акватон америна 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


«Этот законченный болван навел меня прямо на дерево».
Стефенсон покачал головой.
«Нет, это ты законченный болван. Ты должен смотреть, куда летишь. Он не обязан под тебя подстраиваться».
Поворчав еще, Бадер успокоился, но еще крепче уверовал в действенность одиночных атак и маневренного боя, когда сталкиваешься с такой неповоротливой процессией. По крайней мере, если им приходится выстраивать эти дурацкие хороводы, они должны иметь нормальных командиров. После этого он начал тщательнее следить, где и как летит. Через несколько дней, когда звено возвращалось после патрулирования над конвоем, погода ухудшилась, и Бадер понял, что командир сбился с пути. Уже начало темнеть, землю закрывали низкие тучи — совсем неподходящая ситуация для бесцельных блужданий. Бадер, который отлично читал карту, точно знал, где находится звено. Он проскочил перед командиром, покачав крыльями, и повернул в нужном направлении. Звено последовало за ним, и Бадер вывел всех к Даксфорду. Этим же вечером, оставшись вдвоем со Стефенсоном, он сказал:
«Знаешь, меня совсем не радует перспектива летать за этими щенками. Я опытнее их и старше, хотя я не налетал столько часов на „Спитфайре“. Не забывай, чему нас учили в 23-й эскадрилье: плохой командир обязательно доведет до беды. За короткое время я побывал в двух переделках, и мне это надоело. Я предпочитаю погибнуть в бою, а не по чьей-то глупости. Не то сейчас время…»
На следующее утро фамилия старшего лейтенанта Бадера появилась в списке дежурств на позиции командира третьей тройки.
Он уверенно водил свои самолеты патрулировать над конвоями и плавучими маяками, проводил учебные бои. Он даже заставлял летчиков выполнять предписанные наставлениями Истребительного Командования атаки типа «следуй за мной», хотя на земле продолжал ругать их на все корки.
Это был период «странной войны». Тельма, которая по-прежнему жила в Пантилесе, немного успокоилась, хотя Дуглас летал в составе эскадрильи первой линии. О своих столкновениях с крышей и деревом Бадер благоразумно умолчал. Для него это время не было потерянным. Он летал и командовал — чего еще желать? В конце концов, начнутся настоящие бои, Бадер был в этом уверен. Поэтому его всерьез беспокоило то, что на истребителях все еще не установлены бронеспинки и самозатягивающиеся баки.
Однажды он пролетал над Кранвеллом, и внезапно нахлынули сентиментальные воспоминания. Он сделал круг над местом, которое стало началом его службы. Кранвелл словно смотрел на него, говоря: «Я выучил тебя для этого и выучил хорошо. Не забывай своего учителя».
222-я эскадрилья Тобби Мермагена, базирующаяся в Даксфорде, пересела с «Бленхеймов» на «Спитфайры».
В связи с этим несколько экипажей были отосланы. Как-то вечером Мермаген поймал Бадера в столовой и заявил:
«Мне нужен командир звена. Я не хочу делать подлянку Джеффри, но если он будет не против, ты согласен?»
Бадер с жаром ответил, что будет только рад.
На следующий день патрулирование над конвоями приобрело новый оттенок. Чтобы предотвратить летные происшествия, вице-маршал Ли-Мэллори предложил новую процедуру. Утром Бадер повел свою тройку на передовую базу в Хоршеме, чтобы там ожидать приказа. Они простояли на земле 5 минут, потягивая чай, когда зазвонил телефон. Прибежал вестовой и закричал, что приказано немедленно взлетать, чтобы прикрыть конвой. Возле него появился неопознанный самолет. Бадер отбросил свою чашку и как можно быстрее захромал к своему «Спитфайру». Впрочем, остальные пилоты его, конечно же, обогнали. Неопознанный самолет! Наконец-то!
Он быстро застегнул ремни и нажал кнопку стартера. Еще не остывший мотор моментально заработал, и Бадеру пришлось притормаживать, когда самолет побежал по зеленой траве. Мимо пронеслись два других «Спитфайра», и Бадер отчетливо понял, что его самолет отстает. Он быстро глянул на приборы. Стрелка показывала, что мотор работает на полную мощность. Все в порядке. Однако истребитель продолжал бежать по траве, неуклюже подпрыгивая. Впереди уже показалась каменная стена на противоположной границе аэродрома. Ограда стремительно неслась навстречу, а «Спитфайр» никак не мог взлететь. В отчаянии Бадер рванул на себя ручку управления, самолет задрал нос, однако набрать высоту не пожелал. Правой рукой Бадер поспешно дернул ручку убора шасси, но было поздно. В тот же самый момент колеса зацепили каменную стену и отлетели прочь. На скорости 80 миль/час маленький истребитель ткнулся крылом во вспаханное поле, находившееся за оградой. Нос пошел вниз, хвост задрался в воздух. Истребитель чуть не перевернулся, но каким-то чудом удержался. Хвост рухнул вниз, и самолет тут же шлепнулся на землю, со страшным шумом пропахав глубокую борозду.
