На четверть мили он опережал их, но обнаружил, что путь ему преграждает широкая река Арканзас. Он помедлил и свернул чуть севернее, пользуясь тактикой уклонения. Он прыгал на дерево и спрыгивал с него футов на двадцать в сторону или перебегал с ветки на ветку соседнего дерева и прыгал на землю оттуда, чтобы продолжить бег.
Но ведущие след псы были очень опытны, и его тактика лишь короткое время была успешной. Страх стал проникать в него. Он проделал в предыдущую ночь двадцать миль и бежал теперь во всю мочь почти четыре мили и стал задыхаться. Сможет ли он сражаться, если в этом возникнет необходимость? Настало время выбрать дерево. Он вскочил на ствол колоссального старого дуба и, найдя крепкий сук, футах в шестидесяти пяти над землёй, лёг, растянувшись на нем.
В пятистах ярдах люди, приехавшие на грузовике, ожидали, когда лай собак станет ближе.
Человек по имени Ди выплюнул коричневую табачную жвачку.
— Кажись, Черныш у кошки на хвосте.
Две минуты спустя свора залаяла: на дереве, дескать. Ди ухмыльнулся.
Все трое побежали на лай. Первым заметил кота на дереве самый молодой, тощий, как скелет, малый.
— Вот! — закричал он. — Я его вижу!
Шофёр похлопал его по плечу:
— Молодец, Слим. Ты, конечно, не откажешься слазить за ним?
— Конечно, Ди, если вы с Энди меня подсадите на ту большую ветку.
Ди завязал петлю на одном конце верёвки и продел другой свободный конец в кольца, прикреплённые к обоим концам шеста. Получилась большая петля. Оставшийся кусок верёвки, футов восьмидесяти длиной, он смотал и привязал к ручке шеста.
Ди и Энди подсадили Слима на нижнюю ветку дуба, сложив руки замком. Когда Слим установил равновесие, Энди протянул ему шест.
— Только учтите, — проворчал Слим, начиная карабкаться к коту, — если кот на меня прыгнет, я столкну его и дам взять его псам. Я не собираюсь связываться с диким котом голыми руками.
И продолжал карабкаться. Через некоторое время он достиг ветки, на которой сидел кот. Зверь повернулся к нему мордой. Низкое угрожающее рычание обнажило острые белые клыки.
Упёршись ногой в ствол, молодой человек установил петлю точно под шестом, а длинный свободный конец отвязал и отпустил под собой. Он вытянул перед собой шест и стал приближаться к рычащему коту. Ветка согнулась под тяжестью человека и кота, но не сломалась.
Раз за разом кот поднимал лапу и отбивал протянутый шест. Но шест с петлёй все время возвращался. И вдруг ветка под ним закачалась, он вонзил в неё когти, чтобы не сорваться, и не отпихнул шест в очередной раз. Петля прошла над его головой и тотчас упала ему на шею. В то время как Слим издал победный клич, кот яростно сопротивлялся. Его когти врезались в дерево, чтобы удержаться при безжалостном затягивании петли. Глаза выпучились, потом помутнели, в следующую минуту он потерял сознание и упал с ветки.
— Молодец, Слим! Молодец! Отпускай его теперь, скорей!
Как только зверь, повиснув на верёвке, достиг уровня, на котором его могли взять наблюдавшие снизу, Ди связал передние лапы, в то время как Энди проделал то же самое с задними. Потом они сняли с его шеи петлю и поспешили надеть ему на голову кожаный намордник с дырками для дыхания.
Слим спрыгнул.
— Кот жив?
— В достаточной степени, — ухмыльнулся Ди. — Он только потерял одну из своих жизней, повиснув там. Но я уверен, у него ещё восемь осталось.
Ходили слухи, что Большой Ловкач Фей имел сверхъестественную способность из всего делать деньги, к чему бы он ни прикасался, и что он никогда не заработал ни одного честного доллара. Эпитет «Большой» подходил не столько к его размерам, сколько к власти, которую он имел в округе. Было очень немного дел, тайных или каких угодно других, в треугольнике, образованном тремя посёлками — Сосновым Утёсом, Горячими Источниками и Маленькой Скалой, — в которые бы он не сунул свои жирные пальцы. И как у карточного шулера, всегда перевес был на его стороне.
Когда Ди, Слим и Энди пришли к Большому Ловкачу в Сосновый Утёс с рычащим и фыркающим в клетке котом, он тотчас увидел деньги. Для виду, однако, он с сожалением покачал головой на их требование дать за зверя пятьдесят долларов: мол, дикий кот был не самым большим из тех, каких он видел, и цвет у него не тот, и на вид какой-то дохлый. Он понимает, конечно, что поймать его было не просто, и поэтому, все взвесив, даёт им тридцать. Троица приняла их с радостью, они рассчитывали на пятнадцать. Фей скрыл своё ликование: прежде чем он продаст кому-нибудь кота, он заработает на нем добрую сотню долларов.
