Джейк вошел в прихожую, поставил сумку, снял пальто и стянул сапоги. Ноздри защекотал аппетитный запах, доносившийся из кухни. Человек так уж устроен – быстро привыкает к хорошему. Давно ли он, Джейк, возвращался после долгого рабочего дня в пустой дом и ел обед, приготовленный в микроволновой печи из замороженных продуктов?
С Кейси все стало иначе.
Он прислонился к стене и мысленно спросил себя: что, он и дальше будет жить с женой так… в разных спальнях? Тяжело каждый день делать вид, будто равнодушен к ней.
Вспомни, одернул он себя, Линду. Вспомни боль разочарования, когда обнаружилось, что она все время лгала тебе, притворяясь любящей женой.
Резко тряхнув головой, он выпрямился и направился к кухонной двери. Вошел в теплую, насыщенную вкусными запахами комнату, и все разумные мысли вылетели у него из головы.
– Счастливого Рождества, Джейк! – поздравила его Кейси.
Глаза у него округлились. В мягком свете ее кожа выглядела молочно-белой, как дорогой фарфор. Обвивавшая ее широкая лента была завязана небольшим бантом в ложбинке между грудями. Концы ленты спускались вниз по ее животу, привлекая его внимание к треугольнику золотистых завитков на стыке бедер. Пока он любовался Кейси, она изменила позу, и лента затрепетала от ее движения.
У Джейка от волнения пересохло во рту. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он понял, что его борьба закончилась.
– Еще три недели до Рождества, – сказал он, обретя наконец дар речи.
– Рождество уже совсем близко. – Кейси пожала плечами, и у него перехватило дыхание, когда лента немного сползла с ее левой груди.
Он с жадностью обвел ее взглядом. Какой замечательный рождественский подарок! Санта-Клаус никогда прежде не был так щедр с ним.
Время шло. Надо было что-нибудь сказать. Вот только что?
– Как вкусно пахнет!
– Это тушеное мясо, – проговорила Кейси.
Он кивнул и тут заметил, что она так вцепилась в край стола, что у нее побелели пальцы. Нервы? Он спросил:
– А что на десерт?
Она кашлянула и, переминаясь с ноги на ногу, посмотрела на холодильник:
– Эклеры с шоколадным кремом.
– Я хотел бы тебя!
Ее рука, вцепившаяся в стол, разжалась. Кейси нерешительно шагнула к нему.
Он заметил, что она вся покрылась гусиной кожей от холода. Он бросился к ней и заключил жену в объятия. Растирая ее гибкое, обвитое лентой тело, он прошептал.
– Мне уже можно открыть свой рождественский подарок?
– Вот наступит ночь, тогда и откроешь, – сказала Кейси тихо, и по ее телу прошла волна дрожи.
Джейк привлек жену к себе, желая согреть, но тут их губы непроизвольно слились, и Джейк решил, что больше никогда не будет избегать ее.
Руки Кейси скользили по его рукам и плечам, пальцы ерошили его волосы. Ее дыхание обжигало ему щеку. Он гладил ее спину, наслаждаясь нежной, как шелк, кожей.
Она вздрогнула, когда он потянул за ленту.
Бант развязался, и лента с тихим шелестом упала на пол к ее ногам. Джейк улыбнулся, положил руки ей на талию и, подняв, посадил ее на край стола.
– Что, прямо сейчас? – тихо спросила она.
– Кейси, – проговорил он назидательным тоном, – ты сомневаешься во мне? Я предпочитаю начать с десерта.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Она сидела на холодной мраморной столешнице совершенно голая и уже стала покрываться мурашками, но от одного взгляда на Джейка ее бросило в жар.
Он нагнулся и стал целовать ее груди. Крепко вцепившись в край столешницы, Кейси задрожала от неописуемого восторга, наполнившего ее душу.
Желание становилось нестерпимым.
– Джейк, – игриво произнесла она, – хорошие мужья не мучают своих жен.
– А какая жена хочет, чтобы ее муж был хорошим?
– Я.
И Джейк опрокинул ее на спину на столешнице.
Не только тело Кейси ликовало от ласк Джейка, но и душа ее птицей взвилась ввысь. Вот так и должно быть. Им суждено остаться вместе. Навечно.
– Джейк!.. – Неизъяснимая вспышка удовольствия пронзила ее, и она выкрикнула его имя чужим, сдавленным голосом.
Несколько минут она лежала, обессиленная, на столешнице. Потом открыла глаза, чтобы взглянуть на него. Потянулась к нему, прижалась к его груди… Джейк взял ее на руки и понес в свою спальню.
Положив жену на постель, разделся и лег рядом. Он гладил ее торопливо, будто слишком долго ждал случая прикоснуться к ней, будто не мог вдоволь насладиться ею.
Такого желания он прежде никогда не испытывал. Все его тело ныло в предвкушении счастья. И тело Кейси вторило ему. Эту тихую мелодию без названия он услышал только сейчас… Мелодию, проторившую помимо его воли путь к его сердцу и ставшую такой же неотъемлемой частью его жизни, как дыхание.
