Эка невидаль – инопланетяне! А тут…
– Панки, панки… – пронеслось в толпе.
– Епты, город нормальным стал – панки завелись…
– Пацаны, вам не холодно?
– Слышь, Колян, у нас в Ульяновске, оказывается, панки есть…
Психологи утверждают, что все, что недоступно (неизвестно, непонятно и т. д.) человеческому мозгу – отвергается. Типа «не может такого быть»! А если неизвестно, но на что-то похоже, то это «неизвестно» отождествляется с этим «похоже»… Короче, прогрессивность нашего города в 1996 году от Р. Х. дальше сдохнувших в начале восьмидесятых панков не продвинулась. Viva la Ulyanovsk!! Foreva na fig!!!
Единственными нарушителями покоя на замершей улице Гончарова остались какие-то люди, вальяжными походками, вразвалочку, вдруг задвигавшиеся в нашу сторону. Вроде люди как люди, ан нет: на плечах такие вальяжные носят серенькие погончики. Милиция это называется.
– Менты, – сухо констатировал Диман.
Интересно, какую статью и какого кодекса нам бы инкриминировали, если бы у нас не было одного стратегического преимущества перед представителями власти с дубинкой? Преимущество простое. Как и все мелкие нарушители, мы умеем быстро бегать. В отличие от товарищей в сером.
– Адьос, амигос! – проорал я. – Буэна виста!! До скорых встреч!!!
– Че Гевара жив! – воодушевившись испаноязычностью, проорал Торин.
– Пошли все на х…! – проорал Диман. Логично сказано.:-) Доступно для широких масс!
Изобилием фонтанов, тем более – работающих, родной город Гончарова, к счастью, похвастаться не может. Иначе рассказ о нашем несостоявшемся утоплении растянулся бы страниц эдак на тридцать. Оно вам надо? Мне вот, например, уже надоело.:-)
Объект под порядковым номером 2 – возле мемориального центра какого-то видного революционного деятеля – на удивление, оказался не занят многочисленной детворой, активно собирающей монетки со дна. Еще более странным оказалось и то, что все дно, выложенное дебильного цвета плиточкой, было щедро усыпано металлическими дензнаками.
– Пива хочешь? – спросил меня Торин.
– И сигареты тоже кончились, – бодро констатировал Диман, легонько подталкивая меня к краю.
Секунд через десять я уже ползал по скользкой илистой поверхности на коленях, таращил глаза как белочка из известного анекдота, и сгребал ладонями самые разные монетки. Желтые и белые, большие и маленькие, американские, испанские и еще чьи-то – чуть ли не с Анджелой Дэвис… Испанские, кстати, с дырками посередине.
Торин тоже спрыгнул в воду и почти сразу же зацепился развязавшимся шнурком за какой-то арматурный штырь, торчавший из дна.
– Дебилы, – ворчал он, выныривая на поверхность. – Дегенераты, придурки! Заработка лишают!..
Диман оперативно разделял всю добычу на полезную и не очень. Полезная – это ни во что не конвертируемые родные рубли. Которые, впрочем, в ближайшем киоске нам с некоторым неудовольствием превратили во вполне осязаемые булькающие бутылки и шуршащие пока нетронутым целлофаном сигаретные пачки. Разразившаяся тем летом эпидемия потребительского патриотизма («Покупай российское!») не смогла заставить нас купить ни воняющие каким-то лошадиным дерьмом «Союз-Аполлон», ни бьющие все рекорды продаж «Петр 1». Курили «Winston»… Ну что поделаешь – бедные студенты!:-)
Торин, еле отдышавшись от пережитого стресса, с сожалением рассматривал свой искалеченный шнурок от нефиговых таких военных ботинок.
– П…ц, – сказал он. Точнее не скажешь. Придется теперь мотаться по всему центру, искать приемлемую пару шнурков. Торин в таких вопросах щепетилен до занудства…
Мелочи набралось порядочно. Хватило и на шнурки, и на сигареты, и на пиво, и даже не по одному разу. Жизнь иногда бывает весьма неплоха. Правда, чтобы понять это, нужно на один шаг приблизить ее окончание. Странно.
– Так я не понял: тут кактусы нигде не продаются, что ли? – никак не может уняться Торин, тщетно пытаясь найти среди хлама, завалившего кухню, хотя бы одну неоткрытую банку пива. Ну на крайний случай – недопитую.
– Жень, блин! Успокойся! На фиг тебе кактусы?
– Нда, блин… Придется в «Гринпис» телеграмму отправлять. Раз в жизни захочешь проявить заботу о природе… Так нет же – не дадут!!!
Ха, в тот «банно-фонтанный» день мы тоже ходили отправлять телеграмму.
