КСТАТИ:
«Ни жениться, ни заводить детей мудрец не будет».
«Величайший плод ограничения желаний — свобода».
«Поблагодарим мудрую природу за то, что нужное она сделала легким, а тяжелое ненужным».
«Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе — полную бутылку, в саду — свежий цветок».
Эпикур
А еще он, как и все нормальные люди, презирал толпу, утверждая, что нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, а тот, кто применяет к богам представления толпы…
Всемирная история без комплексов и стереотипов
Представление о боге как об особом роде состояния материи высказал основоположник философской школы стоиков Зенон из Кития (346—264 гг. до н.э.). Стоики создали теорию космополиса, мирового государства, где права у всех его граждан были бы одинаковы, о чем мечтали и продолжают мечтать представители многих поколений. Как и о том, чтобы никого не могли бросить за решетку без суда и следствия. Что ж, такие мечты делают честь мечтателю…
Как делают честь Греции математика Евклида и механика Архимеда . Как делает честь Греция миру, и не только Древнему.
Рим


Если Греция, несмотря ни на что, воспринимается как красочное народное гулянье, где одни, накачавшись молодого вина, с гиканьем носятся вокруг исполинской модели фаллоса, другие слушают философские речи в оливковой роще, третьи в соседней роще предаются любовным забавам, четвертые вытесывают из мраморных глыб классику красоты для всех времен и народов, пятые, подоив своих коз, голосуют на собрании, жить или не жить философу Сократу, шестые, сидя в амфитеатре, от души хохочут, глядя как актер в образе почтенного торговца выслеживает другого актера в образе ветреного любовника данного торговца в то время как жена любовника… а седьмые готовятся к военному походу куда-нибудь в Индию, впрочем, неважно куда…
И совсем иное дело — Рим, воспринимаемый как военный городок, где все строго функционально, где вся жизнь расписана в соответствии с параграфами уставов, где милитаризм сквозит во всем, начиная с законотворчества и заканчивая театральными зрелищами.
Когда Александр Македонский захватывал чужие страны, он, подобно сеятелю, внедрял, распространял эллинизм, производя таким образом центробежное движение, а вот римляне в ходе своих постоянных завоеваний производили обратное, центростремительное движение, стаскивая в метрополию все, что плохо лежит, и все, что может пригодиться державе, по мнению ее высших авторитетов, то есть солдафонов. Можно себе представить, что они понатаскали со всего мира…
В итоге — вызывающая, безумная роскошь, какой-то сладострастный деспотизм правления и тотальный разврат, имеющий целью не столько удовлетворение желаний, сколько дерзкую демонстрацию вседозволенности, именно демонстрацию, где средства обретают статус самоценности, игнорируя естественную цель.
В то же время Рим во многих аспектах можно считать преемником Эллады, но преемником, склонным не столько развивать и приумножать полученное наследство, сколько подгонять, подтасовывать его под свое мировоззрение, свою культуру и свои социальные приоритеты. А началось все довольно скромно, по меркам восьмого века до нашей эры, разумеется…
Жили себе два брата, два наследника царя, Нумитор и Амулий . Один честолюбивый, а другой — умеющий хорошо считать, вернее, просчитывать. То, что они получили в наследство, состояло из двух элементов: само по себе царство и золото, много золота, привезенного из Трои. Нумитор выбрал царство, а его брат — золото. С помощью этого награбленного золота он вскоре лишил брата его царства, а дочь его, дабы исключить вероятность рождения ею законных наследников, насильно сделал жрицей богини Весты. Но с этим он явно опоздал: она давала клятву никогда не знать мужчины, будучи при этом уже беременной, так что в положенное время успешно родила двух близнецов.
Амулий приказывает своему слуге бросить мальчиков в реку.
Далее сюжет развивается по схеме, уже ставшей традиционной: слуга, вместо того чтобы швырнуть колыбель вместе с ее содержимым в реку, оставляет ее на берегу; река, разлившись, переносит колыбель в безлюдное место, где добросердечная волчица берется вскормить детей, а благородный дятел опекается проблемами их безопасности; потом близнецов начинают образовывать и воспитывать славные пастухи, чьими стараниями Ромул и Рем становятся отважными и мудрыми юношами…

Благосклонная судьба дарит им встречу с Нумитором, дедом по матери, и они вместе поднимают народ против тирана Амулия, который получает заслуженную кару за свои злодеяния. Братья возводят Нумитора на трон, а сами отправляются на то место, где были вскормлены волчицей, чтобы построить там город. Ввиду того, что они никак не могли достичь соглашения относительно места основания будущего города, Ромул в полемическом азарте убивает Рема, после чего закладывает город там, где находит нужным.
