https://wodolei.ru/catalog/accessories/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Сомневаюсь, — заметил Фабьен, — ведь Роллан фат и хвастун.
— В таком случае, — проговорил мнимый маркиз де Шамери, — было бы очень хорошо, если бы граф Артов проучил его хорошенько.
— Что, вероятно, и будет, — добавил Фабьен.
— Тебе бы следовало побывать у него, — сказал Рокамболь, — и заметить ему, как глупо навязывать всякому встречному свои тайны.
— Я так и сделаю, — ответил Фабьен, — так как, кстати, мне нужно побывать в одном месте недалеко от него.
Фабьен исполнил это намерение и, спрятанный Ролланом в другую комнату, увидел сам, как ровно в пять часов к нему приехала мнимая Баккара.
— Ты видел и слышал? — спросил его Роллан, когда Ребекка ушла.
— Видел.
— Я солгал?
— Нет.
Де Клэ принял победоносную позу. После этого Фабьен вернулся домой.
— Что с тобою? — спросила его жена. — Ты так бледен!..
— Ничего, — ответил Фабьен, стараясь улыбнуться, — успокойся, пожалуйста.
— Ты не обманываешь меня? — спросила она тревожно.
— Нет… мне только пришлось разочароваться в порядочности одной женщины… вот и все, моя милая Бланш.
Виконтесса не настаивала больше. Когда Рокамболь и виконт остались одни, маркиз де Шамери посмотрел на него пристально и спросил:
— Ну, что?
— Роллан не солгал, — ответил виконт, — его не мистифицировали.
— Графиня любит его?
— Я видел ее там, — ответил ему Фабьен и рассказал все, чему был свидетелем у Роллана де Клэ.
В эту самую минуту, вошел лакей и подал маркизу письмо. Рокамболь взглянул на почерк, которым был написан адрес, и невольно вздрогнул.
Это было письмо от Концепчьоны, в котором она полупризнавалась ему в любви и просила его тотчас же повидаться с ней, как только они приедут в Париж.
— Черт побери! — пробормотал Рокамболь. — Нам остается очень немного времени… Успею ли я избавиться в такой короткий срок от этой очаровательной Баккара, которая, пожалуй, разрушит все мои планы, когда они уже так близки к исполнению? Пойду посоветоваться со старым философом.
Через несколько минут после этого он был уже у своего наставника, который слушал, как лакей читал ему газеты.
— Дядя! — начал Рокамболь, выслав из комнаты лакея и садясь около сэра Вильямса. — Право, наша комедия разыграна довольно недурно… Фабьен пребывает в полном убеждении, что видел графиню Артову у Роллана де Клэ.
Сэр Вильямс радостно улыбнулся.
— Я получил письмо от Концепчьоны, — продолжал Рокамболь.
Слепой зашевелился.
— Она любит меня по-прежнему и через неделю будет здесь.
Слепой слушал и радостно улыбался. Рокамболь прочел ему письмо Концепчьоны.
— Ну, дядя, — сказал он, — что ты думаешь обо всем этом?
— Мы должны поторопиться в деле Баккара, — появилось на доске.
— А ты отвечаешь за успех?
— Конечно.
— Следовательно, мне нечего опасаться скорого возвращения Концепчьоны?
— И думать нечего.
— А относительно герцога де Шато-Мальи?
— Видишься ли ты с доктором-мулатом, который лечил меня?
— Иногда.
— Ты должен повидаться с ним.
— Зачем?
— Слушай, ты знаешь, что такое белладонна?
— Да, ядовитое растение.
— И да и нет… она не отравляет, а только сводит с ума через час после приема ее. «
— Ты, право, все знаешь, дядя, и я удивляюсь, как это ты не составишь себе карьеры.
Слепой вздохнул глубоко и продолжал писать:
— Белладонну-то мы и пустим в дело, если мы не придумаем только чего-нибудь лучшего и если ты…
— Понимаю, — сказал Рокамболь, — ты желаешь, чтобы я попросил у мулата какого-нибудь снадобья, которое сводит с ума?
