Теперь Девлин мог бы…
Он подавил в себе эту мысль, словно наступил на жука каблуком. Ему нужно уехать отсюда. У него нет возможности вернуться в Морган-Фоллз, потому что Анджелика не ждет его там.
Брениган видел ее страх, понимал, что она думает о нем. Он не забыл отчужденность Корралл перед отъездом. Тогда молчание, как грозовая туча, нависало над ними. Нет, назад нельзя!
Девлин вышел с территории кладбища, обдумывая дальнейшие действия: «Может, поехать в Айдахо? Но там меня ожидает масса вопросов… Мои родные просто не поймут, почему я оставил Анджелику. Они обязательно захотят узнать, что случилось, а я не смогу им солгать… Но ведь и правды тоже сказать не смогу… Может быть, попробовать отправиться в Калифорнию? А что я там буду делать?..»
Брениган ощутил на бедрах тяжесть револьверов. Они казались массивнее любого бревна, которое ему приходилось тащить во время строительства дома.
* * *
Торин Джонсон – чьи светлые волосы и бледно-голубые глаза говорили о его скандинавском происхождении больше, чем его имя, – скорее походил на взрослого мужчину, чем на мальчика, в свои шестнадцать лет, хотя по-прежнему краснел, когда смущался или волновался. Он напоминал массивную скалу своими мускулистыми плечами и широкой грудью под темно-зеленой рубашкой и возвышался на полголовы над отцом, Ларсом, которого никто не мог бы назвать маленьким. И у Торина, и у папаши были открытые, немного суровые лица, на которых постоянно таилась дружелюбная улыбка.
Словом, Джонсоны понравились Анджелике с первого взгляда.
– Я завтра с мистером Бэртом еду в Снохомиш, – сказала она юноше, когда тот согласился на ее предложение о работе. – Вы должны быть у меня на ферме в понедельник. Тогда и начнем…
Слегка покраснев, Торин ответил:
– Я могу начать работать и сейчас, миссис Брениган.
Он произнес эти слова с сильным скандинавским акцентом, опустив глаза, и добавил, что до назначенного дня сумел бы многое сделать, так как никакой труд не утомляет его, а наоборот, приносит радость.
– Спасибо, Торин. Но считаю, что нужно немного подождать. Три дня погоды не сделают.
Анджелике не хотелось говорить ему об одном щекотливом обстоятельстве: она просто не знала, какая сумма ожидает ее в Снохомише. Не зная этого, нельзя помышлять о том, чтобы принять Торина в качестве рабочего. Ведь от личных сбережений Корралл почти ничего не осталось.
Тихо вздохнув, она покачала головой и ответила:
– Нет, все-таки лучше дождись моего возвращения.
– Хорошо, я буду на вашей ферме в понедельник… Постараюсь прийти пораньше.
Бросив мимолетный взгляд на Анджелику, юноша покраснел еще сильнее и быстро вышел из магазина, где на улице его ожидали отец и Бэрт Фарленд.
– Хорошие они люди, эти Джонсоны, – заметила стоявшая за прилавком Мод после того, как дверь закрылась. – Мистер Джонсон не очень-то говорит по-английски, а Торин много занимался в школе в Айове, чтобы помочь своему отцу приобрести собственную ферму в этой стране, – говорила пожилая женщина, вытирая следы рук с прилавка полотенцем. – Сестра и мать Торина умерли от оспы несколько лет тому назад… Наверное, поэтому они и переехали в Вашингтон. Они бежали от воспоминаний…
Анджелика посмотрела на мужчин, стоявших около магазина, и невольно спросила себя: «Неужели всех приводит на Запад одно и то же? Руководило ли всеми переселенцами желание скрыться от несчастий прошлого, когда они уезжали в далекие края?»
– Я уверена, что вы поладите с Торином, – проговорила миссис Фарленд, отбрасывая в сторону полотенце и выходя из-за прилавка. – Он трудолюбивый мальчик и не станет увиливать от работы. Вы обязательно полюбите его. – Остановившись рядом с Корралл, Мод сказала:
– Может быть, вам не будет так одиноко, если кто-то составит вам компанию на ферме.
Анджелика даже не попыталась заговорить, не желая признаваться ни миссис Фарленд, ни себе в своем одиночестве. Все равно ведь Девлина не сможет заменить никто.
– Я пойду домой. Спасибо за ваше согласие посидеть с Робби, пока будет длиться моя поездка в Снохомиш.
С этими словами женщина повернулась и направилась к выходу.
Взяв сынишку с высокого стула, стоявшего за столом, она, не останавливаясь, проговорила:
– До утра.
* * *
Корралл шла быстро до тех пор, пока поселок не исчез из виду. Наконец почувствовав, что совсем вымоталась, она остановилась и поставила Робби на землю.
– О, малыш, твоя мама такая глупая… Как я могла допустить, чтобы такое случилось с нами?
Взяв в ладонь маленькую ручку сына, Анджелика снова пошла вперед, стараясь приспособиться к короткому шагу мальчика.
