– Так Адам – ваш жених? – спросила она, подтверждая то, чего они только вскользь коснулись по телефону.
– Да, но он отдаляется от меня… – Убеждает Сару не любить его. И отказывается принимать помощь в своей борьбе, своем сражении за возможность оставаться трезвым.
– Мне жаль, если ему приходится плохо, но мне тоже нелегко. Мои дети ничего о нем не знают. Я даже мужу не рассказывала. Я согласилась встретиться с вами, потому что… – Она замолкла, теребя золотое кольцо на левой руке, и поймала взгляд Сары. – Я хочу, чтобы вы поняли, почему я не могу встретиться с Адамом. Почему лучше оставить все как есть.
– Прекрасно. – Сара позволит Синди высказаться, а потом сама возьмет слово. Она не собирается спорить с матерью Адама, но она не может смотреть, как страдает человек, которого она любит.
– Отдав своего ребенка, я совершила самый тяжкий грех в своей жизни, но я хотела, чтобы у него была лучшая жизнь, нежели та, которую я могла ему обеспечить.
– И вы не оставили его у себя только по этой причине?
– Нет. – Взгляд Синди был искренним. – Еще и из-за того, что его отец сделал со мной.
Сара молча ждала, зная, что сейчас услышит всю эту отвратительную историю. Стиснув руки, Синди положила их на стол.
– Он был очень красив. Джонни – так его звали. Высокий, широкоплечий, с самой потрясающей улыбкой, какую я когда-либо видела.
– Где вы встретились с ним?
– В закусочной, где я работала. Там болтались местные студенты, так что для меня это было замечательное место работы. Я была уже в старшей школе и старалась выглядеть взрослее. Я флиртовала с Джонни, но так поступали и другие девочки. Ему оказывали много внимания. И в нем была какая-то неуправляемость, бунтарство, которое соответствовало духу времени. Мы были поколением, которое собиралось изменить мир. Как-то вечером после моей смены Джонни пригласил меня покататься. Я едва знала его, если не считать нашего легкого флирта, но не собиралась отказываться. Он казался таким милым, таким очаровательным. – Подняв руку, Синди нервно пригладила волосы. – И когда он привез меня в укромный уголок, я подумала: «О боже, он собирается поцеловать меня». Конечно, он так и сделал. Но потом все изменилось. Он начал раздевать меня, подталкивая к заднему сиденью. Я сказала «нет», но рядом уже был не Джонни. Не тот очаровательный парень с потрясающей улыбкой, а какой-то зверь…
– Мне так жаль. – Сара могла почти физически представить себя на месте Синди. Наивной и юной, униженной человеком, которому она доверилась.
– Когда все закончилось, я была вся в слезах, а он уговаривал меня не поднимать такой шум из-за случившегося. – Синди тяжело вздохнула. – Позднее я обнаружила, что бедра у меня в синяках. И шишка на затылке, потому что он толкнул меня и я ударилась о стекло.
– Вы никому тогда ничего не рассказали?
– Да. А следовало бы, но мне было слишком стыдно. Мои родители спали, так что я пробралась в дом, залезла в горячую ванну и плакала как ребенок. Когда я наконец набралась храбрости и рассказала матери, синяки уже исчезли.
– И тогда было уже слишком поздно, – потрясенная до глубины души, Сара едва услышала свой собственный голос.
– Да, поздно. В полиции мне намекнули, что доказать я ничего не смогу. Один даже спросил, почему я хочу загубить Джонни жизнь. Он был просто студентом колледжа и происходил из уважаемой семьи. – в глазах Синди полыхнул гнев, и она покачала головой. – Нет нужды говорить, что мои родители убедили меня снять обвинения. Нам полагалось забыть о том, что случилось.
«Но вряд ли они забыли, – подумала Сара. – В особенности когда выяснилось, что Синди беременна».
– И они отослали вас в Талеквах, чтобы вы рожали там.
Синди кивнула.
– И пока меня не было, переехали из Оклахомы в Талсу, так что когда я вернулась, то смогла начать все сначала. Новый город, новая жизнь.
– Это все не могло пройти так просто.
– Я сделала то, что должна была сделать: отдала своего ребенка для усыновления. А позже я узнала, что Джонни разбился на своей новой шикарной машине…
– Адам совсем не похож на Джонни, – заметила Сара, наблюдая, как Синди снова крутит свое обручальное кольцо. – Он добрый и достойный, самый хороший человек, которого я встречала. А все это убивает его. С каждым днем он понемногу умирает. Его дух сломлен, и я не знаю, что с этим поделать.
Глаза Синди наполнились слезами.
– Скажите ему, что я сожалею. Скажите, что я сделала то, что считала лучшим, что ожидала от меня моя семья.
– Ему нужно услышать это от вас. Надо знать, что вы не испытываете к нему ненависти.
– О. – Синди качнулась вперед, коснувшись рукой сердца. – Все эти годы я думала о нем, особенно в Рождество и в день его рождения. Он всегда здесь. Я не забыла его. – Она смяла блузку пальцами, голос ее дрогнул. – У него есть теперь другие родители.