— Именно так!.. — появилось на доске.
— Но… для чего?
— Узнаешь со временем, а теперь это моя тайна.
В этот же день вечером мнимый маркиз де Шамери был в опере, куда собрались почти все друзья и знакомые Роллана де Клэ, желая убедиться своими глазами в том действительно, что он не хвастает и не лжет, будто графиня Артова будет сидеть у него в ложе.
Было уже восемь часов, а к Роллану все еще никто не входил.
Но наконец в дверь его ложи постучались, и он поспешно встал, чтобы отворить.
Раздался шелест шелкового платья; нежный аромат духов разлился по ложе-Маркиз де Шамери, Октав с приятелями, словом, все, заметившие нетерпение Роллана де Клэ, обратили свои глаза на его ложу.
Вошла дама под вуалью, подала Роллану руку и села подле него, не подымая вуали.
Если бы графиня Артова явилась сама с открытым лицом и в оперном туалете в ложе Роллана де Клэ, то она, конечно, не произвела бы таких скандальных толков, как появление этой женщины, упорно сидевшей под вуалью в продолжение двух часов.
До самого конца спектакля Роллан выставлял себя неимоверно счастливым и обращал на себя всеобщее внимание, служа предметом всевозможных комментариев.
Когда спектакль окончился, то дама под вуалью взяла Роллана под руку и вышла вместе с ним.
Октав со своими приятелями выстроились в шеренгу на пути их собрата Ловеласа.
Они видели, как он прошел в подъезд и поднялся со своей дамой на лестницу, ведущую в ресторан, находившийся в конце оперного пассажа.
Роллан де Клэ и его дама намеревались поужинать в ресторане.
— Однако ведь мы не видали ее, — заметил один из этих молодых людей.
— Увидим, — ответил Октав.
— Когда же?
— Сейчас. Я беру это на себя, Роллан не подозревает, что я знаю этот ресторан как свои пальцы.
— Вот как!
— Пойдемте! — скомандовал торжествующий Октав и поднялся, в сопровождении целой толпы молодых людей, в ресторан, где ужинал Роллан де Клэ.
— Где кабинет, только что занятый мужчиной и дамой? — спросил он у лакея.
— Номер седьмой.
— Так отворите нам номер восьмой, — распорядился он.
Заняв кабинет номер восьмой, Октав указал своей компании на отбитый уголок в зеркале, через который они отлично могли видеть все, что делалось в соседнем с ними кабинете, и убедиться, что с Ролланом де Клэ ужинала сама Баккара.
Между тем мнимый маркиз де Шамери, поняв, что его планы принесли известный результат, преспокойно отправился домой спать.
— Кажется, все идет хорошо… даже очень хорошо, — думал он, внутренне радуясь.
На следующий день, в пять часов утра, к нему явился Цампа и донес ему, что приехал граф Артов.
— Когда?
— Сегодня ночью или утром — судя по этому письму к моему герцогу де Шато-Мальи.
Рокамболь взял от него письмо и прочел:
«Любезный герцог! Мой муж приехал и ждет вас сегодня к обеду, мы опять потолкуем о наших делах, а затем вы отправитесь со Станиславом в свой клуб. Так приезжайте же, мой милый герцог, я буду вам больше чем благодарна, так как съезжу в ваше отсутствие к моей дорогой сестре.
Ваша слуга и друг графиня Артова».
— Отлично уладилось, — подумал Рокамболь и спросил Цампу:
— Герцог поехал к графу?
— Только что.
— Хорошо.
— Будут еще какие-нибудь приказания? Рокамболь утвердительно кивнул головой.
— Надо найти, — сказал он, — средство узнать, что делается у графа Артова.
— Я узнаю.
— День за днем, час за часом.
— Будет исполнено. Больше ничего?
— Ступай себе… Оставшись один, он расхохотался.