В памяти моментально всплыли воспоминания о падении на «Бульдоге». Самолет с треском остановился, подняв облако пыли. Плексигласовый колпак поехал вперед и крепко ударил Бадера по затылку. На мгновение он потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то попытался сообразить, что же произошло. Где он сидит? Почему так тихо? Он даже услышал потрескивание остывающего мотора. Автоматически Бадер поднял руку и выключил все тумблера, после чего принялся осматривать кабину, пытаясь найти ответ. И тут Бадер похолодел от ужаса. Черная головка рукояти регулирования шага винта обвиняюще указывала на него. Винт все еще стоял на слишком большом шаге.
Внутри у него все перевернулось. О, черт, классическая глупость! Не может быть!
Но было. Обозлившись, Бадер ударом кулака утопил рукоять.
Если не считать звона в голове, сам Бадер ничуть не пострадал. Он выполз из кабины, с грустью подумав, что вылезать гораздо проще, когда «Спитфайр» лежит на брюхе. Он прошел сквозь дыру в стене, которую пробил истребитель, и зашагал по аэродрому. В этот момент появились скорая помощь и пожарники. Люди бросились к нему, спрашивая: все ли в порядке и что случилось. Он мрачно проворчал «Большой шаг». Его отвезли обратно в центр управления полетами. Возле домика стоял другой «Спитфайр». Бадер, так и не снявший шлем и парашют, полез в кабину. Он запустил мотор, немедленно установил винт на малый шаг и взлетел, чтобы присоединиться к ожидавшей его паре.
Он обнаружил, что истребители уныло кружат над конвоем. Все вместе они проболтались там около полутора часов, но не увидели никаких признаков неизвестного самолета. Когда они приземлились в Даксфорде, голова у него просто раскалывалась. Джеффри Стефенсон спросил удивленно:
«Какого дьявола ты это сделал? Зачем взлетал на большом шаге?»
«Да потому что просто забыл перевести его на малый, дурья башка!» — огрызнулся Бадер и выскочил из комнаты.
Он просто должен немного отдохнуть, потому что уже не держится на ногах. В своей комнате Бадер разделся и рухнул на постель. Он снял брюки и лишь тогда понял, почему так сильно хромал. Оба его протеза были согнуты дугой. Вероятно, их зажало педалями при падении. А он ничего не почувствовал. Сидя на краю постели, Бадер задумчиво прикидывал, что произошло бы, если бы у него были живые ноги. Обе были бы сломаны. Сейчас он, скорее всего, лежал бы на операционном столе, и врач лишь покачивал головой, глядя на него. А возможно, взял бы скальпель и отрезал обе ноги.
Бадер отстегнул протезы и задумался снова. Пристегнув запасную пару, он подошел к двери и позвал вестового. Когда тот прибежал, Бадер отдал ему покалеченную пару.
«Упакуй их в ящик. Их нужно отправить изготовителю».
С удовлетворением посмотрев на опешившего вестового, Бадер повернулся и снова улегся, стараясь справиться с головной болью. Но через минуту страшная мысль пронзила его, заставив забыть о своих недугах.
Ни Ли-Мэллори, ни любой другой командир авиагруппы не сделает командиром звена человека, достаточно глупого, чтобы взлетать с неправильным шагом винта. Он пробормотал себе под нос несколько совершенно непечатных слов.
* * *
Дни летели, а от Ли-Мэллори не было никаких известий. Затем командир авиагруппы посетил Даксфорд в ходе рутинной инспекционной поездки. Бадер вошел в кабинет, откозырял и замер в ожидании. Сухое квадратное лицо человека за столом изобразило благожелательность.
«Бадер, командир эскадрильи Мермаген хочет сделать вас командиром звена».
Лицо Бадера не дрогнуло, однако он насторожился, как несколько месяцев назад, когда ждал приговора врачей. Ли-Мэллори размышлял, и пауза затянулась. У Бадера родилась безумная надежда, что ему не напомнят о разбитом «Спитфайре».
Наконец Ли-Мэллори произнес:
«Я вижу, вы полностью оправились от старых травм и разбили „Спитфайр“.
(Дьявол!)
«Да, сэр».
«Это достаточно глупо, не так ли?»
Новая томительная пауза. Ли-Мэллори посмотрел на листок, в котором Бадер узнал рапорт об аварии.
«Я рад, что вы не делаете попыток оправдаться», — продолжил Ли-Мэллори совершенно спокойно.
«У меня нет оправданий, сэр».
«Вы не правы. Оправданий нет совершенно другим вещам», — сказал командир авиагруппы. И после новой паузы добавил: «Вы направляетесь в 222-ю эскадрилью в качестве командира звена».
* * *
Видимые результаты производства в капитаны появились быстро. Бадер привез Тельму из Пантилеса, и она остановилась в пабе на окраине Даксфорда.