– Они умерли. Погибли в авиакатастрофе, когда он учился в колледже.
– О нет, – прошептала Синди, и слезы закапали у нее из глаз. – Что же мне делать?
– Встретиться со своим сыном, – ответила Сара. – Если вы этого не сделаете, вы оба уже никогда не будете прежними.
Погруженная в свои эмоции, Сара припарковалась на покрытой гравием подъездной дорожке у дома отца, открыла входную дверь и вошла внутрь. Она хотела увидеть Адама, но решила позвонить, чтобы не взволновать чересчур сильно. Если она доверяла ему, то большего не требовалось.
Сара положила сумочку и взяла телефонную трубку. Адам ответил после второго гудка, и она поняла, что он с нетерпением ждал ее звонка.
– Синди согласилась встретиться с тобой, – сообщила Сара.
– О господи. Где? Когда?
– В этот вторник, у нее дома. Ее детей там не будет, так что вы будете одни.
В его голосе прорезался страх:
– А ты?
Сара присела.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Да. Я имею в виду, если ты не против. Ты уже встречалась с ней, и…
«Адам нервничает, – поняла Сара, – он жутко волнуется в ожидании встречи с матерью».
– Конечно, я не против, – уверила она Адама.
– Спасибо. – Он помолчал, и Сара услышала, как он вздохнул. – Сара?
– Да?
– Ты не рассказала Синди, нет? Ну, знаешь, о том, что со мной сейчас творится?
– Нет. Я решила, что мне об этом не стоит говорить. – Сара откинулась назад, закрыла глаза, внезапно почувствовав, что сама заволновалась. Сколько времени пройдет, прежде чем он избавится от потребности выпить? Прежде чем снова ощутит себя цельной личностью?
– Она красивая?
– Что? – Сара очнулась, поняв, что Адам спрашивает о Синди. – Да. Я думаю, что она тебе понравится.
– Она не рассказывала о других детях? – полюбопытствовал он.
– Только то, что они не знают о твоем существовании. И не сказала, как их зовут.
После секундной паузы Адам задал вопрос, пронзивший Сару как пуля:
– А что о нем? Она что-нибудь говорила о нем?
– Да. – Сара осторожно подбирала слова. Адам не был готов выслушивать подробности о своем отце. Рана была слишком свежей, боль – слишком острой. Сара подозревала, что Адам унаследовал черты и склонности Джонни. Но все это неважно. Синди, посмотрев в глаза сыну, не увидит человека, который причинил ей боль. – Его звали Джонни. Он погиб в автокатастрофе.
– Надеюсь, что он хорошенько помучился перед смертью, – отрезал Адам холодным и жестким тоном.
Сара не ответила. Ненависть может уничтожить душу человека, и Адам все еще стоял на краю пропасти, на краю гибели. «Презрение к мертвому человеку, – подумала она, – не поможет Адаму исцелиться».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Во вторник утром Адам открыл дверь своего номера и отступил назад, давая Саре войти.
– Я еще не совсем готов, – сказал он, подтверждая очевидное. На нем были коричневые брюки, но торс был обнажен, волосы распущены. Адам не особенно заботился о своей внешности или гардеробе, но сегодня уделил внимание и тому и другому.
– Все в порядке. У нас еще есть немного времени.
Сара улыбнулась, и он представил, как обнимает ее, вдыхает ее запах. Он соскучился по ощущению ее тела, теплу ее кожи, вкусу ее поцелуя. А сегодня Сара напоминала ему цыганку, с ее блестящими черными волосами и золотыми кольцами серег в ушах. Сара редко надевала украшения, но когда это случалось, они только подчеркивали необычность и какую-то дикую, первобытную элегантность ее облика. Адам хотел надеть бриллиант ей на палец, но у него еще не было на это права.
– Как ты? – спросила Сара.
– Лучше. – Адам был уверен в том, что она имеет в виду его желание выпить. – Уже не так сильно тянет, как раньше. – Но теперь он осознал, каким страшным было его пристрастие, понял, как недооценивал его серьезность все эти годы.
– Так и будет, пока ты не перестанешь волноваться.
– Я стараюсь. – Он потянулся за рубашкой и натянул ее через голову. Повернувшись, Адам направился к зеркалу, чтобы завязать волосы в хвост. Причесывая темные пряди, он пытался не морщиться. Раненая рука побаливала, и Адаму было теперь стыдно и страшно, что он способен на такие бурные проявления чувств.
Когда волосы были аккуратно уложены, Адам посмотрел на отражение и увидел, что на него смотрит незнакомец. Нервы его сжались в комок. Что, если Синди найдет его отвратительным? Что, если…
Он повернулся к Саре, которая ждала у стола, рассеянно листая книгу, которую Адам оставил там.
– Мне кажется, я не смогу.
– Что? – Сара резко подняла голову. – О господи, почему?
– У меня может быть его лицо. – Адам не вынес бы сходства с человеком, который погубил невинность юной девушки. – Моя мать может посмотреть на меня и увидеть его.