— Сегодня утром, — подумал он, — мы с Вильямсом ломали голову, как бы нам свести графа Артова с Ролланом, и вот какой нам предстоит теперь богатый к этому случай… Герцог де Шато-Мальи состоит членом того же самого клуба, где находится и вся наша компания: Роллан, Фабьен и я. Роллан сегодня обедает у Фабьена, вечером мы отправимся все в клуб… только мне необходимо немедленно повидаться с Ребеккой.
Решив таким образом, мнимый маркиз переоделся и отправился к Ребекке.
Через четверть часа он уже был у нее.
— Милая моя, — сказал он ей, — дай мне скорее перо и чернил.
Затем он сел к столу и почти неподражаемо написал на конверте почерком Баккара:
«Господину Ролла ну де Клэ».
— Отлично! — продолжал маркиз. — Я обладаю талантом подделываться в совершенстве под все почерки и руки. Графиня Артова побожилась бы, что этот адрес сделан ее собственной рукой.
И затем он особенно искусно написал записочку, всего в три строчки, совершенно подделавшись под почерк Баккара. Окончив, он вложил ее в конверт, запечатал и подал Ребекке.
— Сегодня вечером, — распорядился он при этом, — поезжай в девять часов к Роллану, его не будет дома — ты отдашь это письмо его лакею и прикажешь ему отнести письмо в клуб. Роллан приедет… Тогда ты скажешь ему: мой муж ведь в клубе с герцогом де Шато-Мальи?
— Хорошо… а потом?
— Потом ты проведешь с ним два часа и уедешь домой, не назначая ему больше свиданий.
— Больше ничего?
— Ничего, — ответил Рокамболь и, потрепав Ребекку по щеке, вернулся домой.
Роллан каждую субботу обедал у своего приятеля — виконта Фабьена д'Асмолля, а потому-то маркиз и был уверен, что застанет его там.
Действительно, он не ошибся. Роллан де Клэ приехал ровно в шесть часов.
— Господа! — заметил Фабьен после обеда. — Поедем сегодня вечером в клуб поиграть в вист.
— Я только что хотел предложить то же самое, — добавил Рокамболь.
— Поезжайте раньше меня, — продолжал Фабьен, — а я завезу жену к маркизе Р. и сейчас же оттуда проеду в клуб.
Ровно в девять часов виконт уехал со своею женою, а Рокамболь повез в своем фаэтоне Роллана де Клэ в клуб.
Когда Роллан с Рокамболем вошли в клуб, там было еще не много народу, несколько молодых людей играли в карты и курили сигары, гостиные были почти пусты.
В этом интимном собрании молодых людей председательствовал Октав и проворно выигрывал сотню за сотней луидоров, когда приехал маркиз де Шамери со своим спутником.
— Черт побери! — вскричал Октав при виде их. — Вы, право, очень милы, господа, что пришли теперь сменить меня; вы не можете себе представить, как мне не везло в карты эти дни!..
— Да ведь ты выигрываешь сегодня? — заметил один из этой компании.
— Правда, но я проиграл вчера, а в силу этого я встаю и — прекращаю игру, тем более что приехал Роллан, с которым мне нужно переговорить кое о чем…
И Октав встал, преспокойно спрятав в карман свой выигрыш.
— А, Роллан!.. — заметил кто-то из игроков.
— К вашим услугам, господа!
— Мы слышали о тебе славные вещи, сеньор Дон-Жуан!
— Обо мне?
— Ну да… — ответил Октав.
— Ах ты болтушка, — проговорил фат, вполне восхищенный тем, что его похождения с графиней Артовой известны чуть не целому Парижу.
Рокамболь наклонился к уху Роллана и шепнул ему:
— Я ведь говорил вам, что благодаря Октаву через три дня весь Париж узнает вашу историю.
— Что делать! — ответил Роллан. — Этот юноша болтлив до крайности.
