Немецкий журналист и военный эксперт Бертольд Якоб, эмигрировавший в Англию в начале 30-х годов, много писал о гитлеровской армии, перевооружение которой тогда только начиналось. Он выпустил в Лондоне книгу, в которой подробно рассказал об организации немецких вооруженных сил, охарактеризовал ее высшее военное руководство, ведущих работников генерального штаба и 168 генералов. Гитлер поручил полковнику Николаи, которого считал крупнейшим в мире авторитетом в области военного шпионажа, расследовать, из каких источников автор получил такую важную информацию, и установить имена его сообщников.
Агенту немецкой секретной службы Ваземану предложили заманить Якоба в ловушку. Выдавая себя за эмигрировавшего из фашистской Германии в Швейцарию издателя, Ваземан открыл в Базеле, недалеко от немецкой границы, книжный магазин. Затем он связался с Якобом и пригласил его посетить Швейцарию для обсуждения издательских дел. Тот приглашение принял и приехал в Базель. Во время завтрака Ваземан всыпал в бокал гостя изрядную порцию снотворного. Ничего не подозревавший журналист выпил вино и тут же заснул. Ваземан попросил официанта помочь сопроводить своего «опьяневшего» друга в ожидавший их автомобиль. Так Якоб снова оказался в Германии.
Его доставили в Берлин и отвели в кабинет, где он предстал перед самим Николаи. «Все, что опубликовано в моей книге, — заявил Якоб на допросе, — я почерпнул из газет. Основание для утверждения, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, расположенной в Нюрнберге, я извлек из сообщения, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командовавший 17-й дивизией. В ульмской газете, — продолжал Якоб, — среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назван офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где расквартирована его дивизия… » На этом допрос практически кончился. Николаи не оставалось ничего другого, как доложить Гитлеру, что все сведения о вермахте взяты Якобом из немецких газет. Последовало указание воспользоваться этим опытом.
Но этим не ограничивались функции «Центрального бюро». Оно, кроме того, выступало в роли посредника по разведывательной линии между верховным командованием вермахта и имперским министерством иностранных дел, а также органами внешних сношений армий союзных и дружественных государств, непосредственно осуществляло контакт с иностранными военными атташе, аккредитованными в Берлине.
Завершал схему структурного построения абвера другой его компонент — «Центральная секция» административный механизм, непосредственно не связанный с выполнением разведывательных функций и не имевший собственной заграничной периферии; он ведал чисто организационными, кадровыми и финансовыми вопросами. Важным структурным звеном этой секции являлась центральная картотека, насчитывавшая около 40 тысяч секретных карточек с данными, относящимися по времени к концу первой мировой войны (в них отражались сведения о лицах и учреждениях, которые хотя бы однажды были причастны, пусть даже отдаленно, к случаям шпионажа). Дополнением к ней служила центральная картотека доверенных лиц и агентуры, содержавшая в единственном экземпляре их биографические сведения, псевдонимы и подлинные имена, перечень подразделений абвера, за которыми они числились. Поскольку сведения эти относились к разряду совершенно секретных, доступ к ним был строго ограничен. На обязанности «Центральной секции» лежала также охрана зданий вермахта, и в том числе абвера.
Как на территории самой Германии, так и за ее пределами абвер имел свою периферию в лице 33 местных органов — полевых разведпунктов и подпунктов, называвшихся «абверштелле». Они существовали при каждом из 21 военного округа, при каждой группе армий и военно-морской базе. В административном отношении они подчинялись местному военному руководству и должны были снабжать штабы разведывательной информацией.
В годы войны абверштелле были созданы в странах-сателлитах Германии, а также на оккупированной территории при командующих немецкими войсками тыловых округов. Они должны были выявлять агентуру противника и лиц, враждебно относящихся к гитлеровской Германии, готовить шпионов и диверсантов для фронтовых команд абвера, вести борьбу с антифашистским и партизанским движением. Конкретное содержание деятельности каждого из них определялось одним из следующих направлений: разведка, саботаж, контрразведка. В ходе военных действий нолевые разведпункты и подпункты перемещались на оккупированную территорию. В среднем каждый абверштелле вместе с его ответвлениями в лице пунктов, подпунктов и передовых пунктов насчитывал около 150 сотрудников (их штатная численность колебалась от трех человек, например, в Шербургс, до 382 — в Париже).
