Он заставит всех мужчин позавидовать ему, да так, чтобы Хейли сама в этом убедилась.
– Эй, друзья! Как насчет того, чтобы перекинуться в картишки? – спросил Росс, распечатывая колоду карт.
– Ты можешь мне сказать, что ты делаешь? – сурово спросил Джастин.
– Росс Сент-Джон, карточный шулер, к вашим услугам, сэр. Послушай, старик…
– Да? – насторожился Джастин.
– Не отдашь мне имя Слоун, когда у тебя отпадет в нем надобность? Дамам должно понравиться – Слоун Сент-Джон! – Росс приподнял воображаемую шляпу и с самодовольным видом удалился.
– Простите меня, – сказал Джастин, глядя вслед Россу.
– За что? – удивилась Хейли.
– Он затеет игру в карты и, возможно, выиграет немалую сумму у ваших друзей.
– Меня это не волнует, – пожала плечами Хейли. – А он хорошо играет?
– Понятия не имею. Не знал же я, что он умеет петь.
– Может, в этом виновата его травма?
– Скорее всего. У него вдруг оказалось столько талантов, что мне даже не хочется отвозить его обратно в больницу, – признался Джастин и повел Хейли к столу, где возвышался свадебный торт, являвший собой потрясающий образец кондитерского искусства. Сердечки, голубки, разные фигурки, сахарные розы, расположенные на нескольких ярусах.
И снова зычный голос Росса прогремел на весь зал:
– Прошу внимания! Мой долг как шафера… нет, не долг, а приятная обязанность…
– О, Господи, что еще? – пробормотал Джастин.
– …предложить тост за жениха и невесту. – Гости замолчали в ожидании. Добившись тишины, Росс продолжил:
– Я знал этого парня, которого вы называете Слоуном, еще со школы. И с тех пор не встречал более надежного и волевого человека. Сначала он окончил колледж, а потом решил стать юристом. Но поскольку у него не было средств, чтобы оплачивать учебу в юридической школе, он пошел работать школьным учителем математики, чтобы просвещать молодое поколение и одновременно приобретать профессию.
Джастин тихо застонал. Это была его биография, а не Слоуна.
– А они думают, что ты – инженер и работаешь в нефтяной компании, – шепнула Хейли.
– Что же делать? У Росса микрофон. Как говорится – вооружен и очень опасен.
– Какая разница? – тихо засмеялась Хейли. – Моя мать думает, что я замужем. Только это имеет значение.
–..И когда он достиг своей цели, он продолжал трудиться, чтобы выплатить все долги, перед тем как жениться. А женился он на очаровательной Хейли, с которой я знаком лишь короткое время, когда мы… э… – Росс, кажется, стал вспоминать, как именно они познакомились, – работали над совместным проектом. А когда я ее встретил, я тут же подумал о нем, и вы сейчас являетесь свидетелями того, чем это закончилось. – Росс поднял бокал. – За счастье Хейли и… Слоуна!
– Правильно! Молодец! – крикнул кто-то из гостей.
– А тост не так уж и плох, – заметил Джастин.
– Мама, наверно, сейчас лихорадочно думает о том, правда ли, что вы – юрист.
– А теперь, леди и джентльмены, я еще раз спою вам любимую песню жениха и невесты. Оркестр, музыку! – И Росс запел «Люби меня нежно».
– Я думала, что наша песня «Я не мог не влюбиться», – сказала Хейли.
– У нас полно любимых песен. Пойдемте танцевать.
Джастин обнял Хейли за талию, насколько это позволял кринолин. Неожиданная волна эмоций захлестнула его, и он признался себе, что его единственным желанием было нежно любить Хейли – именно так, как пелось в песне. Только место и время были неподходящими.
«Хейли заслуживает того, чтобы выйти замуж, – размышлял он. – Она будет идеальной женой». Но он не готов к браку. Ему еще придется потратить много времени, чтобы найти работу и выплатить долги, прежде чем он может позволить себе даже подумать о женитьбе. Но сейчас, пока поет Росс, он держит ее в своих объятиях и может помечтать.
«Джастин оказался лучшим актером, чем Росс, – думала Хейли. – Он смотрит на меня так, словно я единственная женщина на свете. Если бы только это было правдой!»
Росс кончил петь, но Джастин, казалось, этого не слышал и все еще не отпускал Хейли.
– Спасибо. Большое спасибо, – раскланивался Росс и, когда оркестр снова заиграл, сделал еще одно объявление:
– Леди и джентльмены! Вы считаете себя везучими? Как насчет того, чтобы испытать судьбу и сыграть товарищеский матч под названием «Валентинов покер»? Черви идут по двойной ставке. – Росс прошуршал картами перед микрофоном и спрыгнул со сцены.
– Спасибо за танец, – сказала Хейли. Они все еще кружили по залу.
– Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие.
– Хейли, дорогая, гости уже заждались. – Рядом с ними появилась Лола. – Брось свой букет, а потом вы со Слоуном можете уйти.
– Уйти? – удивилась Хейли.