Немного погодя они лежали в постели, крепко прижавшись друг к другу. Голова Кейси покоилась на груди мужа. Джейк гладил спину Кейси, восхищаясь ее нежной, шелковистой кожей. И благодарил судьбу за доставшийся ему бесценный подарок… за Кейси.
Она ласково провела пальцами по его груди. Раз, другой…
Как хорошо! Так должно быть всегда. И страшно потерять все это.
– Обед, наверное, остыл? – выпалил он в целях самообороны.
– Ты способен думать о еде? Сейчас? – воскликнула она и высоко подняла красивые брови.
– Я так проголодался, что ни о чем другом думать не могу. – Он улыбнулся. – Пока не поем.
– Ясно, – сказала она. – Надо тебя покормить.
Кейси перевернулась на бок и вытащила из стопки чистого белья одну из футболок Джейка. Держа ее перед собой, Кейси спросила:
– Обедать будем нагими или оденемся?
Ее красивые ноги виднелись из-под футболки. Кейси покачивалась из стороны в сторону, дразня его своими бедрами.
– Хорошие жены не мучают своих мужей, – напомнил он. – Брось мне мое белье.
– Вот и закончился медовый месяц. – Она нарочито громко вздохнула и надела футболку, которая повисла на ней, как на вешалке. Потом, взяв белье и для Джейка, взобралась на кровать. Усевшись рядом с ним и поджав под себя ноги, Кейси улыбнулась ему. – Как же я люблю тебя, Джейк Парриш!
Последовавшая за этим признанием гнетущая тишина, казалось, длилась целую вечность. Потом Джейк надел белье. Он избегал смотреть Кейси в глаза, а та была потрясена его молчанием.
– Кажется, медовый месяц и в самом деле прошел, – наконец проговорила она и соскользнула с края кровати.
Джейк глубоко вздохнул.
– Кейси…
– Не надо. – Она протянула к нему руку и покачала головой.
– Что не надо? – спросил он.
– Не надо говорить мне, что наш брак отличается от других тем, что это вынужденная сделка и о любви не может быть и речи.
– Так оно и есть, – сказал Джейк.
– Для меня это брак по любви. – Кейси направилась к двери. Остановившись на полпути и повернувшись к Джейку, она буквально испепелила его взглядом. – Ясно. Ты не любишь или не хочешь любить меня.
– Дело не в тебе, – возразил он. – Все дело во мне. Я больше никого никогда не полюблю.
– Ты упрям как бык, Джейк.
– Что?
– То, что слышал.
– Кейси…
– То, что мы только что испытали, было…
– …вожделением, – закончил он за нее.
– В самом деле?
На какое-то мгновение он опустил глаза, и Кейси поняла, что для него это было не просто вожделение. Он любит ее. Но не хочет признаться – из-за своего упрямства.
Прошла неделя, а он все так и не смог понять, почему его план дал сбой… Стамблз обернулся и залаял ему прямо в лицо.
– Ладно, – прошептал Джейк, сдвинув собаку с колен на сиденье, – смотри в окно.
Стамблз послушно встал на задние лапы, положив передние на опущенное ветровое стекло и высунув голову навстречу ветру. Снега не было всю неделю, и солнце превратило ранее выпавший в грязное месиво. Вокруг все было черно. Но картина соответствовала его настроению. Эта часть дороги была ему настолько знакома, что он мог проехать по ней с закрытыми глазами. Даже в слякоть. Его мысли, переходя с одного на другое, естественно, остановились на Кейси. Всю неделю она была милой и приветливой. Ни слова о любви до гроба. Они проводили дни и вечера вместе. Не отказывали себе в близости. Он помогал ей управляться с растущим числом заказов на пирожные и другие сладости и особенно поощрял ее интерес к книгам по ведению дел на ранчо. Они вместе мечтали о малыше и о Рождестве, играли со Стамблзом и обсуждали, как обставить детскую. Только вчера они съездили и спилили высокую елку, которую поставили в доме, чтобы ближе к празднику нарядить.
Черт возьми, судьба послала ему то, о чем он так давно мечтал. Чего ему еще не хватает?
К сожалению, он больше не читает в глазах Кейси слов любви.
– Проклятье, она даже тебе говорила сегодня, что любит тебя, – обратился Джейк к собаке.
Стамблз заскулил, спрыгнул с сиденья и положил голову ему на колени.
– Ну да, да. Я тоже люблю тебя. – Джейк почесал Стамблза за ухом.
Вдалеке на дороге, ведущей с ранчо, показался большой коричневый фургон.
Джейк прищурился от яркого солнца. В нем зародилось какое-то смутное беспокойство. Фургон приближался, и Джейку становилось все больше не по себе. Когда между ними осталось футов десять, Джейк свернул на обочину и затормозил, пропуская встречную машину.
Водитель фургона дружески помахал ему рукой. А Джейк… еще долго не трогался с места. Двигатель работал вхолостую, Стамблз лаял на него, а он смотрел в сторону дома.
Все вернулось на круги своя.
– Да, я понимаю, мама, – говорила в трубку Кейси, когда он тяжелыми шагами вошел в кухню. – Я подумала, что тебе будет интересно узнать об этом. Я никогда и не надеялась, что ты чем-нибудь поможешь мне.