Она не замечала вокруг себя ничего: ни солнечного света, струившегося сквозь изогнутые ветви деревьев, ни шепота ветерка, гулявшего среди величавых елей, ни стрекотания сороки, пролетевшей над ней. Она не видела рыжевато-коричневого оленя, наблюдавшего за ее передвижением карими глазами. Не слышала Анджелика и шороха мелких зверюшек, пробиравшихся сквозь густые заросли.
Как и обычно, она вернулась в мыслях к Девлину.
ГЛАВА 29
Неизвестный салун в неизвестном городе…
Девлин сидел в углу тускло освещенного зала. Компанию ему составляли бутылка виски и стакан. Лучших «собеседников» Бренигану и не требовалось.
За соседним столом расположился старик с густой седой бородой и длинными, тоже седыми, волосами, спускающимися на воротник одежды. Как раз в тот момент, когда Девлин взглянул на него, незнакомец поднял голову. Он напомнил Бренигану изображение святого Николаса в книгах, которые ему читала мать на Рождество в далеком и прекрасном детстве. Старик улыбнулся, словно они дружили уже лет двести.
Девлин слегка кивнул седоволосому и снова вернулся к виски. Он наполнил стакан до краев и, поглядывая на золотистую жидкость, подумал о забвении, которое вот-вот должно наступить.
– Сынок, не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Брениган оторвал взгляд от бутылки и стакана и поднял голову. Незнакомец стоял рядом с его столиком, уже подставляя свой стул, чтобы присесть.
– Мне кажется, сейчас тебе нужен друг, – предположил вслух старик, уставившись ни емкость с напитком, – виски вряд ли поможет в данный момент.
– Кто ты? – недовольно проворчал Девлин. – Проповедник, что ли?
Тот в ответ усмехнулся; при этом затряслась его белая борода, заколыхался тучный живот.
– Меня еще никто не принимал за священнослужителя. Правда, пару раз меня называли назойливым стариком, сующим нос в чужие дела, но мне наплевать на это, хотя… скорее всего, они оказались правы.
«Уходи, старая развалина, – с тоской подумал Брениган, – и дай мне спокойно напиться».
Незнакомец молча кивнул, словно соглашаясь с его мыслями. После этого они долго сидели, не говоря ни слова; Девлин глазами ласкал виски, а его новый знакомый наблюдал за ним. Бренигану очень хотелось прогнать его, но что-то мешало ему. Может быть, сходство старика со святым Николасом?
– Ты нездешний?
Девлин даже не взглянул на говорившего: не хотелось поощрять его вопросы, не хотелось, чтобы тот разболтался, хотя не мешало бы узнать, в каких местах он оказался. Все еще в Орегоне или уже добрался до территории Калифорнии?
– Меня зовут Мартин, но чаще называют Два Цента или Грош.
Совершенно непроизвольно Брениган улыбнулся и переспросил:
– Два Цента? Грош? Рассмеявшись, старик проговорил:
– Понимаешь, кто-то однажды сказал, что все мое состояние не стоит и двух центов… С тех пор это прозвище прилипло ко мне. – Скрестив руки на столе, собеседник наклонился вперед. – Ну, а у тебя, сынок, наверное, тоже есть какое-то имя?
«Что же мне сказать? – обреченно подумал Девлин. – Кто я? Брениган или Девлин Кид? Ведь мне и самому трудно определиться с тех пор, как я покинул Морган-Фоллз… Все время думаю об Анджелике и Робби, пытаюсь оправдать себя… О, черт! Зачем он пристает ко мне? Что ему нужно?!»
– Наверное, я могу называть тебя Сынком, – прервал старик затянувшееся молчание.
– Или еще как-либо… Мне все равно… – Девлин плеснул немного виски в опустевший стакан.
– Ты знаешь, какие люди здесь толкутся? Те, кто не может справиться с собой. Значит, тебе тоже приходится убегать от себя?
– Послушай, мистер, я сегодня не расположен к беседам… Если ты хочешь выпить, – пожалуйста, но после этого пошел прочь! Мне никто не нужен.
– Нет, спасибо. Я не пью уже много лет, а сюда прихожу, чтобы просто поговорить с людьми. Но ты пей, не обращай на меня внимания.
– Благодарю, – с иронией произнес Брениган. Он опрокинул содержимое стакана себе в рот и с удовлетворением почувствовал, как тепло стало распространяться по организму.
– Должно быть, это необыкновенная женщина… Девлин ударил кулаком по столешнице. Бутылка зашаталась, но устояла.
– Какая женщина?
– Которой тебе сейчас так не хватает. Так, как ты, мужчина может выглядеть только в том случае, если сильно влюблен. Не удивляйся… В моем возрасте кое-что просто знаешь наверняка.
Брениган потянулся к виски.
– Она… стоящая женщина, Сынок?
– Лучшая.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Я человек не ее круга… Из-за меня она попала в неприятную историю.
– Так сказала тебе женщина?
– Нет, но это правда.
– Ты должен дать ей возможность сказать это самой… Быть может, она не согласится с твоими мыслями.