– Конечно же. – Лола не могла удержаться от лукавой улыбки. – Вам пора начинать медовый месяц.
Глава 8
Хейли и Джастин остановились в недоумении на пороге своей каюты «люкс». Пока в главном салоне проходила свадебная церемония и они притворялись, что женятся, каюту превратили в романтический будуар.
Стюард распаковал их багаж и в форме лебедя выложил на постели белый пеньюар Хейли. По всей видимости, стюард тоже был поклонником теории «радуги любви».
Не менее трех бутылок шампанского торчало из ведерок со льдом, на столике стояли серебряные подносы с разнообразными закусками, а обе прикроватные тумбочки превратились в розарий. На туалетном столике горело множество толстых витых свечей.
Хейли чувствовала себя разбитой и опустошенной. «Остаться бы сейчас одной, – подумала она, – и залечь в горячую ванну с плиткой шоколада».
Джастин снял сюртук и повесил его в шкаф. А потом уставился на «лебедя».
– А это что такое?
Это была «радуга любви», но она не собирается ему об этом рассказывать.
– Мое белье и ночные рубашки. Джастин отбросил в сторону короткую комбинацию в желтых маках и такое же кимоно и вытянул длинный халат, верх которого был сделан из кружев цвета персика, а низ – из розового шифона. Совершенно прозрачного. Он перевел взгляд с Хейли на халат и положил его на место.
Пока Джастин разглядывал белье, Хейли вспомнила, что никакого другого у нее здесь не было. Она доверила матери и сестрам собирать вещи, не подозревая, чем это может обернуться. Дома остались и махровый халат, и ее любимая ночная рубашка с Микки-Маусом.
У нее есть только белый пеньюар. Если как следует его запахнуть, будет не так уж и плохо.
– «С наилучшими пожеланиями от Росса», прочел Джастин, достав одну из бутылок шампанского.
– Росс? Интересно, что у него на уме? А вдруг он сойдет с парохода в Виксберге?
– Я проверю. Если он сойдет – хотя я сомневаюсь, ведь он затеял игру в покер, – я подожду, пока он не сядет вместе со всеми в автобус, а потом возьму такси и поеду следом до самого отеля.
– Вы меня успокоили, – призналась Хейли и скинула туфли.
– Послушайте, вам нужна помощь, чтобы выбраться из вашего платья? – Хейли многозначительно на него посмотрела, но он усмехнулся. – Да ладно вам! Мы это уже проходили.
– Вы только расстегните верхние пуговицы, а остальное предоставьте мне.
Повернувшись к нему спиной, она приподняла волосы на шее и вспомнила, что однажды уже так делала.
– Теперь я понимаю, почему в прошлые времена у дам были горничные, – сказал Джастин, расстегивая пуговицы. – Готово. Заодно помогу вам избавиться от кринолина.
Как только он развязал первую ленту на талии, Хейли почувствовала, что может наконец нормально дышать.
– Спасибо, – сказала она, повернувшись. – Вы не можете себе представить, как приятно чувствовать себя свободной.
– Я сейчас уйду в ванную, чтобы не смущать вас. Постучите, когда будете в приличном виде.
Джастин выхватил из шкафа рубашку и брюки и скрылся за дверью ванной. Хейли с трудом выбралась из корсета и кринолина и надела белый пеньюар.
– Можете войти, – окликнула она Джастина и стала думать, как пристроить в шкафу платье.
– Вы знаете, здесь целая корзинка с пеной для ванн… – начал он и запнулся.
Хейли была в белом пеньюаре – и очертания ее ног были видны сквозь шифон в свете свечей.
– Это вы считаете приличным видом?
– Разве он просвечивает?
– Я… Это ведь… а…
– Это – пеньюар, – спокойно подсказала Хейли. – Вы бы предпочли, чтобы я надела что-нибудь из тех… других? – Она посмотрела на него вопросительно.
Он видел те, другие. Неплохо было бы, если бы она их надела. Особенно то черное, с интересными кружевными вставками. Но он в эту ловушку не попадется.
– В данной ситуации оно выглядит слишком… вызывающим.
– А что это за ситуация? – спросила Хейли, отводя взгляд.
Джастин понял, что все-таки угодил в капкан. Что бы он сейчас ни сказал, все будет не правильным.
– Я думал, что мы с вами посидим и дождемся того момента, когда я один или мы оба сможем сойти с парохода.
– Видите ли, мои чемоданы паковали мама и сестры, и мне больше нечего надеть. – Она провела рукой по кружевной оборке. – Знаете, что вам надо сделать? – продолжала Хейли. – Посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору или чего-нибудь съесть. А я должна поплакать, мне просто необходимо выплакаться. – И она направилась в ванную. – Надеюсь, там большой запас бумажных платков.
– Хейли… – Он пошел за ней следом.
– Не беспокойтесь, Джастин. – Ее голос звучал приглушенно: похоже, она уже начала плакать.
– Хейли! – Она обернулась. Так и есть, в глазах блестят слезы. – Не плачьте.
