Здесь магазин https://Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


То есть закрыло вид, но не звук. Велисарий мог слышать, как пули врезаются в массу йетайцев. Слышался лязг металла, когда пули попадали в доспехи. Но он знал: доспехи не имеют значения. С такого расстояния смертоносные кусочки свинца проходили сквозь тонкие пластины, словно сквозь ткань. Скорость полета пули, выпущенной из аркебузы, чрезвычайно велика — она почти сверхзвуковая. Скорострельное оружие, которое заменит их в будущем, сделает не больше, чем только увеличит скорость в два раза, даже через столетия развития и усовершенствования оружия. Конечно, вылетающая из аркебузы пуля вскоре теряла свою набранную в стволе скорость — гораздо быстрее, чем пули, которые в будущем станут вылетать из ружей. Но на таком расстоянии аркебузы большого калибра более эффективны, чем ружья.
Вопли раненых йетайцев стали заполнять перевал, подобно вою гигантского банши. Йетайцы были крепкими ребятами — возможно, самыми крепкими из всех солдат, которых видел Велисарий. Но никакие солдаты не могут быть настолько крепкими, чтобы противостоять выстрелам в упор.
Бык теперь упал на колени. Он все еще ревел, но, несмотря на это умирал.
Выполнив свою кровавую работу, третья линия отошла. Даже несмотря на ветер, перевал все еще оставался наполовину скрытым дымом. Но Велисарий слышал команды Феликса. Он приказывал первой линии выдвигаться вперед. Тембр голоса Феликса из Халкедона все еще оставался тембром молодого человека, но сам голос звучал расслабленно и уверенно.
«По крайней мере здесь я не ошибся», — порадовался Велисарий.
Феликс впервые обратил на себя внимание полководца во время сражения в усадьбе под Анатой в прошлом году. На Велисария произвели впечатление спокойствие и бдительность молодого сирийца, когда римская армия впервые испытала на себе ракетный огонь. Велисарий следил за парнем и обеспечил ему быстрый подъем по служебной лестнице. Первая линия мушкетеров снова заняла позиции и провела нужные действия. Еще один залп. Перевал полностью скрылся в дыму. Даже несмотря на свое грубое оружие, солдаты все равно могли стрелять со скоростью, которая выигрывала у ветра. Он не успевал полностью разогнать дым предыдущей серии выстрелов.
Теперь врезающиеся во врага пули создавали хлюпающий звук. Велисарий был рад, что не может видеть результаты. Началась чистая бойня. Он знал, что арьергард йетайцев уже должен отступать, шатаясь. Но пойманные в капкан впереди вражеские солдаты были беспомощны… Бык больше не ревел. Это просто был умирающий зверь, тупо ожидающий еще одного удара молота.
Вернулась вторая линия мушкетеров, последовал новый залп. Велисарий услышал, как Григорий выкрикивает приказ. Его пикинеры заняли позиции, после того как первая линия мушкетеров шагнула вперед, готовые отразить любых йетайцев, которым удастся прорваться сквозь огонь. Но пикинеры даже не потребовались. Григорий, очевидно, пришел к выводу, что и не потребуются, поэтому приказал своим людям готовить гранаты.
Пикинеры опустили двенадцатифутовые пики и сняли с поясов гранаты. У каждого пикинера было только по две гранаты. Большее количество помешало бы им в выполнении основной задачи. Но это были особые гранаты. Пикинеров обеспечили новыми гранатами, которые разработал Иоанн Родосский — с зарядами, которые взрываются при соприкосновении с целью.
На вид гранаты напоминали картофелемялку. К концу деревянной ручки прикреплялась полоска материи. Подобно полоскам материи, которые часто прикреплялись к дротикам, она выровняет гранату в полете и обеспечит удар нужным концом, чтобы сработал заряд. Не было необходимости высекать искру кремнем, чтобы поджечь фитиль, или даже обрезать фитиль на правильную длину. Каждый пикинер просто выдергивал чеку, которой было снабжено приспособление, и отправлял в полет вниз по склону.
Гранаты исчезли в клубах дыма, которые опускались вниз с перевала. До того, как гранаты попали в цель, Феликс снова скомандовал стрелять. Не более чем через секунду после громовых раскатов, Велисарий услышал резкие звуки взрывающихся внизу гранат. Звуки подходили друг другу, словно музыка, сочиненная маньяком. Маньяком, склонным к самоубийству. Пытающиеся отступить йетайцы в арьергарде были уничтожены гранатами, в то время как их товарищи в авангарде служили неподвижными мишенями для пуль.
На мгновение Велисария охватило дикое желание приказать контратаку. Он планировал ее с самого начала. Йетайцев уже разбили — так, как может быть разбита любая армия, которую отогнали назад после атаки. Бросок пикинеров теперь завершил бы разгром. Яростная армия, которая несколько минут назад неслась в атаку вверх по склону, будет полностью разгромлена. Это будет худший разгром в истории.