Он взглянул на Кейси. Та улыбнулась ему, а он не смог. Ему не до улыбок. То, чего он так боялся, началось.
– Мама, я понимаю, что бабушка из тебя не получится. Никому и в голову не придет просить тебя испечь печенье или сменить подгузники.
– Упаси Господи!
– Я знаю, мама…
По всей вероятности, говорить с матерью по телефону было еще неприятней, чем лично. В другое время он бы посочувствовал Кейси, но не сейчас. В эту минуту он хотел одного – погрузиться в волны гнева и разочарования, нахлынувшие на него. И похвалить себя за осторожность в отношении Кейси. Выходит, он поступил правильно.
Быстро пройдя кухню, он двинулся по коридору. Мимоходом заглянул в большую комнату, где у окна стояла еще не наряженная елка. Но ему сейчас было не до нее. Коричневый фургон привез покупки. Джейк знал, где их искать. Разумеется, в его спальне, где же еще!
Каждый раз, когда Линде доставляли очередной заказ, покупки складывались на кровати. И его бывшая жена наслаждалась зрелищем, устроившись со всеми удобствами. Он не позволит, чтобы все началось сначала! Линда почти разорила его своими чудовищными расходами. Она была единственной из всех знакомых ему женщин, которая каждую неделю требовала новую пару обуви…
Джейк сразу увидел их – сравнительно небольшую кучку свертков, лежавших на стуле около двери. Схватив один из них, он развернул упаковочную бумагу, открыл коробку – и выяснил, на что Кейси истратила деньги… их общие деньги.
Фланелевая рубашка.
Для него.
Нахмурившись, Джейк быстро просмотрел остальные свертки. Он разворачивал бумагу и бросал ее прямо у двери. Фланелевые рубашки. Носки. Джинсы и дождевик.
Все – ему.
И это были вещи, какие он сам бы выбрал себе, если бы мог выкроить время, чтобы съездить в магазин.
Вернув последний сверток на место, Джейк взъерошил волосы. Смущенный, он старался понять, как все это вписывается в его теорию.
– Так-так, – сдержанно сказала Кейси у него за спиной. – А я-то думала, что ты увидишь свои подарки утром на Рождество. – Она улыбнулась и кивнула на разбросанную по полу бумагу. – Хорошенькое дело! Теперь мне нечего подарить тебе… Ты как ребенок.
– Здесь все – мне, – наконец произнес он.
– И что не так? – спросила она, подбирая бумагу.
– Все так, – ответил он. – Но мне непонятно… И когда ты успела это купить?
– Я была в салоне у Энни. Там лежал толстый каталог… Только не говори сестре, что я стащила его. Но ведь джинсы у тебя износились, старый дождевик разорван и протекает, а твои носки изгрыз Стамблз.
Она все подметила. И накупила ему новой одежды. Слегка нахмурившись, Джейк стал подбирать бумагу, которую в бешенстве швырял на пол. Когда он выпрямился, Кейси внимательно посмотрела на него.
– Тебя удивляет, что я купила тебе одежду? Да?
– Ну да… – Он замялся.
– Джейк, я же твоя жена, – она пожала плечами и встала на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на его щеке. – Я… – Она осеклась и покрутила головой.
Она чуть не сказала запрещенные три слова.
Кейси и не подозревала, что непроизнесенные слова могут причинять такую боль.
– Как хорошо, что ты вернулся, – сказала она, торопясь сменить тему разговора. – Я бы хотела вечером украсить елку.
– Угу, – машинально произнес Джейк. Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что на свете есть женщина, покупающая подарки ему, а не себе.
– Я хочу вот о чем с тобой договориться, – продолжала она, повысив голос, чтобы вывести его из задумчивости. – Гирлянду из лампочек надо повесить на елку первой. Ты ее развесишь или это сделать мне?
– Лампочки? – повторил он, постепенно возвращаясь к действительности. – Я сам все сделаю. Без лестницы не обойтись. А ты можешь упасть с нее.
Она кивнула:
– Хорошо, спасибо. Сегодня в гараже я нашла старую коробку с елочными украшениями, я их повешу на елку. Вот будет здорово!
Он совсем запутался.
– Но я же показал тебе, где лежат новые елочные игрушки. – Он немало заплатил за набор стеклянных шариков и прочих подобранных им в тон украшений. Ведь Линда любила все самое лучшее.
– Да, – сказала Кейси нерешительно, – но, понимаешь, мне почему-то захотелось взять именно те игрушки, которыми еще твоя мама каждый год украшала елку. Ладно, Джейк, – вздохнув, добавила она, – игрушки, которые ты вчера показал мне, действительно очень красивые, однако… с ними наша елка будет будто… украшенная дизайнером. – Она пожала плечами. – На наше первое Рождество мне бы хотелось чего-нибудь…
– Необыкновенного? – подхватил он.
– Домашнего, – поправила она. – Можно я возьму игрушки твоей мамы?
– Конечно, – поспешил ответить он. Только он не понял, зачем это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11