Так возник Рим.
Отсчет лет велся римлянами от года основания их города — 753 г. до. н.э. А Ромул разделил все пригодное для несения воинской службы мужское население на несколько больших отрядов, названных легионами. Каждый легион состоял тогда из трех тысяч пехотинцев и трехсот кавалеристов.
Штатское население получило почетное название: народ. Ромул выбрал из массы народа сотню наиболее уважаемых людей, которые стали называться патрициями. Они же были и сенаторами, так как заседали в сенате, т.е. «совете старцев».
Кроме того, Ромул назвал всех знатных людей патронами (покровителями), а всех прочих — клиентами (сторонниками). Патроны трактовали законы, участвовали в судопроизводстве, короче говоря, правили обществом. Клиенты обязаны были оказывать материальную поддержку своим патронам. Ни закон, ни какое бы то ни было должностное лицо не могли заставить патрона свидетельствовать против клиента, как и клиента против патрона…
Ромул фактически был первым царем Рима, основавшим не только «Вечный город», но и целое государство, со своими обычаями и законами, со своей религией, моралью, политикой и рядом прочих черт, из которых складывается образ той или иной страны.
Рим являл собою искусственное образование со всеми характеризующими его особенностями. Одно из них заключается, пожалуй, в том, что основная масса первых горожан, как это бывает всегда и везде, состояла из авантюристов разного уровня, да вообще людей, которых принято называть «темными лошадками», кроме того, в большинстве своем, мужчинами. Женщины, и в частности проститутки, составляли дефицит в ходе первого этапа градостроительства, что порождало определенные проблемы в делах управления и поддержания элементарного порядка.
Проблему дефицита женского тела Ромул решил достаточно просто: он организовал массовое похищение женщин у сабинян, ближайших соседей первых римлян. Заметную донорскую, в данном плане, помощь оказывали и другие их соседи, в частности этруски.
Ромул издал закон, предписывающий мужчинам уступать дорогу представительницам прекрасного пола и воздерживаться от произнесения бранных слов в их присутствии. Но при этом жена, у которой бы муж обнаружил дублирующий набор ключей от дома, горько раскаялась бы в своей беспечности…

КСТАТИ:
«Не открывайся жене и не делись с ней никакими тайнами: в супружеской жизни жена — твой противник, который всегда при оружии и все время измышляет, как бы тебя подчинить».
Эзоп
Так начался первый период римской Истории, называемый царизмом. Этот период состоит из семи царствований. Так же, как город Рим основан на семи холмах, так и римский царизм основывается на семи царствованиях, каждое из которых сыграло свою роль каменного блока в фундаменте величественного здания, именуемого Римом…
Вторым римским царем был Нума Помпилий , сабинянин, при котором целых сорок три года не было войн, — явление, казалось бы, совершенно немыслимое для этой страны. Нума был в известной степени воплощением мечты Платона о мудреце на престоле.
Он запретил кровавые жертвоприношения и изображения богов в виде людей или животных, и запрет этот был настолько жестким, что в течение первых ста семидесяти лет римской истории не существовало ни одного графического или пластического изображения сверхъестественных существ.
Нума Помпилий учредил новый календарь; в котором первым месяцем стал вместо марта январь. Март, посвященный богу войны Марсу, уступил первенство месяцу, названному в честь божества Януса, покровителя мира и просвещения. Тем самым Нума четко установил приоритет гражданских добродетелей в сравнении с воинскими доблестями.
Он открыл храм Януса, ворота которого должны были отворяться в начале войны и закрываться при наступлении мирного времени. Во время правления Нумы Помпилия ворота войны ни разу не распахивались…
Третий римский царь, Туллий Гостилий , сравнял с землей соседний город Альба Лонга и разогнал его жителей. Эта акция, понятное дело, не принесла ни малейшей пользы «победителям».
Четвертый, Анк Марций , сформировал сословие, называемое «плебсом», то есть «простолюдинами».
Пятый, Тарквиний Приск , этруск по происхождению, прославился сооружением в Риме системы канализации.
Шестой царь, Сервилий Туллий , дал Риму первую конституцию.
И наконец, седьмой, которого звали Тарквиний Гордый , этруск по происхождению, был с позором изгнан из Рима после того, как его сын изнасиловал добропорядочную матрону Лукрецию, а сам он не только не казнил негодяя, а еще и пытался его выгородить.