Для кота пришло страшное время. Его горло было повреждено и болело, два дня со времени поимки он не ел и не пил. Псы кидались на его клетку, пугая его, хозяйский мальчик, тыча сквозь прутья клетки палку, почти час старался выколоть ему глаза. И теперь, испуганный, злой, голодный, мучимый жаждой, кот шипел и фыркал на всякого, кто подходил к его клетке ближе чем на пять футов.
Двенадцать дней Большой Ловкач Фей давал ему мясо и воду. На тринадцатый день клетку поставили на крытый брезентом грузовик и отвезли в курортный посёлок Горячие Источники, где была небольшая арена. Два помощника Фея внесли клетку на арену — обнесённую бетонной стеной и окружённую рвом площадку. Раздались восторженно-нетерпеливые вопли публики, расположившейся на скамейках, расставленных кругом. Богато одетые мужчины и женщины и рабочие в грубой бумажной одежде сидели вперемешку и в предвкушении зрелища дико шумели. По краю арены тянулся проволочный загон с двумя маленькими дверцами, расположенными друг против друга. К одной из них приставили клетку с котом, придвинув её таким образом, что, если открыть дверцу клетки, кот мог выскочить только в загон. Через некоторое время принесли вторую клетку, в которой с лаем метался уродливый, весь в шрамах, белый пёс, породу которого установить было невозможно. Пёс был намного крупнее кота.
Когда были сделаны ставки, зрители зашумели ещё неистовее. Белый пёс был знаменит. Его успешно выставляли против многочисленных енотов и котов, даже против орла и средних размеров барсука. Большинство схваток он выиграл, и ставки делались на то, насколько быстро он убьёт противника. Но на этот раз размеры и очевидная сила соперника пса послужили причиной того, что симпатии разделились. Хотя пёс все же оставался фаворитом.
Погасили свет, оставив гореть только лампочки над загоном, шум сменился молчаливым ожиданием. Человек Фея подошёл к клетке с котом, поднял дверцу и палкой стал выталкивать его, пока тот не выпрыгнул на арену и, припав к земле, зарычал, нервно дёргая хвостом. Через мгновение была открыта дверь клетки с собакой. Зрители загудели, когда пёс бросился вон, чтобы начать биться. Он побежал прямо к припавшему к полу коту, все внимание которого обратилось теперь на него. Для обоих зверей не существовало больше ничего, кроме противника.
Когда пёс сделал первый яростный бросок, кот чуть отступил в сторону и выбросил вперёд лапу с растопыренными когтями. Пёс отвернул голову в сторону, чтобы предупредить движение кота, но ошибся почти на дюйм. Кот не ошибся. Его когти глубоко впились в морду собаки. Когда противники разошлись на прежние позиции, из морды пса обильно текла кровь, и на губах появилась красная пена. В толпе закричали и стали делать новые ставки: популярность пса значительно снизилась.
Он снова прыгнул, и на этот раз ему удалось сбить кота с ног и цапнуть за правое ухо. Но и зубы кота оставили отметину на передней лапе собаки. Пёс взвизгнул, и его зубы больно вонзились в бок кота, в мякоть. Снова они разошлись. Внезапно оказалось, что нападает теперь не пёс. Кот сам набросился на белого пса. Они сцепились, встав на задние лапы, и потом упали в бурном сплетении. Казалось, пёс не может больше противостоять невероятно быстрым рефлексам кота. Кот распорол передними лапами шею более крупного врага, его зубы хладнокровно вонзились в его горло. Мощные кривые когти задних лап он выпустил в живот собаки и провёл глубокие царапины от рёбер до живота. Рычание пса превратилось в визг боли и ужаса, и он отскочил, безуспешно пытаясь избавиться от противника, но кот не ослаблял хватки и продолжал терзать мягкие нижние части его живота. Пёс стал носиться в слепой панике. Ему удалось добежать до двери в свою клетку, но потом ноги перестали держать его. Несколько раз он спазматически дёрнулся, тяжело вздохнул и затих. Белый пёс был мёртв.
Ди, Энди и Слим сидели в первом ряду скамеек. Они ставили на собаку. Ди огорчённо потряс головой: «Вот так, улыбнулись нам наши тридцать башен…»
Большой Ловкач Фей, ликуя, ухмылялся и давал наставления своим помощникам, потом собрал выручку. Это было только начало того, что он собирался сделать из своей тридцатидолларовой покупки.
Следующие две недели кот взаперти сидел в сарае Ловкача Фея в Сосновом Утёсе. Бок болел у него ужасно, и каждый мускул ныл при малейшем движении. Несколько дней после сражения он приходил в себя от шока и страха. Час за часом мерил он ограниченное пространство своей клетки. Лишь постепенно он приходил в норму.
Его естественно-дикая природа стала ещё более ярко выраженной в неволе. Когда ему просовывали сквозь прутья воду или еду на палке, он яростно набрасывался на пищу, рыча и кусаясь, чем приводил в неописуемый ужас служителя, который тут же убегал. После еды кот носился по клетке.
