072 от 14 марта с. г. на имя Борисова А. А. следует считать фальшивой. Ответ задержан в связи с установлением личности указанного в доверенности гражданина, предъявившего паспорт, выданный 15 июля 1977 года одним из ОВД Житомирской области. Указанный паспорт принадлежит жителю города Житомира А. А. Борисову, пенсионеру, 1905 года рождения, который утратил свой паспорт три года тому назад. В данное время гражданин Борисов А. А. уже месяц, как находится в больнице с диагнозом инфаркт миокарда. Что касается госзнаков автомашины, то они принадлежат одному из автохозяйств Крымской области и были утеряны еще в 1968 году.Дочитав до конца, Виталий даже присвистнул, посмотрел на мрачно курившего Егорова и спросил:– Что скажешь, Михаил Иванович?– То и скажу. Ищи теперь ветра в поле. Ошалеешь с этим делом, – убежденно произнес Егоров, с ожесточением разминая в пепельнице окурок. – Повиснет, увидишь.– Ну, ну, – улыбнулся Лосев. – Кое-что мы все-таки предпримем.– Что, например?– Съезжу-ка я для начала на этот заводик. Посмотрю на лопухов, которые своими руками жуликам отдали товар на сто пятьдесят тысяч. Да от этого, как говорит наш генерал, у меня просто печень нагревается. Своими руками отдали, а?– Ну, что значит «своими руками»? У них же документы были.– Липовые же документы!– А они проверять их не обязаны и не уполномочены.– Да? А думать они, когда такое оформление идет, обязаны, уполномочены? Личную бы сделку заключали, думали бы?– Ну, куда загнул, – махнул рукой Егоров. – Да если бы личную, то они сто раз отмерили, прежде чем сто пятьдесят рублей заплатили, не то, что сто пятьдесят тысяч. А так все у них по форме.– Есть и другие люди, – вздохнул Лосев. – Вот потому и погиб старик Сиротин, что подумал, что полномочия свои применил, да один оказался.– Почему его убили, это нам еще копать и копать, – ответно вздохнул Егоров. – А им ты ничего не предъявишь, имей в виду. И ничего от них путного не услышишь.– Ты так полагаешь? – загадочно спросил Лосев. – Ну, поглядим. Давай адрес завода.…Через полчаса Лосев уже стоял перед заводской проходной и примыкавшими вплотную к ней высокими железными воротами. Нижняя часть их створок была изготовлена из сваренных металлических листов, а верхняя состояла из вертикальных прутьев, и сквозь них был виден тесный заводской двор. Сам завод размещался в длинном трехэтажном здании с какими-то бесчисленными пристройками. А с другой стороны двора находилось здание поменьше, двухэтажное, где на верхнем этаже, как объяснил Виталию Егоров, находилось заводоуправление, а под ним, на первом этаже, – всякие склады. Возле них стояло несколько грузовых машин.«Получают», – настороженно подумал Лосев.Он снова посмотрел на ворота. На вид они были целехонькими. «Ловко же этот стервец проскочил», – подумал Лосев.На этот раз ворота были распахнуты настежь, и как раз сейчас из них выезжал медленно и осторожно новенький ЗИЛ-133 с подмосковным номером. Лосев обратил внимание, что машина заняла такую часть пространства в воротах, что места для маневра, какой совершил вчера такой же ЗИЛ, сбив стоявшую возле проходной девушку, не оставалось. Как же все-таки тот негодяй умудрился это сделать?Лосев подошел к воротам и огляделся. Он помнил план места происшествия. Старик Сиротин стоял вон там, и машина, разогнавшись, легко сбила его и переехала левым колесом, а вот резкий маневр направо, в сторону девушки, при полуоткрытых воротах она не могла совершить, не толкнув, не ударив эту вот, от Лосева левую, створку ворот. И удар должен быть сильным.