damixa сантехника официальный сайт 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Кто, корпорации?
— Корпорации, фирмы, директора со своими акциями, большими и толстыми пенсиями и выгодными сделками. Все они думают только о себе, все и каждый, запомни!
Я потупился и тихо сказал:
— Ну, может, и не все.
— Не обманывай себя.
— Слушай своего отца, — сказал Антуан, не отрывая глаз от «Стар». В его голосе чувствовалась почти симпатия. — Он мудрый человек.
— Папа, с некоторыми директорами я неплохо знаком. Меня только что здорово продвинули по службе. Я теперь особый ассистент генерального директора «Триона».
Повисла тишина. Наверное, отец не расслышал. Он опять смотрел в телевизор. Я решил немного смягчить свой самоуверенный тон:
— Папа, это же правда здорово.
Тишина.
Я уже собирался все повторить, когда отец переспросил:
— Особый ассистент? Это что-то вроде секретаря?
— Нет-нет. Это... ну, типа, работник высокого ранга. Для мозговых штурмов и так далее.
— Так чем ты точно занимаешься весь день?
У старика эмфизема, а воздух хватаю ртом я.
— Не важно, — сказал я. — Не надо было мне говорить.
Я действительно об этом пожалел. На кой черт мне знать, что он думает?
— Нет, правда! Мне же интересно знать, откуда у тебя такая шикарная тачка.
Значит, заметил-таки! Я улыбнулся:
— Красавица, правда?
— Сколько она тебе стоила?
— Ну...
— Точнее, сколько кредита ты выплачиваешь в месяц. — Отец сделал большой глоток кислорода.
— Нисколько.
— Нисколько, — повторил он, словно до него не сразу дошло.
— Ничего не выплачиваю. За все платит «Трион». Это дополнительная льгота моей новой работы.
Он снова глотнул кислорода.
— Льгота...
— Как и моя квартира.
— Ты переехал?
— По-моему, я тебе говорил. Сто восемьдесят пять квадратных метров в новом здании, «Харбор-Суитс». Оплачивает «Трион».
Снова вдох.
— Ты гордишься? — спросил отец.
Ничего себе! Я никогда еще не слышал от него этого слова.
— Да, — признался я, покраснев.
— Гордишься, что теперь ты их собственность?
Зря я не заметил бритву в яблоке.
— Я не их собственность, папа, — сухо сказал я. — Как я понимаю, это называется «сделать карьеру». Проверь в словаре. В той же статье тезауруса, что и «жизнь наверху», «бизнес-люкс» и «высокооплачиваемые профессионалы». — Я говорил и сам не верил тому, что произносил. Это я-то, который вечно причитал, что мной манипулируют! А теперь расхвастался. Видишь, до чего ты меня довел?!
Антуан отложил газету и тактично вышел, сделав вид, что ему нужно что-то на кухне.
Отец резко рассмеялся и повернулся ко мне.
— Дай-ка я тебе объясню! — Он вдохнул еще кислорода. — Ни машина, ни квартира тебе не принадлежат. И это ты называешь льготами? — Он вдохнул. — Я скажу тебе, что это такое. Все, что они тебе дают, они могут и забрать. И они это сделают! Ты ездишь на чертовой машине компании, ты живешь в квартире компании, ты носишь униформу компании, и все это не твое. Вся твоя жизнь — не твоя.
Я закусил губу. Нужно держать себя в руках. Старик умирает, сказал я себе в миллионный раз. Он на стероидах. Он несчастный и озлобленный.
И все-таки у меня вырвалось:
— Знаешь, отец, другие гордились бы успехами сына. Отец всосал очередную порцию кислорода. Его глаза блестели.
— И это, по-твоему, успехи? Знаешь, Адам, ты все больше напоминаешь свою мать.
— Неужели? — Терпи, сдерживай гнев, не выпускай наружу, иначе он останется прав.