Руководство агентурной сетью, действовавшей на территории противника, за редким исключением, когда решение этой задачи брал на себя непосредственно центральный аппарат абвера, оставалось за разведпунктами. Запросы на разведывательную информацию, поступавшую от различных имперских ведомств, доводил до них абвер I, куда затем и поступала эта информация для оценки и анализа; он же устанавливал очередность и сроки исполнения данных запросов, а также санкционировал предлагаемые разведпунктами способы связи с агентами, оказывал консультативную помощь абверштелле в случаях, когда над тем или иным агентом нависала угроза провала.
Как правило, объектом работы абверштелле являлись сопредельные страны: дрезденского — Чехословакия, бреслауского — Польша, штутгартского и висбаденского — Франция. Наиболее многочисленным был гамбургский абверштелле, действовавший против Англии, Соединенных Штатов и Южной Америки, центр деятельности которого находился перед войной во Франции и за океаном. Кенигсбергский абверштелле с его тремя вспомогательными отделениями являлся крупным центром Германского военного шпионажа против Советского Союза ; он вел также разведывательную работу в Польше, Литве, Латвии и Эстонии. Этот орган состоял из трех отделов: разведывательного, диверсионного и контрразведывательного, в свою очередь, делившихся на рефераты. В сборе информации об СССР он использовал участников националистических организаций, местные полицейские и разведывательные службы, немецких переселенцев из Прибалтики. В состав переселенческих комиссий в Литве, Латвии и Эстонии были включены сотрудники «Абверштелле Кенигсберг», имевшие своей задачей создание нелегальных разведывательных резидентур абвера на случай войны. Офицеры абвера проводили массовый опрос прибывающих в Восточную Пруссию переселенцев и лиц, бежавших туда из Прибалтики при установлении в Латвии, Литве и Эстонии в 1940 году Советской власти. Кроме перечисленных пунктов представительства абвера имелись также в Берлине, Мюнхене, Мюнстере, Вене. При этом берлинский абверштелле строил свою работу без привязки к определенному региону, мюнхенский занимался Балканами, венский Средним Востоком; на мюнстерское представительство была замкнута агентурная сеть, действовавшая на территории Испании.
Такая дробная система организации агентурной работы, но мнению западных специалистов, имела то преимущество, что проникновение секретных служб противника в разведывательную сеть какого-либо одного пункта или подпункта не давало выхода на всю организацию, то есть в случае провала — ареста какого-либо агента — под ударом в худшем случае оказывалась всего лишь небольшая изолированная группа. Словом, судя по всему, была отдана дань прошлому контрразведывательному опыту абвера, когда борьба с проникновением в вооруженные силы и на военные объекты агентуры иностранных разведок составляла его главную задачу. Подобная предосторожность объяснялась не в последнюю очередь и возраставшей активностью разведывательных служб союзников. Американский исследователь Д. Персико в работе «Рейх, пронзенный насквозь», отмечает, что Соединенные Штаты, не располагавшие в начале войны достаточно сильным аппаратом для агентурного проникновения в фашистскую Германию, на последующих этапах под руководством английских наставников заметно усилили темп и увеличили размах своих шпионских операций по мере того, как их секретная служба превращалась в силу, «которая по своим возможностям могла потягаться с разведкой любой другой страны».
В нейтральных странах и странах-сателлитах Германии представительства абвера — его резидентуры именовались «Военными организациями», которые служили базой для проведения разведывательных операций против явных и потенциальных противников. «Военные организации» в этих странах существовали нелегально. Одна из первых была создана Канарисом в Испании еще в феврале 1937 года (вскоре она переросла в полнокровную службу абвера в этой стране и имела в своем составе около 30 кадровых разведчиков). В 1938 году представительства абвера возникли в Китае и Голландии. Большая же их часть была создана во время войны. К маю 1942 года наряду с Испанией, Китаем и Голландией они функционировали в Португалии, Швейцарии, Бельгии, Финляндии, Швеции, Румынии, Венгрии, Болгарии, Марокко, Турции, Иране, Афганистане.