Бадер перестал считать себя второгодником, вернувшимся в школу, чтобы снова сдавать экзамены. Он сказал пилотам своего звена, что Истребительное Командование не слишком хорошо готовит летчиков в отношении соблюдения летной дисциплины.
Приятельницей Тельмы в пабе стала грозная женщина, которую втихомолку звали «морским львом», потому что у нее пробивались черные усы. Она желала властвовать над всеми, и Тельма немного беспокоилась, пока Дуглас не показал «морскому льву», что такое настоящая властная личность. Он подружился с грозной леди, и Тельма была счастлива.
Властная натура Бадера сказывалась везде. Теперь, когда он стал командиром, он начал говорить с несокрушимым апломбом. Человек, пытавшийся возражать, быстро умолкал, подавленный излучаемой Бадером уверенностью. Командовать для него было наслаждением. Несколько дней он поднимал свое звено, чтобы провести атаки согласно наставлениям Истребительного Командования. Он посылал всех пилотов по очереди атаковать самолет-мишень. Бадер говорил, что следует постоянно оглядываться и следить за следующим самолетом в этой длинной процессии. При выходе из атаки истребитель должен был поворачивать навстречу колонне, подставляя свое брюхо вражеским стрелкам. Когда они закончили, Бадер заявил:
«А теперь Вы сами убедились, что с вами может случиться».
После этого Бадер начал обучать летчиков своей собственной системе, вывозя двойками и тройками. Он показывал, как следует атаковать со стороны солнца, как следует выходить из атаки вперед и вниз, как отрываться от противника. После этого начались долгие часы учебных боев, перемежающихся рутинными вылетами для сопровождения конвоев, которые всегда были безрезультатными. Он начал обучать своих летчиков групповому пилотажу, чтобы они лучше чувствовали самолет. Чтобы проверить самого себя, он иногда начинал крутить высший пилотаж на предельно малой высоте, что было строго запрещено. Командир авиакрыла Даксфорда по этому поводу мрачно заметил:
« Я хотел бы, чтобы вы этого не делали. У вас и так в последний раз была ужасная авария».
Часть пилотов начала беспокоиться. Война шла уже 8 месяцев, а они еще не видели ни одного немецкого самолета. Единственным развлечением были полеты в Саттон-Бридж на воздушные стрельбы. Бадер опробовал пулеметы впервые с того дня, когда отстрелил себе кусок пропеллера в Геймкоке. Они больше не пикировали на белые мишени, плывущие по воде, а стреляли по конусу, который буксировал другой самолет. 8 пулеметов и никакого синхронизатора, который может отказать! Легкое нажатие гашетки — пулеметы затрещали, «Спитфайр» слегка задрожал.
В начале мая в Даксфорд прибыла новая эскадрилья — 66-я. Ее командир, с кружкой пива в руке, встретил Бадера в столовой и радостно обнял его.
«Ха, наконец-то я вырвался из Тренировочного Командования!» — возгласил он.
Это был Руперт Ли. Как ни странно, в Даксфорде собрались трое старых товарищей по Кранвеллу: Стефенсон, Бадер и Ли. А через неделю Ли тоже пришлось заняться сопровождением конвоев.
10 мая он поехал, чтобы забрать Тельму из паба на ленч в офицерском клубе. (Звено Бадера в этот день дежурило.) Садясь в автомобиль, Тельма сказала:
«Сегодня ты какой-то особенно веселый, Руперт».
Ли возбужденно ответил:
«Разве ты не слышала? Началась война».
«Какая война? Еще одна?»
Обрадованный Ли разъяснил:
«Нет. Просто кончилось топтание на месте. Фрицы перешли в наступление».
Он начал рассказывать об ударе Гитлера во Франции и Бельгии. Тельма выслушала его и тихо сказала:
«Я полагаю, теперь вы счастливы».
В столовой Бадер, застрявший в толпе ликующих пилотов, замахал ей рукой и крикнул:
«Прекрасно, не так ли, дорогая?! Отлично. Теперь мы им врежем».
Он едва не плясал от радости.
Но Тельма мрачно ответила:
«Мне кажется, наступают иные времена».
Они все думали, что теперь война кончится быстро.
* * *
А в Даксфорде практически ничего не происходило. Они проводили тренировочные полеты, сопровождали конвои. Единственный заслуживающий упоминания инцидент произошел, когда Бадера оштрафовали за превышение скорости, когда он проезжал через Стивенейдж. Большинство пилотов начало подозревать, что война кончится раньше, чем они получат свой шанс. Они действительно так думали. Газеты и радио были полны сообщений о тяжелых боях во Франции, однако летчиков это не интересовало. Маленький замкнутый мирок пилотов полностью игнорировал наземные бои. Они читали только о схватках «Харрикейнов» с Люфтваффе над Францией. Как охотничьи собаки, они были выучены загонять дичь, не думая при этом, что у добычи могут оказаться острые клыки.
Война для них была героическим спортом, приправленным острым соусом опасности, а эскадрилья пока находилась за пределами поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51


А-П

П-Я