– У-у-у! – Она выхватила из коробки сразу полдюжины платков. Ее лицо исказила гримаса. – После такого дня, как сегодня… нет, после целого года я имею право поплакать, и никто мне в этом не помешает.
Он протянул к ней руки, но она покачала головой и попыталась закрыть дверь в ванную, но Джастин загородил ей дорогу.
– Уйдите!
– Нет.
Она пристально на него посмотрела, икнула и… очутилась в его объятиях.
Хейли сотрясали рыдания. Джастин держал ее, чувствуя себя таким же беспомощным, как в детстве, когда до него доносились рыдания матери. Иногда он поднимался и шел к ней. Обычно он заставал ее в маленькой кухоньке за столом, на котором были разложены какие-то бумаги – теперь-то он понимает, что это были счета. Стараясь ее утешить, он обнимал ее, точно так же, как сейчас обнимает Хейли.
Джастин молча гладил Хейли по волосам и по спине, давая волю собственным чувствам и воспоминаниям: о своем детстве, о дружбе с Россом и о событиях последних дней. Именно с этой минуты он стал думать не о себе, а о Хейли. Время, проведенное с ее матерью и сестрами, дало Джастину ясное представление о том, каким было ее детство. Все относились к ней как к гадкому утенку, и никто не заметил, как она превратилась в прекрасного лебедя. Рыдания Хейли постепенно утихали.
– Простите меня, – прошептала она. – Я знаю, что мужчины не выносят женских слез.
– Это потому, что они чувствуют свою беспомощность. – Он протянул руку и выключил свет в ванной. В комнате горели только свечи. – Давайте сядем.
Все еще обнимая ее за талию, Джастин подвел ее к маленькому диванчику, который он развернул так, чтобы была видна река. Огни в домах на берегу Миссисипи отражались в воде. Мирная картина, по мнению Джастина, должна была успокоить Хейли.
– Мне уже лучше, – призналась она. – Просто так много на меня навалилось. То есть я хочу сказать… Считается, что день свадьбы самый важный день в жизни женщины и она… она… Да что ж это такое! – Она снова поднесла платок к глазам.
Джастин встал, открыл бутылку шампанского, которую прислал Росс, и, придвинув столик с ведерком поближе к дивану, налил вино в два бокала. Протянув один Хейли, он сказал:
– Выпейте. Может, это поможет вам расслабиться.
– Шампанское пьют, когда что-нибудь празднуют, а не для того, чтобы расслабиться.
– Так давайте праздновать. – Джастин поднял свой бокал. – Как насчет того, чтобы выпить за успешное завершение вашей свадьбы?
Тень улыбки промелькнула на губах Хейли, и у Джастина сжалось сердце. Они чокнулись.
– Может, хотите перекусить? – поспешно спросил он, опасаясь, как бы не ляпнуть какую-нибудь глупость. – Здесь столько всего вкусного.
– Пожалуй.
Он принес ей тарелку, полную замысловатых крошечных тартинок.
– Копченая лососина. – Хейли вздохнула и отправила в рот розовую клумбочку. – Я ее обожаю.
Джастин быстренько положил ей на тарелку все тартинки с копченой лососиной, чем заслужил благодарный смех Хейли.
Ему тут же показалось, что он совершил нечто замечательное.
«Опасное чувство, – подумал он. – Одно из тех, что заставляют мужчин забыть о своих денежных обязательствах».
С бокалом в руке Хейли откинулась на спинку дивана, а ноги положила на стоящее рядом кресло. Полы пеньюара скрывали ее ноги, но под полупрозрачным шифоном четко обрисовывалась их форма. Ногти на пальцах были покрыты прозрачным лаком, все время менявшим свой цвет в мерцающем свете свечей.
Джастин, как завороженный, смотрел на ногти и на то, как их цвет становится то розовым, то голубым, то серебристо-белым. «А может, женитьба не такая уж плохая вещь?» – подумал он. Мгновенно опомнившись, он сунул в рот кубик сыра и схватил гроздь винограда.
– Пожалуй, и я съем винограда, – сказала Хейли. – А вы не хотите попробовать копченую лососину?
– С удовольствием.
Поедая тартинки, Джастин думал о том, что, будь на месте Хейли кто-то другой, он чувствовал бы себя ужасно неловко. А с ней он мог себе позволить расслабиться. Убаюканный мерным постукиванием гребного колеса, он вдруг увидел себя со стороны: сидит рядом с Хейли, часами любуясь проплывающими мимо берегами и наслаждаясь экзотической едой. И так днями. Неделями. Вечн…
– Вы ничего не слышите? – прервала его мысли Хейли.
Джастин прислушался: откуда-то доносилась негромкая музыка, да шлепало по воде гребное колесо.
– Это где-то на палубе, – предположил он и открыл стеклянную дверь на балкон. Тишину ночи нарушало чье-то пенис.
– Это опять Росс, – улыбнулась Хейли.
– Столько лет знаком с Россом, а не подозревал, что он умеет петь. А вообще – он настоящий друг. Когда я решил поступать в юридическую школу, мне был нужен кредит. Но я уже и так здорово задолжал за учебу в колледже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15