— Вот именно. Ты похож на нее. У тебя такой же общительный характер — все ее любили, она везде была ко двору, могла выйти за более богатого, могла достичь большего. И будь уверен, она мне об этом говорила. Эти родительские собрания в «Бартоломью Браунинг» — она подлизывалась к этим богатым подонкам, выряжалась, тыкала своими титьками им в лицо. Думаешь, я не замечал?
— Ну ты даешь, отец! Жаль, что я не похож на тебя, да?
Он молча посмотрел на меня.
— Не такой озлобленный и противный. Не настолько ненавидящий весь мир. Ты хочешь, чтобы я стал таким, как ты, да?
Отец запыхтел, его лицо покраснело.
Меня понесло. Мое сердце забилось сто раз в минуту, я почти сорвался на крик.
— Когда у меня не было ни цента, когда я не жил, а развлекался, ты считал меня кретином. Теперь я преуспел практически по любым стандартам, а ты меня презираешь? Может, есть причина, из-за которой ты не можешь мной гордиться, что бы я ни делал, а, папа?
Он сердито посмотрел на меня и выдохнул:
— Какая же?
— Посмотри на себя. Посмотри на свою жизнь. — Внутри меня будто сорвался с рельсов огромный товарняк, который невозможно остановить. — Ты всегда говорил, что мир делится на победителей и неудачников. Вот я тебя и спрашиваю: а ты кто? Кто ты?
Отец подышал кислородом. Его глаза налились кровью и казалось, что вот-вот лопнут. Он что-то пробормотал себе под нос. До меня донеслись только слова «чертов», «блин» и «дерьмо».
— Да, отец, — сказал я и отвернулся от него. — Я не хочу быть таким, как ты. — Я пошел к двери, и скопившаяся злость подгоняла меня. Я все сказал и уже не мог отменить, и от этого было гаже обычного. Я ушел, чтобы не натворить еще худших бед. Последнее, что я увидел, последний образ отца, который остался у меня в памяти: его огромное красное лицо, пыхтящее и бормочущее, остекленевшие глаза, полные возмущения, ярости или боли — не знаю чего.
67
— Так ты действительно работаешь на самого Джока Годдарда? — спросила Алана в лифте. — Господи, надеюсь, я не говорила о нем ничего плохого. Или говорила?
После работы она заехала домой, чтобы переодеться, и выглядела великолепно: черный джемпер с вырезом лодочкой, черные леггинсы, черные ботинки. Она надушилась тем же вкусным цветочным ароматом, что и на нашем последнем свидании. Длинные и блестящие черные волосы подчеркивали синеву глаз.
— Да, ты его с дерьмом смешала, а я тут же доложил.
Она улыбнулась, сверкнув идеальными зубами.
— Твой лифт размером с мою квартиру.
Я знал, что это неправда, но все равно рассмеялся:
— Во всяком случае, он больше, чем квартира, в которой жил я!
Когда я сказал Алане, что недавно переехал в «Харбор-Суитс», она очень заинтересовалась, и я пригласил ее зайти и посмотреть. Мы собирались поужинать в ресторане внизу (я еще там не был).
— Вот так вид! — восхитилась Алана с порога. В квартире тихо звучала музыка Аланис Морисетт. — Фантастика! — Она заметила, что я распаковал еще не всю мебель, и озорно улыбнулась: — Так когда ты вселяешься?
— Как только найду свободный часик-другой. Что-нибудь выпьешь?
— М-м-м... Конечно, не откажусь.
— Я делаю классный джин с тоником.
— Спасибо. Значит, ты едва начал на него работать. Да?
Конечно, Алана нашла меня на сайте. Я подошел к свежезаполненному спиртным «гроту», в нише рядом с кухней, и достал бутылку джина «Танкерей Малакка».
— На этой неделе.
Она прошла за мной на кухню. Я вытащил несколько лаймов из почти пустого холодильника и разрезал их пополам.
— А в «Трионе» ты всего месяц. — Она склонила голову набок, удивляясь моему быстрому продвижению. — Хорошая кухня. Сам готовишь?
