Хотя Фаворито был европейцем, а Рейзер — негром, головы обоих украшали лысины, оставшиеся волосы были собраны сзади в хвост, оба носили очки для чтения, поднятые на лоб, оба щеголяли лохматыми бородами, которые часто были усеяны крошками, и носили на поясе ноутбуки. То были настоящие „нерды”, но „нерды”–археологи, что роднило их между собой. Как только они прекращали работать, сразу же между ними возобновлялся обмен анекдотами и колкостями. Приятно было хоть чуть–чуть расслабиться с ними. Анна показала им отель „Империал”, где они должны были провести в роскоши следующие восемь дней перед тем, как перебраться в аскетичные и тесные каюты на „Икаре”. По сравнению с отелем „Икар” выглядел вполне сносно.
Ожидая, когда они устроятся в своих номерах, Анна вызвала архив журнала „Archeology Quarterly” и прочитала статью Мордена. Конкретная и точная, посвященная только вопросу анфранского заклинания любви, статья была самым ярким образчиком лингвистического исследования, которое приходилось читать Анне. Морден был прав: фраза означала „любовь, что не признает границ”.
Анна всегда полагала, что смысл заклинания был таков: не зная границ, любовь способна преодолеть любые препятствия. Но теперь, если верить этим словам, выходило, что любовь не терпит никаких преград. Это была более агрессивная философия, требующая от своих приверженцев более решительных действий. Анне задала себе вопрос, позволит ли она преградам встать между ней и Джоном. Ей не верилось в это: Анна никогда не считала, что карьера и время, проведенное порознь, могут стать преградой для их любви. Тем не менее, прошло больше года с тех пор, когда они провели вместе хоть несколько дней. И сейчас предстоит еще, по крайней мере, шестимесячная разлука. Если она действительно хочет встретиться с ним, то должна сдвинуть небо и землю, лишь бы увидеть его. Эта мысль ее встревожила. И, тем не менее, здесь не было ничего похожего на то, с чем столкнулся Морден. Его жена и дочь погибли. Эту преграду он не в силах преодолеть.
К тому времени, когда Анна проводила Фаворито и Рейзера к лифту и направилась вместе с ними к „Икару”, находившемуся на центральной посадочной площадке станции Прима, до предполагаемого совещания оставалось всего несколько минут. Анна нашла доктора Чанга в рубке, поглощенного разговором с капитаном Идальго. Как только Анна подошла, Чанг обернулся. Он уже переоделся в свою полевую форму цвета хаки и ботинки.
— Похоже, что вы с капитаном Идальго отлично подготовили корабль, — Чанг, казалось, излучал энергию. Вероятно, возможность вырваться из штаб–квартиры корпорации и избавиться от шелкового галстука подняла ему настроение.
— Капитан мне очень помог, — сказала Анна.
Говоря по правде, Идальго — невысокий и жилистый мужчина, — отвечал на ее вопросы, но сам вряд ли проявлял инициативу. Его философия, особенно когда дело касалось археологов, заключалась в том, чтобы говорить только тогда, когда тебя спрашивают. Философия, которой он продолжал придерживаться и сейчас.
— Погружено более половины нашего оборудования, — доложила Анна, — остальное доставят в течение нескольких дней. Все системы корабля готовы к полету. Сборы, если не торопиться, завершатся через два дня. Капитан Идальго, мы все еще соблюдаем график?
— Да, доктор, — на лице Идальго было такое выражение, как будто имена всех докторов давно перепутались в его голове, смешавшись в одно общее безымянное „доктор”. Анна сомневалась, что он знал, как ее зовут.
— Доктор Чанг, — сказала она, — было бы великолепно, если бы вы уделили мне минутку до совещания.
Чанг кивнул.
— Извините нас, капитан, — он направился к комнате для совещаний. Анна двигалась на шаг позади по узкому проходу. — Я знаю, что вы собираетесь сказать.
— Не думаю, — ответила Анна. — Полагаю, что Петрович и Стендиш здесь для того, чтобы приглядывать за вами, удостовериться, что вы соблюдаете интересы IPX.
Чанг проницательно улыбнулся.
— Очень хорошо, Шеридан. Вы почти готовы плавать с акулами.
— Я знаю, что присутствие мисс Донн — это плохая новость, и я расстроена, что она занимает место археолога. Но думаю, что мистер Морден может оказаться находкой. Я не знаю, как он попал в нашу команду, и каковы его цели, но он, определенно, знает свое дело. Что вам о нем известно?
— Я даже не виделся с ним. Но на вашем месте в этой экспедиции я бы не доверял никому. Вы заботитесь о людях, Шеридан, а в этом путешествии от этого будут одни проблемы. Я здесь доверяю всего одному человеку — вам.