Большой Ловкач Фей был доволен этим проявлением дикости. Следующая схватка должна была произойти на нелегальной, но все же знаменитой арене в переоборудованной конюшне на северной окраине Маленькой Скалы. «Спорт» стравления животных и птиц — бойцовых петухов, диких и домашних животных и зверей, сталкивающихся в смертельной схватке, — был незаконным, но властям давали взятки, чтобы они не чинили препятствий. Молва о схватке кота с собакой передавалась из уст в уста. Во всем Арканзасе остались лишь немногие игроки, не знавшие малейших подробностей битвы. Поговаривали, что полосатый дикий кот будет выставлен против громадной охотничьей собаки, знаменитой своими победами и убийствами кошек на арене.
В вечер схватки Большой Ловкач Фей поставил больше 1000 долларов — и каждый цент на собаку. Пёс не только фунтов на пятьдесят превышал вес кота, пёс был рождён для убийства.
Под неприятным мерцанием ламп кот был вытолкнут из клетки на арену, и дверь упала за ним. Он молчаливо припал возле неё, пристально глядя на дверцу в противоположном полукруге ограды, её как раз поднимали подручные.
Как только грандиозная голова собаки, стремящейся рвануться в сражение, подтолкнула чуть приподнятую дверцу клетки, дверь застопорилась и придержала пса. Устрашённый размерами противника, кот громко взвизгнул. Подручные тянули дверь, чтобы выровнять её. Им удалось чуть-чуть приподнять дверь, но дальше она двигаться не хотела. Чтобы пролезть под дверь, псу пришлось лечь на бок. Свирепо рыча, он упёрся передними лапами в дверцу и таким образом освобождался из-под неё, чтобы тотчас наброситься на кота. Кот будто дожидался последнего момента и бросился бежать с невероятной быстротой по кругу вдоль сетки, пёс гнался за ним по пятам, и тут кот проскользнул в приоткрытую дверь клетки, из которой только что с трудом вылезла собака.
Пёс головой протаранил дверцу; сорвав цепи, скрипя и гремя, маленькая клетка перевернулась. Пока клетка ещё стояла на ребре, кот выскочил из неё. Две двери вели из окружённой бетонными стенами арены, и через одну из них юркнул кот, в то время как испуганные подручные и зрители кинулись врассыпную. Паника разразилась на арене. Пёс, освободившись от ошейника-клетки, бросился вслед за котом. Он прокладывал себе путь среди целого леса ног.
В этот момент кот мчался уже через стоянку машин. Хотя страх все ещё не оставлял зверя, чувство освобождения пело в нем. Он быстро проскользнул под тремя машинами, проскочил в узкую щель в высокой ограде. Далеко позади себя он ещё мог слышать гул и улюлюканье арены, но не обращал на это внимания. Его ловкость должна навести проклятого пса на ложный след.
Он бежал теперь по полю, часто меняя направление, путь пересекал овраг, наполненный водой, глубиной примерно в рост кота. Он прыгнул туда и проплыл по течению несколько сотен ярдов, прежде чем выбраться на берег и продолжить бег. Ещё дважды, молниеносно принимая решение, кот прыгал в воду, плыл вверх по течению на северо-восток, запрыгивал на упавшее дерево, совершал с него двадцатифутовые прыжки, потом снова вскакивал на дерево и снова спрыгивал вниз, и так несколько раз. И только тогда он пустился рысью к густой тени большого леса. Добравшись до него, он остановился и прислушался.
Лай ещё был слышен, но далеко-далеко. Кот прыгнул на перекладину железной ограды и пробежал по ней футов двести, потом перепрыгнул на ствол молодого деревца в шести футах от ограды. Он карабкался к верхушке до тех пор, пока деревце не отклонилось от ограды, и тогда далеко спрыгнул и побежал в лес, уже не делая больше никаких попыток запутать следы.
Всю ночь он бежал на северо-восток и к рассвету был уже в двадцати пяти милях от страшной арены в Маленькой Скале. Здесь, хорошо спрятанный в чаще за вырванным с корнем деревом, он лёг и заснул. И впервые за целый месяц его сон был глубок и не потревожен приближением его самого ненавистного врага — человека.
Глава 4
За лето кот далеко продвинулся к северу. Раз или два в день он останавливался и, задрав голову, нюхал воздух. Странная сила, побуждающая его к этому, была недоступна его пониманию, он только принял её и следовал ей.
Теперь он шёл с величайшей осторожностью и предпочитал передвигаться ночью, а не днём. Он охотился везде, где находил добычу, и кормился хорошо. Его слух, обоняние и зрение стали ещё острее. И он продолжал расти. Ко времени, когда первые осенние заморозки зажгли огонь на листьях кленов, дубов и камедных деревьев, кот был уже тридцати четырех дюймов в длину, четырнадцати дюймов ростом и весил тридцать три фунта. Он был необычайно красив с далеко выступающими пучками шерсти и длинными чувствительными усами, которые выдавались с обеих сторон из пучков шерсти на щеках почти на дюйм.
1 2 3 4 5 6 7 8