Исходная ситуация вполне узнаваема: сынки партийных бонз всех уровней, советских ответработников, милицейских начальников, заведующих базами и т.п., как правило, довольно часто грешили подобной мерзостью, оставаясь недосягаемыми для правосудия. И даже самое богатое воображение не в силах было бы представить себе массовые беспорядки по этому поводу на улицах Москвы или любого другого советского города. Но внутреннее стремление к такому ответу на дерзкое и циничное зло, несомненно, имело место и, полагаю, к середине восьмидесятых уже приближалось к температуре кипения, так что все вышеперечисленные должны поставить Горбачеву при жизни золотой памятник за изобретение перестройки, иначе случилось бы так, что не хватило бы столбов, чтобы их повесить…
Тарквиний Гордый тоже, можно сказать, легко отделался, покрывая своего отпрыска, однако, еще долго кипел жаждой мщения и вынашивал планы реванша при поддержке своих соплеменников-этрусков.
После его изгнания в 509 г. до н.э. в Риме началась эра республики. Теперь страной управляли избранные народом консулы, что в принципе, как мне представляется, ничего кардинально не меняло в сравнении с царизмом, разве что в сугубо количественном плане. Правда, порой говорят: «Одна голова хорошо, а две… некрасиво». И два порочных ума бывают гораздо опаснее одного, так что царское самодержавие — не самый антинародный способ правления, отнюдь не самый…

КСТАТИ:
«Если взять республику, где весь народ выбирает главу государства, то с помощью денег, рекламы и тому подобных вещей на этот пост можно продвинуть просто шута горохового».
Адольф Гитлер. Из застольных бесед
Именно так, в особенности если брать во внимание соображения, из которых исходят избиратели, отдавая предпочтение тому или иному кандидату в пастухи общества.
Первыми римскими консулами эры республики стали Тарквиний Коллатин и Брут , который, естественно, не имеет никакого отношения к гнусному убийству Юлия Цезаря хотя бы по той причине, что оно случилось лишь через 465 лет после избрания консулом этого вполне достойного человека, по праву пользовавшегося всеобщим уважением. А вот избрание Коллатина вызывало недоумение у любого здравомыслящего римлянина, потому что основным аргументом в его пользу было лишь то, что он являлся мужем несчастной Лукреции, изнасилованной сыном низложенного царя, и, следовательно, непримиримым врагом этого семейства, что, в свою очередь, гарантировало, по мнению большинства, преданность интересам республики. Ну, а чего стоит мнение большинства, госпожа Клио доказала более чем убедительно…
А между тем существовал еще один кандидат в консулы, не набравший нужного числа голосов избирателей, но неизмеримо более Коллатина пригодный для данной роли. Это был Валерий Публикола , человек решительный, разумный, благородный. Пожалуй, последнее свойство послужило основным препятствием к его избранию. Народ не любит тех, которые блюдут чистоту своих рук и, как подметил Жванецкий, употребляют слово «отнюдь».
По общему мнению, Публикола, раздосадованный тем, что проиграл выборы, вполне мог войти в сговор с изгнанными Тарквиниями, но, как известно, общее мнение всегда ошибается в оценке людей, стоящих выше его понимания…
В Рим прибыли посланцы Тарквиния Гордого. Они заверили, что он отказывается от царской власти и не таит зла на изгнавших его. Единственная просьба бывшего монарха — вернуть ему личное имущество. Сенат принимает решение удовлетворить эту просьбу, однако посланцы всячески затягивают переговоры, как выяснилось позднее, чтобы выиграть время, требуемое для организации заговора против республики.
И это им удалось. Представители семейства Аквилиев и Вителлиев, пользующихся большим уважением в сенате, выразили готовность свергнуть новую власть во имя возвращения Тарквиниев. Среди Вителлиев, кроме того, были два племянника консула Коллатина. К заговору примкнули и двое сыновей консула Брута, так что верховная власть республики оказалась связанной кровными узами именно с теми, кто замыслил ее ликвидировать.
События развивались стремительно. Вскоре после предварительных переговоров заговорщики собрались в доме Аквилиев, где они обсудили все подробности мятежа и составили петицию в адрес низложенного монарха. И надо же было случиться тому, чтобы некий раб по имени Виндиций совершенно случайно оказался свидетелем этого совещания, что он проникся важностью происходящего и осознал всю степень опасности, нависшей над (как принято говорить) молодой римской республикой, хотя какая, в принципе, разница рабу, влачит он свое рабское существование при монархии или при республике… Короче, этот Виндиций решает, что республику нужно спасать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78