Не знаю, много ли придурков приходит каждый день на ульяновский Главпочтамт, чтобы отправить телеграмму «на деревню дедушке»… Однако тетушка, принимающая бланки, исписанные корявыми почерками сограждан, очень спокойно и на удивление вежливо ответила, что, мол, «не дойдет телеграмма». На наше приторно-издевательское «Почему??», она так же спокойно и так же вежливо ответила, что, мол, «адрес получателя указан неверно»… При этом выражение лица тетушки, украшенное весьма милой улыбкой, очень напоминало преувеличенно снисходительные физиономии сотрудниц ЗАГСов, которых показывают по телевидению в моменты, когда они отказывают геям в регистрации браков. «Согласно законодательству, мы не имеем права регистрировать однополые браки, бла-бла-бла…»
Констатировав неудачу, мы развернулись и, хлюпая непросохшими ботинками, двинулись к выходу.
Могли ли мы тогда подумать, что всего через восемь лет…
Ё-моё!!! Мерный ход моих элегических воспоминаний резко обрывается: я вспоминаю, что завтра понедельник, а сегодня в 17.12 с Казанского вокзала отправляется поезд в Ульяновск, на который у меня куплен билет!!!
Когда ты понимаешь, что меньше чем за четыре часа тебе нужно преодолеть маршрут «Речной вокзал – Нахимовский проспект – Перово – Комсомольская», при этом в зеркале видишь нечто серо-зеленое с взъерошенными волосами, и не можешь вспомнить, когда последний раз брился, ты моментально превращаешься в главного героя остросюжетного action-movie. Ближе всего «Крепкий орешек – 3»… Черт, где здесь аспирин??!!

@@@

Первое, о чем я вспомнил, заняв-таки свое место в фирменном поезде «Москва – Ульяновск»: забыл дома очки. Это значит, что почитать, конечно, удастся, но недолго. Через час заболят глаза, придется лезть на свою верхнюю полку и пытаться спать, стараясь не вслушиваться в пошлые разговоры соседей. «Ой, а вы слышали, у Васи то опять сифилис. Говорила я ему – не ездий в Анстурдам. Нет, засранец, поперся. Говорит, мол, мать, там трава самая дешевая. Господи, у нас этой травой уже весь шифоньер провонял. Не знаю куда девать. Даже кошку пробовала кормить. Не жрет, зараза!»
Надеюсь, Ваня все-таки купил билет, и я не поеду один.
С Ванькой мы столкнулись случайно, на «Комсомольской». Я, сдав все свои вещи в камеру хранения, спешил доделать кое-какие дела, а он наоборот шел на Казанский, хотел купить билет. Потянуло, понимаешь, на родину. До этого дня мы не виделись года три. Примерно раз в полгода обменивались е-мэйлами, и не более того.
Мы учились в одной школе, он на два года младше. Можно даже с натяжкой сказать, что мы дружили. Впрочем, так оно и было.
Ваня из тех, кого даже такие циники как я называют «умницами». Я искренне уважаю его и считаю своим другом.
Не скажу, что мы кинулись друг другу в объятия, но, пройдя всего пару метров после того, как увидел его, я обернулся. Он стоял и улыбаясь смотрел на меня. Мы пару минут поболтали, я оставил свой телефон и попросил позвонить, если он все же сможет взять билет.
Ваня не позвонил и теперь я сидел в вагоне, тупо глядя на перрон, и рисовал себе мрачные картины одинокого путешествия за тысячу километров от Москвы в компании тупых торгашей-алкоголиков. Картина не радовала.
Поезд тронулся, проводница проверила билеты, собрала мзду за постель и удалилась охранять котел с кипятком. Я достал плейер, включил Oasis, и с головой окунулся в «Орфографию» Быкова.
Кто-то тронул меня за плечо. Я надменно поднял глаза. Ванька! Он все-таки едет в этом долбанном поезде! Йес! Я не одинок!
Нам повезло: у меня было верхнее боковое место, а нижнее пока никто не занял. Поэтому мы спокойно разместились напротив друг друга, и я оперативно извлек из сумки свои скромные пивные запасы. До самой Рязани болтали о всяком, вспоминали школу, общих знакомых, учителей, пару раз прерываясь на поход в вагон-ресторан за очередной «последней».
Вагон-ресторан в нашем фирменном поезде – это особая история с бесконечным продолжением. Вечно нетрезвые официанты, вечно путающие заказы, вечное отсутствие сдачи, вечно занятые столики, и бесконечные запасы холодного пива, которое, правда, приходится ждать целую вечность!
Стоянка в Рязани – 20 минут. Можно многое успеть, было бы желание. Нетерпеливых, страждущих и просто желающих всегда накапливается довольно много. Сигареты, семечки, минеральная вода, сушеная рыба, орешки, грибы, картошка вареная, фисташки, картошка жареная, фрукты, мороженое и пиво, пиво, пиво, пиво… У меня есть глубочайшее убеждение, что вездесущих бабушек с корзиночками, снующих туда-сюда по перрону, скрыто поддерживает компания «Балтика».
– Бабуль, пиво есть?
– Конечно, сынок, конечно. Вот, «Балтика», «троечка».
– А другое какое-нибудь?
– Конечно, внучек, есть. Вот, «семерочка».
– Так. А еще какое есть?
– Ну вот «девятка»…
– Бабуль, а ДРУГОЕ пиво есть?
– А чем тебе это не пиво?! – искренне удивляется она, в нетерпении переминаясь на месте. Не повезло бабке – нарвалась на привередливых.