Теперь Марк с Григорием стояли рядом с ним, ожидая приказа. Их лица были напряжены и горели готовностью действовать. Они так же хорошо, как Велисарий знали, что находятся на грани победы.
Велисарий с трудом сдержал себя. Да, врага разбили здесь. Но…
В отдалении он слышал вопли с другого направления. Слева. Крики боли и лязг стали, когда мечи ударялись о мечи. Он ничего не видел из-за клубов дыма, но уже знал: раджпуты врезались в его левый фланг.
Вся свирепость и чувство удовлетворения испарились. Его контрудар в седловине сработал, как сработал и в другом будущем для человека по имени Артур Уэлсли. Но сражения редко бывают аккуратными и чистыми, и редко идут по плану. По крайней мере не против врага, у которого хорошие командиры.
«Это сражение все еще может закончиться провалом», — пришла напряженная мысль от Эйда.
Да, Велисарий выиграл борьбу в центре. Но если он быстро не отступит, причем в хорошем порядке, что считается самым трудным маневром из всех, когда перед тобой враг, то Шанга со своим раджпутами уничтожат его фланги.
— Нет, — Велисарий показал пальцем на склон слева.
Только гребень перевала все еще оставался видимым из-за дыма, но они видели сотни несущихся кавалеристов-раджпутов. В десять раз большее количество скрывалось в облаках внизу, в нижней части склона. Возможно, в двадцать раз большее. На правом фланге малва под командованием Шанги собралось по крайней мере десять тысяч раджпутов.
Марк начал спорить — уважительно, но тем не менее неистово, его сдержал Григорий, уверенно покачав головой. Фракийский катафракт был старше сирийца, у него имелось больше опыта, и он лучше знал Велисария.
— Заткнись, мальчишка, — проворчал он. — Полководец прав. Если мы бросимся в атаку вниз по склону, мы окажемся совершенно беззащитными, когда по нам ударят раджпуты. Они превратят нас в фарш.
Велисарий выбирал своих офицеров не за сдержанность и робость. Молодой сириец немного покраснел после ответа Григория, но продолжал возражать.
— Греки их удержат! Это люди Кирилла — и Агафия, пока он ими командовал. Те же самые катафракты, которые разбили малва под Анатой, а затем…
— Их только три тысячи, Марк, — спокойно напомнил Велисарий. Он не собирался проводить более нескольких секунд в спорах с подчиненными в середине битвы. Но все равно был готов эти секунды потратить. Нет другого способа подготовить хороших офицеров.
— Против них выступает в четыре раза больше врагов, — продолжал Велисарий. — Да, они — великолепные войска. Но у них не такая хорошая позиция, как была у нас здесь, в центре. Никто не защищает их фланг. Шанга просто отправит достаточное количество людей, чтобы удерживать их на одном месте, в то время как окружает их с остальными. Он даже не станет пытаться разбить греков, не сейчас. Он окружит их и ринется на нас.
Он показал на линию мушкетеров. Теперь те прекратили стрелять, а пикинеры уже использовали все свои гранаты. В центре поля стало почти тихо, если не считать криков раненых йетайцев.
— Как ты ожидаешь сформировать линию защиты против этого броска — здесь? Оседлав горный перевал, когда враг идет вниз по склону?
Марк замолчал. На его лице все еще оставалось упрямое выражение, но Велисарий знал: молодой сириец пусть и не убежден, но готов подчиниться.
Удовлетворенный этим, Велисарий повернулся к Григорию.
— Отступайте на юго-запад, к реке. Вверх по течению. — Он показал на место, где узкая река под перевалом немного расширялась. — Туда, где Васудева охраняет брод. Занимайте позиции с пикинерами и мушкетерами и держите реку, пока я переправляю остальную часть армии.
Григорий кивнул. Мгновение спустя они с Марком уже выкрикивали приказы своим подчиненным.
«А теперь мне нужно попытаться вывести отсюда этих людей, — глядя на левый фланг, подумал Велисарий. — Что будет непросто. Шанга — тигр, а я — тот, кто пытается вырвать мясо у него из пасти».
Велисарий услышал, как Анастасий с Валентином пошевелились у него за спиной. Как личные телохранители полководца, они не ожидали особой работы в этом сражении, кроме как выглядеть мрачными и устрашающими. Но они были ветеранами и видели, когда план сражения летит к чертям собачьим.
— Похоже, что в конце концов нам придется поработать, — проворчал Валентин. Анастасий молчал. — В чем дело, большой? — послышался саркастический голос Валентина. — Никакого философского изречения для такого случая? Никаких мудрых слов?
— Они не требуются, — пророкотал в ответ Анастасий. — Даже тупая ласка может понять, что ей предстоит побороться за свою жизнь.