— А я доверяю вам, — сказала Анна.
— И, быть может, напрасно, — ответил Чанг. — Ведь это я втянул вас в это безумие.
Они вошли в комнату для совещаний, разговоры собравшихся там археологов стихли.
— Если все возьмут свой кофе и булочки и рассядутся, то мы начнем.
Комната для совещаний была кубической формы и едва вмещала в себя прямоугольный стол, пульт связи на одной из стен, а на другой — большой экран и устройство для обработки данных. Но это было лучше, чем на любом другом корабле.
Чанг встал во главе стола, Анна села справа от него. Подняв взгляд на Чанга, она ощутила частицу прежнего благоговения, которое рассеялось с годами. Чанг был похож на того старого лектора, которого она знала по Чикагскому университету: резкие жесты, звучный голос. Как и все они, он знал, что эта находка была крупнейшим открытием в его жизни. Никакие хитросплетения политики не могли этого изменить. Когда новость об их открытии распространится, оно станет выше политики, окажется неподвластным ее воздействию. Слушая план работ экспедиции, Анна чувствовала растущее внутреннее возбуждение. Казалось, вся ее карьера вела именно к этому моменту — открытию абсолютно неизвестной расы, совершенно новой технологии. Рассказав об экспедиции, Чанг обошел вокруг стола и представил каждого члена археологической команды. Рядом с Анной сидели ее друзья — Фаворито, Рейзер и Скотт. Рейзер поднял руки, чтобы подчеркнуть новую короткую стрижку Скотт, а та в ответ дернула его за хвост. В дальнем конце стола находилась Донн с напряженным и решительным лицом. Справа от нее сидел Морден со своей осторожной улыбкой, постукивая пальцами по столу. Рядом с Морденом — Петрович и Стендиш, по мнению Анны, они чрезмерно старались казаться своими. И, напротив Анны, слева от Чанга, сидел Черльзстейн. Для него всегда было важно находиться поближе к главе стола, как будто он боялся, что в противном случае о нем позабудут. Черльзстейн кивал в ответ на все, что говорил доктор Чанг, и при этом его глаза метались от одного к другому, проверяя, поддерживает ли каждый из них своего руководителя.
Чанг даже не пытался объяснить причины присутствия на борту Донн и Мордена. Он просто представил их, сказал, из каких они организаций, а потом двинулся дальше. Никто не выразил удивления — вероятно, они узнали о составе команды за несколько дней до этого, из слухов. Лишь одна Донн удивилась, когда доктор Чанг представил Мордена. Хотя выражение ее лица не изменилось, ее голова повернулась в его сторону, и их глаза встретились. На лице Мордена по–прежнему красовалась его осторожная улыбка. Он выглядел почти довольным реакцией Донн.
Закончив представление участников, Чанг перешел к обзору информации, переданной зондом. Из соображений секретности, эти сведения отсутствовали в данных об экспедиции, полученных Анной.
— Большая часть поверхности планеты состоит из двух видов горных пород. Обширные горные массивы сформированы из пород вулканического происхождения, а равнины покрыты толщей осадочных пород. Пыль и песок, которые образовались в результате эрозии и тех, и других, образуют на защищенных от ветра участках значительные наносные отложения.
В атмосфере присутствует остаточная радиоактивность, уровень ее, по данным исследований, позволяет предположить, что всплеск радиоактивности произошел примерно тысячу лет тому назад. Существуют признаки, что эта радиоактивность, исследование природы которой я оставляю физикам, — тут все рассмеялись, так как в этом обществе физиков, в основном, презирали, — имеет искусственное происхождение. Можно предположить, что в то время на планете бушевала война. Не обнаружено следов более высокоорганизованных форм жизни, чем микроорганизмы, — это также может являться результатом той войны. Но атмосфера чрезвычайно сухая, что должно способствовать сохранению любых органических останков.
Погодные условия представляются неблагоприятными. Почти на четверти поверхности планеты постоянно бушуют песчаные бури. Большое количество пыли в атмосфере стало причиной неустойчивой связи с зондом и некоторых искажений изображения. Но, я думаю, что вы найдете результаты очень впечатляющими.
Чанг касанием руки включил экран на стене позади себя. Возникло изображение, прерываемое помехами: каменистая равнина, простирающаяся до далеких остроконечных гор. В атмосфере преобладали коричнево–красноватые тона, такого же цвета, как и скалы, пыль тучами поднималась с порывами ветра, сбиваясь в облака. Суровый пустынный неприглядный ландшафт. Когда камера зонда повернулась влево, на переднем плане возник высокий тонкий каменный столб, похожий на палец, покрытый едва различимыми рунами. Камера зонда продолжала поворачиваться, на различных расстояниях появилось еще несколько колонн. Лес каменных столбов простирался во все стороны, насколько хватало взгляда.