— Все сплошная показуха, — сказал я, загружая половинки лаймов в электрическую соковыжималку. — Что касается работы, меня наняли в отдел маркетинга новых продуктов, но потом Годдард заинтересовался моим проектом, ему понравился мой подход или мои идеи, что ли.
— Повезло тебе! — Алана повысила голос, чтобы ее было слышно за электрическим жужжанием.
Я пожал плечами:
— Поживем — увидим.
Я наполнил льдом два бокала без ножки в стиле французского бистро, плеснул джина и охлажденного тоника и щедро полил лаймовым соком. Потом вручил ей бокал.
— Значит, Том Лундгрен нанял тебя в команду Норы Соммерс. Ой, вкусно! Это все лайм.
— Спасибо. Да, Том Лундгрен меня и нанял. — Я сделал вид, что удивился.
— А ты знаешь, что тебя приняли на мое место?
— Что ты имеешь в виду?
— Место, которое освободилось, когда меня перевели в «Аврору».
— Да что ты? — Я опять изобразил удивление.
Она кивнула:
— Трудно поверить.
— Да, мир тесен! А что такое «Аврора»?
— Я думала, ты знаешь. — Она как-то слишком небрежно глянула на меня поверх бокала.
Я невинно покачал головой.
— Нет, а что?
— Я думала, ты тоже нашел меня на сайте. Меня отправили в отдел маркетинга в группу революционных технологий.
— Это и есть «Аврора»?
— Нет, «Аврора» — конкретный проект, которым я занимаюсь. — Алана поколебалась. — Я думала, раз ты работаешь на Годдарда, то все знаешь.
Тактический просчет с моей стороны. Пусть лучше она думает, что со мной можно говорить обо всем.
— Теоретически у меня абсолютный доступ. Но я еще не разобрался, где ксерокс.
Она кивнула.
— Тебе нравится Годдард?
Надо сказать «нет», что ли?
— Интересный человек.
— На барбекю выглядело так, будто вы очень близки. Я видела, что он подозвал тебя, чтобы познакомить со своими приятелями, ты носил ему коробки и все такое.
— Да, близки, — сказал я с сарказмом. — Я его мальчик на побегушках. Его мышцы. И как тебе барбекю?
— Было непривычно тусоваться с сильными мира сего, хотя после пары бокалов пива стало легче. Меня пригласили в первый раз.
«Это из-за „Авроры“, любимого проекта Годдарда, — подумал я. — Глазное — не перегнуть палку. Пока оставим тему».
— Давай я позвоню в ресторан и попрошу подготовить нам столик.
* * *
— А я думала, «Трион» не нанимает людей со стороны... — Алана подняла глаза от меню. — Наверное, ты им очень понравился.
— Они решили, что все фирмы за мной гоняются. На самом деле я не такой уж подарок.
Мы перешли с джина и тоника на сансер (я еще из досье, по ее магазинным счетам помнил, что это ее любимое вино). Алана удивилась и даже обрадовалась. Я уже начал привыкать к такой реакции.
— Не подарок? Сомневаюсь, — сказала она. — Чем ты занимался в «Уайатте»?
Я выдал Алане заученную версию для собеседования, но ей показалось мало. Она хотела услышать подробности о «Люсиде».
— Вообще-то я не должен говорить о том, что делал в «Уайатте», понимаешь? — сказал я. Надеюсь, она не подумает, что я пай-мальчик какой-то.
Алана как будто смутилась.
— О Господи, конечно, я прекрасно понимаю!
Появился официант.
— Вы готовы сделать заказ?
Алана сказала:
— Ты первый, — и погрузилась в чтение меню.
Я заказал паэлью.
— И я хотела паэлью! — возмутилась она. Хорошо, значит, она не вегетарианка.
— Знаешь, тут можно заказывать одно и то же, — улыбнулся я.
— Мне тоже паэлью, — сказала Алана официанту, — но если в рецепт входит мясо или колбаса, нельзя ли их убрать?
— Конечно, — сказал официант, что-то пометив в блокноте.