Спиртное притупило сознание Девлина. Казалось, он уже не помнит тех разумных причин, по которым пришлось покинуть Вашингтон и Анджелику, так ему необходимую.
– Сынок, – окликнул его старик, наклоняясь вперед, – я умею слушать.
Девлин долго смотрел на своего собеседника. Неожиданно в памяти всплыли неясные образы Джейка и знакомых ковбоев; вспомнилась лачуга и виски, выпитое за время выздоровления после ранения в плечо. Тогда ему хотелось сбежать оттуда, хотелось начать новую жизнь. Старина Джейк дал Девлину шанс, послав к нему Анджелику с ее безрассудной мечтой о ферме в Вашингтоне.
И вот Брениган здесь… Снова виски… Еще один старик слушает его и пытается помочь. Появилось непреодолимое желание выговориться, рассказать обо всем.
– Меня зовут Девлин, – начал он тихим голосом, – но многие парни знают меня как Девила Кида.
* * *
Анджелика сидела за столом и старательно выводила на листке бумаги колонки цифр.
Как она ни пыталась экономить, но ее денег не хватит до следующей осени, хотя Торину платится едва ли половина того, что стоит его работа.
Положив перо рядом с чернильницей, Корралл потерла глаза и снова погрузилась в невеселые думы. Не отсутствие средств приводило ее в отчаяние. Анджелика знала, что обязательно раздобудет их. Если понадобится, она будет шить вечерами. Бэрт часто ездит в Снохомиш… Можно будет договориться, чтобы через него продавать ее платья в одном из магазинов города.
Нет, причина ее тревоги – не деньги. Все дело в пустоте и одиночестве, которые воцарились в доме после отъезда Девлина. Прошло уже две недели…
Придет ли когда-нибудь облегчение? Или боль души никогда не покинет ее?
* * *
Откинувшись на спинку стула, Грош гладил свою седую бороду и задумчиво поглядывал на Бренигана.
– Значит, ты просто взял и уехал? Не захотел возвращаться? – спросил наконец Двухцентовик.
– Рядом со мною она всегда бы находилась в опасности, – отозвался Девлин, бросая взгляд на бутылку и прикидывая, не выпить ли еще, но неожиданно понял: не хочется. Грош прав. Виски не поможет ему. – Мне казалось, что так будет лучше… – добавил он.
– А разве после твоего отъезда женщина оказалась в безопасности? Послушай, тебе не приходило в голову, что кто-нибудь из твоих друзей пронюхает о ее местонахождении? Тот же Джимми, или как его там, мог сказать кому-либо о Морган-Фоллз и Девиле Киде, а его «дружок» проболтаться по пьянке еще кому-то… и так далее. Вдруг они станут искать тебя и обнаружат эту женщину в одиночестве? – Старик покачал головой. – Не думаю, чтобы она не пришлась им по вкусу… А если вам не удалось перехитрить того парня из Денвера? Прикинь, что может произойти в подобном случае.
У Девлина защемило в груди. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Брениган почти пожалел об оставшемся виски: «И почему я не напился?! Уж лучше быть пьяным, чем смотреть на него сейчас трезвыми глазами…»
Грош поднялся и произнес с расстановкой:
– Мне кажется, тебе нужно все взвесить и обдумать, Сынок. Ты должен разобраться в случившемся… Я очень надеюсь на твое благоразумие.
С этими словами Двухцентовик покинул плохо освещенный зал салуна.
* * *
Эти люди пришли к нему, их образы заполнили все уголки сознания Бренигана. Недруги и друзья… Те, с кем он познакомился на протяжении этих лет, те, на кого приходилось наводить ствол револьвера.
Конечно, если учесть его неуемный характер, у него «накопилось» немало врагов. Впрочем, как и у любого наемного убийцы. Все они – жестокие и опасные люди, у которых напрочь отсутствует совесть или мораль. Все, что им нужно, – достигать желаемой цели любыми путями; этим подонкам наплевать, делают ли они кому-нибудь больно.
Девлин представил себе самое худшее, на что способны его «товарищи по оружию», и понял, как поступят они с Анджеликой, если застанут ее одну. А если Грош действительно прав, и кто-либо еще, кроме Мэрфи и Джимми, знает о местонахождении Анджелики?
«Я уехал, чтобы попытаться спасти ее, а получилось – подверг большей опасности… Нет, нужно вернуться! Я должен оставаться там до тех пор, пока не буду уверен, что никто не знает о месте, где скрывается Девил Кид. Мне просто необходимо знать, и не просто знать, а наверняка увериться: меня никто не ищет, а ей не нужно бояться ни своих врагов, ни Кида… Не важно, что Анджелика не хочет видеть меня. Она может презирать, бояться, даже ненавидеть… Но я останусь до той поры, пока не буду уверен, что она с Робби – в полной безопасности. А уж потом уеду, как и хотела Корралл… Но только тогда. И никак не раньше!» – вихрем пронеслось в его голове.
Брениган встал так резко, что стул опрокинулся. Не подняв его, он широкими решительными шагами вышел из душного затхлого салуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38