— Среди сохранившихся построек обнаружились эти многочисленные, покрытые надписями колонны, явно искусственного происхождения, высотой от 100 до 150 ярдов. Все колонны расположены друг от друга на одинаковом расстоянии — 2,43 мили, — и занимают всю площадь, которую смогли охватить сканеры зонда. Они сооружены из природных осадочных пород. Другие постройки, — доктор Чанг указал на россыпь крупных, потрепанных эрозией, шестиугольных каменных блоков, только что появившихся на переднем плане, — сделаны из того же камня, взятого в этой области, хотя они сохранились не так хорошо, как колонны. Очаровательный парадокс. На заднем плане вы можете видеть, что в очертаниях горного хребта есть несколько аномально заостренных выбросов, что подразумевает искусственные сооружения. Зонд пока что не побывал в том районе.
— Самая потрясающая находка сделана у основания самой высокой из обнаруженных колонн, — на экране возникло новое изображение, сильнее, чем предыдущие, искаженное помехами. Зонд находился примерно в 22 ярдах от основания гигантской колонны. В тени ее подножия находился объект яйцевидной формы, можно было различить лишь его смутные очертания. — Яйцо, как я называю этот объект, имеет приблизительно десять ярдов в высоту и пятнадцать ярдов — в ширину.
„Размером примерно с дом”, подумала Анна.
— Визуально этот объект пока плохо различим, но предварительное сканирование показало, что яйцо пронизано множеством одинаковых тоннелей, подобно частице Пиридианской скульптуры, — Чанг быстро прокрутил серию сканнограмм, которые показывали сложную и запутанную структуру объекта, напоминающую пчелиные соты. Анне очень хотелось, чтобы Чанг не так спешил и познакомил их с более подробной информацией. Хотя объект был гораздо сложнее, Анна увидела в нем сходство с мышью.
— Эта запутанность структуры отражается в неравномерном распределении окраски на поверхности объекта. Эти цветовые пятна внешне похожи на руны, они заметны и внутри тоннелей. Возможно, это какого–то рода надписи, хотя как они были созданы, неясно. Изначально мы предположили, что яйцо было высечено из тех же осадочных пород, что и колонны, но результаты анализа не дали подтверждения этой гипотезе. Некоторые тесты показали, что в яйце имеется электронное оборудование, другие — что оно обладает биологическими характеристикам. Резонансное сканирование обнаружило самое изумительное свойство яйца, — он переключился на новое изображение, которое Анна с волнением узнала. — Сердцебиение. Тогда я усмотрел связь с мышью Шеридан, о которой она расскажет нам через несколько минут. Анализ РНК подтвердил сходство с мышью.
Анна и не представляла, что они обнаружили нечто, имеющее такую значимость для науки. Этот биомеханический организм был невообразимо сложнее мыши. И выглядел отлично сохранившимся. Если им стало известно об одном уцелевшем биомеханическом устройстве на планете, то, наверняка, там были и другие. Анна гадала, каково предназначение этого устройства. Другие ученые перешептывались между собой, пораженные увиденным. Морден повернулся к ней, его улыбка сменилась выражением искреннего интереса. Лицо Донн побелело, ее рот скривился.
— Как вам известно, — продолжал Чанг, — зонд был запрограммирован двигаться по определенному маршруту и проводить определенные тесты. В настоящий момент мы можем изменить программу зонда, но, я думаю, что это будет преждевременно — вне зависимости от того, как сильно мне хочется исследовать яйцо. Мы обнаружили яйцо только потому, что зонд выполнял программу исследований, которая была разработана таким образом, чтобы оптимально расходовать время и энергию. Боюсь, из–за вмешательствам в программу мы можем пропустить такие же потрясающие находки. Как только мы окажемся от планеты на расстоянии в 10 дней перелета, то мы сможем управлять зондом напрямую. Если же мы сделаем это раньше, то из–за большого расстояния могут возникнуть опасные задержки во времени между нашими приказами и ответом зонда. Многие из вас имеют опыт с работы небольшими временными задержками и знают, что они легко могут привести к гибели зонда. Так что мы подождем, пока не подлетим на нужное расстояние.
С настоящего момента вы будете иметь доступ ко всем данным, транслируемым зондом в режиме реального времени. Я хочу, чтобы вы изучили их и представили свои предложения для наиболее эффективного использования зонда.
Чанг сел.
— А сейчас доктор Шеридан расскажет вам о проведенных ею исследованиях мыши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30