Офицеры абвера, стоящие во главе «Военных организаций», чаще всего занимали в германских дипломатических представительствах должность помощников военных атташе. В зависимых от Германии странах «Военные организации» существовали с ведома и согласия местных правительств и пользовались всемерной поддержкой их разведывательных служб. Так, в частности, обстояло дело в Болгарии, Румынии, Испании.
Организационное построение «Военных организаций» соответствовало структуре центрального аппарата абвера и его разведпунктов. И поскольку им отводилась особая роль, они находились в непосредственном подчинении Канариса и Пикенброка.
Многие разведпункты и подпункты имели своих постоянных представителей в резидентурах абвера, другие действовали самостоятельно, используя собственные каналы связи с Берлином. Согласно договоренности Канариса с руководством имперского министерства иностранных дел, сотрудникам абвера, находящимся в составе резидентур, предоставлялись официальные должности в посольстве или консульстве, что гарантировало им дипломатическую неприкосновенность.
Факты, подтвержденные во многих послевоенных документальных источниках и мемуарах, указывают на то, что в начале войны у абвера практически не возникало проблем, связанных с функционированием резидентур в нейтральных странах и странах-сателлитах. Пользуясь всемерной поддержкой местных властей, вынужденных считаться с диктатом и всесилием правителей фашистской Германии, резидентуры абвера действовали, по существу, открыто. 20 декабря 1941 года, через две недели после Пёрл-Харбора и спустя девять дней после объявления Германией войны Соединенным Штатам, Пикенброк направил в имперское министерство иностранных дел письмо, в котором говорилось: «Вступление США в войну еще больше сужает базу разведывательной службы вермахта. В связи с этим необходимо усилить сбор секретной информации в странах, остающихся нейтральными (Португалия, Испания, Швеция, Швейцария, Турция), для чего потребуется значительно увеличить в них персонал абвера. Руководство абвера считает нужным обратить внимание на сложившуюся обстановку и зарезервировать за собой право возбуждать в необходимых случаях ходатайство о включении работников разведки в германские дипломатические миссии в этих странах».
Письмо аналогичного содержания, составленное Канарисом, было направлено Риббентропу и Кейтелю, после чего двери миссий широко распахнулись перед лжедипломатами. Периферия абвера росла с необычайной быстротой. Только в одном Мадриде находилось 87 нацистских военных разведчиков, и все они пользовались дипломатическим прикрытием. Увеличение численности разведчиков в этом и других регионах коснулось и главного имперского управления безопасности: в том же Мадриде их было 315, что почти вдвое превышало численность персонала немецкого посольства.
Постепенно трудности получения дипломатических должностей для прикрытия сотрудников абвера привели к тому, что значительная часть их, кроме тех, кто был задействован в важных разведывательных операциях, лишалась права иммунитета и, следовательно, в случае обнаружения причастности к разведке могла быть выслана из страны пребывания. В конечном счете это сильно осложнило работу абвера на территории нейтральных государств.
Приведенный перечень структурных подразделений абвера не исчерпывает всего комплекса организаций нацистской военной разведки. Известно, что с началом войны против Польши в зоне боевых действий создавались специальные подразделения, занимавшиеся заброской и руководством агентами непосредственно в прифронтовой полосе. В их обязанность входили также захват документов командования войск противника, а также производство допросов военнопленных с целью получения разведывательных данных. На советско-германском фронте эти подразделения вели главным образом агентурную работу. Согласно порядку, установленному Канарисом, органы абвера, обслуживавшие группы армий и полевые армии, обязаны были располагать разведывательной сетью в составе минимум 25 агентов, часть которых должна была действовать в радиусе до 30 километров за линией фронта, другая часть, к которой относились в основном агенты из числа поляков, русских, украинцев, — в глубоком тылу. Одетые в форму солдат и офицеров Красной Армии, они на захваченных автомашинах, оборудованных радиосвязью, направлялись в армейские и фронтовые тылы со шпионско-диверсионными заданиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58