— Господа! — заметил другой игрок вполголоса. — Я, право, не имею ровно ничего против того, что Дон-Жуана де Клэ только что поздравляли за его заслуги в делах любви, но я, с своей стороны, предлагаю вам присутствовать в самом непродолжительном времени при одной веселенькой драме в действительности. В Мальо произойдет через неделю славная дуэль!
— Гм, не мудрено.
— И, — добавил Октав, — этого только и недостает к славе Фауста де Клэ.
— Господа! — вскричал Роллан, восхищенный в душе тем оборотом, какой принимал разговор. — Покорнейше прошу вас оставить эту опасную и неуместную тему разговора!
— Изволь, mon cher, так зачем же было и показываться таким образом в опере?..
Роллан вместо ответа замурлыкал какую-то арию и сел за игорный стол.
В эту самую минуту приехал Фабьен.
К Фабьену, как к человеку женатому, серьезному и безукоризненному джентльмену, питали какое-то почтительное уважение, и появление его остановило все шутки, содержанием которых была репутация графини Артовой.
Виконт обменялся несколькими пожатиями рук и, наклонившись к уху маркиза де Шамери, сказал ему:
— Ты придумал плохое дело, мой милый!
— Относительно чего?
— Предложив Роллану приехать сюда…
— Это почему?
— Потому что граф Артов приехал.
— Ну, так что же?
— Он будет здесь вечером.
— Но ведь он не член этого клуба?
— Нет, но его введет сюда член клуба.
— Кто?
— Герцог де Шато-Мальи.
— Да ты почему знаешь, что он приедет сюда?
— Вот записка, полученная мной от графа через пять минут после вашего отъезда. — И Фабьен подал маркизу записку следующего содержания:
«Любезный мой виконт!
В ожидании, пока вы сделаете мне честь и представите меня вашей супруге виконтессе д'Асмолль, не откажитесь приехать сегодня вечером в клуб, чтобы я мог поскорее пожать вашу руку.
Ваш граф Артов».
Прочитав эту записку, Рокамболь как будто не понял ее.
— Что же из этого следует? — сказал он.
— Я бы не желал, чтобы граф встретился здесь с Ролланом.
— Пустяки!
— Да, впрочем, вот и он сам, — добавил Фабьен, — следовательно, делать нечего.
Граф и герцог вошли без всякого шума, не обратив на себя внимания игроков. Фабьен воспользовался этим и пошел им навстречу. Рокамболь следовал за ним без малейшего колебания.
— Любезный граф, позвольте вам представить выходца с того света, моего шурина маркиза де Шамери, отставного моряка службы Индийской компании.
Граф и Рокамболь раскланялись. Затем герцог де Шато-Мальи представил графу Артову еще нескольких человек из игравших в карты.
Его имя прозвучало как гром в тихую погоду.
Личность графа была настолько замечательна, что сразу внушила к себе всеобщее уважение и даже страх.
Один из игроков наклонился к уху Октава и шепнул ему:
— Мне кажется, Роллан поступал необдуманно, хвастаясь своим счастьем.
— Не беда, — ответил Октав, — он выпутается из беды, молчи! .
При имени графа Артова Роллан де Клэ не мог не содрогнуться и не взглянуть на него.
Взгляды их встретились… Роллан с графом виделись в Бадене не более часа на бале в казино, но и этого было достаточно, чтобы граф узнал его.
— Господин де Клэ? — проговорил он, кланяясь. Роллан неловко ответил на этот поклон.
— Милостивый государь, — продолжал граф, — позвольте поблагодарить вас как от имени моей жены, так и от меня лично за то, что вы спасли ее в Гейдельберге почти от верной смерти.
— Бедняга! — прошептал Октав.
Игроки обменялись насмешливыми взглядами, которые не ускользнули от Артова.
Он нахмурился, вспомнив, что Роллан в Бадене ухаживал за его женою, а в Гейдельберге он писал ей несколько любовных писем, которые остались, конечно, без всякого ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16


А-П

П-Я