– Нет, не увидит – Сара вскочила, подбежала к Адаму и коснулась губами его щеки.
– Как ты можешь быть так уверена?
– Потому что ты похож на Синди. Ты выглядишь как чироки.
– Спасибо, – сказал он, слегка ободренный. Не важно, что говорила Сара, Адам знал, что Джонни – внутри него.
Поймет ли это Синди? И если она ненавидела его отца, если кожа у нее покрывалась мурашками при одной мысли о нем, то как она сможет принять сына, в котором текла его кровь? И как сможет принять его Сара? Вообще любая женщина?
– Пойду обуваться. – Адам подозревал, что Сара знает больше о его отце, чем рассказала ему, но он не собирался выжимать из нее информацию.
Наконец они покинули мотель, и Адам сел за руль автомобиля. Поездка была долгой и тихой, но когда они достигли Талсы, Сара стала читать ему указания, набросанные наспех на клочке бумаги, и они кое-как добрались до дома Синди. И когда они припарковались перед аккуратным пригородным коттеджем, Адам желал только одного: чтобы его сердце билось спокойнее.
Женщина, которая подошла к двери, была стройной и милой, с золотистой кожей и волосами цвета ночи. Она выглядела изящной и элегантной для своих лет. Потеряв вдруг всякую уверенность в себе, не зная, что сказать или сделать, Адам позволил Синди взять все в свои руки.
– Здравствуйте, Сара, – сказала она и повернулась к Адаму. – О господи. Вы, должно быть, Адам.
Он кивнул, ожидая, что она протянет руку. Но она не двигалась. Просто стояла и смотрела на него, разглядывая каждую черточку. Молчание окутало их как призрак в воздухе. Адам хотел сказать что-нибудь, разбить наваждение, но обнаружил, что тоже пристально смотрит на Синди. И понял, что и вправду похож на нее. Скулы на ее лице и рот были точно такими же, только губы у Синди были очерчены мягче и накрашены помадой персикового оттенка.
Внезапно он ощутил дурноту, ему захотелось извиниться.
– Я сожалею о том, что с вами произошло, – сказал Адам хриплым голосом, потому что в горле у него пересохло.
– Это было целую жизнь назад. – Синди протянула руку и слегка коснулась его щеки. – Ваши родители хорошо к вам относились, Адам? Были добры и внимательны?
– Да. – Он хотел схватить ее руку и удержать ее, но Синди уже отвела ладонь. – Я их очень любил.
– Этого я и хотела для тебя. Хорошей жизни. – Синди выглядела немного потрясенной и стала нервно разглаживать блузку на плечах. – Где же мои хорошие манеры? Заходите, пожалуйста, оба.
Адам и не осознавал, что они с Сарой все еще стоят на пороге и солнце Оклахомы светит им в спины.
Синди предложила им присесть в скромной гостиной. Ее дом был ярким и привлекательным, на каминной полке стояла ваза со свежими цветами, на желтой софе был сложен лавандово-голубой шерстяной плед. Похоже, что ей нравились пастельные тона.
– Я приготовила кофе, – сказала Синди. – И сандвичи. Может, кто-то из вас хочет перекусить?
– Да, спасибо, – отозвался Адам. Он не был голоден и обычно воздерживался от кофеина, но он слышал, что отказаться от пищи в индейском доме считалось грубостью. Он понятия не имел, придерживается ли Синди старых обычаев, но все же волновался, как бы не задеть ее.
– Может, мне помочь? – Сара привстала с кресла.
– Нет, нет. Все уже готово. Я сейчас. – Синди направилась на кухню, а Сара снова уселась.
Они с Адамом смотрели друг на друга, но молчали. Сара ободряюще улыбалась ему, а он желал, чтобы все было иначе. Он причинил милой Саре только боль.
Синди вернулась с подносом и поставила его на кофейный столик. Налив кофе, она попросила их не стесняться и угощаться. Сандвичи с мясом и сыром были нарезаны маленькими треугольниками, на сервировочном блюде лежали зелень и овощные палочки.
Все еще нервничая, Адам выбрал индейку с чеддером и положил себе на тарелку немного сельдерея.
– Выглядит замечательно.
– Спасибо. – Синди передала ему чашку кофе. – Сара говорила тебе, что у меня есть еще дети?
– Да, сказала. И мне известно, что они не знают обо мне.
– Я собираюсь рассказать им, но для этого потребуется время. Рэйчел всего двенадцать.
Рэйчел. Адам представил дочь Синди – девчушку с большими темными глазами и милой улыбкой.
– Не знаю, как они ко всему этому отнесутся.
– Вы не обязаны сообщать им об этом, – постарался успокоить ее Адам и налил себе в кофе молока. Синди выглядела такой же неспокойной, как и он сам. – Я не хочу, чтобы у вас были какие-то трудности.
– Им уже следует знать. Я давно должна была рассказать им. Тайны могут разрушить семью. И я хочу, чтобы они познакомились с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17