В контакт с пламенниками, как и с другими цивилизациями, можно было войти лишь после некоторого скрытого изучения их психологии и общественных целей. Однако Илим и Таир вскоре поняли суть двух разных зон и были немало удивлены: на планете обитало реплицированное средневековье наряду с обществом, подобным эсперейскому. Как большие дети, пламенники проигрывали своё давнее прошлое, и планета, по сути, была превращена в грандиозную сцену, на которой убийства, радости и страдания, хотя и были инсценированы, исполняли функцию биологического развития реплицированной цивилизации. На этой сцене обдумывались ошибки прошлого, изучались характеры и психология предков, то есть своя собственная, но в минувшем.
Все это открылось Илиму и Таиру по одному крохотному эпизоду, свидетелями которого они стали. Им довелось увидеть, как группа рослых, прекрасно сложенных пламенников, сбросив лёгкие одеяния, облачилась в камзолы и шляпы с перьями, обула ботфорты и по терролифту перенеслась в один из средневековых городов, где на площади ждали бравые ребята, похожие на мушкетёров со шпагами и кривыми, как турецкие ятаганы, саблями, пристёгнутыми к камзольным поясам. В тот же терролифт вошли три женщины в кринолиновых юбках и двое мужчин в чёрных сутанах. Один из них вышел в реплицентре, подобном эсперейскому не только архитектурой, но и внутренним устройством. Остальные разбрелись по домам, изящно вкраплённым в гористый лес. Дом, куда вошли женщины, вдруг ожил, вытянулся в ракетообразное тело и переместился в предгорье, на берег синеводной речки.
Чувствуя, как убывает энергия, и дрожа от жажды познания, Илим промчался мыслью по планетной туманности, успев за семь минут заглянуть ещё на десяток планет. Каким бы кратким ни было это путешествие, Таир успел уловить смысл планетной туманности: она была скопищем восстановленных цивилизаций.
К концу сеанса спиролетчики по традиции обменялись самыми впечатляющими кадрами увиденного и перед Таиром открылось грандиозное зрелище. Из созвездия Лиры он на миг перенёсся в созвездие Орла, где на одной из планет, будто демонстрируя гениальную проницательность древнего фантаста Земли, бушевал мыслящий океан, на другой — инфракрасное излучение трансформировало в космос в виде элементарных частиц эмоциональную сферу близлежащих планет. Дольше всех шли кадры видений Илима, взбудоражив присутствующих намёком на неизбежность больших событий.
После сеанса Таир благодарно приложил ладонь к наэлектризованным лепесткам Илима:
— Очень признателен вам.
Спиролетчик и сам был взволнован — в ладонь Таира впились тонкие иголочки, щекоча и покалывая его на прощанье.
— До скорой встречи, — не разжимая губ-чёрточек, сказал Илим, и Таир заподозрил, что ему известно, кто перед ним.
— Я тоже совсем ненадолго прощаюсь с тобою. «Дай руку, мой друг, мы повенчаны дальней звездою», — продекламировала Лия, с улыбкой протягивая Таиру узкую ладонь.
— Ты будешь в группе Лера? — догадался он.
Лия кивнула и дружески сжала его пальцы.
— Через неделю наладим лаборатории и сразу же приступим к работе, — сказала она уже почти официальным тоном, и он подумал о том, что осталось совсем мало времени для исполнения плана самонаказания.
С беглого взгляда на эту машину ему, выпускнику школы косморазведки, стало ясно, что его воспитанники, играючи, сконструировали на техстанции настоящий, довольно приличный хронолет, способный передвигаться по шкале времени. Даже не верилось, что эта «игрушка» сделана земными детьми-репликантами. За образец, конечно, взяли музейный экспонат — планетарная этика давно уже определила место хронолету в музее космонавтики. Какими прекрасными ни были передвижения во времени, их пришлось оставить по той причине, что они приняли характер повального наркотического увлечения и очень отвлекали от зарождающегося дела репликации, расхолаживая настрой к нему тем, что путешествия такого рода создавали иллюзию сегодняшнего существования тех, кого на самом деле давно уже не было. Отказ от хронолета был поворотным моментом в истории Эсперейи. В противном случае она могла превратиться в цивилизацию, опьяняющую развлечениями.
В ангар Таир забрёл случайно, разыскивая двух сорванцов, удравших от спортивных игр, и застал их с засученными рукавами. Хронолет был уже полностью готов, мальчишки наводили в нем порядок и, увидев Таира, испуганно переглянулись.
— И далеко собрались, звёздные странники? — Он обошёл сфероидный аппарат, матово поблёскивающий хронометаллом, которому не страшны временные препоны. — Неужели сами состряпали?
— Плор помогал, — шмыгнул носом ушастенький Май.
Инструктор по техническому творчеству Плор был также из репликантов, в прошлом римский гладиатор, погибший на арене цирка от руки такого же, как он, раба. Вероятно, Плор задумал посетить своё время. Какой мальчишка-репликант не заразится этой мечтою! Да и сам разве не хотел бы этого? Но как объяснить детям бесплодность подобных экскурсий?