Приблизившись, Лосев нагнулся и тут же увидел след удара: железный лист в том месте прогнулся, и на серой его поверхности заметны были зеленые частицы краски.Машина тем временем осторожно проехала мимо него, и за спиной Лосева раздался настороженный возглас:– Ты чего тут вынюхиваешь? Пошел, пошел отсюда.Виталий оглянулся.Перед ним стоял молодой парень в шинели с зелеными нашивками. «Ишь, бдительность проявляет», – усмехнулся Лосев и дружелюбно сказал:– Вот, вынюхиваю, чего вчера недонюхали, – и показал свое удостоверение.Как всегда, оно произвело впечатление.Парень кивнул головой и, придвинувшись к Лосеву, внушительно произнес:– Я тебе так скажу, товарищ Лосев. Внимательность к людям, ой, как нужна. У меня, допустим, она есть, так?– Это ко мне ты сейчас внимательность проявил, так что ли? – усмехнулся Лосев. – Прогнать решил?– Так это ж согласно инструкции, – парень виновато вздохнул.– Никакая инструкция грубость не предусматривает, – покачал головой Лосев. – По-разному попросить уйти можно. Согласен?– Просить у нас не положено, – снисходительно усмехнулся парень. – Это если каждого просить, знаешь что будет? Но с тобой я, конечно, оплошал. Первый день у ворот стою.– А вчера что делал?– Я вообще-то грузчиком тут. На складе трудимся. А тут такое дело, дядю Мишу убили. Ну, заместо него временно и поставили.– Вчера ты видел, как та машина грузилась?– Да сам же и грузил, с Колькой Нефедовым.– Кто же при машине был?– Водитель, кто же еще. Знать бы. Я бы ему враз голову отвертел.– Ну, а к нему ты внимательность проявил?– Это он, гад, к нам проявил, – зло ответил парень. – Каждому на бутылку дал, чтобы, значит, быстрее грузили.– Спешил, выходит?– Ага. Далеко, говорит, ехать.– А куда именно, не сказал?– Нет. И нам-то ни к чему было.– Что же ты в нем при своей внимательности заметил?– Чего заметил? – парень задумался, потом широко улыбнулся. – Да ничего.– Ну, а одет как был?– Как одет? Телогреечка новая, черная. Кепка. Ну, брюки… Чего там еще может быть? Я вот так рассуждаю: испортился народ.– Всякие люди есть, – покачал головой Лосев.– Само собой, – охотно согласился парень. – Но… вот чего ему, гаду, нужно было, ты мне скажи? Зачем он старика-то порешил? И Женьку, вот. Такая девка. Я вокруг нее ходил, облизывался. Дыхнуть на нее боялся, если откровенно сказать. А он? Казнить таких надо, вот что я скажу. Законы-то у нас больно слабые, у кого хочешь спроси.– Эх… – вздохнул Лосев. – Звать-то тебя как?– Степан, по батюшке Родионович, по фамилии Завозин.– Эх, Степан Родионович, – снова вздохнул Лосев, – законы у нас не слабые, а очень даже строгие. Их только выполнять надо.– Ну, да, строгие, – презрительно хмыкнул Степан. – Человека, к примеру, порешил, а тебе шесть лет отвесят. Дело это?– Так, ведь, шесть лет! Или восемь. И какой жизни.– Э-э, – Степан махнул рукой. – Всюду люди живут. Всюду своя компания. Слушай! – он вдруг оживился. – А у того душегуба наколка на пальцах была.Чудная такая наколка. На одном пальце восклицательный знак, на другом – вопросительный, на третьем – опять восклицательный, на четвертом – опять вопросительный. Я даже спросил, что это, мол, означает. А он, рожа, смеется, говорит: «Из этого вся жизнь состоит».«Где же, спрашиваю, ты такую философию подхватил?».«В одной академии, говорит. Отсюда ее за лесом не видно». Чуешь, зверюга какая?– Да-а, – кивнул Лосев и снова спросил: – Ну, а как все случилось, ты не видел?