокром месте.
— Прости, — сказала Ди, громко всхлипывая, — я обожаю счастливые финалы.
«Почему же финалы?» — подумала Алекс. Ей казалось, что жизнь только начинается.
— Вот держи, Брайан! — Гвен положил на его письменный стол пухлую папку. — Прости, что так долго. Здесь все, что я смог найти про Гриффина Уиттикера и его жену.
— Отлично, — кивнул Брайан. — Фотографий много?
— Не очень, — ответил Гвен. — Есть один семейный портрет — они вдвоем на благотворительном балу в Лондоне. — Гвен был явно расположен поболтать.
«Ну все, теперь я вышвырну эту красотку из городка, и она улетит далеко-далеко!» — думал Брайан, глядя на папку, которая, казалось, прожигала дыру на его письменном столе. Наконец Гвен ушел к себе в кабинет, и Брайан уткнулся в стопку бумаг.
«Гриффин Уиттикер завоевал награду „Бизнесмен года“… Уиттикер объявил о временном увольнении служащих своего лондонского офиса… Мистер и миссис Гриффин Уиттикер из Нью-Йорка позируют лондонским фотокорреспондентам…»
Гриффин с женой стояли на фоне темно-голубой драпировки. На Уиттикере был смокинг, а на его жене — платье греческого фасона. Она казалась в нем богиней.
Имелись еще две фотографии четы Уиттикер, сделанные скрытой камерой в Лондоне. Как разъяснялось в тексте под снимками, последний из них был сделан первого октября. С тех пор об Алекс нигде не упоминалось — как будто ее и не существовало.
Брайан листал фотокопии газетных страниц. За что бы тут зацепиться? Как стереть с лица младшего братца самодовольную улыбку?
В середине стопки он нашел то, что требовалось. Судя по всему, в октябре прошлого года верная женушка Гриффина Уиттикера Александра сбежала от мужа, и с тех пор он ее разыскивал. Уиттикер осторожно прощупывал Лондон и Европу, но все безрезультатно.
Алекс Карри ускользнула от своего мужа, переехав в захолустный городок штата Нью-Джерси. Она купила дом Уинслоу за наличные деньги, ездила на старом «фольксвагене» и работала в забегаловке, куда ее муженек, конечно же, и не подумает заглянуть.
Это называется спрятаться на видном месте — беспроигрышный вариант! Однако оставался один большой вопрос: почему она это сделала?
Женщина не станет без веских причин отказываться от шикарных квартир и лимузинов с шоферами. И лишь в крайнем случае переедет в такую крысиную нору, как дом Мардж Уинслоу. Нет сомнений: Алекс Карри сбежала от мужа, потому что была чем-то напугана.
Брайан с усмешкой убрал бумаги обратно в папку. Жадность — сильный стимул, но страх — еще более сильный. Это превосходило самые смелые ожидания Брайана. Алекс Карри держала в своих руках не только самый лакомый кусочек Си-Гейта, но и ключик к его братцу.
Когда Алекс сдастся, вместе с ней сдастся и Си-Гейт.
Удивительно, но даже хорошая новость может иногда навести на грустные размышления.
Ди искренне радовалась за Александру и Джона. Она знала Джона с пеленок. У них одновременно вылезли первые зубки, а потом одновременно случилась первая любовь. Когда она узнала, что беременна от Брайана, именно Джон вызвался ей помочь. Она никогда не забудет его доброты. С тех пор она считала его своим лучшим другом.
А друзьям всегда желаешь счастья. Жизнь Джона сделала резкий поворот от безысходного отчаяния к самому полному счастью. Он был одним из тех редких мужчин, которые созданы для отцовства. Когда Ди была беременна Марком, мама сказала ей, чтобы она не ждала от своего мужа слишком многого в первые двенадцать месяцев.
— Многим мужчинам нужен как минимум год, чтобы свыкнуться с мыслью, что у них теперь есть ребенок и он уже никуда не денется.
Но к Джонни это не имело никакого отношения. Он был связан со своими сыновьями, еще когда они находились в утробе матери, и связь эта крепла с каждым днем — до тех пор, пока не случилась ужасная авария. Ди казалось, что Джон покинет этот мир вслед за своими родными. Он так сильно страдал, что порой она желала ему поскорее отправиться на небеса и встретиться там со своей семьей, ибо в ней была вся его жизнь.
И теперь судьба давала ему второй шанс стать счастливым. Он это заслуживал. Интересно, знает ли Алекс, как повезло ее ребенку? У него будет замечательный отец!
Ее сын Марк относился к Джону с благоговением, хоть и не желал в этом признаваться, а старика Эдди просто обожал. В последнее время Ди все чаще ловила себя на желании рассказать Марку всю правду. Пусть знает, что он тоже Галлахер, хоть и носит другую фамилию. Наверное, ей вообще не стоило это скрывать.
Выйдя замуж за Тони, она совершила самую большую ошибку в жизни. Он говорил, что сможет принять чужого ребенка как своего, но прошло несколько месяцев, и стало ясно, что этого не будет никогда. Каждый раз, когда он смотрел на ее сына, он видел перед собой Брайана Галлахера, а это совсем не способствовало хорошим семейным отношениям.
— Ты должна рассказать мальчику правду, — сказал ей Тони уже после развода. — Все равно в Си-Гейте такой секрет не утаить.
Но к тому времени как она вернулась в городок — с Марком, но без мужа, — Брайан давно уехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32