— Знаете, что такое вино? — неожиданно спросил Таир.
— Это такая жидкость, от которой хмелеют, — бодро ответил Май, к которому Таир испытывал особую симпатию по той причине, что мальчишка был из его века, сыном погибшего во вторую мировую войну русского солдата.
— Так вот, шнырять на этой машине по векам и тысячелетиям — все равно что пить вино: опьяняет, и ничего более. Что-либо изменить в прошлом — не в наших силах. До открытия Закона Времени фантасты только и делали, что нарушали этот закон. Но вам должно быть известно, что если при передвижении в метролете человеческие тела и предметы остаются постоянными, поскольку метролет перемещается лишь в пространстве, на основе парадоксов пространственной метрики, то в хронолете каждый атом вашего тела станет иным, вы превратитесь в фантом и будете подобны голограммам, через которые можно проходить насквозь. К вам будут притрагиваться и натыкаться на пустоту. Хотите, чтобы от вас бежали, приняв за привидения?
— Мы бы с удовольствием использовали метролет, но ведь время ему не подвластно, — грустно сказал Тим. — Неужели, Таир, ты выдашь нас?
— Конечно, нет. Однако, надеюсь, вы с Плором не совершите глупости.
— Причём тут Плор, — усмехнулся быстроглазый Тим. — Он ни о чем и не подозревает. Нам давно отвели новый ангар, а этот мы упросили оставить для игры.
— Хорошенькие игры, — удручённо пробормотал Таир. — А кто, кроме вас, знает о хронолете?
— Четверо ребят и Фатима. Если бы вы согласились сопровождать нас, — мечтательно протянул Май.
Таир вздохнул:
— Ещё чего!
И тут же родился сногсшибательный замысел: использовать хронолет для самонаказания. Единственное место, куда ещё летают на этих аппаратах — Ригора, планета метаморфостов, энергетических существ, для которых, по наблюдениям учёных, времени как бы не существует. Изучение метаморфостов продвигается с трудом, так как общаться с этими чудовищами нелегко. Однако одного из них приютили в реплицентре у Лера: выяснилось, что метаморфосты, контактируя с энергоматрицей, ускоряют процесс репликации.
— Вот что, ребята, — сказал он после раздумий. — Я поразмыслю над вашим предложением, а пока дайте слово без моего ведома никуда не отлучаться.
— Хорошо, — уныло кивнули мальчишки.
Ночью Таир пробрался в ангар и на всякий случай убрал из двигателя несколько кристаллов, что на следующий день было обнаружено. Мальчишки ходили совсем понурыми, но ему ничего не говорили. Молчал и он, считая, что ему крупно повезло и нужно непременно использовать ситуацию. Конечно, было неловко отбирать у детей мечту, и он надеялся, что как-нибудь нарушит и эту Инструкцию, запрещающую полёты на Землю.
На Ригоре он должен был пробыть не более трех дней по эсперейскому времени и двух часов по местному. Если, разумеется, все будет удачно. На всякий случай поделился замыслом с Маем, попросив оповестить обо всем воспитателей в том случае, если его не будет четверо суток. Улететь можно было в любое время, это не заметили бы и днём, так как хронолет сразу набирал ускорение, становясь невидимым, проходил сквозь потолок ангара и попадал в вакуумный коридор, откуда легко достигал нужной цели не более чем за два-три часа. Наладив в двигателе убранные накануне кристаллы, Таир заложил в компьютерное управление программу и сел в командирское кресло.
«Каждый должен отвечать за содеянное», — сказал он вслух и оттянул вниз стартовый рубильник. Хронолет мелко завибрировал, на экране заплясали жёлтые сполохи, означая удачный взлёт. «Однако ребятушки молодцы, — подумал он. — Сделали все отменно. Надо бы обязательно свозить их на Землю, пусть даже потом придётся ещё раз наказать себя. И непременно осуществить их мечту, ибо она продиктована отнюдь не жаждой удовольствий и новизны».
Постепенно вибрация прекратилась, машина будто застыла на месте, лишь экран регистрировал, что хронал успешно превращается в давление. Судя по экрану, все шло нормально. На пульте неожиданно замигал сигнал тревоги. «Что случилось?» — запросил Таир у компьютера-охранника. «За дверью рубки посторонние», — последовал странный ответ. Таир невольно оглянулся на дверь и сжался, готовый к любой неожиданности. Кто может проникнуть в машину, мчащуюся по вакуумному коридору? В сильном напряжении нажал ногой педаль. Дверь неслышно раздвинулась, и он в изумлении увидел на пороге Мая и Фатиму. Мгновенье они молча смотрели друг на друга. Затем Таир произнёс со вздохом:
— Что ж, космические пришельцы, а точнее, зайцы, входите. Выбрасывать вас за борт поздно, придётся терпеть ваше присутствие.