Глава 13
К тому времени, как Велисарий добрался до левого фланга, где греки удерживали раджпутов, туда уже подтягивались его букелларии. Он был им глубоко благодарен за скорость выполнения приказов, но потратил мгновение, чтобы мысленно похлопать себя по плечу.
Его тактический план на это сражение частично провалился, но Велисарий думал, что все равно сможет увести армию до того, как ее разгромят. Если ему это удастся, то только благодаря предусмотрительности в прошлом. У его фракийских катафрактов лучше всего в мире получались атаки тяжелой конницы. Половина денег на их великолепных, дорогих боевых лошадей была предоставлена из личных средств Велисария. Только самые лучшие жеребцы в мире, одетые в броню, с катафрактами в броне на спинах, могли так быстро добраться до нужного места, спускаясь вниз с середины склона.
И они должны сыграть свою роль. Велисарию потребовалось только раз взглянуть на усталое лицо Кирилла, чтобы понять: греческие катафракты готовы рухнуть. Пока они сдерживали атаки раджпутов. Но еще одна или две атаки, и они сломаются. Шанга хорошо использовал свое численное преимущество на римском левом фланге. Его раджпуты превосходили греков в пропорции пять к одному, если не шесть к одному, и Шанга посылал их наверх волнами, одна за другой, практически без перерыва.
Царь раджпутов не допустил ошибки, пытаясь обрушиться на греков одним ударом. Катафракты носили более тяжелые доспехи и были более тяжело вооружены, чем раджпуты, и сражались, спешившись, за полевыми укреплениями. Если бы раджпуты попытались провести простую фронтальную атаку, их количество не сыграло бы роли, поскольку они неизбежно застряли бы перед полевыми укреплениями. Вместо этого Шанга использовал свою собственную вариацию «парфянской тактики», если не считать того, что его атаки в той же мере осуществлялись как при помощи копий, так и стрельбы из лука. Удар, еще удар, развернуться, назад. Снова, снова, снова, снова, снова.
С его количественным преимуществом Шанга мог менять подразделения. У его кавалеристов оставалось время на отдых и на перевязку раненых. Но у обороняющихся греков совершенно не было передышки. Их борьба напоминала попытки удержать океанские волны. Как только отходила одна, накатывалась следующая.
Лучшие солдаты в мире — это все равно только плоть и кровь, и мускулы. Греки так устали, что им стало трудно поднимать мечи, не то что правильно ими замахиваться. Люди в такой стадии усталости почти беспомощны против соперника. Вражеские удары копьями попадают туда, куда их направляет враг, и поражают цель, хотя не усталый человек легко отразил бы их щитом.
К этому времени половина греков уже бросила щиты. Им требовались обе руки, чтобы удерживать оружие. Да и сами руки дрожали от усталости.
— Уводи их, Кирилл, — крикнул Велисарий. — Уводи их с поля боя — прямо сейчас.
Он повернулся в седле и показал на реку. Васудева и его кушаны ясно просматривались внизу. Они не нарушали построения и охраняли брод.
— Переводи их через реку, — приказал Велисарий Кириллу. — Даже не пытайся их выстроить. Просто отступайте. Пусть садятся на лошадей и спускаются вниз, как можно быстрее. Сирийцы закроют ваш фланг, а мушкетеры удержат реку против любых преследователей из малва.
Кирилл запустил между фланцами шлема три пальца — большой, указательный и средний — и его пот потек со лба по носу. Он сделал полшага и покачнулся.
— Раджпуты придут снова, — начал возражать он. — Через минуту, не больше. Мы тебе потребуемся…
— Я займусь раджпутами вместе с фракийцами, — рявкнул Велисарий. — Делай, как я приказываю, Кирилл! Уводи отсюда своих людей.
Греческий командир прекратил спорить. Когда Кирилл начал выкрикивать приказы своим людям, Велисарий воспользовался минутой, чтобы быстро изучить врага.
Раджпуты собрались на северном фланге перевала и, как он понял, сделали перерыв в атаках. Они увидели приближающихся фракийцев и сами решили переждать, чтобы оценить новую ситуацию. Усиление укрепит левый фланг римлян, но…
Но недостаточно. Велисарий знал, что Шанга придет к этому выводу менее чем через пять минут. Он был уверен: царь раджпутов уже организует новую волну атак. Шанга не тот человек, который станет терять время в решающие моменты сражения.
И Велисарий тоже не терял время зря. Пяти минут будет достаточно. Более чем достаточно, — и менее. Перед тем как время выйдет, Шанга все поймет. Велисарий не собирался укреплять свой левый фланг. Он собирался использовать фракийцев, чтобы прикрыть общее отступление.
После того как Шанга поймет, что делает Велисарий, случится черт знает что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58


А-П

П-Я