– Нет. Услали меня. Вот Колька, тот видел. В свидетели пошел.– Ну, ладно, Степан Родионович, – Лосев улыбнулся и похлопал парня по плечу. – Бывай пока. Авось еще свидимся.– Авось, – ответно и дружески улыбнулся Степан.Простившись, Лосев прошел через распахнутые ворота во двор и направился к административному корпусу, по пути размышляя о парне, с которым только что познакомился. Неглупый и неплохой парень, хотя в голове у него полный набор самых расхожих и самых отсталых взглядов и представлений. А интересная, между прочим, наколка у того типа. Видимо, сидел в какой-то колонии, там и наколку сделал. Попадись теперь где-нибудь его пальчики, и личность может быть установлена сразу.Только где же они теперь попадутся, вот вопрос.Лосев подошел к нужной двери, толкнул ее и поднялся по темноватой лестнице на второй этаж.Бухгалтерию он нашел быстро.Через минуту Виталий уже сидел напротив миловидной черноволосой женщины с удивительно голубыми глазами, в ярко-красной кофточке, с ниткой красных бус на длинной и тонкой шее. Женщина казалась такой ухоженной, сытой и капризно-величественной, что было даже странно видеть ее в забитой столами и бумагами заводской бухгалтерии, а не в театре, например. Больше Виталий ей места нигде не нашел.Звали женщину Маргарита Евсеевна. Возле ее стола собралось еще несколько работников бухгалтерии, несказанно встревоженных вчерашним ужасным происшествием. Все они немедленно побросали работу, как только узнали, что за посетитель пожаловал к ним. И приободренная их всеобщим вниманием и даже сочувствием, Маргарита Евсеевна самоуверенно и пренебрежительно сказала Лосеву после того, как он изложил причину своего визита:– Я, молодой человек, знаю свое дело прекрасно.Меня вообще учить не надо. Во всяком случае этому делу, – чуть лукаво добавила она.И Виталий ответил, пожалуй излишне сердито и как бы насмешливо:– Во-первых, я в данном случае для вас не молодой человек. А во-вторых, – язвительно продолжал Виталий, – я не собираюсь вас учить. Но вот попросить вас кое о чем придется, уж извините.Маргарита Евсеевна небрежно пожала плечами.– Что же вам угодно?– Документы, по которым была отпущена эта самая лимонная кислота. Ведь остались же у вас какие-то документы?– А как же иначе? – улыбнулась молодая женщина, обнажив ровные перламутровые зубы. – Вот, пожалуйста, товарно-транспортная накладная и доверенность фабрики на имя этого Борисова. Видите, все по форме, все печати и подписи на месте.Она положила перед Виталием бумаги. Товарная накладная его мало интересовала, а вот доверенность Виталий внимательно изучил.– Да, – наконец сказал он. – Доверенность на первый взгляд сомнений не вызывает, это верно.– Ну, а на второй? – насмешливо осведомилась Маргарита Евсеевна.– А на второй, если бы вы удосужились бросить на нее второй взгляд, возникают по крайней мере два вопроса. И у вас возникли бы.– Вот как? Интересно даже, какие?– Сейчас скажу. Но прежде хотелось бы знать: вы видели паспорт гражданина Борисова, держали его в руках?– А как же. Держала и видела.– Прекрасно. А как выглядит этот гражданин Борисов?– Это имеет значение?– Да, имеет.В прекрасных глазах молодой женщины впервые мелькнуло беспокойство.– Постараюсь вам его описать, – не очень уверенно сказала она. – Высокий, чуть, правда, пониже вас.– Стройный. В красивом импортном сером пальто, в шляпе, тонкое лицо… Ну, симпатичное… – она поколебалась и добавила. – И улыбка симпатичная.Правда, Любочка? Ты его видела.– Да, – настороженно кивнула одна из женщин. – Вполне симпатичный гражданин.