– А Stella Artois есть? – добивает бабку своим эстетством Ваня.
До бабкиного мозга доходит только слово «есть». Она уже почти в истерике:
– Ой, господи… Берете пиво, нет? Есть, говорю, пиво, есть же! Вот «троечка», «семерка», «девятка». Какое вам?
– Ладно, фиг с тобой, бабка. Давай уж какого-нибудь…
Вернувшись на свои места, обнаруживаем нерадостное для себя появление соседки. Она, поджав губы, сухо здоровается. Этой тоже не повезло: соседи молодые, поболтать не с кем. Эх, а нам то как не повезло… Лично я всегда теряюсь, когда со мной в поездах начинают разговаривать незнакомые люди. Зачем? В чем я перед ними провинился? Мне совершенно неинтересно, зачем они едут куда-то там. Для меня вот даже их имя-отчество уже лишняя информация. Нет же, обязательно надо что-нибудь мне рассказать про своих неразумных детей, постарше меня раза в полтора, которые деньги «канчивают» на какой-то там «боумблинг», засранцы! Нет, чтобы на дачу съездить в единственный свой выходной!
Спасает нас неизбежный «call of nature ». По дороге в туалет, в самом конце вагона мы обнаруживаем совершенно пустое купе, размещаемся там. Интеллигентно подваливаю на всякий случай к проводнице:
– Простите, вопрос у меня к Вам. Не разрешите ли Вы нам временно занять последнее купе. Мы с приятелем встретились, не виделись несколько лет. Хочется поболтать, а места больше нет удачного, – улыбаюсь самой своей детской улыбкой.
Проводница хмурится, но вижу, что больше для порядка, чем на самом деле.
– Ох, молодежь! Все вам неймется! Ладно уж, сидите, только не напивайтесь и это… – Мисс Неприступность тушуется – это… бутылки в пакетик сложите, ладно? Там поставите потом около мусорного бака.
Сделка состоялась! Да здравствует отечественная стекольная промышленность!:-)
Вскоре наше мирное пивопитие все-таки нарушили. Все та же проводница привела двух девушек – как бы так помягче выразиться? – весьма нерадующей взгляд наружности. Девочки ехали в населенный пункт с непонятным даже с третьего раза названием. Их как-то звали. На этом наше с ними общение закончилось. Их с нами – нет. Впрочем, ненадолго. После того, как мы проигнорировали пару их вопросов, на нас, по всей видимости, был повешен ярлык «ути-пути, фифы московские». Чего мы, в принципе, и добивались.
Но буквально минут через двадцать девушки вновь привлекли наше внимание. На этот раз всерьез и надолго. Как раз, когда плейер вливал в наши уши «The Girl in the Dirty Shirt», девушки вернулись из курилки в компании двух потрясающих воображение молодых людей. Один был пьян настолько, что полез целоваться к собственному другу. Впрочем, возможно, все так и должно было быть. Другой был одет в ярко-красную футболку с надписью «I love my penis!» поверх свитера, а на спине носил внушительных размеров рюкзак, который ни разу не снял. Этот тоже слушал плейер. При этом одновременно клеил девушек. Сразу обеих. Потому что его друг уснул еще до того, как ему в довольно агрессивной форме было отказано в поцелуе: «Пошел на х… му…к!» Девушек клеили в такой же форме, используя ту же лексику. Вот кому бы преподавать в «пикаперской» школе!!!
– Девчонки, бля, а хотите, я вам сейчас поставлю ох…ый джаз?
Результат меня потряс! Девочки согласились, причем с такой неподдельной радостью!
Ваня, от души повеселившись над неожиданно победоносной тактикой, шепнул мне на ухо:
– Представляешь, мы бы сейчас им ляпнули: «Девчонки, на, а мы вам счас врубим невъе…ый брит-поп!» И все – девки наши! Все просто, оказывается!
С периодичностью раз в пятнадцать минут (после очередной бутылки) вся компания выходила покурить. Часа за полтора они выпили пива примерно столько же, сколько мы с Ваней за всю дорогу. По мере увеличения промилле в крови, увеличивался и уровень децибел, издаваемых их глотками и наушниками. Кроме того, к всеобщей радости из коматозного состояния вышел любитель однополых поцелуев. Первое, что он сделал, очнувшись, – потянулся за пивной бутылкой. Сделал внушительный глоток, и радостно известил общественность, что он «пошел поссать». Пытаясь встать, он оперся рукой, в которой держал бутылку, о верхнюю полку так, что облил пивом голову рядом сидящей девушки. Начались вопли, визги, рукоприкладство. В конечном итоге она вскочила и выбежала в туалет. Ее подруга рванула следом. Джентльмены, видимо, собираясь загладить свою вину, поспешили туда же.
Едва мы с Ваней облегченно вздохнули, радуясь внезапному избавлению от шумных соседей, как тут же высшие силы в очередной раз преподнесли нам урок, что, мол, не стоит решать за них, что и как будет дальше. Высшие силы явились в лице проводницы и представителей общественности – двух пенсионерок-активисток из соседнего купе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14