— Таир, я знала, что ты недолго будешь сердиться! — кинулась к нему Фатима.
Май вошёл следом и по-хозяйски занял кресло рядом с координаторским.
— Вот и помощничка обрёл, — усмехнулся Таир. — Чтобы метаморфосты сказали спасибо не только за завтрак, но и за обед, и ужин.
— Да не пугай ты нас, — поморщился Май. — Самое страшное позади: честно говоря, я думал, ты не будешь с нами разговаривать.
— А откуда ты взял, что я с вами разговариваю? — Таир перевёл хронолет на высший уровень и, взглянув на экран, обернулся к детям. — Так кто говорит, что я с вами разговариваю? — повторил он. — Я вас отчитываю и предупреждаю. Видите мои руки? — Он растопырил пальцы, — Голенькие, безоружные. А знаете, что такое метаморфосты?
— Я читала, это почти что людоеды. — Фатима зевнула и клубочком свернулась в кресле.
— Вот именно. Людоеды. И не почти, а точно. Хотя и не все.
— Но ведь это метафора, — возразил Май. — Метаморфосты не едят людей, а превращают во все, что угодно.
— Это одно и то же, — тоненько протянула Фатима, уже совсем засыпая. — Если они превратят тебя в слона или кузнечика, это ведь все равно, что съедят. И я не понимаю, почему Таир не захватил с собой хотя бы рогатку, чтобы в случае чего припугнуть их. — Последние слова она произнесла почти шёпотом, и её тёмная головка сонно откинулась в сторону.
Таир встал, раздвинул кресло и поудобней уложил девочку.
— Ну и ну. — Он почесал затылок. — Впрочем, так мне и надо. Но за что вам эдакое? Вероятно, за самодеятельность. Что ж, придётся проглотить эту пилюлю. Только бы она не оказалась последней. Тебе тоже не мешает отдохнуть, Май. Не волнуйся, через час-полтора разбужу.
— А ты не решил вернуться назад?
— Даже если ты струсил и хочешь этого немедленно, я не доставлю тебе такого удовольствия. Уж коль пошёл на риск, будь до конца стойким оловянным солдатиком. Надеюсь, помнишь, что это такое?
Май кивнул. Подобная деталь в разговоре всегда приносила ему удовольствие, напоминая о давнем, навсегда утерянном, однако постоянно живущем в его памяти.
— К тому же, — продолжал Таир, — ты должен знать, что ваш компьютер-пилот несовершенен, заложенную программу нельзя изменить, пока не будет исчерпана.
— Вот и хорошо. Но я совсем не хочу спать. Можешь на меня надеяться. Я вчера весь день читал о Ригоре, просмотрел несколько плёнок об этой планете и готов на все.
— Лишь бы потом завернуть на матушку Землю? — Таир дружески хлопнул мальчика по плечу. — Как это у нас говорили? Кто ищет…
— Тот всегда найдёт! — закончил Май, улыбаясь во весь рот, отчего уши его, казалось, ещё более раздвинулись в стороны.
Приближение Ригоры экран отметил трассирующим пунктиром полос — жирных, огненных.
— Вставай. — Май попытался разбудить Фатиму, но безуспешно — девочка лишь перевернулась на другой бок.
— Пусть спит, — сказал Таир, внимательно наблюдая за экраном. — Может, ей лучше ничего не видеть.
Вскоре хронолет вновь завибрировал. Май внимательно следил за приборами.
— Входим в атмосферу планеты, — отрывисто доложил он, хотя Таир и так видел, что близится посадка.
Хронолет слегка встряхнуло, и на экране появился застывший пейзаж в фиолетовых тонах: плоская равнина, на горизонте которой светилось множество красных точек.
— Что это? — шёпотом спросил Май.
— Это они и есть, наши метаморфосты, — усмехнулся Таир. — Когда сюда прибыла первая экспедиция, эти превращенцы напугали их до смерти жуткими картинами-сценками, вычитанными из самых нижних этажей сознания людей. На Эсперейе подобными фокусами занимаются иногда магучи, но у них это выходит гораздо бледнее, чем у метаморфостов. Вторую экспедицию уже не удалось так сильно напугать. А третья разглядела в метаморфостах носителей высоких энергий, способных ускорять реплипроцесс.
— Да, я знаю, у Лера есть одно чудище. Но почему бы не завести их с полсотни?
— Потому что не так просто загнать тигра в мышеловку, которой можно уподобить наш магнитный капкан. Единственная приманка к этому капкану — человек. Ничто иное метаморфостов не привлекает. Только не говори, что готов стать приманкой. Этого я не уступлю никому.
— Они движутся к нам! Хронолет не тронут?
— Поздно встревожился, дружочек.
— Включай силовое поле.
— Нет уж. Это сделаешь ты. А я подброшу этим тварям капкан с приманкой в своём лице.
— Таир, мне боязно…
— Сидел бы ты дома, мальчик, под тёплым одеялом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35