– А сколько ему на вид лет? – спросил Лосев.– Ну, наверное, лет тридцать, тридцать пять, – пожала плечами Маргарита Евсеевна.– Ошибаетесь, – мягко, даже сочувственно возразил Лосев. – Ему уже эдак под восемьдесят. Не заметили, выходит?– Вы меня не разыгрывайте, моло.. товарищ, – сердито поправилась Маргарита Евсеевна. – У меня еще пока что глаза есть.– Это не я вас, это он вас разыграл, – сухо возразил Лосев. – Ведь по паспорту ему уже восемьдесят лет.– Что?!.– Да, да. Стоило вам только повнимательнее посмотреть на его паспорт. И, кстати, на фотографию там.– А на фотографии он!– Ага. Значит, переклеил. Это вы тоже не заметили?– Это я не обязана замечать, – резко возразила Маргарита Евсеевна. – Я не криминалист, а бухгалтер. И год рождения не обязана смотреть! Доверенность есть? Есть. И все.– А печать на доверенности вас устроила? – поинтересовался Лосев. – И штамп тоже? Вы посмотрите на них. Все вы, товарищи, посмотрите. Полезно. Ведь липа же, неужели не видно? Невооруженным глазом.Доверенность пошла по рукам.Печать и штамп там были, очевидно, выполнены кустарным способом: буквы кое-где покосились, герб в середине печати вообще не был до конца прорезан, а на штампе, где буквы плясали так же, как и на печати, в названии министерства оказалась даже грамматическая ошибка.– Ой! – воскликнула одна из сотрудниц. – Это просто кошмар, если так вот вглядеться.– Грубая работа, – мрачно объявил мужчина-бухгалтер. – Впору сразу было милицию звать.Все вокруг понуро молчали.– И это не все, – продолжал Лосев. – Отнеслись бы к делу внимательно, заметили бы еще одну странность в этой доверенности.Окружающие снова насторожились. Маргарита Евсеевна, до этого непрестанно прикладывавшая платочек к носу и глазам, замерла, скомкав его в кулачке, и с испугом посмотрела на Лосева.– Откуда эта машина к вам пришла? – спросил Виталий.– А черт ее знает теперь, откуда она пришла, – в сердцах воскликнул мужчина-бухгалтер.– Теперь-то понятно, что черт ее знает, откуда, – усмехнулся Лосев. – Но тогда вы же считали, что она из-под Житомира, так или нет?Он посмотрел на Маргариту Евсеевну, и та, промокнув платочком глаза, тихо ответила, не поднимая головы:– Так…– Ну, вот. А госзнак машины посмотрите какой здесь указан, – Лосев протянул доверенность Маргарите Евсеевне. – Серия какая?– КРУ, – неуверенно произнесла та, взглянув на доверенность в его руке и словно боясь сама к ней прикоснуться.– И что это значит? – спросил Лосев.– Откуда я знаю, что это значит, – плачущим голосом произнесла Маргарита Евсеевна. – Долго вы меня еще будете терзать?– Некоторое время придется, – ответил Виталий. – Так вот. Видите, что получается? Госзнак на машине, которая пришла к вам якобы из Житомирской области, принадлежит Крымской области. Не странно ли?– Я что же, по-вашему, и в этих дурацких номерах должна разбираться? – со злостью и отчаянием воскликнула Маргарита Евсеевна. – Я ничего в этом не понимаю! И не обязана понимать! Не обязана!Она даже стукнула кулачком о свой стол.– Да, – согласился Виталий. – Не обязаны. Но если бы вы обратили внимание хотя бы на все остальное и не выдали бы груз, то, кроме всего прочего, остался бы жив человек и не был бы ранен другой. А это, на мой взгляд, важнее любого груза.– Ну, уж вы слишком, товарищ, – неуверенно подал голос мужчина-бухгалтер. – Как так можно…А Виталию вдруг пришла в голову мысль, которая обожгла его, пришла разгадка всей случившейся драмы у ворот завода.
1 2 3 4 5 6 7