— Обожаю паэлью, — сказала Алана. — Дома я почти не ем рыбу или морские продукты. Редкое лакомство.
— Продолжим пить сансер? — уточнил я.
— Конечно.
Когда официант уже уходил, я вдруг вспомнил, что у Аланы аллергия на креветки и сказал:
— Секундочку! В паэлье есть креветки?
— Э-э, да, есть.
— Лучше без них, пожалуйста.
Алана широко раскрыла глаза:
— Откуда ты?.. — Она осеклась и подозрительно прищурилась.
Как же я так прокололся? Я с трудом сглотнул, от лица отлила кровь. Наконец я выговорил:
— Ты хочешь сказать, у тебя тоже на них аллергия?
Пауза.
— Да. Извини. Вот смешно!
Небо вроде бы расчистилось. Мы переключились на сушеные гребешки.
— И вообще, — начал я, — что это мы все обо мне? Расскажи об «Авроре».
— Проект считается секретным, — извиняющимся голосом сказала Алана.
Я ухмыльнулся.
— Нет, я не в отместку, честное слово! — запротестовала Алана. — Правда!
— Ладно, — скептически ответил я. — Но ты возбудила мое любопытство. Мне что, самому теперь совать туда свой нос?
— Это не настолько интересно.
— Не верю. Опиши хотя бы в общих чертах.
Алана тяжело вздохнула.
— Ну ладно. Ты когда-нибудь слышал о компании «Халоид»?
— Нет, — протянул я.
— И правильно. Никто не слышал. Это такая маленькая фирмочка, которая занималась фотобумагой и в конце сороковых годов купила права на новую технологию, которую отвергли большие компании — «Ай-би-эм», «Эр-си-эй» и так далее... А технология называлась ксерографией, понятно? Лет через десять-пятнадцать компания «Халоид» стала называться корпорацией «Ксерокс» и из маленького семейного бизнеса превратилась в гиганта. А все потому, что они рискнули и занялись технологией, которой больше никто не заинтересовался.
— Ясно.
— Или как корпорация «Галвил мэньюфэкчуринг» в Чикаго, которая выпускала магнитолы для «Моторолы», а потом занялась полупроводниками и сотовыми телефонами. Или маленькая нефтепоисковая компания «Геофизикал сервис», которая занялась транзисторами и интегральными схемами и превратилась в «Тексас инструментс». Понимаешь? Очень многие компании преуспели, в нужное время купив нужную технологию, и оставили конкурентов далеко позади. Джок Годдард пытается добиться того же с помощью «Авроры». Он надеется, что «Аврора» изменит мир и американский бизнес в частности — как транзисторы, полупроводники или фотокопирование.
— Революционные технологии.
— Вот именно.
— Но «Уолл-стрит джорнал», похоже, уверен, что Джоку ничто не светит.
— Мы с тобой знаем, что это не так. Джок на шаг впереди всех. В истории компании было три или четыре момента, когда все думали, что «Триону» конец, что он на грани банкротства, однако неожиданно компания становилась еще сильнее прежнего.
— Ты думаешь, сейчас один из таких моментов?
— Когда «Аврора» будет готова, Годдард сделает заявление. И тогда мы посмотрим, что скажет «Уолл-стрит джорнал». Все теперешние проблемы не будут иметь значения.
— Поразительно... — Я посмотрел в свой бокал и произнес небрежно-небрежно: — И что это за технология?
Алана улыбнулась.
— Я и так сказала тебе больше, чем следует. — Она кокетливо склонила голову набок. — Ты, случайно, не проверяешь меня на болтливость?
66
Как только Алана выразила желание поужинать в ресторане в «Харбор-Суитс», я понял, что эту ночь мы проведем вместе. У меня бывали случаи, когда возбуждение возникало оттого, что я не знал: согласится девушка или нет? Сейчас сомнений не было, но эротический заряд оказался еще сильнее. Между нами возникла невидимая черта, отделявшая дружеские отношения от более глубоких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45


А-П

П-Я